После спектакля

Он шёл уже привычной московской улицей, мимо всегда закрытого газетного киоска с картонкой «Болею» за стеклом, мимо прущих куда-то старый телевизор таджиков-мусорщиков, мимо химчистки «Императрица», мимо цветочного ларька «Бульдонеж», мимо «Азбуки вкуса».
Шёл двумя часами раньше обычного и поэтому на туманной улице не было Джерри – роскошной боксёрши, всегда встречавшей его радостным визгом, а когда он наклонялся к ней, облизывавшей ему лицо, руки – к неудовольствию её молодящейся хозяйки в кокетливой шляпке:
- Джерри, Джерри, как ты ведёшь себя с незнакомым мужчиной?!
Шёл раньше обычного, потому что предстоял тяжёлый грим, а он всегда гримировался сам, постепенно, исподволь изменяясь не только внешне. И когда – уже преображённый, уже ставший другим – он в последний момент набрасывал на сценический костюм плащ и пружинной стремительной походкой мавра, сбежав по лестнице, вылетал на сцену – властный, могучий, победительный – зал взрывался аплодисментами! 
А после спектакля, одарив вручёнными ему букетами реквизиторов, костюмеров, помрежа, он, измочаленный, с трудом поднимался в гримёрку и, медленно приходя в себя, отклеивал парик, намазывал руки, шею, лицо вазелином и долго снимал лигнином коричневый тон.
Облачившись в свой обычный костюм, он устало спускался к актёрскому входу, где его ждали поклонницы с программками и просьбами об автографе.
Сегодняшний вечер не стал исключением, но когда, распрощавшись с поклонницами, он уж двинул в гостиницу, ему преградил путь рослый крепкий мужчина:
- Извините, я так долго ждал вас, мне необходимо поговорить с вами!
Привыкший ко всему, артист всё-таки удивился:
- Слушаю вас!
- Я хочу рассказать вам… Знаете, давайте зайдём в кафе, здесь рядом, мне будет там легче!
Артист недоумённо пожал плечами, но, подумав чуток, кивнул: - Что ж, извольте! – и они зашли в небольшое кафе, отыскали свободный столик в углу.
- Что заказать вам? – сразу спросил незнакомец.
- Чаю! Крепкого чаю! Без сахара! – артист, потирая виски и мощные надбровные дуги, внимательно оглядывал своего визави: чуть вьющиеся тёмные волосы, высокий покатый лоб, мягкий взгляд карих глаз, твёрдый гладко выбритый подбородок.
- А какое пирожное?
- Никакого, у меня диабет!
- Два крепких чая! – велел мужчина подошедшему официанту.
Тот, в белой рубашке с чёрным галстуком-бабочкой и в чёрном жилете, молча наклонил коротко остриженную голову, и отошёл.
Мужчина чуть суетливо достал из кармана курительную трубочку и кисет.
«Золотое руно!» - сразу узнал артист когда-то очень любимый им запах.
- Ах да, теперь же не курят! – спохватился визави и, раздосадованный, поспешно спрятал трубку и табак в карман тёмного пиджака.
«Какие тонкие длинные пальцы! Не иначе, он музыкант!»
- Я инженер! – начал мужчина, и артист мысленно усмехнулся своей «проницательности». – Окончил МИИТ, строю мосты, тоннели!.. Жена моя врач! Красавица! – мужчина сглотнул горловой комок. – Мы всегда жили дружно, ладно, но месяц назад я начал получать анонимки о том, что она не верна мне!
Артист перестал потирать виски.
Подошёл официант, принёс небольшие чашки с чаем, сахарницу, и, поставив на столик, ушёл.
Артист жадно отпил из чашки.
Незнакомец, не притронувшись к чаю, продолжил:
- Я измучился! Я не хотел верить этому – и верил! Ведь жена всё чаще задерживалась на работе и приходила домой какая-то… чужая!
Серые, чуть выпуклые глаза артиста потеплели участием. Это ободрило рассказчика:
- Я разыскал на антресолях старый газовый пистолет, переделанный под боевой патрон, и решил выследить жену с любовником и убить их!
«Однако!» - невольно подался вперёд артист.
- Жена работает недалеко отсюда, в больнице бывшего четвёртого управления – я ждал их здесь, спрятавшись за афишным стендом! Но тут ливень! Он загнал меня в театр! Я вымок, растерялся, и сам не знаю, почему, взял билет! Наверное, чтоб обсохнуть!
Шёл «Отелло», вы в главной роли! Кто ещё в зале понимал вас в тот вечер, как я?! Я готов был убить этого Яго! Я был с вами всю вашу роль, я едва не рыдал вместе с вами!
Артист слушал с острым вниманием.
- Потом я бродил до рассвета, мучился, а утром выкинул пистолет в Москву-реку и пошёл домой.
Жена бросилась ко мне со слезами на глазах:
- Где ты был?! Что с тобой?!
- И я решился, я рассказал ей всё!
- Боже, какой ужас! – прошептала она.
- Я пил чёрный горячий кофе, смотрел на потрясённую жену и думал, что если она и вправду изменяла мне, то уж больше не будет этого делать!
- А если… - начал артист.
- А если верна мне, - по-своему понял его инженер, - значит, я правильно выбросил пистолет и пришёл к ней! Домой!
Мужчина умолк и взволнованно смотрел на собеседника, как бы ожидая сочувствия или ободрения.
- Артист глубоко вздохнул и тихо сказал:
- Спасибо вам!
Грузновато поднялся и добавил немного осипшим голосом:
- Знаете, завтра хороший спектакль – «Свадьба брачного афериста». Это тоже очень любимая моя роль! Приходите! Вместе с женой! Пропуск будет у администратора. Два лица. На фамилию Инженер!
Ободряюще улыбнулся:
- До завтра!
И пошёл к выходу.
Мужчина, оставив под сахарницей деньги, вышел вслед за ним.
Суетная столичная толпа быстро поглотила высокую фигуру артиста.
В молочном тумане фонари казались свечными огарками.
Инженер достал кисет и хотел, наконец-то, набить трубочку, но руки дрожали и табак сыпался наземь.                2010 год