Перестройка 25. Пар в свисток. Хаос

         

   Перестройка, с помпой заявленная велеречивым генсеком, через полтора десятка лет закончилась полным фиаско. Пар ушел в свисток. Разбалансировалось все, что хоть как-то работало. Механизм народного хозяйства окончательно пошел вразнос и стал разваливаться на части.
   В стране образовалось несколько центров принятия решений. Мало того, что союзные республики, имеющие какие-никакие подобия государственных структур, начали перетягивать одеяло на себя, но и автономии РСФСР вдруг возомнили себя субъектами этой квазифедерации. Наперегонки начали проводить на местах опросы и референдумы, принимая на них решения о независимости. Не отстала и РСФСР, тоже объявив себя независимой, хотя никто так внятно до сих пор не может пояснить от кого. Внутри России автономии тоже стали активно вносить в свои конституции положения о субъектности и праве выхода из республики. Татарстан соревновался с Чечней, от них не отставали Якутия и Адыгея.  До полного гротеска оставалось провести референдум в СССР, чтобы заявить о собственной независимости. Но в центральном партаппарате и высших органах власти нашли другие формы, поэтому был проведен референдум о сохранении Союза. Как ни странно, в нем приняли участие все, кроме прибалтов и тоже приняли положительное решение. С тех пор сторонники возрождения Союза доказывают, что его развалили незаконно, а сторонники развала, что законно. Те и другие ссылаются на референдумы с почти совпадающими датами.
Союзная власть, именно упала, ее никто не завоевывал, ее просто обронили. Ельцин подобрал этот плод валяющимся на земле. Он мог бы взять эту власть в полном объеме, но поспешил и поленился. Проводить какие-то процедуры, конкурировать с умными политиками он просто побоялся. Диспуты и дискуссии его сильной стороной не являлись. Такие как Собчак запросто на трибунах могли и затереть. А харизматиков тогда хватало.
   Выпадающая из рук Центра власть тут же подхватывалась на местах, сепаратистские настроения овладели всеми. Вдруг появилась масса историков обнаруживших в глубине веков события позволяющие каждой деревеньке претендовать на субъектность.
   Не говоря о Новгородской республике и Казанском ханстве, вспомнились события четырехлетней Гражданской войны, когда на историческом небосклоне кратковременным метеоритным дождем мелькнули различные, в большинстве своем националистические образования. Было где разгуляться и все они были воскрешены и возглавлены неизвестно откуда появившимися последователями. Хотя понятно, что вся эта заваруха учинялась с целью захвата власти и конечный бенефициар проявился лишь через десяток лет, скромно умалчивая о своей роли.
   А пока процветала самодеятельность, умело направляемая в русло анархии. Замелькали давно забытые названия образований порой на одной территории, но каждое из них претендовало на историчность. Кубанская рада, Украинская директория, Украинская держава, Центральная рада, Украинская народная республика, Белорусская рада, Закавказский комиссариат, Хивинское ханство, Бухарский эмират, Дальневосточная республика, несть им числа. Закавказскую демократическую федеративную республику воссоздавать не стали, помня, что это закончилось междоусобной резней. У всех других нашлись и приверженцы и вожди.

   Ленин с Троцким, заварившие эту кашу в схожей ситуации спешно создали РККА с пулеметами и химикатами и выкосили всех как взбесившихся собак, бросив уцелевшим кость в виде обещания бесплатной земли крестьянам и фабрик рабочим.


   В описываемое время не было уже ни Ленина, ни Троцкого, а нынешние до них не дотягивали ни по одному параметру.
   В отличие от тех времен не было и намека на интервенцию. Напротив, западные политики испугались непредсказуемого развития событий и пытались затушить пожар, не понимая на кого делать ставку. Слишком стремительно заваливалась еще вчера казавшаяся несокрушимой конструкция.
   Все бы ничего, но ядерная начинка ее грозила стать бесхозной, что ничего хорошего миру не предвещало.
   Зная из истории, что все бунты на Руси и в России были только голодными, Запад спешно стал ее подкармливать. Население его гуманитарной помощью не насытилось, зато появились нувориши из высоких кабинетов всех субъектов федерации, принимающие ее. Особенно отличались Москва и Ленинград, сбывающие это изобилие по бешеным ценам собственным гражданам.

