Финансист поневоле - часть 3 -

К парижскому филиалу «Биржевые новости» подкатил чёрный линкольн. Остановившись у бровки тротуара, он развернулся и медленно проследовал на стоянку «для персонала». Охранник у парадной двери неуверенно шагнул к припаркованному лимузину, но потоптавшись на месте, лишь что-то пробормотал в микрофон, прикреплённый к воротнику бежевой куртки.
-- Здесь не для посетителей! -- глухо предупредил стройный мужчина, в котором трудно было узнать мсье Ришара; седой бобрик и роговые старомодные очки недвумыслено намекали на близость пенсионного возраста.
-- Нахальство второе счастье! -- процедил сквозь зубы его собеседник.
Тёмно-синий «Версаче» мешковато сидел на тощем теле; галстук с изящной брошью-заколкой и копна каштановых с проседью кудрей, выдавали в нём изрядно молодившегося джентльмена недавно разменявшего седьмой десяток.
Секретарша неопределённого возраста выслушав перевод стройного джентльмена в массивных очках, сняла трубку коммутатора. Прощебетав нескольких фраз, она оценивающим взглядом окинула ранних посетителей:
-- Коммерческого директора сегодня не будет. Вас примет времено замещающий мсье де Бра. Подниметесь лифтом на второй этаж, и-и…, -- она глянула на монитор, -- двадцать пятый кабинет.
В коридоре этажом выше их уже дожидался худощавый мужчина средних лет. Щёточка топорщившихся усиков а-ля Адольф и нос –картошкой, выдавали нём  фермера из провинции, но никак не соответствовали менеджеру финансовой сферы.

-- У нас принято заранее назначать встречу, -- холодно заметил он, но  услужливо пропустил посетителей в кабинет и кивнул на мягкие кресла у канцелярского стола.
-- Франсуа де Бра, -- представился он, заняв место за широким  рабочим столом, -- чем могу быть полезен?
-- Я здесь проездом в Ниццу, мсье де Бра, и весьма наслышан о вашем журнале. У нас в России похожих аналогов  не существует, -- Борис Самойлович кивнул Сержу, и тот без промедлений перевёл незатейливое вступление своего «патрона».
-- Но для более тесного контакта с вашим ежемесячником, я бы хотел подписаться на ваше издание, -- Борис Самойлович оценивающим взглядом обвёл кабинет зама.
-- Да... не лишним будет заметить, что это лишь предварительное ознакомление. Если мои партнёры найдут предложение заманчивым, -- харьковский комбинатор кивнул Сержу и выждал пока тот перевёл его просьбу, -- в моих полномочиях предложить деловое партнёрство в открытии российского филиала «Мира финансов». Состоятельных людей у меня на родине хватает, -- он многозначительно усмехнулся, -- так что о клиентуре не следует беспокоиться.

В кабинете повисла напряженная тишина, которую Борис Самойлович попытался тут же рассеять:
-- О-о...! забыл представиться, -- он передал мсье де Бра визитную карточку, окаймлённую золотой рамкой.
Глянув на латинский шрифт, тот выпучил глаза и привстал с кресла:
-- Юкос…?? что ж вы мне сразу…
-- Да-да, коммерческий директор, и какое совпадение: в той же должности, что и вы, -- перебил его Борис Самойлович.

