Тот, кто живет на чердаке

Как много отчаянных! Я замечаю, что, как только начинаешь верить в чудо и добро, тут же все оканчивается очередной бедой.
Был самый обыкновенный день, я грелся у камина в пижаме и читал продолжение самого крутого приключенческого комикса про Бубль-Гума. «Он был грозой всех преступников, в сотрудничестве с Пончиком-задирой они раскрыли не одно преступление. Да, юный читатель, ты, наверное, в ожидании самого горячего выпуска!» — бегло прочитал я и перешел к заголовку… «Бубль-Гум и сокровища Одноглазого Джека». Я тут же ахнул, ведь это был самый долгожданный подарок на Новый год, который мне прислал дядюшка из Англии. Новый год, конечно, еще не наступил, до него оставался ровно день, но, воодушевленный, я пел и пританцовывал в предвкушении нового выпуска.

«Хрясь!»

«Наверное, опять снег падает с веток», — подумал я и не придал этому никакого значения, но тут услышал стук в окно. Я подкрался к окну еле слышно и прищурился.

— Ну откройте же, холодно! — раздалось еле слышно.

Через секунду передо мной стоял пожилой человек в плаще синего цвета, украшенном звездами, длинная седая борода касалась пола, в руках у мужчины были книги.

— Жутчайший снегопад, скажу я вам, в прошлом году такого не было! А главное, тетя Рузвельт мне говорит: «Переезжай со своего чердака к нам, в Ривладию, солнце и пальмы тебе обеспечены». Что я делаю здесь? Приюти на денечек, парень. Гномы напутали, совсем не владеют тайм-менеджментом.

— У меня один вопрос: вы кто?

— Пинкинвиль, так меня все зовут. Сотрудник Санта-Клауса.

— А чем вы занимаетесь?

— Веду учет подарков, заполняю бланки, так себе работенка.

— Прилетели?

— Ну да, на оленях. Что на ужин? Я проголодался.

Я достал со шкафа хлопья «Веселые мишки» и залил их теплым молоком.

— Приятного аппетита!

— Вы что, мини-медведей едите? Их заколдовали?

— Нет, это хлопья. Медведей мы не едим.

— Так… вот… Завтра я доставляю подарки всем в твоем городе, прилетел рановато, не рассчитали гномы время, но это будет вычет из их зарплаты и плюс выговор. Говорил я Санте, что им курсы по личностному росту нужны! Хе-хе. Росту, смекнул? Что-то я поел, но как был голодный, так и остался. У меня появилась идея! Полетели к толстяку Рузвельту в таверну?

— Полетели?

— Да, я же на оленях.

— Мы полетим на олен…

Я обернулся, а окно уже было открыто, веяло холодным зимним воздухом. Одна за другой, как мотыльки, летели снежинки и таяли на подоконнике. Закрыв окно, я быстренько устремился в холл, накинул зимнюю куртку, надел сапоги, вышел на улицу, а там… Три оленя, украшенные колокольчиками и новогодними накидками, и гордо сидящий посередине Пинкенвиль.

— Хо-хо! Несу добро! Хе-хе… полетели!

Мы летели над всем городом, я разглядел очень уставшую соседку Рози, которая несла в руках три пакета с праздничной едой; соседку Мари, которая пекла пирог и пела песни на кухне; одноклассника Томми, который дразнил соседского кота сосисками, но тот давно уже вычеркнул Томми из списка лиц, которым можно доверять, поэтому наблюдал за ним отстраненно. Вдруг заиграла песня Фрэнка Синатры.

— О, гномы установили музыку. Не прошло и ста лет со дня существования радио. Или прошло…

Пинкенвиль остановил свой монолог и внимательно слушал любимые песни. Мы были так высоко, над самым городом, а говорят, что чудес не бывает.

— Бывают! Ой, извини.

— Ты еще и мысли читаешь?

— Так у тебя все написано на лице. Приехали!

Мы плавно начали приземляться. Было такое ощущение, что никогда до этого этих мест я не видел, как будто их не существовало на карте.

— Нет их на карте!

— Опять?

— Я же говорю, на лице все написано, заходи внутрь.

Мы зашли в огромную таверну. Вокруг так вкусно пахло, столы ломились от изобилия еды и яств: огромная птица, овощи, ароматное пиво разливалось по кружкам из огромного деревянного бочонка. «С наступающим!» — раздавалось повсюду. Я обратил внимание, что за столами сидели совсем не люди: семь гномов, три великана, старики, похожие на Пинкенвиля, а заказы принимал огромный мужчина, судя по всему, «толстяк Рузвельт».

— Данке, мой дорогой друг! Я тебя ждал!

