Чистое счастье...

               

           Мы приехали в гости к Андрюхе. Он – романтик, поэт и садовник. Вот такой букет. Сейчас он оформляет участки на Рублевке – ландшафтный дизайн что ли? – и поэтому живется ему неплохо. Еще Андрюха похож на Леонарда Уайтинга. Актер такой был. Играл юного Ромео вместе с Оливией Хасси. Она  - Джульетта, естественно.
           Дзефирелли тогда, говорят, эксперимент проводил - заставил актеров влюбиться друг в друга. А как им было не влюбиться? Трудно ли? Они такие юные… красивые… По роли надо было бесконечно целоваться… Понятное дело - фильм удался.
           - А вот это – жемчужина моей коллекции, древовидный пион. Я ухаживал за ним, как за ребенком…- говорит Андрюха и показывает нам некий куст, который мы, некомпетентные, скорее всего, приняли бы за сорняк.
          - Да уж, среди ночи и вставал, и поливал, и рядом спал…- добавляет его жена, долговязая, как топ-модель, Даша. Иронично так добавляет. Хотя - она у него тоже садовник. Они  когда-то и полюбили друг друга на унавоженной почве взаимопонимания.

           Еще в нашей компании - Слон с женой Иришкой. Колоритная пара. Он такой огромный-огромный… Она такая маленькая-маленькая… Он такой мягкий-мягкий. Она такая агрессивная! Громкая! А он – тихий! Хоть и работает в отделе по борьбе… с наркоманами. Или с наркотиками? Как правильно?
           «И зачем я вышла замуж за этого жирного козла?» - фраза такого типа - привычное дело для Иришки. И для Слона тоже. Он только колыхнется, усмехаясь, и на этом успокоится. Короче, спокойный… как слон.

           Миха – худенький, подвижный, пробивной. Он - сотрудник банка. Его жена Люба – серьезная дева в очках – тоже сотрудник… Они, кажется, вместе в банке. Чем они там занимаются, мне сказать трудно, потому как для меня вся эта банковская деятельность как лес темный. Дебит-кредит-акции-биржа-коллапс-дефолт-индекс Доу-Джонса… Умные непонятные слова.
           Так вот, Миха с Любой из этого мира. Такие люди всегда общаются со мной несколько свысока. Такое у меня ощущение. Ну, мол, ты-то свиристелка… актрисулька… клоун. А мы-то действительно работаем. Пашем, можно сказать. Для того, чтобы такие, как ты… резвились. Ладно уж… Чего там… Порхай!
           Конечно, они меня по-своему любят. Им со мной весело. А я и не обижаюсь. И тоже их люблю. По-своему.

           Муж мой Митя из их среды. Они говорят на одном языке и частенько подтрунивают надо мной все вместе. Но я, как  уже говорила, не обижаюсь.
           Им всем около 30, а мне 25. Но я чувствую себя НАМНОГО младше. Будто им все 50, а мне все еще 16. Потому что они взрослые, серьезные люди, а я … а я не знаю. Я вечно ничего не знаю.

           - Ну, девчонки! Пошли зелень резать, на стол накрывать… - по-хозяйски обратилась Даша к приехавшим. – А ты куда лезешь? – (это она мне-то!). – Песню лучше какую-нибудь спой. Нам веселее будет трудиться.
           - Не вопрос!- я расчехлила гитару. Она всегда со мной, особенно если едем за город. - Вот моя новая…

             На сине-зеленом свете,
             на странной такой планете
             мальчишки-нарциссы,
             девчонки-пацанки
             там живут…
              Там нет ни вчера ни завтра,
              там белая пыль на завтрак…
              Куда я попала,
              я не понимала…
              дас ист гут!

          Когда я допела песню, стол был уже накрыт. Не то, чтобы песня была длинной, - просто девчонки были проворными.
          - Ну, давайте что ль за встречу! - Митя оживился.
          В рюмке было зелье, а рядом одни друзья. Да! И день был замечательный. Летний и солнечный. И пятница. На работу не надо. Ни завтра. Ни даже послезавтра. Гуляем!
          Раздался звон рюмок, и вместе с этим звоном в моей голове звякнула мысль – неприятная – а ведь мне нельзя пить. После недавней ангины я все еще принимаю антибиотики. Их опасно сочетать со спиртным – врачи говорят. Вот, приехали. Что же делать? Я так с ума сойду – целый уик-энд тут торчать! Получается, я буду смотреть, как у других расширяется сознание, кровь приливает к лицу, даже самые несмешные анекдоты вызывают  громкий и чистосердечный хохот?.. А я буду наблюдать все это ИЗВНЕ? Я ведь даже книжку с собой не взяла. Да и Митя наверняка захочет со мной «общаться». Я приуныла.

