Загадочный мольберт - рисунки жизни. Главы 13-14

ЗАГАДОЧНЫЙ МОЛЬБЕРТ ИЛИ РИСУНКИ ЖИЗНИ


Глава 13.

           Откровенно говоря, Марица немало сомневалась в том, что Клара Николаевна согласится принять участие в эксперименте столь сомнительного характера, в течение которого придется всю ночь не спать, да еще и в компании с незнакомым молодым человеком. Однако к немалому удивлению девушки, пожилая соседка восприняла подобное, мягко говоря, необычное предложение вполне спокойно. Кларе Николаевне явно понравился Ринат, который, представившись, собственно, и рассказал соседке о том, в чем им предстоит участвовать ночью. Спокойствие, уверенность и рассудительность молодого человека явно импонировали пожилому педагогу. Клара Николаевна очень внимательно выслушала рассказ о том, что Марица попала в необычайно сложное положение, связанное с неким необычным артефактом, являвшимся чем-то вроде талисмана её семьи. Ринат буквально на ходу придумал историю о существовавшем старинном родовом предании. Согласно этом преданию все художники, рождавшиеся в семье Марицы, были обязаны нарисовать несколько картин на старинном мольберте. А еще сие предание гласило, что все отказывающиеся выполнять это условие, оказывались в весьма бедственном положении.
           Как и ожидал молодой человек, соседка все свободное время от репетиторства проводила у телеэкрана. И подобная версия, которая в целом, была недалека от сути явления в целом, пришлась Кларе Николаевне по душе. Помочь молодой девушке, связанной неким родовым проклятием, да еще в такой ситуации, когда её спасает некий верный рыцарь, который уже пришел однажды ей на помощь (о том, что Ринат заступился за Марицу возле Выставочного центра, ей тоже рассказали), все это ужасно понравилось пожилой даме.
            И сейчас она вместе с Ринатом сидела на кухне молодой соседки и сгорала от любопытства, что же будет происходить дальше. На кухне у девушки не было телевизора, да Ринат и не хотел, чтобы их что-то отвлекало от наблюдения за поведением Марицы, поэтому ему самому приходилось развлекать пожилую даму разговорами.

             Что касается Марицы, то она, по настоянию Рината, занималась обыденными делами, так же, как если бы они с соседкой отсутствовали в квартире. Для девушки это выглядело, конечно, весьма непривычно, но она все же справилась с этим, приняла душ и, поужинав с Ринатом и Кларой Николаевной, любезно дополнившей трапезу лично приготовленным вареньем, ушла в комнату. Что касается Рината, то он решил остаться на кухне и вмешиваться только в случае крайней необходимости. Присутствие же пожилой соседки требовалось еще и для какого-либо оправдания и объяснения в случае чрезвычайной ситуации, в конце концов, он сам был для девушки никем, ну, по крайней мере – пока никем. Кроме прочего, Клара Николаевна могла заглядывать в комнату девушки, не так сильно стесняя её, нежели малознакомый молодой мужчина, а наблюдать за тем, что там происходит было необходимо.

             В первое время после ухода Нины и Михаила, во время ужина и короткой беседы с Ринатом и соседкой, Марица почти не ощущала каких-то страстных позывов к рисованию, охватывающих её в течение предыдущих трех дней. И после возвращения в комнату, приступив к просматриванию конспектов лекций, некоторое время никаких необычных ощущений у девушки не было. В принципе, можно было включить телевизор, но Марица откровенно не любила подобное времяпрепровождение, предпочитая чтение, прогулки с друзьями или, что было самым привлекательным, рисование. Возможно, именно мысли о рисовании и привели, через некоторое время к тому, что девушка стала все чаще и чаще бросать взгляды на стоявший в нескольких шагах от неё мольберт.
            Поначалу это желание казалось не слишком сильным, скорее что-то вроде отвлеченных мыслей в духе того, «как хорошо было бы снова взять в руки кисть».
            Примерно в это же время в комнату заглянула Клара Николаевна, кивнула девушке головой, поинтересовалась как у неё дела и снова исчезла на кухне.

            Марица же, отложив журнал об искусстве, который ей дала почитать Нина, прошлась несколько раз по комнате. Она начала чувствовать, что волей-неволей, её взгляд все чаще и чаще останавливается на мольберте, а внутри возникает неопределенное пока, но вполне ощутимое томление, словно кто-то зовет её откуда-то издалека.
           Время уже близилось к десяти вечера, когда Марица, находясь в каком-то странном нервном возбуждении, решительно подошла к мольберту и сняла полотно, остававшееся на нем со вчерашнего дня. Затем художница сто же решительно положила полотно на комод, рядом с двумя предыдущими, после чего прикрепила на мольберт новый чистый холст.
             В этот момент в комнату снова заглянула соседка, но, увидев, чем занимается девушка, ничего не стала спрашивать, а тихонько ушла на кухню и позвала Рината.
            Молодой человек некоторое время внимательно смотрел за действиями подопечной, которая, похоже, уже не замечала присутствия посторонних, и отозвал Клару Николаевну назад, на кухню.

            - Думаю, пока не имеет смысла вмешиваться, - негромким голосом произнес он, обращаясь к пожилой даме, - сейчас ничего сверхъестественного или того, что может навредить девушке, не происходит, а наше вмешательство может спровоцировать какую-то нестандартную реакцию.

