Серьги

Они лежали на его ладони - овальной формы,  уникально выполненные неизвестным мастером, золотые серьги с изящными цветками в центре...
Рядом с серьгами лежала аналогично сработанная золотая брошь.
Сегодня доктор Рощин собирался исполнить последнюю волю бабушки, завещавшей передать их по наследству правнучке.
Незадолго до смерти она подозвала внука к постели, поскольку из-за болезни всё реже вставала с неё.
-Вадим, подойди ко мне... Знаешь, мне скоро помирать, так ты выполни, пожалуйста, мой наказ...
-Бабуль, о чём ты говоришь? Я уверен - ты ещё поживёшь на этом свете, не переживай... Просто тебе лекарство нужное не удалось пока подобрать. Но это - временные трудности. Всё будет хорошо, вот увидишь.
Рощин лгал... Работая много лет врачом, он знал, что болезнь бабушки, к великому сожалению, не излечимая. Рак беспощадно, месяц за месяцем,  съедал её изнутри.
Вадим Владимирович делал всё, что в его силах, стараясь помочь, и продлить жизнь любимого человека. Но опухоль была уже неоперабельной и дала метастазы. К тому же, учитывая возраст и кучу сопутствующей патологии, никто из хирургов не взялся бы проводить старому больному человеку сложную полостную операцию.
Химиотерапию, назначенную онкологом - капсулы с каким-то цитостатическим веществом, он регулярно забирал из специализированной аптеки и возил бабушке на другой конец города, выкраивая время между основной работой, дежурствами в клинике, написанием диссертации и домашними делами. Но, как вскоре выяснилось, и это средство, разрекламированное менеджерами от медицины, было неэффективным. Бабушка буквально "таяла" на глазах. Синдром опухолевой интоксикации, как называют его в медицине.
-Нет, дорогой мой внучек... Не надо обманывать себя и меня. Ты - хороший доктор и сам всё понимаешь. Я знаю, что скоро уйду от вас к Богу. И потому прошу тебя исполнить мою просьбу. Подойди к шкафу, открой его... Там на одной из полочек стоит шкатулка. Достань из неё маленькую коробочку и дай мне, пожалуйста...
Старая женщина села в кровати, свесив вниз худые ноги.
Вадим Владимирович с болью в сердце смотрел на них. Он ведь помнил свою бабушку красивой и дородной женщиной, какой она была когда-то в его далёком детстве.
Открыв коробочку бабушка показала внуку её содержимое - красивые золотые серьги и такая же золотая брошь. Изящно выполненные ювелиром цветки в центре украшений притягивали взгляд. Рощин никогда в жизни, образно говоря, не сходил с ума по золотым украшениям, но этими - невольно залюбовался.
-Вадя, когда меня не станет, а твоя дочь подрастёт, отдай это ей. Пусть будет у правнучки Память обо мне. Может, когда-нибудь она вспомнит добрым словом свою прабабушку Марию. Свечку за упокой Души в церкви на Канун поставит...
-Бабуль, но ты никогда не говорила мне о них и, тем более, никогда не показывала. Я вижу, что они старинные. Им лет сто, наверное? Или даже больше? Это твои украшения или твоей мамы? Расскажи мне, пожалуйста...
-Хорошо, коли так, слушай... Украшения эти - моей мамы. Их ей подарил мой отец, а твой прадед - Семён. У нас когда-то был красивый дом с большим садом на окраине города Медынь Калужской губернии. Мы - Тихоновы - родом из мещан. Прадед твой в сезон торговал яблоками, которых в нашем саду было огромное количество. Он возами отправлял их на ярмарки в Калугу и каждый раз привозил  оттуда подарки. Нам с сестрой ввиду малых лет, отец дарил только пряники и конфеты. А эти золотые серьги и брошь он подарил маме на День Рождения. После её смерти по завещанию они достались мне.