   В столицах сложилась интересная ситуация с властью, точнее сказать безвластие. Мало-мальски соображающие в экономике и управлении люди вдруг осознали себя величинами геополитического масштаба и видели себя не меньше, как в федеральной власти. Громадные мегаполисы оказались бесхозными.  Те, кто хотел попасть на эти должности были токсичны недавним коммунистическим прошлым. От них шарахались как от зачумленных.
   Никто не подозревал что в стране действует какая-то дестабилизирующая сила, лозунгом которой было извечное для провокаторов: «Чем хуже, тем лучше!».
   Сейчас понятно, что орудовала и создавала хаос известная контора, единственная из всех институтов сумевшая сохранить структуру и дееспособность. Сразу взять власть она не могла, потому что отношение населения к ней было негативным и приходилось держаться поближе к плинтусам. Даже когда перед главным фасадом на Лубянке сносили монумент ее основателю ни одна особь не вышла на его защиту. Хотя здание было напичкано офицерами от лейтенантов до генералов и набито самым современным оружием от секретных огнестрелов до бесследно исчезающих ядов способных мгновенно умертвить всю толпу.
   Но не всю Москву. А своя шкура им всегда была дороже идей и присяги.
   Поэтому действовали они, как и подобает бойцам невидимого фронта исподтишка и подло, ибо другого опыта не имели.

   Так вот в столицах им удалось на вновь созданные должности мэров провести председателей городских советов. Понятно, что в те политизированные времена на этих местах оказались наиболее активные и говорливые политики. Этакие Керенские в двух экземплярах. Оба демократы, оба профессоры. Попов Гавриил Харитонович доктор экономических наук возглавил Москву, а Собчак Анатолий Александрович доктор юридических наук стал во главе Ленинграда. Люди, конечно, незаурядные и образованные, только вот образование их было советским. Напускать туману, забалтывать любую проблему им образование позволяло, но сейчас от них требовалось заниматься делом. Понятно, что вокруг сразу стали мельтешить дельцы и пройдохи из старой номенклатуры не в пример им умеющие в любой среде создавать мутную воду, т.е. родную стихию чтобы выгребать из нее все дочиста.

   Попов задержался всего на один год, напрочь испортив этим себе карьеру, запомнившись москвичам и гостям столицы полчищами крыс на станциях метро и ушел, передав бразды самому талантливому из номенклатурного жулья, провозгласившему себя «крепким хозяйственником».
   Если московскому мэру удалось кануть в забвение хотя бы целым и невредимым, то у ленинградского судьба сложилась совсем трагически. Тот возомнил себя фигурой вселенского масштаба и недоумевал почему во главе государства оказался не он, а обычный провинциальный партийный функционер с манерами портового биндюжника.
   Эту ошибку истории следовало немедленно исправить, что он и посчитал своим долгом. Пост мэра, который использовался им как трибуна и прекрасный трамплин для карьерного вознесения, вообще то был предназначен для управления городом, о чем он начисто забыл. Единственно заметное что он сделал, это переименовал город. Может и напрасно. «Бандитский Ленинград» звучало бы органичнее.
   Когда говорят, что бывших не бывает это просто делают человеку комплимент подчеркивая его профессиональность. Но в одном случае у нас это не выдумка, а факт. Не бывает бывших в конторе. Там человека увольняя выводят в действующий резерв. И где бы он не оказался после службы, он остается при исполнении обязанностей. Присяга в их рядах дается навечно и не какому-то там Отечеству или Родине, а Конторе. Им плевать на переименование или развал страны, да и самой конторы, они под страхом смерти обязаны выполнять ее приказы.
    Такими «резервистами» наполнены все отрасли и учреждения, занимая должности от министра до дворника. Немудрено что бесперспективные и списанные в утиль на прежней службе, они приспосабливались, где могли. И при необходимости контора всегда могла обнаружить своих сотрудников в любом месте, им даже специально подсылать никого не было нужды, просто напомнить о долге и вывести из летаргии.  Так и в окружении Собчака обнаружился один из списанных как бесперспективный и от безысходности налаживающий контакты с реальной властью, т.е. с бандитами, резервист.
   Контакты эти счастливо совмещенные с возможностями первого заместителя мэра, а по сути заменившего его помогли освоить и всю гуманитарную помощь и выпрошенные квоты на экспорт нефти, алкоголя, табачных изделий, всего что щедро раздавала своим вассалам Москва лишь бы есть не просили. Это позволило создать в кратчайшие сроки криминальную империю сумевшую обобрать до нитки не только свой город. Деяния такого масштаба скрыть невозможно, поднялась шумиха. Пришлось заметать следы, кого-то убирать, кого-то нейтрализовать. Собчак стал опасен, планы корректировались. Его вначале пытались выдвинуть на президентский пост и продолжать манипулировать им. Потом поняли, что проще заменить по московской схеме подходящим жуликом, а самого утилизировать под чутким руководством преданного заместителя, который к тому времени окончательно зарекомендовал себя в глазах прежне-нынешних руководителей и вполне созрел для покорения верховной власти.