             - Ну, да, она ведь сейчас во власти наваждения, - возбужденным шепотом проговорила Клара Николаевна, с пониманием кивая головой, становилось очевидно, что пожилая соседка целиком поглощена происходящим, воспринимая все это некоей разновидностью телешоу.

               Однако для Рината большего пока и не требовалось, все равно в каком-либо экстренном случае потребовалось бы вмешательство каких-то специальных служб. А он надеялся, что этого все же не дойдет.

             Марица уже приготовила краски для начала работы и на несколько секунд остановилась, окинув взглядом чистое полотно, лежавшее перед ней на мольберте. Девушку одолевали странные чувства, сильно не похожие на те, что охватывали её в предыдущие дни. Нет, страстное желание рисовать, идущее откуда-то изнутри, сопряженное с различными образами, неизвестно откуда возникавшими в её воображении, осталось. Осталось и то состояние, более всего походило на состояние сомнамбулы, когда человек фактически спит, но при этом выполняет какие-то, вроде бы осознанные действия. Однако теперь к этим ощущениям добавились и другие.

               У Марицы появилось какое-то необычное чувство, словно она периодически начинала видеть саму себя со стороны. При этом, в этот момент, она видела, как бы сразу два изображения. Одно из них представляло собой обычное видение, так, как она смотрела на предметы в обыденной жизни. Но иногда к этому видению добавлялось еще одно – словно некая камера, с несколько размытым изображением смотрела на девушку немного со стороны и сверху. Изображение это как бы накладывалось на привычное зрение девушки, и она замечала, что именно в этот момент и возникают те странные образы, которые она затем переносит на картину.

             Весь процесс рисования как бы разделялся на два этапа, а вернее, даже на три. Поначалу в голове девушки возникало что-то вроде общей картины, а точнее, фрагмента изображения, которому предстояло лечь на определенный участок полотна. И этот фрагмент был скорее следствием некоего постороннего влияния на сознание Марицы. Затем она уже сама, силой собственного воображения, собственного творчества начинала воплощать общий вид этого фрагмента на полотне. После чего, в какой-то момент, когда значительная часть изображения была уже написана, возникало то самое ощущение двойственного зрения, с появлением взгляда со стороны. И именно после этого девушка начинала видеть некие фрагменты изображения, которые требовалось вписывать в уже готовые части рисунка. Причем необходимость дорисовывания каких-то деталей в уже готовое изображение приходила с каким-то весьма значительным напряжением, словно где-то глубоко в подсознании Марицы что-то сопротивлялось этому. Но тот посторонний взгляд, вероятнее всего, и заставлявший девушку писать столь странные образы, все равно оказывался сильнее, и ей приходилось уступать, поступая так, как хотело это нечто или некто внутри неё.

             Чувство времени, так же как в прошлый раз, практически покинуло художницу, и она перестала ощущать его течение в процессе написания. С другой стороны, теперь у неё появилось другое ощущение, похожее на ощущение завершенности или незавершенности того или иного фрагмента картины. В тот момент, когда фрагмент, с изображенными на ней странными предметами или объектами, оказывался, по некоему внутреннему ощущению, завершенным, Марица отчетливо понимала, что закончен еще один этап работы.
               Как и прежде, она практически полностью отключалась от всех внешних раздражителей, не видя ничего кроме собственной работы и не слыша почти никаких звуков. Но теперь это состояние все же несколько изменилось – теперь она ощущала время от времени присутствие неподалеку кого-то еще. Причем возникало ощущение, что этот кто-то может повлиять на ход процесса написания картины, но почему-то не вмешивается. И это одновременно и радовало, и огорчало девушку, которая с удивлением заметила в себе это возникшее чувство. Причем радовался этому, похоже, больше всего-таки тот странный внутренний голос, который заставлял девушку писать. А вот огорчение от невозможности или нежелания этого некто, вмешаться, являлось скорее ощущением самой девушки.
            В некоторые мгновенья это противоречие внезапно становилось настолько острым, что на несколько секунд Марица даже отвлекалась от процесса написания картины, застывая словно в ступоре.

            И еще одну странность, отличающую нынешнее рисование от трех предыдущих, девушка начала осознавать через какое-то время. Если ранее она вовсе не воспринимала общую картину, возникающую на полотне, и видела цельный сюжет только на следующий день, то теперь это осознание появилось у неё сразу же после начала рисования. Правда эта картина проявлялась время от времени в сознании девушки в этаком тумане, словно она смотрела на неё откуда-то издалека и сквозь матовое стекло.

             А кроме прочего, имелось и еще одно отличие от предыдущих случаев. Прошлые дни Марица рисовала картину практически в непрерывном режиме, не ощущая усталости до тех пор, пока не заканчивала картину в целом. И сразу после этого усталость, включая даже боль в кистях рук и плечах от сильного напряжения, набрасывались в один момент, буквально сваливая девушку с ног. Сейчас же она начала чувствовать усталость буквально через полчаса после начала работы, и с каждой минутой эта усталость начала наваливаться все сильнее.
              Через некоторое время, когда картина оказалась законченной примерно на три четверти, чувство усталости, рези в глазах и боли в руках и спине стали такими сильными, что девушку начала бить мелкая дрожь, и она все с большим трудом сдерживалась, чтобы не застонать. И в тоже время, чем сильнее становились боль и усталость, тем сильнее нечто, находящееся где-то в её подсознании, требовало от художницы закончить работу.

