С утром Рождества!

Аисты мои, все лето жившие во дворе посреди цветов, переселившиеся к зиме на веранду,пригорюнились у окон, украшенных светящимися на свету узорами: мороз -15.

Но солнышко слека веселеет за окошком: земля, шагнув в новолетие, с каждым днем  все ближе поворачивается нашим боком к солнцу. По минуточкам прибавляется световой день.

Вот уже и Рождество! А там близится Крещение с последними самыми злыми морозами, перетерпеть их, и вот уже, глядишь, - февраль на носу, пора начала огородных дел, к марту месяцу на подоконниках зазеленится рассада помидор, с нетерпением ожидая апрельских капелей и майской жары, когда распахнутся дверцы теплиц...

Время пролетает быстрой птицей, так что не успеваешь уследить за ее полетом.

Не успели встретить новый год, как уже и утро Рождества торжествующе распахивает рассвет в по-настоящему наступившее новолетие.

 После ночного бдения в Храме, как всегда, просыпаюсь поздно, но еще успеваю захватить птиц небесных над своим огородом и рекой. Почти каждое утро здесь парят ангелы, как же им не быть в такое утро! А еще бывает, что в более сильный мороз солнце встает над горизонтом ввиде светящегося креста, и по бокам солнечной радуги - еще два креста, поменьше. Предвестие будущих крестных страданий Спасителя, Который только что родился и мирно почивает в уютных яслях, рядом с любящей Матерью, под надежными стенами пещеры, рядом с животными, тепло и безопасно. А снаружи дуют ветры, Ироды и  народившиеся где- то рядом Иуды лелеют коварные замыслы о том, как погубить Богомладенца и Спасителя мира...


Вертепы у нас в Сибири устрояются в снежных пещерках, кажется: как же им - Марии, Иосифу и Младенцу - холодно, неуютно в этом мире. Так и хочется затопить очаг, согреть это прибежище Святого семейства, особенно среди ночи. Но им нужно только одно: любовь сердец людских, согревающая душу. Для того все и создано, и происходит, и подкрепляется праздником явления Чуда Рождества в мир: из года в год, из века в век и во веки...


Младнец почивает в деревянных яслях, в начале Своего пути, и все еще впереди.


А я выхожу на берег Томи, чтобы полюбоваться ежеутренне являющимся чудом: рождением дня. И птицами- ангелами, то несущими на крыльях своих светило дневное, то парящими прямо над ним и над укрытыми льдом и снегом берегами.


Через полотнище реки прочерчена строчка тропы, это скорее всего собаки ходят на тот берег. Люди не рискуют: у края, в трещине, видно, что лед еще тонковат, можно провалиться и стать жителем водного мира рядом с рыбами... А не хотелось бы.


Позже схожу к тому месту за магазином, где каждый год обязательно плявляется тропинка через речку к Жургавани на том берегу, несмотря на установленные везде таблички, запрещающие сие опасное действо.

 Но люди все равно ходят, ведь так заманчиво подойти яко по суху к длинной череде тополей у кромки того берега, коснувшись рукой стволов, -  о чем мечтаешь целый год, видя их далеко за непреодолимой ширью реки. Подняться по дороге к соснам, возвышающимся на горке, пройтись по улочкам дачного поселка, посмотреть на видимые отсюда домики и на тот берег, ставший противоположным, чтобы отыскать там среди домов свой, углядев только тоненький дымок над серебристой крышей.... С другой точки зрения все видится как- то иначе, как бы со стороны, переосмысливается, и потом возвращаешься домой уже немножко другим, обновленным человеком.


Главное чудо все-таки, это чудо обновления, возрождения всего сущего: из века в век, из года в год, с минуты на минуту...

Во мне еще живы впечатления от ночного служения, когда я сподобилась причаститься пречистого Тела и Крови Спасителя, и земля мне представляется дискосом, а светило - золотой Чашей, полной Святых Даров.

Мир, жизнь это и есть Дары, и слава Богу, что я жива, и пользуюсь этими дарами, и имею возможность благодарить и славить Того, Кому и обязана всем, что имею.

Слава Богу за все!