           Как я и предполагала, через час-полтора все уже были навеселе. Вообще-то я умею быть веселой и без дополнительной стимуляции… Просто в этот раз и настроение было не из лучших, и на работе устала за неделю, и компания взрослых людей из иного мира…  А тут такой облом!
          - Лай-ла, ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-лай… - затянул Митя с полной рюмкой в руке. – Песенка! -  (это он так меня зовет). - Спой нам душевно!
          - Мить, что-то не хочется. Честно.
          - Ну, насильно мил не будешь! Тогда есть предложение пойти гулять!
          Через минуту мы шли по аллеям садовых участков, вдоль леса.
          Девочки отделились и секретничали о своем, о женском. Меня они в свою «взрослую» компанию не брали, да мне и не хотелось.
          Парни тоже не обращали на меня особого внимания, а говорили о «мужском» - о работе, о машинах, может, еще о бабах, но я не уверена.

          Вдруг меня осенило.
          - Слушай, Слон!- я взяла под руку этого ватного богатыря и доверительно зашептала. - Слоник, а у тебя травки нет случайно? Ну, Слоник… А то я антибиотики глотаю, мне алкоголь нельзя, а расслабиться хоцца, а?
          - Не, у меня сегодня нету…- Слон невозмутимо шагал рядом.
          - Прямо ни чуточки нету? Мне бы немного хватило.
          - Не, нету.
          - М-м-м… - Я еще некоторое время шла со Слоном под руку по инерции. 
          - Стойте! А мороженое где тут можно купить? - говорю. А про себя думаю: хоть сладким побалуюсь.
          Рядом оказался ларек. Я в него зашла. А когда  вышла, держа в руках заветное эскимо, обнаружила, что меня ждут девочки – мальчиков и след простыл.

          Мы настигли их уже около озера. Озеро наполовину цвело и превращалось в болото.
          Парни оживленно шептались и озорно поглядывали по сторонам, вроде как скрывая что-то запретное.
         Я отделилась от девчонок и подошла к ним.

         - Что у вас тут за тайны? - Я почувствовала, что мне становится всё грустней. Всем есть чем заняться. Всем друг с другом интересно. Все на одной волне…
         - Тс-с-с-с, тихо! Ты спрашивала про траву? - Слон почесал пузран.
         - Ну, да…
         - Так вот, у меня есть другое… Лучше…
         - А-а-а? А что?
         - Да не спрашивай, я же дело говорю. Значит, знаю. Мы все уже приняли. Слабенькая штука, поэтому… по две… приняли. Ждем-с. Ты с нами?
         …Я посмотрела на Митю. Он утвердительно кивнул-разрешил. Ну, раз муж разрешает… Он у меня взрослый… Ответственный… Слон протянул в широкой ладони две белые таблетки в форме бочек. Маленькие такие…бочоночки… Я бесстрашно забросила их в рот. Они были горькими, но я вовремя запила их газировкой.
          - А что теперь? А что будет-то?.. - сердце стучало как на первом свидании.
          Вот я и попробовала НАРКОТИКИ! Это страшное слово, которым пугают детей! Такое далекое слово! Где-то с кем-то… и вдруг со мной. Траву я как-то к НАРКОТИКАМ не относила.
          - Слон, а это наркотики? - я опять схватила Слона под руку.
          - Да нет, это ерунда. Всё, забудь, давай. И не жди. Скорее всего, не будет ничего. Совсем слабая вещь, ее надо много, чтоб было…

         Мы еще чуток погуляли. Солнце становилось холодно-золотым, и мы повернули назад. Костер догорал, и можно было ставить шашлыки.
         Иришка, жена Слона, ловко насаживала куски мяса на шампур. А мне всегда страшно – я боюсь насадить вместо мяса свою ладонь. Но это, вероятно, по неопытности.
         Девчонки над чем-то хихикали и бесконечно резали зелень.
         Слон открывал консервы с селедкой и случайно брызнул рыбным маслом мне на футболку. Черт! Опять пятно! Не везет мне с белым цветом!
         - Ой, прости, пожалуйста! А ничего, что я тебя облил?
         - Да ничего!