               Клара Николаевна, и сама уже изрядно желающая спать и без конца прикрывающая рукой приступы зевоты, заметила неимоверно изможденное, искаженное гримасой боли лицо девушки, и немедленно бросилась к Ринату.

             - Я не знаю, что там происходит, но, по-моему, девушка находится в опасности, - скороговоркой произнесла пожилая соседка, чуть ли не вцепившись в молодого человека.

              - Так, спокойно, любая суета и необдуманные действия могут только усугубить ситуацию, - стараясь говорить уверенно и как можно более спокойно, ответил Ринат и прошел в комнату девушки, остановившись на пороге.

             Марица стояла возле мольберта в такой напряженной позе, буквально вперив немигающий взгляд в изображение на картине, что казалось, будто она находится в состоянии, близком к каталептическому приступу. Изредка она производила какие-то странные, как будто непроизвольные движения руками и дергала головой. В таком состоянии девушка напоминала марионетку, которую некто долгое время заставлял исполнять некий сложный танец, а затем часть управляющих нитей оборвалась. Но несмотря на это, этот некто, по инерции, а может из какого внутреннего упорства продолжал дергать за оставшиеся нити, заставляя девушку совершать какие-то немыслимые движения.
            Становилось похоже, что состояние девушки и правда, близко к критическому.

            Ринат обернулся к застывшей рядом с ним в изумлении, и даже ужасе, Кларе Николаевне и быстро сказал:

            - Включайте душ в ванной, сначала холодную воду. Только быстро!

            Клара Николаевна сначала немного засуетилась на месте, а потом бросилась в ванную.
            Ринат же решительно прошел к девушке и осторожно взял её за плечи, поразившись при этом, насколько сильно, почти до состояния окаменения, напряжены все мышцы в её теле. Девушка как будто даже не заметила прикосновения, продолжая пристально смотреть в какую-то точку на картине и водить рукой, с зажатой в ней кистью, в воздухе, не касаясь полотна. Бросив мельком взгляд на картину, Ринат заметил, что она практически закончена, лишь в нижнем правом углу осталось белое пятно, в котором словно набрызгали разведенной в воде краской.

               Поскольку девушка никак не реагировала на прикосновение, молодой человек решился прибегнуть к более радикальной мере. Он зашел сбоку, почувствовав при этом, как начал нагреваться медальон с нарисованным на нем символом, а затем одним решительным взмахом подхватил девушку на руки, ощутив при этом заметный укол электричеством, но лишь слегка поморщился, не обращая на это внимания. Потом столь же решительным шагам вышел из комнаты, унося Марицу подальше от странного, действующего на неё столь сильно, мольберта-артефакта.

              В первый момент девушка начала биться в его руках, выронив кисть на пол и как-то странно закатив глаза, но стоило им выйти из комнаты, как она сразу затихла и как-то обмякла, уткнувшись лицом в плечо молодого человека. Ринату было очень приятно держать на руках юную девушку, тем более, чего уж греха таить, с таким стройным и упругим телом, но первым делом требовалось привести её в чувство, поэтому он быстро внес её в открытую дверь ванной комнаты.
             Соседка уже находилась там, открыв холодную воду и включив душ, от чего в ванной стало холодно и неприятно.

               - Вы хотите поставить её под душ? – с некоторым недоумением проговорила Клара Николаевна, с испугом глядя на неподвижную девушку.

             - Поставить вряд ли получится. – С сомнением покачал головой Ринат. – Вы же видите, она в обмороке, будем откачивать её постепенно, сначала просто попробуем холодную воду и, если начнет приходить в себя – поставим под контрастный душ. Затем – горячий чай с шоколадом, у неё явно сильное ослабление тонуса, эта дьявольская штучка вытянула из неё всю жизненную энергию. А пока, помогите мне снять с неё блузку.

              С этими словами молодой человек осторожно усадил Марицу на край ванны. К счастью, девушка чуть-чуть вышла из своего совершенно бессознательного сознания и немного подчинялась настойчивым движениям Рината.

             - Как снимать блузку? – растерянно спросила соседка, глядя на молодого человека.

             - Ну, что Вы, не до приличий сейчас! – рассерженно проговорил молодой человек, сверкнув глазами в сторону соседки и, поддерживая девушку одной рукой, начал быстро стаскивать с неё верхнюю одежду.

              Некоторое время соседка не вмешивалась, а потом все-таки начала помогать, и когда на девушке остались только трусики и бюстгальтер, Ринат снова подхватил её и осторожно поставил в ванну под холодный душ. Девушка тут же сделала глубокий, прерывистый вдох, а затем слабо застонала и задрожала всем телом. Ринат тут же протянул руку и переключил воду с холодной на горячую. На мгновенье девушка перестала дрожать, а затем попыталась отстраниться от струи воды, бьющей из душа:

              - Ну что такое? Горячо же очень?!

