Несправедливость

Раечка дивно свистела!
Когда шла оперетта «Весёлая вдова», хористы и балетные в черногорских костюмах, готовые к зажигательному «Коло», подталкивали качели, а Раечка из-за кулис насвистывала под мягкое звучание оркестра «Тихо и плавно качаясь».
Качели, убранные цветами с переливающимися разноцветными огоньками, красочные костюмы, чудесная музыка Легара и соловьиный свист Раечки – всё это создавало нечто очаровательное!
Раечка работала в театре недавно. Взяли её в реквизиторский цех, и, готовя к спектаклю цветы, вазы, бокалы, скатерти, словом, всё необходимое, она всегда насвистывала.
Однажды это услышал режиссёр, позвал дирижёра, и у Раечки появилась дополнительная работа, за отдельную плату.
Востроглазая, с густой копной чёрных волос, весёлая, общительная, она быстро освоилась в театре, у всех было ощущение, что Раечка давно уж своя.
Как-то, на гастролях в Одессе, Раечка опечалилась:
- Здесь у моих родственников гостит мой дядя, он никогда не был в театре, а ему уж за восемьдесят! Мне так хотелось бы привести его на спектакль!
Было понятно, в чем её затруднение, ведь купить билет невозможно, за два дня до гастролей над театральной кассой повисло объявление: «На первые семь спектаклей все билеты проданы!»
Первые четыре дня шла оперетта «Подвязка Борджиа», и главный администратор разрешил на четвёртом спектакле поставить у самой оркестровой ямы кресло для Раечкиного родственника.

Когда дядюшка появился в зрительном зале, публика его сразу приметила, нельзя было не приметить: летом, в жару, он был, подобно хасиду, в чёрном пальто, чёрных ботинках, чёрной шляпе и с зонтиком – местечковый еврей «с раньшего времени», и всё тут!
Как ни уговаривали его билетёры снять пальто, он был непреклонен, единственное, на что согласился, - снять шляпу.
Так и сел в кресло, ему уготовленное, в пальто, прижав к груди шляпу и зонтик.
Грянул оркестр, дядюшку шатнуло назад, он ударился затылком о мягкую спинку кресла, поспешно выпрямился и сел прямо-прямо, будто у него трость в спине!
Постепенно о дядюшке забыли, общее внимание устремилось на сцену, а там!
Там графиня – хозяйка дворца – встречает гостей, они пришли на маскарад, лакеи впускают их только по пригласительным билетам!
Под именем приглашённого графа во дворец вместе со знатью проникает разбойник Шобри!
Стройный, в жёлтых высоких сапогах, он склоняется, целуя руку графини! Как и у всех гостей, его лицо скрыто маской!
В это время горничная чёрным входом впускает во дворец своего возлюбленного  –парикмахера, в костюме Наполеона, тоже в маске.
Веселящиеся гости скрываются в анфиладе комнат, графиня остается наедине с «графом» - разбойником, пьёт с ним шампанское и, под действием порошка, подсыпанного в бокал, засыпает!
Шобри снимает с её ноги бриллиантовую подвязку – подарок Борджиа - и исчезает!

Когда графиня приходит в себя и обнаруживает пропажу, возникает страшный переполох!
Чтобы найти похитителя, графиня приказывает всем снять маски!
Возмущённые недоверием, гости открывают лица.
Графиня изумлена: перед ней её добрые друзья! Лишь один не снял маску – Наполеон!
Его окружают, срывают маску – и!
И перед всеми не грозный корсиканец, а несчастный парикмахер!
Он ведать не ведает ни о какой подвязке, он пришёл только для того, чтобы побыть рядом со своей милой, посмотреть, как веселятся богатые люди, а заодно вкусно поесть и попить.
Но ведь он не граф, не князь, не просто богач хотя бы, у него нет пригласительного билета! Значит, он и украл драгоценность!
Бедного цирюльника, жестоко пиная, выталкивают из дворца и злобно поют при этом:
- В тюрьму его! В тюрьму!
Перепуганная горничная, не зная, как вызволить из беды своего дружка, плачет!
И тут внезапно поднимается из кресла бледный, с дрожащими губами, Раечкин дядя и, прижимая к себе левой рукою зонтик, а правой размахивая шляпой, что есть сил кричит старческим фальцетом:
- Что же вы делаете?! Самашедшие! Это же не он! Это тот, кто был в жёлтых сапогах!
Зал взрывается хохотом, не выдерживают, «плывут», смеются артисты, а дядюшка, не понимая, что происходит, кричит зрителям:
- Разве не правда?! Ведь все же видели!
И тогда артисты, овладев собою, выходят на авансцену и аплодируют дядюшке, а зрители, вслед за артистами оценив редчайшую душевную чистоту старого человека, аплодируют стоя!
Дядюшка не понимает, что происходит, он кричит и кричит тем, кто на сцене, но за аплодисментами его не слышно.
Раечке пришлось увести его, иначе он мог окончательно сорвать спектакль.

На следующий день Раечка извинялась:
- Ой, вы знаете, он живёт один, у него даже телевизора нету, он выходит только в синагогу и в магазин! Всю ночь не спал, охал, переживал!
Да, дядюшка, действительно, не спал всю ночь, он страдал:
- Ах, какая же ещё есть на свете несправедливость!                2010 год