Колымская трасса. Остановки по требованию Глава 20

         Глава 20. Остановка по просьбе боярина Федора Головина

В 1849 году Охотский порт перестал существовать и Россия осталась без своей морской базы на Тихом океане. Но северные широты Тихого океана осваивались не только русскими, рыбные богатства, китовый промысел в этой акватории интересовали и англичан, и китайцев, и Японию. Нередко возникали вооруженные конфликты между кораблями разных стран. Англичане доходили до того, что разбирали на доски брустверы укреплений Петропавловской крепости  на Камчатке.
Необходимо было заявить свою заинтересованность  в полноправном владении побережьем  Охотского моря, островом ( тогда еще считавшимся полуостровом) Сахалин и Камчатским полуостровом. Тем более, что обоснования к этому были вполне убедительными.
 
Как писал адмирал Г.И.Невельской в изданной  в 1879 году уже после его смерти книге "Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России(1849-1855 г.г.)":

"...беспристрастное потомство должно помнить и с удивлением взирать на геройские подвиги самоотвержения первых пионеров Приамурского края, часто платившихся жизнью и кровью за свое молодечество и удаль. Потомство с признательностью сохранит имена их, дошедшие до нас в сибирских повествованиях, потому что они первые проложили путь по неизвестной реке, открыли существование неизвестных до того времени народов и, хотя не оставили никаких сведений о главном обстоятельстве, обуславливающем значение реки и страны, ею орошаемой(имеется в виду Амур), — именно о состоянии её устья и прибрежий, но уже своим водворением на её берегах доставили России неоспоримое право к возвращению этой страны".
Освоение русскими Забайкалья началось с севера. Первое зимовье было поставлено енисейским казаком Максимом Перфильевым в 1639 г. на реке Витим в устье его малого притока Котомары  – так это место наименовали в деловом письме, называемом «Отписка», адресованном русскому царю Михаилу Федоровичу Романову.

Тунгусы, проживавшие в этих землях,  рассказали атаману Перфильеву немало интересного про то, кто живет «вверх по Витиму реке». Если двигаться водным путем месяц, то доберешься до «усть-Карги реки» (т. е. Каренги). Там в рубленых юртах живет даурский князец Ботога с товарищами, у которых много скота и соболей, а еще у него есть серебро, которое он покупает «на Шилке-реке у князца Ладкоя». Тунгусы знали, что "даурские конные многие люди» живут вверх по Витиму реке и до Яравни озера (Еревненские озера на современных картах)», а бой у них лучной, а язык не сходится с якутским и тунгусским. К этому тунгусы добавляли сведения о том, что князец Ботога на Шилку волоком уходит за «полчверта дни» (т. е. за три с половиной дня), а на Шилке, вплоть до ее устья, живут многие «сидячие» даурские  люди. Они пашут хлеб, рожь, ячмень  и иные семена. А у  князца Ладкоя  "близко серебреная руда, в горе  руды той много, он плавит серебро и продает серебро на соболи, в том числе китайским людям за всякие товары. У китайцев огненного бою нет. Еще на Шилке есть медные и свинцовые руды. По речке Гиль, впадающей в Шилку слева, живут якутские и тунгусские люди".

По сведениям тунгусов, полученных ими от дауров, Шилка впадала в Ламу, т. е. в море, а у моря живут килорцы, имевшие свой язык и мечети, знавшие грамоту и торгующие с китайцами, которые приплывают к ним на судах.
Под Шилкой тунгусы могли иметь в виду и Ингоду, и Амур, представляя их единой рекой.
(Река Амур образуется из слияния двух рек: Шилки и Аргунь. Во времена освоения Забайкалья и Приамурья еще не было гидрографии тех мест, поэтому возникает постоянное разночтение в топонимах).

Так русские люди узнали многое о Витиме, но не менее важно было то, что они услышали о Шилке и о серебре на этой реке.
С этими важными сведениями Максим Перфильев поспешил в обратный путь к Енисейску.
Из Енисейского острога в 1641 году отправились в Ленский острог назначенные Москвой  первые якутские воеводы Петр Головин и Матвей Глебов с отрядом казаков. Они уже знали от Перфильева о Витиме и Шилке.
 
В последующие годы воевода Петр Головин  отправил несколько казачьих отрядов для сбора ясака с местных племен. Отряд, который  отправился  вверх по Витиму, возглавил письменный голова (т. е. воеводский писарь) Еналей Бахтеяров. Перед отрядом была поставлена задача взимать ясак и искать дорогу на Шилку.

На следующее лето Бехтеяров воротился в Якутск и передал воеводам карту Витима с островами, притоками и порогами. Карту дополнил журнал с записями, которые велись каждый день. Но до Шилки казаки не дошли.

Фактически Бахтеяров составил карту с легендой, и она стала первой русской картой территории, находящейся за Байкалом. Для Витима эта карта еще до середины 1860-х гг.оставалась единственной и только потом дополнилась трудами экспедиции П.А.Кропоткина.