         - Как хорошо! - Митя плавно выпустил струйку дыма в облака. - Такой закат! А мы не обращаем на это внимания.
         В его глазах отражалось закатное солнце. Оно отливало золотом на его белокурой шевелюре. Красивый он у меня.
         - А ты у меня какая красивая… - Митя  словно читал мои мысли. - Прости меня! Я так виноват перед тобой!
         Он опять вкусно затянулся сигаретой и выпустил клуб дыма в бокал с коньяком.
Все обернулись на Митю и замолчали. Повисла пауза. А Митя продолжил:
         - Нет, Песня… Ты нереально красивая. Ты это знаешь?
        Я нервно хохотнула. Думаю: что за шутки? Муж никогда не баловал меня подобного рода комплиментами. А тут на тебе! Да еще при всех!
        - Я давно хотел сказать тебе… Я люблю тебя… Больше жизни тебя люблю! Прости меня! Я такой… я тебя не стою…
        Друзья стали опускать глаза, а кто-то даже отошел к костру…
        Девочки заговорили шепотом «о своем».
        - Митя, пойдем, пройдемся… Если ты хочешь поговорить…

        Мы пошли за дом. Присели на лавочку.
        Митя продолжал страстно объясняться мне в любви, чем поверг меня в ступор. Это были такие слова, которых я от него и не слыхивала.  Признаться, я иногда сомневалась в том, что Митя считает меня хоть мало-мальски привлекательной.
          Он обычно надо мной шутил – шутя обнимал, шутя целовал, шутя позвал замуж, потом я его шутя… Шутил, шутил – и вдруг такой текст! И «любимая» тебе, и «самая прекрасная», и все, о чем только может мечтать маленькая девочка, не знающая жизни! Ну, думаю, свершилось. Дорос. Признал. Так приятно. В моем сердце, кажется, в этот момент расцвел древовидный пион… Без еженощного удобрения расцвел…
          Неужели всё должно было вот так сложиться, чтобы Митя стал нежным?
          Но… что это? У Мити дрожал подбородок. Как при ознобе. И тут до меня дошло. ЭТО ТАБЛЕТКИ! ОНИ ПОДЕЙСТВОВАЛИ! Я прислушалась к своему организму… Нет, ничего. Видимо, меня не взяло.
          - Митя! Пойдем к ребятам, мы же в гостях, неудобно… Я тоже очень тебя люблю, и не за что у меня прощенья просить.
          - Нет, есть за что, нет, есть за что! Я тебя готовить заставляю! А это неправильно. Я тебя любой люблю…- Митя всё же пошел за мной, но никак не хотел оставить тему наших взаимоотношений.

          - А где парни?- спросил Митя, когда мы вернулись к костру.
          У костра сидели девочки и жевали шашлык.
          - Они пошли на аллею - музыку слушать.
          - Ага, в машину…
          Своим появлением мы явно перебили ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ ЖЕНСКИЙ РАЗГОВОР, поскольку девочки резко замолчали и переглянулись.

