Ситуация личности

Удивляясь пишет советский поэт Николай Заболоцкий: "Как мир меняется! И как я сам меняюсь! Лишь именем одним я называюсь, – на самом деле то, что именуют мной, – не я один. Нас много. Я – живой." Браво, Николай Алексеевич! В немногих словах вы упразднили косное определение личности в немногих словах. Личность исчезла? Нет, личность обрела свободу.
Не будучи всё-таки буддистом, я разделяю мнение бритоголово-оранжевых относительно иллюзорности так называемой личности. Так называемая не существует – но манифестирована во многих и зачастую нагло противоречащих один другому ликах (иконах). Кто с какими иконами приходит ко мне, с такими я его и принимаю: могла бы повторить за Господом Кришной ("Бхагавадгита") наша личность. Которой нет, но которая есть – в виде (ой, какое неточное слово!) некоторого "ядра", которому дать определение я не берусь, не будучи Кришной или Заболоцким, но только если в виде (вот опять!) эскиза или, например, скетча. Единственно присутствующая часть личности есть "место", или "ситуация" личности, – больше ничего...
Личность есть гипотетическая ситуация личности. Некоторое состояние, которое может быть реализовано, а может и не быть реализовано, при наличии/в отсутствие условий.  Это как бы хитон (доспех, саван, рубашка смирительная), которую шьём всю обозримую, то есть памятную – сознательную (память как эпифеномен сознания!) жизнь, с миру по нитке и так дальше. По себе и для себя. Пришли голыми – уходим уже в хитоне. "Голые растут, и небо приближается навстречу." (Н. Заболоцкий)*
Скажу даже больше. Для того, чтобы шить, уж верно надобно иметь некий чертёж, выкройку, иначе образ и подобие будущего продукта. Само наличие, реальное или предполагаемое (возможное) такого образа с необходимостью делает личность религиозной ситуацией. Своего рода гипертекстом, где в каких-то местах (их число невелико) встречаюсь "я", порой в отчаянно предложных оборотах.
Под религиозной ситуацией я понимаю наличие триады "верующий – вера – объект веры". Первый и последний компоненты можно поменять местами, позиция здесь не имеет значения. Или, если вернуться в епархию текстологическую, "читатель – редактор – автор" (тоже – можно поменять). Если с "читателем-редактором" и "верующим-объектом веры" всё более-менее понятно, то средний член триады нуждается, да-с, в дальнейшей и более детальной экспликации. "Вера" или "Редактор" – это и есть то, что делает реальными как первый, так и третий компонент религиозной ситуации. Он её и создаёт, как Ленин – Третий Интернационал.
Религиозная ситуация весьма опосредованно связана с, или является через, такие внешние элементы для поддержки хитона, как богослужение, священные тексты, даже собственно прославление (Имени) Божества. Она не то и не для этого. На исходно пустом, во все стороны одинаково предрасположенном месте создаётся вектор, направление движения (исхода), как бы редактируется многовозможность и редуцируется до уникальной единичности, как в пункте отправления (см. "верующий/читатель"), так и в пункте назначения, – прибытия ли – это для меня большой вопрос, – (см. "объект веры/автор"). Разворачивается триада... дальше дело техники.
Многие противоречия в, назовём так, мануале по большому счёту несущественны. Мы не имеем дело с мануалом. Возможны варианты. Даже необходимы: Христос умер за всех людей – или этноконфессиональную группу в саванах утверждённого фасона? Если за всех, то люди разные. Одному так мигнул маячок, другому иначе. Любого готов обнять при следующей встрече, расцеловать в сахарные уста, если надо. Как дела, спросить, молилась ли ты на ночь.
Ведь все покажемся травой.**


* "Головы растут, и небо приближается навстречу": так в оригинале.
** "...и предки равнодушною толпой
сидят в траве и кажутся травой." Н. А. Заболоцкий. "Осень"


8 января 2022 г.