Явная лесть возвела на ступень выше коммерческого зама, и направила беседу в более деловое русло. Мсье де Бра даже «расщедрился» на кофе и аперитив, но «важный» посетитель (партнёр в будущем) сослался на выкроенное с трудом время:
-- Конференция в Ницце, -- «по секрету» сообщил он, -- с ведущими представителями ОПЕК, -- попытался ещё более набить себе цену харьковский прохвост.
-- Но вернёмся к моему предложению, мсье де Бра. У меня весьма смутные представления о вашем журнале, и мне надлежит удостовериться… --  рассуждал вслух будущий партнёр, поглаживая массивный перстень-печатку, --  дабы  уяснить гарантии. М-мм…, быть полностью уверен, что портфолио клиентуры составляют уважаемые и состоятельные…
-- Куа-Куа? -- перебил его разглагольствования заместитель коммерческого директора.
-- Заквакал лягушатник, -- невнятно пробормотал Борис Самойлович, но тут же спохватился, -- этого не переводить!
-- Что вас собственно интересует? – насторожено переспросил зам коммерческого директора.
-- Имена… фамилии… -- лицо Бориса Самойловича сияло, благосклонностью и расположением, -- мои партнёры…
-- Это невозможно! -- желчно пресёк его пожелания мсье де Бра, -- информация строго конфиденциальная, и не в моей компетенции предоставить вам список клиентов.
-- Жаль, -- не дослушав перевода, Борис Самойлович привстал с кресла, -- очень жаль. Меня не интересует полный перечень фамилий,  мне лишь взглянуть на список , -- он кивнул на громоздкий монитор, возвышающийся на рабочем столе.
-- Или вас беспокоит моя феноменальная память, -- он состряпал на лице нарочито испуганную мину, --  которая может справиться с этакой прорвой информации?
Оценив шутку, Де Бра снисходительно улыбнулся, но в тот же миг его лицо заволокло пеленой неясной тревоги; он воровато глянул на дверь и с отрешённым видом ткнул пальцы в клавиатуру.
Харьковский комбинатор прекрасно понимал, какие мысли витают в голове коммерческого зама, и чтобы подтолкнуть  его к нужному решению, невзначай заметил:
-- Разумеется, все будущие переговоры я буду вести сугубо с вами, что надеюсь посодействует вашему карьерному росту.
Борис Самойлович занял позицию за спиной зама и чуть подвинув его, уставился на экран.
-- Это наши французские клиенты, -- пояснял Франсуа де Бра, -- вне сомнений вы кое-кого здесь непременно узнаете.
Будущий партнёр время от времени просил задержаться на той или иной странице, и тыкая в экран высказывал явное одобрение при знакомых именах-фамилий.
-- Солидно… весьма!.. респектабельный список. В России, я уверен, наши дела пойдут ничуть не хуже.
Владимир Самойлович отказался просмотреть европейский и заокеанский «деск», пояснив, что информация по Франции его вполне удовлетворяет.
-- Время, мсье Де Бра… как у любого делового человека времени катастрофически не хватает. Прекрасного дня и буду с вами на связи, -- пообещал на прощание будущий компаньон.

Два дня в столице хватило харьковскому деляге, чтобы закончить необходимые дела, и в конце рабочей недели он и мсье Ришар уже сидели в купе скорого «Руан-Марсель».
За пять минут до отправления состава, в купе вошла миловидная девушка, но её спутник (негр, сверкающий белозубой улыбкой), тут же отговорил подругу:
-- Сядем с ребятами Вивьен, время до Марселя пролетит что и толком не заметишь!
Подхватив чемодан своей белокурой пассии, он буркнул на прощание «доброго пути» и задвинул за собой дверь.
Поезд дёрнулся набирая скорость, и монотонно застучал на стыках рельс.
В дверь постучали и не дожидаясь приглашения в купе шагнул проводник в сером кителе с надраенным жетоном на груди. Попросив предъявить билеты, он деловито защёлкал компостером. Борис Самойлович привстал с мягкого сидения:
-- Мсье, - деловым тоном начал он, -- мы с коллегой будем вам весьма признательны, если к нам в купе никто больше из посторонних до Лиона не подсядет.
Удивление проводника сменилось лёгким полупоклоном, когда харьковский комбинатор сунул ему в нагрудный карман хрустящую  сто франковую купюру.
-- Сделаю всё, что в моих силах, -- пообещал он.
-- Да…, не сочтите за назойливость,-- ещё одна купюра нашла убежище в нагрудном кармане проводника, -- мне и приятелю по капучино с круасонами, и-и желательно с шоколадом.

В купе было довольно душно, и «приятель» харьковского опекуна сняв тёплую шерстяную куртку, повесил её на крюк у двери. Взяв журнал, позабытый кем-то из пассажиров сошедших на остановке в Париже, он листнул страницу-другую и в сердцах отбросил в сторону.

-- На кой чёрт нам надо было задерживаться в Париже!?.. у меня в конторе  дел невпроворот, а вы так толком и не разъяснили: к чему был весь этот нелепый бал-маскарад?
Борис Самойлович в раздражении хмыкнул и заёрзал на мягкой полке. Лицо скривила  гримаса досады, но вмиг исчезла; с отческой улыбкой он глянул на «родственную душу»:
-- Ты прекрасно справился со своей задачей Серёжа, и то что нам надо было выудить из «Мира финансов» уже здесь, -- Борис Самойлович усмехаясь, похлопал по вместительной бело-синей сумке.