              - Ну вот, потихоньку приходим в себя, - каким-то ласковым голосом произнес Ринат, снова делая воду прохладнее и бросив со вздохом взгляд на стройную фигуру, по которой стекали струйки воды, - ладно, заканчивайте уже без меня, а я пока пойду чайник поставлю.

                И оставив девушку на попечение окончательно пришедшей в себя соседки, вышел на кухню. Однако оказавшись там, и уже поставив чайник на плиту, он вспомнил о картине, оставшейся в комнате, и двинулся туда. Проходя мимо двери в ванную, крикнул не заглядывая, чтобы не смущать Марицу:

               - У вас все в порядке?

               - Да, да, уже намного лучше, - послышался голос Клары Николаевны, которая затем добавила, - где-то в комнате халатик должен быть!

              - Понял! – коротко ответил Ринат и быстро прошел в комнату, где почти сразу увидел небрежно брошенный, лежащий на диване халат, видимо брошенный утром второпях.

               Подхватив его, молодой человек вернулся к ванной и, деликатно постучав, подал его в приоткрывшуюся дверь, а затем вернулся в комнату. На сей раз, при приближении к мольберту, амулет-маячок, оставался спокоен вплоть до того момента, когда Ринат подошел к картине почти вплотную. Но и здесь оберег-опознаватель лишь слегка подсветился голубоватым светом и стал чуть теплым. Вероятно, какое-то излучение, идущее от мольберта, после того как девушка удалилась из комнаты, стало намного слабее. По крайней мере, другого объяснения у Рината не находилось.
Но сейчас у молодого человека появилась возможность рассмотреть, что же девушка изобразила на холсте на сей раз.

               При первом взгляде Ринату бросилась в глаза немало изменившаяся цветовая гамма картины. Если ранее Марица очень много внимания уделяла охристым, желтоватым, коричневым и чуть меньше – оливковым оттенкам, то сейчас цветовая палитра стала другой. С одной стороны, в ряде фрагментов картины появилось немало светлых, пастельных тонов, которые, если бы Ринат был знаком с творчеством Марицы ближе, подсказали, что это предпочтительные цвета юной художницы. С другой стороны, в некоторых уголках картины появились темные, багровые, фиолетовые оттенки, кое-где даже переходящие в черный цвет.

             Центральное место во всей композиции занимало изображение некой улицы, причем улицы чисто пешеходной, вероятно, как сообразил Ринат, это и был тот самый бульвар, где на девушку чуть не упал фонарь. И подобные фонари необычной формы тоже присутствовали на картине, причем во множественном числе и все они, за исключением одного, казались словно искривленными некоей неведомой силой. В изображение самого бульвара было вписано несколько человеческих силуэтов, которые словно накладывались чуть более светлыми пятнами на пастельные тона, которыми была набросана улица. В двух силуэтах однозначно угадывались женщины, остальные, вероятно, принадлежали мужчинам, причем два из них выглядели несколько более темными, по сравнению с остальными, и в их сторону тянулось нечто вроде туманной полосы.
              Здесь же, вдоль поверхности мостовой были прочерчены едва заметные полосы, которые явно не являвшиеся частью самой мостовой. А по одной из обочин бульвара как будто бежал ручей, вернее, угадывалось нечто похожее на поток воды, поскольку нарисован он был едва заметными мазками.
              Чуть в стороне от бульвара просматривалось здание областного цирка, того самого, где собирались проводить что-то вроде филиала выставки, но, насколько знал Ринат, от этого уже почти отказались. Рядом с этим цирком была нарисована хорошо знакомая молодому человеку инсталляция, изображавшая троллейбус, идущий через мост, но здесь этот троллейбус как будто раздваивался, а одна его часть – полупрозрачная на вид, как будто наезжала на здание цирка. А немного в стороне от этой полупрозрачной части виднелись два человека, словно сцепившиеся между собой, а может – толкающие друг друга.

            С другой стороны картины, на фоне небольших домиков частного сектора, в котором Ринат после некоторого раздумья с удивлением узнал один из районов О-ска, виднелись силуэты еще нескольких человек, среди которых выделялась фигура девушки, прописанная более отчетливо. И, наконец, в том углу картины, где изображение казалось незаконченным, был виден еще один женский силуэт. Силуэт этот изображал девушку, причем Ринат каким-то внутренним чутьем понял, что это автопортрет Марицы, и эта девушка стояла, раскинув руки в разные стороны. Причем, с одной стороны, она держалась рукой за руку какого-то человека, прописанного довольно смутно, словно находившегося в тумане. А вот вторая рука девушки исчезала в покрытом кляксами белом пятне, так и не законченном художницей. Получалось так, словно девушку тянут в разные стороны, причем с одной стороны это был некий человек, похоже, что мужчина, а с другой – некто неизвестный.
              Некоторое время Ринат смотрел на белое пятно, в котором как будто случайно были разбросаны пятна краски, а потом в его голове вдруг всплыло смутное воспоминание. Приблизив лицо к мольберту, и как следует приглядевшись, он понял, что же ему напоминает одно из этих пятен. Эта клякса, как будто небрежно поставленная девушкой на белом фоне, была ничем иным, как эмблемой фирмы, владельцами которой являлось одна из групп пришельцев, выступивших в качестве оппонентов во время прошлогодних событий.