— Рузвельт, дружище! Я с гостем. Мне, как всегда, пожалуйста, комбо «Волшебная радость тролля» и десерт с карамельной газировкой.

— Несколько минуточек, дорогие гости!

Через пару минут нам принесли ароматный мясной пирог, на котором были прекрасные узоры в виде новогодней елки, огромную деревянную кружку с карамельным лимонадом, десерт «Вулкан», лава которого была из нежного ванильного крема, салат «Радость тролля» с секретными для меня ингредиентами, что-то похожее на картошку-фри и два новогодних пакетика с подарками. На одной из вывесок я прочитал: «Скоро открытие „Рузвельт-колесницы“! Отведайте аппетитные блюда по дороге и не выходя из своих колесниц!». «Волшебная радость тролля» мне очень понравилась, Пинкенвиль даже перестал разговаривать, и из его уст доносилось только чавканье.

Неожиданно раздалась музыка: гномы, тролли, высокорослые мужчины встали из-за своих столов и начали весело пританцовывать, маленькие феи кружились в вальсе, рассекая воздух.

— Вот и ощущение праздника и волшебства!

— Волшебства? А что для тебя волшебство, Пинкенвиль?

— Все вокруг. Природа создает волшебство, мы не можем создать снег, ночь или день. Нам даже это не под силу.

— Ты когда был маленьким, верил в Санта-Клауса?

— Верил, вот сейчас у него работаю, лучше бы не верил, график не из легких: 24/7, но зато есть сезонность.

— А что вы делаете летом?

— Самые лучшие из сотрудников улетают в теплые страны. Тролль Эдвард, например, получил премию, и его повысили. Был на Гавайях со всей семьей. В этом году я заберу эту премию, сто процентов.

— Я верю в тебя, Пинкенвиль!

Мы допили «газированного Джека», так назывался карамельный напиток, попрощались с Рузвельтом, который шепнул, что подарить его сыну на Новый год, и пошли на улицу.

Вокруг все замело: не видно было даже колесницу. Олени зло косились на нас и на время на электронных часах в магазине.

— Точно! Мне нужно еще кое-что прикупить, пошли в лавку Джейкоба!

Мы шли минут десять. Я пожалел, что накинул такую легкую куртку, но Пинкенвиль отдал мне свою шубу. Наконец-то мы прибыли.

— Дорогой друг! — произнес мужчина с крючковатым носом в костюме и в головном уборе, похожем на поношенный носок.

— Не менее дорогой Джейкоб! — с улыбкой на лице произнес Пинкенвиль.

— За подарочками?

— Да, особо редкими, как всегда, дорогой друг!

— Мне нужны: «часы-неспешайки», «бобы Джона», «альбом-напоминалка», «вертушки-огонечки». И конфеты-ползучки моему новому другу. Какого цвета хочешь?

— Розовые.

— Розовые! С меня сколько?

— Шесть монет тролля.

Мы вышли из лавки, и Пинкенвиль торжественно подарил мне пачку конфет и «альбом-напоминалку». Альбом был пуст, но Пинкенвиль сказал, что он будет наполняться воспоминаниями, которые мне дороги, и они будут в виде фотокарточек. Интересно…

— А почему ты живешь на чердаке?

— Я живу на нем с самого рождения. Моя мама унаследовала его от бабушки. Кстати, ты спрашивал о чуде. Всегда моя бабушка старалась его мне подарить, хоть жили мы небогато. Милые сверточки под елкой, красивые фигурки в виде оленей. Даже если оставалась у нее пара монет тролля, она все тратила для того, чтобы я всегда верил и ждал праздник. Называла она меня Пинки. Мы должны быть благодарны нашим родителям за чувство того, что вот-вот произойдет что-то магическое и удивительное. Санта предлагал мне жить в его доме, но я отказался. Не хочу нарушать традицию.

Мы опять летели над всем городом. Будто в театре, действующие лица сменились, и среди них я увидел своих родителей, которые возвращались домой и несли огромную красивую ель.

— Пинкинвиль, мне пора!

— Счастливого Нового года, малыш! Мне тоже пора доставлять подарки!

Всю ночь я не мог заснуть, и кажется, мои глаза закрылись только под утро. Проснулся я от тонкого аромата ванильных вафель, которые испекла моя мама. Открыв шторы, я увидел небольшой конверт и надпись на нем: «Малышу от Пинкенвиля». Я начал быстро его распечатывать и увидел красивую открытку и пару фраз: «Дорогой друг, твой подарок ждет тебя под елкой, счастливого Нового года. Кстати, я выиграл путевку на Гавайи, фото тоже в конверте. Не думал, что тут так жарко». На фото был изображен счастливый Пинкенвиль в шортах, майке и теплых шерстяных носках.