   На местах этот период был временем сплошной импровизации. Те из руководителей регионов, которые скомпрометировали себя сотрудничеством с ГКЧП частично были изгнаны, частично разбежались сами. Причем чем активнее они себя вели при прежней власти, тем трусливее стали при новой. По правде сказать, половина из них достойна была реального наказания за вредительство и уголовные преступления. Кое-где председатели исполкомов удержались в креслах, но были деморализованы и не знали в чей рот заглядывать. Еще вчера они выполняли волю партии, саботируя, выжидая и даже нанося вред в соответствии с упомянутым лозунгом. А сегодня уже боялись своих соратников опасаясь стать стрелочниками. И не зря. Их активно стали сдавать руководители региональных КГБ, МВД и других органов. Нечего говорить, что в собственных рядах единство куда-то испарилось в одночасье. Коллеги не гнушались даже оговорами, приукрашивая проступки и превращая их в преступления.
   Новые власти, поспешно назначаемые Президентом, не знали, что делать с поступившей информацией. Расправляться с предшественниками запрещала демократическая вышестоящая власть, уверенная что все сами перевоспитаются, и трансформация будет мирной и бескровной. Так один из свежих назначенцев Дьяконов Василий Николаевич, уверяющий, что стал именоваться первым губернатором в новой России согласно Указу№1 Президента, рассказывал на встречах с активом, а потом писал в своей книге, что у него имеются достоверные сведения о том, что по распоряжению его предшественника в реку Кубань ссыпались стратегические запасы зерна с целью организации в стране очередного голодомора.

   Если вспоминать те времена, то станет понятно, что все эти разборки для новой власти были делом далеко не первой степени важности. Разрушенные коммуникации были пострашнее информации о преступлениях. В города элементарно не доставлялось продовольствие, а запасов было на считанные дни. Не нужно быть историком, чтобы знать, на что способен голодный народ в городах.

   Насколько никчемной оказалась власть на местах и как от нее избавлялись те, кто вник в суть происходящих событий Олег Сергеевич скоро убедился лично.
   Председатель райисполкома нормальный работник, не замеченный ни в каких идеологических пристрастиях исправно тянувший свою лямку, перестал появляться на работе. Во время ГКЧП его угораздило оказаться в правительстве Силаева по делам ликвидации последствий стихийного бедствия и вынужденном сидении в Белом доме. Считалось, что продолжает заниматься проблемами бедствия.
   Вдруг проходит слух о его переводе на другую работу с переездом в краевой центр. Район забурлил, засуетились претенденты на вакансию. После подавления путча работа партийных органов на местах была парализована, их функционеры спешно занимались созданием хозяйственных структур по указанию сверху, власть их не интересовала, как надолго утраченный ресурс. Таким образом место председателя райисполкома становилось главным в районе фактически, а не декоративным и декларативным как прежде. Тем соблазнительнее. То, что трон может оказаться катапультой в никуда никто не предвидел.