               - Вот оно, значит, что, - пробормотал Ринат, отступая от мольберта на пару шагов, - похоже, нам пришел еще один привет из прошлого, - молодой человек задумчиво покачал головой, - ни «хранителей», ни Гордонов уже нет, а что-то из их арсенала еще пытается управлять людьми.

            - Мы выходим! – послышался из коридора голос Клары Николаевны. – Идем пить чай!

            - Сейчас я присоединюсь к вам! – крикнул в ответ Ринат и собрался было идти на кухню, но тут ему в голову пришла одна интересная мысль.

               Некоторое время он смотрел по сторонам, а потом, отбросив сомнения, просто сорвал с дивана плотное покрывало и одним махом накрыл им мольберт. И почти тотчас почувствовал, как уменьшилось странное ощущение давления, идущего откуда-то изнутри, которое он ощущал постоянно, находясь рядом с картиной. И маячок-опознаватель, поднесенный к мольберту почти вплотную, уже почти не светился.
Удовлетворенно кивнув головой, Ринат двинулся на кухню.

Глава 14.

              Ринат остался в квартире Марицы до самого утра, а вот Клару Николаевну уже ближе к утру отпустили отдыхать, клятвенно заверив, что никаких эксцессов, во всех смыслах, допущено не будет. Впрочем, пожилая соседка уже видела, что Ринат человек очень серьезный и ответственный и на него вполне можно положиться. И даже уходя к себе, она успела шепнуть молодому человеку, чтобы тот, как следует следил за девушкой и был внимателен с ней. После чего Ринат с полной серьезностью обещал сделать все, от него зависящее.
               После нескольких выпитых чашек горячего чая, Марица почти полностью отошла от произошедшего с ней странного погружения в этакое гипнотическое состояние. И после ухода соседки, перебросившись несколькими словами со своим гостем, позволила уговорить себя лечь в кровать. Накинутое на мольберт покрывало вызвало у неё лишь кратковременное удивление, моментально исчезнувшее, как только голова девушки коснулась подушки. Все-таки вымотана она была безмерно, поэтому организм решил, что нет смысла бодрствовать, и девушка моментально провалилась в сон, совершенно инстинктивно восстанавливая силы. Ринат же, хотел было уйти на кухню, но потом подумал, что девушке может понадобиться помощь и уселся в единственное кресло, которое оказалось крайне неудобным, но зато позволяло хоть как-то отдохнуть.

             Поначалу Ринат не собирался спать в кресле по-настоящему, тем более что это доставляло немалое неудобство, тем не менее, через какое-то время и он провалился в сон. Сон этот казался не слишком приятным, кресло заставляло все время находиться в неудобном положении, и у молодого человека вскоре затекли шея, спина и руки. Хотя, даже при таких неудобствах, ближе к утру он все равно заснул, видимо тоже немало устал вчера.
              Проснулся он от негромкого шума в комнате, похожего на то, как если бы кто-то уронил нечто мягкое, навроде подушки или одеяла. Слегка приоткрыв глаза, Ринат увидел Марицу, сбросившую с мольберта покрывало, накинутое молодым человеком вчера, и рассматривавшую свою картину.
              Своего гостя юная художница, вероятно, посчитала спящим, поскольку стояла перед картиной лишь в одном нижнем белье - трусиках и бюстгальтере, но не в тех, что были на ней вчера. Видимо еще в ванной она переоделась, благо вчера она прямо в белье угодила под душ. Изящное молодое тело девушки выглядело прекрасно в лучах утреннего солнца, льющихся через открытые шторы, и молодой человек невольно залюбовался ею, чувствуя появление в своей душе какого-то неопределенного томления. И что самое главное – это томление не было простым томлением мужского эго, увидевшего красивое женское тело. Это было что-то другое, словно он видел перед собой именно ту женщину, которую хотел бы всегда видеть рядом с собой.
            Однако глазеть на девушку исподтишка, пусть даже и очень симпатичную ему, было несколько неприлично, и Ринат решил сделать вид, что только-только начал просыпаться. Он снова закрыл глаза, а затем начал шумно потягиваться, как будто проснулся только сейчас. Почти тотчас он услышал короткое смущенное восклицание, и сквозь полуоткрытые веки увидел, как девушка быстро шмыгнула к дивану и накинула халатик.

                - Ох, до чего же у вас неудобное кресло, Марица, - нарочито сонным голосом пробормотал молодой человек, открывая наконец глаза, и начиная разминаться в кресле, - доброе утро, как Ваше самочувствие сегодня?

              - Доброе утро, Ринат. – Несколько смущенным и чуть укоризненным голосом ответила девушка и, посмотрев ей в глаза, молодой человек понял, что его уловка, похоже, не прошла. А девушка продолжила, тем временем:

             - Знаете, сегодня мне спалось как будто намного спокойнее и даже стало как-то легче на душе. А ведь вчера, хотя помню это довольно смутно, словно попала в какую-то темную вязкую, густую тучу, буквально засасывающую меня внутрь, и я почти уже не надеялась вырваться. В какой-то момент я неожиданно почувствовала присутствие кого-то, кто тянул меня назад, а потом очнулась уже в тот момент, когда оказалась в душе.