Его спутник перестал чему-либо удивляться. Перед «парижским вояжем», он так и не получил вразумительных разъяснений о целях визита в ежемесячник, а когда попытался исподволь разузнать, - наткнулся на уклончивый ответ: «Всему своё время мсье Ришар».
Харьковский «коммерсант» замолк, когда в купе  вошёл проводник с подносом. Водрузив его на столик у окна, он пожелал приятного аппетита и задвинул за собой дверь.
Сунув нос в бледноватый кофе, Борис Самойлович недовольно пробурчал:
-- Ничто не меняется в этом мире. Всё та же бурда для массового потребителя!
Но его спутник был несколько иного мнения: он не без удовольствия куснул пышный круасон  и отхлебнул из чашки:
-- У вас мсье Пирл скверная привычка, -- пережёвывая круасон, невзначай заметил Сергей, -- вы никогда не посвящаете меня в свои планы. Полагаю, пришло время приоткрыть туман завесы и разъяснить о конечных целях нашего маскарада в «Мире финансов»?
-- Ну что ж… у нас вполне приятное начало, -- не преминул заметить харьковский комбинатор, -- списки подписчиков у меня на дискете.
Он проигнорировал удивлённый взгляд «родственной души» и усмехаясь заметил:
-- Помнишь  брошь-заколку?..
Внезапная догадка заставила Сергея выпустить круасон, и тот блюдя законы тяготения шлёпнулся в чашку, обдав сотрапезников брызгами кофе:
-- Брошь?.. так это…?
-- Да-да мой мальчик, обыкновенная камера, которыми пользуются детективные агентства, чтобы изобличить легкомысленных жён и любвеобильных мужей-ловеласов.
 Сергей промокнул салфеткой лицо и не без сожаления глянул на недопитое кофе, в котором плавал намокший круасон.
-- И всё же, -- он отодвинул чашку поближе  к окну, -- извольте доходчивей выложить ваши планы.

-- Идея не моя, -- Борис Самойлович пожевал блеклыми старческими губами, -- нечто подобное я позаимствовал ни то у Фейхтвангера, ни то у Драйзера…
Абонентам еженедельника мы разошлём письма с заманчивым уведомлением. Назовём его эм-м…,  «Бюллетень средних и мелких компаний».
Он глянул в окно, где пролетали рощи деревьев тронутые дыханием осени и уныло-рыжие бескрайние поля:
-- Весь фокус заключается в том, что они получат наши «заключения», когда квартальные отчёты уже будут известны и в соответствии…
Смех собеседника заставил Бориса Самойловича смолкнуть, он в недоумении уставился на «родственную душу».
-- Эта ведь заведомая ложь… Липа!! Вы пытаетесь всучить подписчикам анализ рынков задним числом!?
-- Вполне, -- харьковский пройдоха загадочно усмехнулся, -- у абонентов этот «временный  провал» будет вне поля зрения. Припомни Серж. В каждом почтовом отделении стоит урна, куда опускают письма не дошедшие до адресата. Туда-то мы и скинем наши «уведомления».
Харьковский комбинатор вновь проигнорировал недоуменный взгляд мсье Ришара.
-- Клише почтовых отделений Парижа, Лиона, и  Марселя,  я получу через неделю, так что наши конверты будут проштампованы датой, удостоверяющей, что письма были высланы несколькими месяцами раньше и по досадной случайности вовремя не вручены адресату.
«Отчёты» в наших письмах будут затрагивать параметры лишь средних компаний, те которые в «Мире финансов» не упоминаются. Ну а «полномочиями экспертов» мы наградим десятка два мелких брокер-агентств, которые мы без труда сыщем в финансовых бюллетенях. Точность наших прогнозов будет значительно выше, чем у «Мира финансов», а твоя контора, разумеется, - в первой тройке.
Борис Самойлович поднял руку, опережая вопросы своего собеседника.
-- Не вижу здесь никаких рисков и уверен, что  подписчики «Мира финансов» люди дальновидные и следят, в каких брокерских конторах анализы точней и достоверней.
Скорчив забавную гримасу, Борис Самойлович выцедил уже давно остывший кофе:
-- Нашу почту мы разошлём в конце декабря, ближе к рождеству, а там…, - он расплылся в улыбке, - а там уж куда кривая выведет.

***

Февраль выдалось холодным и зябким; температура в окрестностях Лиона упала ниже нуля, укрыв крыши домов пушистым белоснежным пологом.
В столь неприглядную погоду харьковский комбинатор любил сидеть в тепле, подрёмывая в кресле, или смотрел телевизор, когда транслировали исторические саги, или непонятно-причудливую экзотику Востока.   
Серж звонил каждый день, справляясь о здоровье, но на приглашение заехать, невразумительно отнекивался: дела мсье Пирл, устаю как раб на галере!
Иногда являлся на час-другой: то ли из уважения, то ли отдать должное старику,  но разговоры о том как обстоят дела в конторе, он обходил стороной. Борис Самойлович не заморачивался, не выпытывал:  прижмёт - расскажет!..  но в груди время от времени гулял недобрый стылый холодок:

Родственная душа, - мать его!