          Митю по дороге продолжало знобить, а я боялась спросить, как он себя чувствует.
          Из джипа Слона раздавалась громкая музыка. То, что я увидела дальше, потрясло мое робкое  воображение.
          Парни сидели в машине. Слон - за рулем, Андрюха - на заднем, а на переднем,  рядом со Слоном,  сидел Миха.
          Его голые ноги завивались в узел на лобовом стекле, он облизывал огромную чупо-чупсину и даже умудрялся запихивать ее в рот целиком. Такой сдержанный обычно Миха. И в таком раскрепощенном виде.
          Андрюха скакал на попе и подпевал музыке.
          А Слон… Слон был, как всегда, спокоен. Только улыбался – редко это с ним бывает.
          - Народ! Что происходит? - завопил Митя, когда мы забрались в тачку.
          Андрюха, не переставая подпрыгивать в такт музыке, тихо засмеялся. Как-то внутрь себя что ли.
          - Да спокойно, Димон! Отпустит скоро! - невозмутимо ответил Слон.
          Миха вытащил изо рта эту безумную конфету, казавшуюся больше его собственной головы:
          - Да уже отпускает помаленьку, ага…- и запихнул конфету снова в рот.
          - Боже мой! Ребята! А у меня ничего не происходит! Честно!
          Все засмеялись.
          Андрюха попробовал сфокусировать на мне взгляд - и я окунулась в его зрачки, размером с планету. Меня охватил ужас.
          - Но я не хочу! Я не хочу! Вы совершенно безумны! Слон! Что мне сделать, чтобы со мной такого не происходило?
          - Какого такого?
          - Ну, чтобы меня не колбасило так, как вас? Я пойду, попытаюсь засунуть себе два пальца в рот.
          - Да стой ты! Поздно уже. Всосалось всё! Кончай паниковать! Я ж говорю - легкое. Отпустит скоро…
           - Нет, это ужасно… Я не хочу… Нет… Нет… Нет… Ой… какая песня краси-и-и-ивая… Оставь-ка… Сделай громче!
           Из динамиков понеслась «МЕДВЕДИЦА» Мумий-Тролля. И мы стали раскачивать джип в такт уже все вместе. И хором подпевать:
           - Ме-ре-щица! То ли больша-а-ая, то ли мА-ла-я ме-две-дица-а-а! То ли большая, то ли малая медведица!
           Такая музыка!!! Казалось, она звучала где-то внутри нас! Она выходила толчками на поверхность прямо из сердца!
           И в моей груди образовалась пустота. И руки стали легкими, как воздух. И лица друзей, сообщников, нет… единомышленников, озарили улыбки… Белоснежные улыбки!     А за окном лето. Изумрудная трава, синее, темнеющее небо… Звезды… Вон одна, а вон другая… А рядом играют дети. Они бегают друг за другом и смеются. А глаза у них такие голубые. У всех. Может, они братья и сестры… какие красивые дети!
          - Ребя-а-а-ата! Почему мы так редко видимся? Вы такие потрясающие! Я так вас люблю! - это я заговорила сразу после великого исполнения «МЕДВЕДИЦЫ». - Вот ты, Слон, ты такой милый… Такой славный… А ты, Андрюха, Леонард Уайтинг…
          - Это кто?
          - Это актер, Ромео играл… И ты, Миха! И Любка твоя!
          - И ты, Песенка, тоже чудо! - Миха в первый раз назвал меня Песенкой. – Прям, Одри Хепбёрн.

          Митя нежно поцеловал меня в макушку. От этого его поцелуя по моему телу пронеслась стая мурашек. Его подбородок больше не трясся. Он был спокоен и улыбчив. Он гладил меня по спине своей холодной ладонью. Очень холодной и влажной. Я посмотрела на свои ладони - они тоже были холодными и влажными. Но это было приятно. Зубы несколько сводило - хотелось жевать.
          - А нет ни у кого жвачки?
          - А-а-а, сводит, да?- Слон со знанием дела полез в карман.
          Миха обернулся к нам и произнес в чупа-чупсину, как в микрофон:
          - А ты думаешь, почему я леденец сосу?.. Приятно!
          Жвачка показалась мне ОЧЕНЬ вкусной - сверхприятной! Ее мятный аромат наполнил голову. Я просто пропиталась мятой! Хотелось интенсивно двигать челюстями.
          - Митя! Я говорила тебе, что ты очень красивый? Что ты как принц, как Трубадур? Что я люблю тебя? Что я счастлива с тобой… Особенно сегодня… После того, как сказал мне… Ты ведь правду сказал?
           Митя молча кивнул и опять нежно коснулся губами моей макушки.
 