               - Уж прошу простить меня, за то, что поступил с Вами несколько вольно, - поднялся из кресла Ринат, - но тогда это казалось мне единственным выходом.

            - Не нужно никаких оправданий, - девушка сделала два шага к молодому человеку и посмотрела ему в глаза, - я знаю, если бы не Вы, мне бы, наверное, никогда не выйти из этого странного и страшного сна.

            - Ну, не стоит преувеличивать мои заслуги, - с некоторым смущением ответил Ринат, почему-то смешавшись и не зная, как себя вести в такой ситуации.

            Девушка была ему очень симпатична, и становилось видно, что она совсем не против более близкого знакомства, но молодой человек опасался, что это всего лишь внезапный, мимолетный порыв, возникший у молодой еще совсем девчонки под действием сильного стресса. Он поднял было руки, на короткий миг собираясь взять девушку за плечи, но тут же опустил их, побоявшись, что это будет воспринято, как начало объятий. А если бы девушка вдруг ответила на эти объятия, то это могло привести к весьма далеко идущим последствиям. Ринату же совсем не хотелось столь активно форсировать события, он все-таки предпочитал классический вариант отношений с каким-то периодом ухаживаний.

             - И все равно - без Вас я бы, наверное, сошла с ума или потеряла бы надолго сознание, а это тоже неизвестно к чему привело бы, - опустив глаза, немного смущенно проговорила девушка.

            Она видимо, и сама уже поняла, что стоит слишком близко к малознакомому в общем-то мужчине.
            Несколько секунд ни Марица, ни Ринат не решались продолжить разговор или даже сделать хоть один шаг. Молодому человеку была очень приятна близость юной и очень симпатичной девушки и ему страшно не хотелось обрывать это, пока еще очень тонкое чувство взаимной симпатии. Судя по всему, похожие чувства возникли и у девушки, поэтому, волей-неволей, молодому человеку требовалось как-то выходить из этой ситуации и он, глубоко вздохнув, отступил на шаг назад и сказал чуть прерывистым голосом:

             - Вы ведь уже видели свою картину, нарисованную этой ночью?

             - Да, - печально вздохнув, ответила девушка, отвернув глаза от молодого человека, а затем бросив мимолетный взгляд на мольберт, возле которого лежало на полу покрывало, - опять невероятное количество каких-то странных символов, и мне кажется, что несколько раз нарисовала саму себя.

            - Хм, интересно, - задумчиво проговорил Ринат, одновременно и радуясь, и огорчаясь от смены темы разговора, - выходит, Вы уверены в том, что некоторые женские силуэты на картине принадлежат Вам?

             - Ну, не все, конечно, - грустно проговорила Марица, сделав пару шагов к мольберту, причем было заметно, что сделала она это очень неохотно, - там есть изображение Вероники, той девушки, у которой семья погибла на пожаре.

             - А-а, понимаю, это та девушка, что нарисована на фоне домиков частного сектора О-ска... – Кивнул головой Ринат, подходя к картине и бросив на неё внимательный взгляд. – А вот эти девушки... – Молодой человек указал рукой на ту часть картины, где силуэты людей просвечивали сквозь изображение бульвара. – Это тоже кто-то из Ваших подруг?

             - Я думаю, что одна из этих девушек – это Нина, - внимательно посмотрев на собственный рисунок, с некоторым колебанием ответила Марица, - а вторая девушка, мне кажется, тоже – я.

            - Хм, это в принципе можно понять, - немного подумав, покачал головой Ринат, - вы же, в конце концов – подруги, немудрено, что изобразили себя рядом с ней.

             - Но я до сих пор никогда не писала Нину на своих картинах, - в голосе Марицы снова появились оттенки страха, - почему же вдруг написала сейчас?

             - Вы опасаетесь, что с Вашей подругой что-то может произойти? – догадался Ринат. – Так же, как и с той однокурсницей, Вероникой? Но, ведь далеко не со всеми, кого Вы изображаете на своих картинах, происходило что-то плохое, вспомните – ведь у Вашей соседки, наоборот, в жизни произошли положительные перемены?!

             - Это ведь почти единичный случай, - грустно вздохнула девушка, видимо все еще не веря в то, что отнюдь не она программирует события написанием своих картин.

             - Зато имеются несколько примеров появления на Ваших картинах нейтральных фрагментов, которые не имели конкретного отношения к Вашей жизни, - продолжал настаивать Ринат, желая несколько успокоить девушку.

            - Да, это правда, - задумалась Марица, вспоминая все произошедшие за последнее время моменты, которые были связаны с теми или иными предметами на её картинах, - портрет местного мецената, троллейбус, висящий в воздухе, оказавшийся рекламной инсталляцией.

             - Ну, вот видите, - с убежденностью в голосе проговорил Ринат, - получается, не всегда Ваши картины предвещают только события негативного плана, они скорее просто отражают все, что происходит вокруг Вас.

             - Но почему же это происходит?! – воскликнула девушка, снова делая шаг в сторону молодого человека. – И почему это происходит именно со мной?! Чем же я такая особенная?