-Бабуль, но ведь тогда - в первые годы Советской власти, насколько я знаю, большевики отбирали у состоятельных людей всё золото и не только в слитках и монетах у кого они были. Украшения золотые тоже изымали. Прадеда, наверное, записали "эксплуататором" и "буржуем"? И отняли всё, что имел? Как же вы смогли сохранить эти золотые украшения? Всеми правдами и неправдами... Ведь тех, кто "добровольно" не сдавал всё своё золото и серебро государству, чекисты могли после обыска расстрелять на месте безо всякого суда и следствия.
-Да, внучек, это - Правда. Расстрелять могли запросто. Любого человека. Такое время было. Но то - отдельная история. Если хочешь, я продолжу...
-Конечно, бабуль... Это же так важно - знать историю семьи, и свои корни.
-Ну, тогда наберись терпения, мой дорогой, и слушай.
Семья наша, по меркам тех годов, была небольшая: родители и мы с сестрой. У отца, правда, был родной брат, младше на несколько лет, но мы его почти не видели. После того, как умер мой дед и завещал дом, сад и всё придомовое хозяйство старшему сыну - моему отцу, брат возненавидел его и, как нам казалось, навсегда исчез из нашей жизни. До поры до времени...
Ты не хочешь спросить, почему мой дед составил завещание в пользу старшего сына? А младшему ничего не отписал? Тому, Вадик, была веская причина. Младший брат был запойный пьяница, бузотёр и скандалист. Дебошир, одним словом, известный всему городу. А пьянчуге чего и сколько не дай - всё мало, всё спустит и промотает. А добро-то, ох, как непросто наживать.
Вот и решил дед, что только старший - его дело сможет продолжить и преумножить. Младший же, после оглашения завещания, затаил лютую злобу на отца и возненавидел его.
А дальше, ты знаешь, что было... Революция, Гражданская война, разруха, голод, продразвёрстки..
Экспроприация экспроприаторов, как тогда говорили...
К нам тоже приходили с обысками. Всё золото да драгоценности искали. Отец сдал чекистам что-то из украшений для отвода глаз.
Но в 25-м году они снова пришли. Как оказалось, уже за отцом. Те, кто арестовывал, сообщили нам, что его младший брат, затаивший злобу, написал донос в Органы госбезопасности. О том, что Семён Тихонов и ранее и сейчас использовал и использует наёмный труд батраков в своём подсобном хозяйстве. А, значит, является эксплуататором и подлежит аресту.
Отца забирали ночью. Больше мы его никогда не видели. Кто-то из знакомых сказал, что его почти сразу же осудили и отправили на Соловки в СЛОН. Знаешь, что это такое?
-Знаю, бабуль... Так тогда называли Соловецкий лагерь особого назначения. Много честных и порядочных людей туда в те годы отправляли. Жаль, что прадед не избежал этой участи.
-Да, Вадюша, твой прадед был честным человеком и тружеником, каких мало. Всё своим трудом да собственным горбом наживал. А, поди ж ты - вон как вышло-то...
А через некоторое время пришли и за Мамой. Она, по мнению чекистов, была женой кулака, эксплуататора и, следовательно, подлежала аресту. И её мы с сестрой тоже больше никогда не видели. Наверное, сгноили их с отцом обоих на Соловках.
Мама знала, вероятно, что и её ждёт участь мужа. Потому, незадолго до своего ареста, отдала мне эти Серьги и брошь, а сестре - свою цепочку золотую. Сказала, чтобы берегли и в случае крайней нужды и голода обменяли на продукты.
Нас с младшей сестрой Катей после ареста мамы выселили из нашего дома и отправили жить в деревню подальше от Медыни. В старый и непригодный для жилья дом. Мы ведь тоже были дочери врага народа и кулака.
Ужас, который мы там переживали каждую ночь, трудно передать словами. Из дыр и щелей в полах вылезали крысы и мыши, а через дырявую крышу дом заливало дождём... А мы кто? Две девчонки сопливые... Мне - 15, Кате - 13 годков тогда было.
