И по-прежнему люблю кофе, роман, глава 9

9.
Я судорожно схватил листок бумаги и начал на нем составлять текст «обращения». Нужно было соблюсти формальности и условия. Я обещал говорить только о себе, не сообщая ничего об этом мире.
«Дорогая», - начал я писать. Стоп, чушь, я никогда так к ней не обращался. А как же начать? «Здравствуй», - точно «здравствуй», только теперь и здесь понятен смысл этого слова, «здравствуй» значит живи и будь здорова, отлично, но поймет ли она, сей глубокий смысл, вложенный мною в это слово?
Так, успокойся, не пытайся вложить особый смысл в слова, которые там мы произносим всуе.  Ты обещал дать знать о том, что ты, как бы это сформулировать, «жив здоров»! Ха-ха, сообщаю тебе с того света, что я жив здоров, чего и вам желаю. Вот и сообщай. Ничего глупее не придумать. 
А что же сообщать, я ведь вроде как жив, и даже помолодел лет на шестьдесят и что?
«Сообщаю тебе родная, что я тут, хорошо живу.  Помолодевший, почти юный. Узнал, о себе, в том числе, много нового, думаю о бабах». 
Ох, что-то не получается. Может прав был куратор, не нужен этот контакт никому. А как же обещание, обещал – выполняй.
Я снова уставился на листок, на котором было подчеркнуто одно слово –здравствуй! Попытался дословно вспомнить текст, с которым обратился с того (или с этого?) света ко мне отец. А он был мудр, он сказал что-то вроде фразы – у меня все-все хорошо, не беспокойся, и пропал. А дальше я проснулся, начал осознавать и прочее, а от него я больше не слышал ничего. Вот так и надо поступить! Ничего лишнего. А как же «кофе»? «Кофе» нужно вплести.
Итак, «Здравствуй у меня все хорошо, пью кофе».
Глупость какая-то получается, причем здесь кофе?
Так яростно стремился к контакту, а сказать-то и нечего.
Надо как-то иначе. «Здравствуй, передаю тебе привет с того света…», опять глупо, да и говорить я могу только о себе, а не о месте своего нынешнего пребывания, как его не обзови.
Я все больше раздражался и не нашел ничего лучшего, как нацедить из принесенной Борюсиком и не допитой нами бутылки бокал вина и попытаться расслабиться.
«Здравствуй, здравствуй» повторял я, а дальше дело не шло.
А может быть, совсем просто. – «Здравствуй, у меня все хорошо, всех вас помню, по-прежнему люблю кофе». И вино тоже, подумал я, осознавая, что легкое опьянение расслабляет разум и смягчает раздражение.
У меня же целая минута, а тут и десяти секунд не наберется! Прав, прав был куратор и его босс, вернее всех нас Босс, нечего лезть туда, откуда ты ушел.
Пожалуй, десяти секунд вполне довольно. Она меня услышит, поймет, что я на месте, а дальше…, а дальше будет продолжать жить так, как жил и я, получив сообщение от отца – с сознанием, вернее осознанием того, что смерть не конец.
Ну что же, сознание этого уже очень много. Ведь ты начинаешь, вернее, продолжаешь жить, твердо зная, что смерти нет. Вернее, что смерть это начало нового этапа жизни. Не знаю, правильно ли я формулирую, но то, что здесь и сейчас со мною происходит это жизнь? Или где? Как говорит моя внучка.
А что это если не жизнь. Как говорится, поживем, увидим. Но на данном этапе, я чувствую себя живым. Да еще таким живым, таким я давно себя не чувствовал. Со всеми своими страстями и недостатками. Конечно они, не знаю, кто там за это отвечает, могли бы вместе с лишением меня болячек и возраста, лишить и вредных привычек, и поганых черт характера. Правда, тогда это был бы не совсем я, вернее совсем не я.  Как Борис говорит, некоторым здесь напрочь мозг вычищают, нет, не хотел бы я оказаться на их месте. Вывод – жизнь со смертью не заканчивается, а становится насыщеннее и интереснее.
Говорят, что мозговая деятельность здесь приветствуется, я заметил по себе, что, попав сюда и ощутим на себе всю лавину поступившей информации, мой мозг ни минуты не отдыхает, а пытается осознать, разложить по полочкам все полученные знания и как не хватает ему наших земных понятий, чтобы объять необъятное.
Все более понятным мне становится, что те, кто не советовал торопиться с контактом, были правы. Я не знаю, смогу ли я отследить, (слово то, какое мерзкое) реакцию моей жены на полученное от меня сообщение, но чем больше рассуждаю, тем меньше мне нравится то, что намерен сделать. Отказаться я тоже не вправе, я обещал ей, а поскольку там нам это казалось архиважным, наверное, я здесь, познав истину и находясь в, заведомо, более выигрышных условиях решить за нее не имею права. Надо встречаться, или общаться? Короче надо сообщить то, что обещал, но больше с «тем светом» никаких связей. Ищи себе собеседников здесь, похоже, еще не все сюрпризы ты получил.
Дверной зуммер оторвал меня от мучительных раздумий и я, с радостью и облегчением, что кто-то отвлек меня, отправился к двери.