              В первый момент Ринат хотел уже сказать, что девушка она как раз очень даже особенная, но все-таки вовремя остановился, признавшись самому себе, что это станет скорее отражением его собственных чувств. Поэтому он немного подумал, а потом ответил на вопросы Марицы более вдумчиво:

              – Знаете, думаю, что дело не в Вас лично, мне кажется, все дело именно в мольберте. Это все-таки некое устройство, которое как-то считывает мысли человека, находящегося рядом с ним, а затем изменяет их и транслирует извне. Но, по неизвестной нам пока причине, устройство заключено в форму мольберта для рисования. А это значит, что воздействию его подвергается, в первую очередь, именно тот, кто чаще всего контактирует с этим устройством, то есть – художник.

             - Но, почему же в тот, первый раз, когда я пришла с улицы, мне так сильно захотелось писать картину? – вспомнила вдруг самое начало своей эпопеи с мольбертом Марица. – Я ведь ни разу до этого ни рисовала на нем?!

             - Это верно, - кивнул головой молодой человек, после короткого размышления. – Однако Вы все равно довольно длительный срок контактировали с мольбертом, ведь Вы возили его постоянно с собой, да и здесь он все время находился рядом. Вероятнее всего, уровень Ваших эмоций в тот вечер, после разговора о потерянных близких людях, оказался настолько высоким, что смог включить какие-то механизмы этого прибора, и тот начал активное воздействие на Вас.

             - И как теперь отключить его и прекратить это воздействие? Возможно ли это вообще, ведь эта штука как будто приклеилась к этому месту? – с немалым огорчением в голосе посетовала девушка. – Мне что же – переезжать на другую квартиру, а мольберт оставлять здесь?

             - Не думаю, что это будет лучшим выходом. – Отрицательно покачал головой Ринат. – Ведь мы не знаем, какова будет реакция необычного устройства на подобный вариант развития событий. К тому же, мы не можем подвергать опасности хозяев квартиры или тех, кто будет снимать её после Вас.

               - Да, Вы опять правы, Ринат, - девушка опустила голову и закрыла лицо руками, - неужели этот мольберт станет теперь моим проклятием?!

               - Нет, Марица, так не годится! – Решительно произнес Ринат и, отбросив теперь все сомнения, подошел к девушке и обнял её за плечи. – Ни в коем случае нельзя опускать руки просто потому, что мы на данный момент не владеем полной информацией! Мы предпримем все необходимые меры по выяснению всех причин происходящего. В конце концов, поговорим с Вашей сестрой, с Константином, с Георгием Всеволодовичем, наконец, Вы же помните старого лесничего, друга дяди Михая?

              - Мы же с Аурелией жили в его доме после того, как остались без своего жилья, - грустно ответила Марица и уткнулась лицом в плечо молодого человека.

                Подобный поры вряд ли являлся проявлением симпатии или влечения, скорее девушке просто был нужен кто-то, кто мог бы её успокоить. Помолчав немного, художница приподняла голову и проговорила негромко:
              – Я помню Георгия Всеволодовича с самого раннего детства, как только мы только переехали в О-ске, и он очень помогал нам, когда мама умерла. Он очень хороший человек.

              - Вот видишь... – Успокоительным тоном проговорил Ринат, неожиданно для самого себя переходя на «ты», чувствуя себя несколько неловко в этих спонтанных объятиях. – Есть полно хороших людей, готовых прийти к нам на помощь, а ты сразу падаешь духом! Ничего, прорвемся, найти выход можно из любого положения! Да и я всегда буду рядом.

            Последние слова вырвались у молодого человека непроизвольно, и он на мгновенье замер, ожидая реакции девушки, но та, видимо поняла все правильно, а может и вовсе не возражала по поводу подобного развития событий.

             - Ты действительно так думаешь? – спросила Марица, поднимая лицо и глядя Ринату в глаза и по тому, что она тоже перешла на более близкий уровень общения, молодой человек увидел вполне возможную взаимность симпатии.

             - Конечно, - спокойно ответил он уже более уверенным голосом, одобрительно кивнув девушке и улыбнулся. – Мы со всем справимся, ладе не сомневайся. – Молодой человек слегка погладил девушку по плечу, а потом добавил:
            – А теперь, думаю, самое время позавтракать, ведь тебе нужно на учебу, да и у меня сегодня имеются кое-какие дела. А вечером встретимся снова, быть может, я даже заеду за тобой в Академию и обсудим все еще раз.

             - А ты проводишь меня сейчас до Академии или хотя бы до автобусной остановки? – с надеждой посмотрела на молодого человека Марица.

              - Только с одним условием, - строго посмотрел на неё Ринат, - если некая молодая особа накормит своего гостя завтраком, ведь поужинать нам вчера так толком и не удалось.

             Некоторое время девушка с легким недоверием и чуть отстранившись смотрела на молодого человека, но потом, заметив в его глазах веселые искорки, искренне рассмеялась, впервые за несколько дней почувствовав немалое облегчение на душе.
               Потом Марица несильно ткнула Рината кулачком в грудь и произнесла со смехом:

            - Ну вот, зачем ты напомнил мне про завтрак, теперь я вспомнила, что тоже ужасно хочу есть, и придется что-то готовить!

            - Ничего страшного, - улыбнулся молодой человек, снова слегка обнимая девушку, - я не откажу себе в удовольствии помочь приготовить завтрак, а потом составить компанию в его поедании.