Открытия Максима Перфильева и Еналея Бахтеярова стали основой для московских решений о необходимости незамедлительных поисков удобной дороги на Шилку, к неизведанным землям, дающим надежду на приобретение не только новых территорий, не только пополнения соболиного ясака, но и обладания  серебром.
 (Начало русского освоения Забайкалья  В.Константинов,Т.А.КонстантиноваЗабайкальский государственный. университет, г.Чита  Государственный архив Забайкальского края,г.Чита УДК9(571.54/.55)

15 июня 1643 года под руководством Якутского письменного головы Василия Пояркова начала свой долгий путь большая экспедиция из 132 человек. По рекам Лене и Алдану, через перевал Станового хребта Поярков с товарищами вышел к притоку Амура - реке Зее. С устья Зеи начался поход Пояркова по Амуру, закончившийся на устье этой реки. Впервые в истории Амур был пройден на всём протяжении. Одновременно Поярков узнал от местных аборигенов о существовании острова Сахалин. Местных жителей Поярков объявлял подданными русского царя и собирал с них ясак. На устье Амура отряд зимовал, а весной 1645 года вышел в Охотское море.

"Это был первый поход русских в Приамурский край, продолжавшийся три года и открывший путь дальнейшим предприятиям. Поярков со своею горстью отважной вольницы в продолжение трех лет прошел более 7 000 вёрст, три раза зимуя на пути, и о результатах своего путешествия, преисполненного неимоверных трудов, донес якутскому воеводе Головину, что по рекам Шилькару и Шунгалу (Сунгари) живут дучеры и дауры и что эта страна называется ими Даурией. За даурами, доносил он, по Шунгалу, до реки Уссури и ниже ее на 4 дня пути, обитают гольды или ачаны, далее наткисы, а затем гиляки; что эти народы, никому не подвластны. В заключение Поярков представил, что этот край можно подчинить русскому владычеству, имея 300 человек хорошо вооружённого войска. Что же касается до продовольствия этих войск, то его найдётся в изобилии у туземцев. Поярков  рассчитывал на легкое завоевание Амура, т.к. не,  зная край, не предвидел,  что по реке Шунгалу местное население могло ожидать на помощь появления военных сил из соседней с этим краем Маньчжурии, тем более, что в это время. вместо монгольской династии, вступила на престол Китая династия маньчжурская." (Г.И.Невельской)

Рассказы Пояркова о богатстве края и его обитателях побудили Ерофея Хабарова -  сольвычегодского уроженца, успешного промышленника, занимавшегося в верховьях Лены звериным промыслом, хлебопашеством, солеварением, в 1649 году явиться к якутскому воеводе с просьбою дозволить ему идти на Амур, набрав с собою вольных людей, которых он будет содержать на свой счет. Цель этого похода состояла в приведении дауров в ясачное положение. 6 марта 1649 года якутский воевода дал ему наказную память и несколько казаков. Отряд Хабарова, при отправлении из Якутска, состоял из 70 человек. Хабаров не следовал по тому пути, по которому шел Поярков; тунгусы показали ему другую дорогу на Амур, а именно: по рекам Элекме и Тунгиру, затем волоком через Становой хребет на реку Урку, а по ней до реки Амура, но устья Амура в этом экспедиции Хабаров не достиг.

В 1651 году П.Головин дозволил Хабарову  набрать больше людей, и он снова отправился на Амур, остановился при устье речки Албазин (приток Амура) и основал город того же названия. Отсюда он со своей командой пошел вниз по реке.

В 1652 году с целью поощрить казаков на Амуре, прибавить к находящейся там команде 150 человек, усилить их снарядами и наконец приготовить всё нужное к отправлению на Амур 3000-ого  войска послан был из Москвы дворянин Дмитрий Иванович Зиновьев.

Прибытие Зиновьева на Амур не порадовало казаков, потому что он, главным образом, приехал для того, чтобы восстановить порядок в этой вольнице и, по возможности, обратить их к земледелию. Последнее было особенно необходимо, чтобы заготовить продовольствие для войска, которое предполагалось сюда отправить. Казаки не были привычны к такому труду, они до тех пор ходили по Амуру только с целью поживы.
К неудовольствию казаков Зиновьев взял в Москву Хабарова, а вместо него оставил Онуфрия Степанова. В Москве Хабаров был принят милостиво и пожалован саном боярина, но на Амур уже более не поехал.

В 1657 год, собрав с гиляков и наткисов богатый ясак, Степанов пошел вверх по Амуру; на этом пути он встретил берега пустыми и все селения разрушенными. По призыву китайского богдохана все жители с Амура переселились внутрь Маньчжурии; казакам, чтобы не умереть с голоду, пришлось трудиться самим. Степанов был в величайшем затруднении: казаки, не привыкшие ни к дисциплине, ни к труду, начали производить набеги на маньчжуров и грабить их. Повелений из Москвы — жить мирно с туземцами и маньчжурами, и отнюдь не производить набегов и грабительства — казаки и вольница не слушали -  на Амуре была полная анархия.