В общем, решили мы оттуда сбежать. И однажды сбежали в Москву. А там прямо с вокзала поехали к нашей родной тётке Луше по маме. Отец меня как-то к ней возил, и адрес её я знала. Она в Вешняках жила и в Совнаркоме какую-то должность занимала. Поскольку была членом партии. Она-то нас, благодаря своим связям в Кремле, и определила на работу с проживанием к знакомому стоматологу-еврею. Сама тётка Луша Солдатова нас пустить к себе побоялась. Мы же - члены семьи врага Народа. Если бы узнали на работе, ей тоже тогда было не сдобровать.
Стоматолог этот меня в сиделки к детям определил, а сестру - в помощницы по кухне и хозяйству. Там мы у него жили и работали, пока 18 годков не исполнилось. Я тогда работать пошла на завод "Фрезер". Тётка Луша опять же помогла... Иначе не смогла бы я со своей семейной историей туда устроиться. Там и будущего мужа - дедушку твоего Якова повстречала. Он и работал там и в техникуме заочно учился. Я тоже учиться пошла в школу рабочей молодёжи.
А вот до конца школу-то не закончила - папа твой у нас родился. В 38-м... Аккурат под Новый год - 29 декабря. Не до учебы уж было. А сестра Катя после того, как совершеннолетней стала, пошла в музей-усадьбу "Кусково" работать. Да так всю жизнь свою там и проработала администратором.
-Бабуль, а с домом нашим родовым что стало? Стоит он там до сих пор? Или снесли? А, может, в войну пострадал, а то и, вообще, сгорел при бомбежке?
-Не знаю, Вадик... Поначалу страшно было в Медынь назад домой возвращаться. В доме-то нашем тот самый младший брат поселился, будь он трижды проклят - Иуда. Он ведь после того, как отца чекистам сдал, сам пошёл в Органы госбезопасности работать. Знакомые рассказали, что он там быстро в гору пошёл, карьеру себе на крови людской сделал, нелюдь. А однажды напился в ресторане, поссорился с кем-то, подрался... И в итоге застрелил какого-то важного военного.
В общем, посадили его. Уже после Войны вызывали меня в эти самые Органы. Всё пытались дознаться, где может быть мой дядя? От них-то и узнала, что отсидев в тюрьме несколько лет, попросился он добровольцем в 39-м на Финскую войну, да там и сгинул без следа. Может убили? Туда ему и дорога, по правде говоря... А официально - без вести пропал.
-Бабуль, а в Великую Отечественную вы с дедушкой и моим папой в Москве оставалась? Не эвакуировались?
-Нет, Вадик... Мы с папой твоим в Москве остались и всю войну тут пережили. А дедушка твой тогда с авиационным заводом в Сибирь в эвакуацию, однако, уехал. Город Шадринск есть такой. Туда их завод эвакуировали.
-Бабуль, но ведь, наверное, трудно было выживать вам в то время? Продукты, я знаю, по карточкам выдавали. Многие голодали... Но всё же ты эти Серьги и брошь не продала. Почему?
-Знаешь, мой дорогой, я всё время, пока шла война, верила, что завтра будет лучше... Что мы победим, война закончится и мы не будем больше голодать и недоедать. А Серьги эти и брошь - это же Память о маме моей любимой. Как же можно Память предавать? Так и терпела, как могла... И сына вырастила, да в люди вывела. А теперь вот то, что сохранила - пусть дальше по наследству перейдёт к правнучке. Чтобы помнила нас, мы - её Род. А, значит, и сила Рода пребудет с ней. Может, у тебя, Вадичка, когда-нибудь будут и другие детки... Ты же ещё молодой... Но мой наказ ты всё-таки выполни. Тогда и мне на том Свете спокойнее будет...
Обещай...
-Конечно, бабулечка, обещаю...
Подрастёт - сразу по наследству ей передам. Ей же только 14 недавно исполнилось...

Эпилог
Прошло много лет... И однажды Вадим Владимирович сдержал обещание, данное бабушке. Он передал их дочери. И история Рода вместе с завещанием перешла к ней. И когда-нибудь эта эстафета перейдёт уже к внучке. Жизнь продолжается...
Да здравствует Жизнь!!!