В очередное воскресенье, когда заладил стылый дождь иногда замерзающий до снежной крупой, за окном взревел мотор авто взбирающийся на горку у палисадника.
В столь ранние часы Сергей никогда не заезжал, а после рабочей недели любил поваляться в постели допоздна, и лишь к вечеру появлялся, чтоб отужинать вместе.
Покряхтывая, Борис Самойлович поднялся с насиженного места и прошёл на кухню. Включив чайник, он сунулся было в холодильник, но окинув взглядом «спартанский рацион», угрюмо хмыкнул.
Столкнувшись с «названым сыном» в коридоре нос к носу, он чуть не выбил из его рук коробку с пиццей и от неожиданности даже позабыл поприветствовать его заранее приготовленной фразой: «Привет работникам финансов!»; урчание в желудке направили его мысли в иную сферу, и он в предвкушении потёр руки:
-- Пицца?.. на ловца и зверь бежит… как нельзя вовремя! у меня в холодильнике хоть шаром покати. Проходи в гостиную, располагайся, а я чай с бергамотом заварю… или лучше кофе?
Когда харьковский комбинатор вошёл в гостиную с дымящимися кружками чая,  Сергей за обе щеки уплетал пиццу.
-- Извините  что без вас, -- прошамкал он набитым ртом, -- дома позавтракать не успел.

Борис Самойлович опустился в кресло, отхлебнул из кружки, и нацелился вилкой на приправленную паприкой и салями пепперони.

Пережёвывая пиццу, Серж пытался справиться о здоровье и досуге, но харьковский комбинатор лишь кисло улыбнулся:
-- Времяпровождение?.. Моё?.. Только вчера по телефону об этом болтали. Поближе к теме Серёжа, надеюсь твоя голова не моими буднями забита?

Сергей отрешённым взглядом уставился на копию Ренуара над диваном, где летний полдень в берёзовой роще разительно отличался от погоды за окном.
-- Звонили из финотдела «Экономиста», -- примериваясь к предстоящему разговору начал он, -- предлагают акционировать контору и обменяться акциями. Решение вполне приемлемое, и по моим расчётам этот «бартер» соответствует реальной стоимости моей конторы.
-- Хе-хе, – с явным удовлетворением усмехнулся Борис Самойлович, -- лёд тронулся господа присяжные и заседатели! И  чем же вызвано столь «хлебосольное» решение?
-- Клиентура за последний месяц… в конторе… новая…
Серж вытер салфеткой жирные пальцы, и достав пачку «Голуаз» щёлкнул зажигалкой. Приметив недвусмысленное выражение лица хозяина дома, он поспешил приоткрыть окно на веранду.
-- Из переговоров я уяснил, -- Сергей заново обосновался в кресле и выпустил клуб дыма, -- что у меня завёлся осведомитель… Крыса!.. Подозрение, - на секретаршу, так что допуск к финотчётам я ей срочно заблокировал.   
 
 -- Ни-ни!.. -- Борис Самойлович выпрыгнул из кресла и зашагал кругами по гостиной, -- ни в коем случае, -- по его лицу гуляла загадочная саркастическая улыбка.
-- Блеск! это даже лучше чем я мог предполагать. Допуск немедленно восстановить!
-- Но-о… -- попытался возразить Сергей.
-- Без «но!». Со своего банковского счёта, я буду день ото дня переводить свои сбережения, а ты на каждый из вкладов откроешь цифровой аккаунт. Суммы не сногсшибательные, но вполне ощутимые.
Новые счета я заблокирую, так чтобы деньги нельзя было пустить в оборот. Но главное, - баланс! там они будут фигурировать, и как нельзя кстати.

Глянув на пустую кружку, Борис Самойлович недовольно поджал губы и вышел на кухню, чтобы заварить очередную порцию чая.
-- Если поступит новое предложение от «Экономиста», -- донеслось из кухни, -- накинешь на исходную цену ещё процентов тридцать и объясни им подоходчивей, что ты заинтересован только в продаже конторы, а не на обмен акциями.
Борис Самойлович возвратился в гостиную и поставил на стол чашки с дымящимся чаем. Покряхтывая, он опустился в кресло, наблюдая  за  гаммой чувств на лице «названного сына».
-- За мои деньги беспокоиться - лишнее, -- по-своему рассудил харьковский комбинатор неприкрытое беспокойство «родственной души».  Как только контора перейдёт в собственность «Экономиста» мои аккаунты будут разморожены и переведены назад в «Лионское отделение национального банка»…
-- Но это ведь заведомый обман, -- попытался возразить собеседник, -- форменное очковтирательство!

Борис Самойлович протянул руку к низкому бару подпирающего стол, и выудил оттуда бутылку «Перно» и пару рюмок:
-- Ты пытаешься увести мои мысли в дебри добропорядочности и  благопристойности?.. -- он зло улыбнулся. -- Забудь Серёжа, не в этом мире! Ты изрядно позабыл, как тебя пытались облапошить и вынудить продать свою контору за сущие гроши.

Борис Самойлович плеснул в рюмки терпкий ликёр отдающий анисом, и  по-отчески пожурил:
 
-- Вспомни Макиавелли, мсье Ришар: ничего личного... всего-навсего бизнес.