 Между тем в 1656 году приказом из Москвы воеводой в Нерчинский край был назначен енисейский воевода Афанасий Филиппович Пашков, ему же поручено было иметь главное начальство и на Амуре. Пашков, следуя на Амур в 1658 году, укрепил Нерчинск и основал здесь главное свое местопребыванье. Степанову он послал указ и строжайшее подтверждение, чтобы казаки не ходили в Маньчжурию, а занимались хлебопашеством и вообще чтобы не производили набегов и грабительств, а жили бы в мире.

Правители Срединного государства, как называли свою империю сами китайцы, усматривая постоянный хаос на Амуре и не предвидя конца набегам на соседствующую провинцию — Маньчжурию, понимали необходимость принять решительные меры. Когда китайское войско, уничтожив все русские остроги в Приамурском крае, подступило к единственной оставшейся казачьей крепости Албазину из Москвы в Нерчинск было направлено «великое и полномочное посольство». Им руководили три чиновника — стольник Федор Головин - внук Петра Головина, иркутский воевода Иван Власов и дьяк Семен Корницкий.
 Возглавивший посольство Федор Головин (1650-1706) происходил из боярского рода Ховриных — Головиных, а ко времени Нерчинской делегации был уже достаточно опытным государственным деятелем. Не менее искушенным был и Иван Власов — грек, принявший русское подданство и с 1674 года служивший воеводой в разных сибирских городах.

Головин, вступив в Забайкалье, находит этот край не только не устроенным, но и не огражденным от беспрестанных на него нападений. 500 казаков Головина, сопровождавших посольство, против 10000 тысячного китайского войска, приведенного к Нерчинску китайскими переговорщиками, были явно неравными условиями для заключения мира, и Головин  подписывает Нерчинский трактат, по которому Россия лишается всех завоеваний Хабарова.

Так как ни китайцам, ни Головину не были хорошо известны приморские страны, а Головин усматривал, что китайцы хлопочут главное о Даурии, где все реки, впадающие в Амур, как-то: Зея, Бурея и другие, текут с севера на юг, то, он настаивал, чтобы в трактате первым пунктом было упомянуто о направлении рек,   чтобы территория со стороны рек, впадающих в Амур слева по течению Амура. а также текущих к  морю оставалась без разграничения. (Левый берег Амура отходил к Китаю, но все пространство  на север за горными хребтами, где берут начало левые (северные) притоки Амура и устье Амура, впадающего в  море, не разграничивалось).  Китайцы согласились, и 27 августа (6 сентября) 1689 года был подписан Нерчинский трактат — первый и самый важный дипломатический акт в сношениях России с Срединным государством.

"Чтобы понять вместе с этим огромную заслугу, оказанную России Головиным, необходимо обратиться к смыслу первого пункта заключенного им Нерчинского трактата.

Головин, настояв на таком выражении в трактате, обусловил только границу собственно Даурии, следовательно, только то пространство реки Амура, которое принималось маньчжурами за Шилькар или Маму; все же остальное пространство бассейна реки Амура до моря оставил не только неопределённым, но главное — в зависимости от направления пограничных гор, верховья реки Уды и рек, вытекающих из этих гор, а также от того обстоятельства, в какое море эти горы упираются: в Охотское или Корейское." (Из книги Г.И.Невельского)

"...Не желание завладеть и утвердиться в бассейне одной из величайших рек, вливающихся в Восточный океан, а заманчивые слухи о богатстве обитающих там народов и жажда корысти вызвали предприимчивых завоевателей Сибири — вольницу казаков и промышленников — на подвиг завладения Амуром. Но здесь наша вольница встретила независимые народы, соседственные сильному и устроенному государству, всегда готовому подать им помощь. В остальной Сибири эта отважная вольница не встречала таких препятствий и потому не могла предвидеть, что действия её в Приамурском крае должны быть совершенно иные и более сообразованы с условиями страны."

 "Предприятия русских на Амуре в XVII столетии, — говорит Риттер, — могли бы иметь важные последствия, если бы они умели воспользоваться завоеваниями Хабарова, которые открыли им возможность проложить путь к крайним пределам Азии и основать богатую житницу( Карл Риттер (1779—1859) С 1820 г, профессор Берлинского университета. Его важнейшей работой является "Землеведение в отношении к природе и  к истории людей, или всеобщая сравнительная география")".

Действительно, того и другого мы могли бы достигнуть весьма легко, а именно следовало бы:
 а) учредить порядок и дисциплину между вольницей русских на Амуре;
б) прекратить разъезды казаков на грабежи к инородцам и в Маньчжурию;
 в) стараться, привлекать население Приамурья к себе ласковым с ним обращением, строгим ограждением неприкосновенности их собственности, уважением коренных их обычаев и уничтожением сбора с них ясака; наконец,
г) основанием по берегам Амура и его притоков земледельческих поселений." (Г.И.Невельский)

Потребовалось еще 200 лет, чтобы "часовые Родины стояли на берегах Амура". Но об этом в следующей главе.