Исиномия

В последний год стала бояться его. Не ест по целым дням. Святым духом живёт. Лежит на кровати одетый и улыбается...
А то серьёзно так подойдёт:
– Ты знаешь – что такое исиномия? Во-от...
Или вдруг ни с того ни с сего:
– Ты не плачь, Маруся, будешь ты моя!
Наше святое имя Евдокия. Евдокия Мироновна мы. Вот и пойми.
Подруга прежних лет, Муся Петросян, по телефону с ней одной только и отвести душу, посочувствует:
– Ой, как ты с ним живёшь... Остолоп!
– Так, Мусенька, ведь жизнь прожита. Не расходиться же на старости лет. Живём.
Петросяниха поохает, поахает – и опять носки вязать внукам. У неё дом полная чаша. Да и не одна. Вот как люди-то живут.
Сегодня лежал на кровати, улыбался хорошему дню. Бабка смотрела в щёлочку со страхом – зайти поздравить, не зайти... Весь такой встопорщенный.
Не зашла. По телефону жалуется Петросянихе:
– Такой встопорщенный... усы прямо ершом! Да были бы усы! Одно название, что усы. Не знаешь, как и подойти.
– Ой, ой, Дусенька, как вы так живёте. По неделям не разговаривать.
– Так ведь жизнь прожита, не расходиться же на старости лет, людей смешить. Вся жизнь кульпой пошла. Вот так на минуту ума не хватит – и вся жизнь кульпой.
А ещё бывает так, что детские мечты пошли кульпой. Или жизнеустремления. Последнее нравится деду: это близко к его исиномиям.
Кульпа – заонежское слово. Мало кто знает. Когда сбилось что-то не в путь, получается кульпа. "Как ты одевался, у тебя сзади кульпа!" Хорошее слово. Ёмкое.
Дед, воспользовался разговором, ужом вымахнул за дверь.
– Шапку! Шапку одень... Зима!
А уже лифт поехал, отмахивает этажи только так... Ну и ушёл. Ушёл и ушёл.
– Мой-то лыжи навострил, Мусенька. Хоть отдохну.
– Ой, ой! Издивленный он у тебя.
– Да, пошли кульпой детские мечты. И где мои глаза были. Святым духом питается.
Дед шёл, плечами потряхивал молодецки. Небо зелёнится, это к  морозу. В небе молодая звезда.
– Ах ты... Веспер, Геспер, Люцифер! Вот я на тебя исиномию напущу, – погрозился дед, больше для порядка.
Навстречу – большой, чёрный, выворочен наизнанку:
– Далеко ли без хлеба?
– Хухляками ходят? Или... Дима? – дед вгляделся. – Дима – ты, нет?
– Хухляками не ходят нынче, эка загнул... Дима? Нет. Дима на седьмом. А мы поближе покамест...
Дед и руками и ногами:
– Сгинь-пропади... сволочь! Вот я исиномией тебя... иси...
– "Иси Пари", – передразнил чёрный. – Иди, старый хрен, к своей старухе. Всю ты жизнь ей кульпой исделал. Хоть на старости лет поживите спокойно.
– Пойду. ХолоднО что-то, замёрз.
Сделал круг всё-таки. Звезда следом как пришитая. Так и ходит: сбоку высунется – и спрячется опять... В детстве, когда с отцом ходили вокруг дома на сон грядущий, звёзд было много и они светили ярко: белые, зелёные, синие – как васильки в Заонежье. Эх, жизнь прошла. А была она – жизнь?
Вернулся, не зажигая света, прошёл в свою комнату. Так в одежде и свалился на кровать. Годы немолодые. Не угонишься за звездой-то.
Полежал мальца – открыл тетрадку. Скоро покупать, кончается тетрадка. Две страницы осталось.


* Хухляки, ходить хухляками. Род маскарада: надевали вывернутые наизнанку шубы, менялись одеждой мужчина с женщиной – и так ходили в гости, поздравлять с Новым годом. Иногда надевали маски. (Приметы пола уже не акцентировали – как поначалу...) Я в своём детстве ещё застал этот карнавальный обычай. В городе Петрозаводске, полвека назад. Он, по-видимому, отошёл теперь в прошлое. Ещё раньше отошла, стала непонятной магическая составляющая; то же и с карнавалом, где нынче скучно прельщают голой задницей. "О времена..."


6 января 2022 г.