              - В таком случае, - лукаво посмотрела на него Марица, - я отправляюсь в ванную, и предоставляю начинать процесс приготовления тебе!

              - Ай-яй-яй, - с притворным возмущением покачал головой Ринат, - хозяйка перекладывает на гостя свои прямые обязанности, - он глубоко вздохнул, разведя руками, - но, делать нечего, сам ведь напросился.

           И молодые люди снова рассмеялись.
Затем Ринат наклонился вниз и, подняв покрывало, вновь накрыл им мольберт с картиной.

           - Так, на всякий случай, чтобы не смущало никого, - коротко объяснил он девушке, которая согласно кивнула головой.

            После чего молодые люди вышли из комнаты, Ринат отправился на кухню, а Марица в ванную комнату.
            Спустя полчаса, закончив утренний туалет и быстро позавтракав, они уже были готовы к выходу на улицу, когда раздался звонок в дверь. На пороге оказалась Клара Николаевна, выглядевшая немало уставшей, но все же больше в её глазах было озабоченности за состояние своей юной соседки. Увидев улыбающуюся и немного посвежевшую Марицу, пожилая дама явно вздохнула с облегчением.

              - Доброе утро, Клара Николаевна! – вежливо, с легкой улыбкой на губах, поздоровалась девушка. – Я должна Вас поблагодарить за то, что так помогли мне ночью. Даже и не знаю, как выразить свою признательность. Если бы не Вы, да еще Ринат, я бы, наверное, не перенесла такого испытания. Если бы все соседи относились с таким пониманием к тем, кто находится рядом с ними.

             - Ну, право же, мне даже неловко как-то... – Заметно смутившись, ответила Клара Николаевна, как-то сразу начиная суетиться. – Я ведь действительно очень испугалась за Вас, Марица. Вы всегда были мне глубоко симпатичны, я же много лет работала педагогом и научилась различать хорошего человека. И мне очень не хотелось, чтобы с Вами что-то случилось. Но сейчас я вижу, что с Вами все в порядке, тем более, когда у Вас появился такой защитник!

             Пожилая дама бросила быстрый взгляд на Рината, причем было видно, что на соседку он произвел исключительно положительное впечатление.

             - Да, я тоже очень рада, что встретилась с Ринатом, - девушка взяла молодого человека под руку, - наверное, эта встреча произошла не просто так, мы же не виделись больше года, и он появился именно сейчас, когда мне так необходима помощь!

              - Ну, что же, я рада за вас обоих, - засуетилась еще больше Клара Николаевна, поглядывая на молодых людей, и видимо не зная, что еще сказать, - ну, ладно, не буду вас отвлекать, вы, наверное, спешите?!

             - А Вы приходите сегодня вечером ко мне, - предложила девушка, - посидим в более спокойной обстановке, поговорим за чаем.

             - Что же, весьма польщена таким приглашением, - улыбнулась Клара Николаевна, постепенно отступая к двери.

            В результате вышли из квартиры вместе, окончательно распрощавшись уже на лестничной площадке. Здесь выяснилось, что Ринат, как и Марица, предпочитал преодолевать лестничные пролеты пешком, чего вчера девушка как-то не заметила, видимо будучи слишком поглощенной собственными мыслями.
            Молодые люди уже спустились на первый этаж, когда у девушки зазвонил мобильник, и уже выходя из подъезда, она подняла трубку.
И чуть не столкнулись лицом к лицу с Ниной и Михаилом, который стояли возле дверей, глядя на окна квартиры Марицы. Нина при этом держала возле уха свой мобильник.

          - Вот они, оказывается, где?! – необычайно эмоционально всплеснула руками подруга Марицы, чуть не уронив при этом телефон. – Мы им названиваем, а они уже тут как тут.

           - Так вроде самое время ехать на учебу, - слегка озадаченно проговорила Марица, - или вы решили проверить, что со мной?

             - А то, как же, мало ли что могло случиться, - даже с легким возмущением ответила Нина, - мы же подруги, я ни за что не могла оставить тебя в беде.

            - Теперь главное – не опоздать на учебу, - вклинился в разговор девушек Ринат, - я обещал Марице проводить её, но теперь, как я вижу, мы можем пойти общей компанией.

            - А знаете, мне впервые за четыре дня стало как-то легко и спокойно, - призналась Марица, наклонив голову и посмотрев на окружавших её друзей из-под полуприкрытых ресниц, - спасибо вам за все.

           - Ну так что – все на троллейбус? – решил вступить в разговор Михаил, почувствовавший себя несколько неловко после таких слов девушки.

           - А разве мы куда-то опаздываем? – спросил с нарочитым удивлением Ринат. – Что, если мы пройдемся по тому бульвару, по которому Марица ходила пешком на учебу? Я ведь в этих краях еще ни разу не бывал?!

           - Нисколько не возражаю, - улыбнувшись ответила девушка, после чего решительно взяла молодого человека под руку и двинулась с ним в сторону бульвара.

             Михаил с пониманием посмотрел на них и, повернувшись к Нине, многозначительно кивнул ей головой. Нина укоризненно посмотрела на него, после чего тоже взяла его под руку, и они отправились следом за своими друзьями.
 
 
 Продолжение - http://proza.ru/2022/01/09/1028