   Олег Сергеевич, захлестнутый работой, не вникал во все эти дрязги, он не понимал почему вдруг пришлось координировать работу торговых, коммунальных и других подразделений включая медицинские и образовательные. Как-то раньше многие из этих забот его обходили. Что-то явно сломалось наверху. Надеялся, что со временем урегулируется, а пока приходилось вертеться, на размышления времени не оставалось. Домой попадал переспать, часто далеко за полночь. А утром до будильника поднимал телефонный звонок с очередным сюрпризом напрочь отгоняя кратковременный сон.

   Когда ему сообщили о внеочередной сессии районного Совета он взбеленился:

- Делать вам нечего! Я не районный депутат, своих дел по горло.
- Вас приглашают как председателя местного Совета и исполкома.
- Как председателю местного Совета мне приказать никто не может. За приглашение спасибо. А как председателю местного исполкома мне приказать может только председатель районного исполкома, которого в районе нет насколько я знаю. Больше по этому вопросу мне не звоните, я скажу секретарю, чтобы не отвлекала от работы.

   Через полчаса позвонил депутат Верховного Совета плутоватый Шиширенко.

- Ты что, Олежек ерепенишься? Решается очень серьезный вопрос, а ты прячешься, мы считаем, что ты должен в нем принять участие.
- Я тебе не Олежек, мы не на пикнике. Я никогда ни от кого не прятался. Не путай. Это ты недавно в горах скрывался, когда не хотел ехать на заседание Верховного Совета. И кто это «мы», которые выносят решения по мне?   Не лишним было бы меня поставить в известность. Все Василий Николаевич, не мешай работать.

   Этим дело не закончилось. Звонок от Надежды Николаевны, являющейся депутатом райсовета, немного прояснил ситуацию. Она сказала, что ее попросили повлиять на него и что вопрос на сессии будет решаться очень серьезный, кадровый.

- Вы знаете, что председателя перевели на другую работу и учитывая обстановку требуется немедленно заполнить этот вакуум? Актив решил на сессии сделать это безотлагательно. Вы же не хотите, чтобы к вам в начальники попал случайный человек? А их рвется много.
- Кандидатура есть?
- Их несколько. В том числе Шиширенко, моя, и еще несколько.
- За вас я бы двумя руками, но я же не голосую. У вас какой настрой?
- Я категорически возьму самоотвод. Вы не голосуете, но к вам прислушиваются и вы способны повлиять на решение.
- Польщен, разумеется, и понимаю, что такая тяжелая артиллерия как вы в дело по пустякам не вступает. Извините, я не о физических кондициях.
- Спасибо, я докладываю, что поручение выполнила, договорились?

   Перед сессией Олег Сергеевич попытался прозондировать почву, но коллеги ничего не знали, а актив проводил совещание перед началом заседания. На вопрос кто наиболее предпочтителен, все отмалчивались или отвечали невнятно.
   Его неожиданно пригласили на совещание.
   Кроме Председателя Совета, заместителей председателя райисполкома здесь присутствовали Шиширенко, Надежда Николаевна и еще несколько депутатов и руководителей крупных предприятий. Председатель Совета, в прошлом директор рыбсовхоза, спрятанный на эту должность от следствия по поводу каких-то финансовых нарушений попросил присесть и объявил:

- Олег Сергеевич, район попал в ситуацию чрезвычайную. В такое сложное время мы оказались обезглавленными. Анатолия Николаевича перевели на республиканскую должность неожиданно и срочно. Настолько что даже освобождать его пришлось по заявлению заочно. Мы перебрали всех, кто способен возглавить район и сошлись на том, что будем предлагать депутатам вашу кандидатуру. Извините что ставим перед фактом, но еще час назад мы не могли сказать наверняка. Просим учитывая, что времени у нас нет, дать свое согласие. Решать будут депутаты, но наша задача не допустить анархии, которая в последнее время может проявиться на ровном месте.
- Красиво. Я понимаю, что мнения горкома вы не спрашивали. Они бы меня на пушечный выстрел не подпустили. Но перед обсуждением хотя бы крайисполком поставили в известность? С ним ведь придется работать. Может быть логичнее предложить вашу кандидатуру?
- Скажу откровенно, что нет. Там сейчас совершенная неразбериха. Да они и не упустят случая прислать своего человека, а мы считаем, что варяги сейчас делу не помогут. Нужен человек ориентирующийся в обстановке, знающий людей и умеющий работать.
- Вы хотя бы понимаете, что я работать буду как считаю нужным? И именно, потому что знаю людей разгоню половину бездельников, населяющих это здание. Опыт есть.
- Мы понимаем, что вы не сделаете ничего во вред. Этого достаточно.
- Хорошо, кокетничать не буду. Попрошу не мешать людям высказываться, дать им возможность предложить свои кандидатуры.  Иначе возьму самоотвод и уговорить меня будет невозможно, вы знаете.

   Сессия бурной не была. Предложили кандидатуры Шиширенко, Надежды Николаевны, директора автобусного парка. Кроме того, выдвинулся депутат, директор одного из сельских ДК.
   Надежда Николаевна и Шиширенко взяли самоотводы, остальных включили в списки.
   Олег Сергеевич был избран сорока двумя голосами из сорока пяти. Его поздравили и сессию на этом завершили.
   Он отказался проводить совещание, распорядился чтобы о решении сессии поставили в известность крайисполком и назначил на следующий день планерку на десять утра, поскольку времени просто нет.  Расширенное совещание будет проведено после утверждения его в должности вышестоящим начальством.

   На следующий день заслушав отчет о действиях в районе стихийного бедствия, назначил совещание исполкома с выездом на место проведения работ. Предупредил что все последующие заседания будут проводиться на местах, председателям местных исполкомов готовиться к ним с привлечением районных специалистов. Не стесняться, помнить, что они не начальники, а именно специалисты и обязаны выполнять ваши требования.

- Вернуть все с головы на ноги. Здесь для вас только я начальник и подменять себя никому не позволю. Все остальные специалисты. Главный архитектор и главный врач СЭС главные над архитекторами и врачами СЭС, а не над вами. До кого это не дойдет будет считаться не соответствующим должности с понятными выводами.

   Люди расходились озадаченные. В течение этого дня было подано несколько заявлений об увольнении, которые Олег Сергеевич подписал не обсуждая.

   Веяния времени проявлялись в демонстрации вечных ценностей. В кабинете председателя с портретом Ленина над головой соседствовали в одном углу православные реликвии, в другом казачья атрибутика. Для полноты картины недоставало Будды, бубна, мусульманских причиндалов, и языческих истуканов.
   Между делом попросил завхоза убрать всю святость включая портреты Ленина из кабинета и зала заседаний и отнести в запасники для того, чтобы отдать владельцам если объявятся. На жалобу завхоза, что во дворе не осталось свободных мест для автомобилей сотрудников райисполкома и посетители вынуждены бросать свои машины где попало, что недавно случилось с делегацией одной национальной общины и вызвало нешуточный скандал, спросил:

- Кто решил, что двор учреждения нужно превратить в стоянку личных автомобилей?
- Всегда так было.
- Для служебного транспорта есть площадка и гаражи с задней стороны здания. Двор как раз для посетителей и работников из района. Меня всегда бесило, когда приезжая по делам я искал место для машины. Все пропуска изъять, владельцев переписать и список положить мне на стол. Интересно, откуда у наших сотрудников при их жалобах на низкие оклады столько автомобилей?
   Больше с хозяйственными вопросами ко мне не обращаться, это ваша сфера. Пригласите ко мне начальников управлений и заведующих отделами.

   Первый рабочий день закончился около полуночи. При прощании объявил работникам что пересиживание его на рабочем месте не поощряется.

- В течение дня я всегда могу сообщить тому, кто нужен, что ему следует задержаться. Другое дело если человек не успевает и не справляется, как я сейчас. Думаю, это простительно для начинающего работника. Если же дело принимает хронический характер, то уместно подумать о соответствии его предъявляемым требованиям. Не гуманно заставлять человека прыгать выше головы.