           Миха заерзал на переднем сиденье:
           - Народ, а может, потанцуем?
           Слон кивнул и тихо зашептал:
           - Только девчонкам ни слова о том, что мы приняли. Если кто-то что-то заподозрит – скажем, травы покурили, ясно?
           Мы все усиленно закивали. А потом Слон врубил музыку громко, и мы выскочили из машины. Все, как один, хотели танцевать. Двигаться!
          Я вообще-то не очень понимаю, что за удовольствие - танцевать? Ну, было время, когда мы ходили парней кадрить на дискотеку - там танцевали, но все это только как составляющая волнительного процесса.... А так… сам по себе танец… Или скорее дергания под музыку… Я не находила в этом ничего увлекательного. Вероятно, сказался мой ранний опыт в танцевальном кружке.
          Мама, как сейчас помню, отвела меня во Дворец Пионеров, на бальные танцы. А я в то время была ребенком упитанным и больше дружила с мальчиками, чем с девочками. Так что и повадки у меня были мальчишеские. Пришла я на танцы в джинсах, в кроссовках…
          А там девочки в белых юбочках и белых купальничках, в чешках… Они уже дружили между собой, а я новенькой была. Да еще и не знала, как себя в сугубо женском обществе  вести… С мальчиками - другие законы, другие разговоры… Впрочем, так я и не научилась. А тогда для меня это было нечто невообразимо кошмарное.
          Девочки рядком становились к станку и повторяли странные движения, называвшиеся «батман тандю»… и еще как-то. А мне сказали - смотри и учись. Повторяй. Я кое-как дергала ногами, ни капельки не стараясь. Мне было невыносимо скучно. Я зевала через секунду.
          И вот на втором занятии у впереди стоящей девочки на спине обнаружилась резинка. Купальничек ей был велик, и мама пришила ей резиночку, чтобы плечики не падали. Я оттянула резиночку, и она сильно щелкнула по костлявой спинке. Девочка в слезы. Меня за шкирку - вон! Я же не хотела… Я же не специально… Скучно было… Я же не думала, что ей будет больно. Честно!
           Вот так. Среди девчонок я ощущала себя немного… мальчишкой. И пламенно мечтала им быть.
           И сейчас, в женских компаниях, испытываю нечто подобное.  У меня даже голос меняется. Я стесняюсь говорить низко, потому что девушки часто разговаривают высокими голосами. А еще я иногда стесняюсь своей внешности. Вернее, опасаюсь быть красивее, чем кто-нибудь из них. И я начинаю переваливаться из стороны в сторону, изображаю медвежью походку, смеюсь во весь рот, чтобы хоть как-то замаскировать свою киногеничную физиономию.
           И все мои подруги, которые все-таки появлялись на моем горизонте, были не совсем девочки. Девочки-мальчики, скорее. По крайней мере, не типичные девочки.
           Все эти мысли пронеслись в моей голове ураганом в течение нескольких секунд. С чего это я об этом подумала? А-а-а-а! Я же двигаюсь… Как прекрасно… Тело такое легкое, что кажется, будто можно взлететь… А в затылке тоже невероятная легкость - есть ощущение, будто ты марионетка и в голове у тебя штырь, за который ты подвешена к небу… Надо же и Слон танцует… Отплясывает, да так лихо! Умора! Интересно, а по нас заметно, что мы под кайфом?
            Но, кажись, мы тут уже долго. Надо идти к костру, чтобы никто не заподозрил неладного.

          У костра сидят девочки. Они такие красивые! Такие очаровательные!
          - Ну, где вы там? Шашлык уже остыл…
          - Ой, я что-то не хочу…
          - И я тоже…
          - И я не буду…- странно, я так ждала шашлыка. Я вообще обожаю мясо, а тут… мне даже думать о еде не хочется.
          Девочки переглянулись.
          Их присутствие было лишним. Хотелось вновь уединиться с бандой сообщников, чтобы вдоволь поделиться впечатлениями от ощущений.
          Еще несколько часов назад мне было дико скучно, нависло несколько нерешенных проблем, но сейчас они казались сущим пустяком. Они были где-то там… за горизонтом. Да и не проблемы это вовсе. Все самое важное происходит здесь и сейчас! Мой чистый разум! Моя красота и молодость! Моя любовь к этим людям! И к другим – ко всем людям на земле! К Мите… А его любовь ко мне?!
          - Иришка! Какое у тебя красивое платье! - платье действительно казалось невероятно красивым. Ярко-синим  с оранжевым орнаментом. Интересно, днем почему-то я на него внимания не обратила.

          Андрюха подсел к жене и стал ее обнимать. Тоже очень нежно. Мне показалось, что заметно нежнее, чем обычно. Иногда было ощущение, что девочки догадываются о нашем приключении и мечут в нас взгляды-молнии.

           - Тебе что, холодно? Ты пляшешь уже целый час?
           Дашка застала меня врасплох. Я поняла, что действительно дергаюсь, будто танцую, хотя музыки уже давно нет. Плечи мои взмыли вверх, и я не могла их опустить. А руки летали взад-вперед, как качели.
           - Да нет, я просто так… танцую…
           Девочки переглянулись.

           - А мы пошли в баню!- крикнул Митя, открывая дверь в небольшой сруб. Следом за ним столпились парни.
           - Нет! Митя! Как же так? Не оставляйте меня! Я же тут расколюсь! А если я пойду с вами в баню, они точно будут нас подозревать.
           - Эт-точно.  Песня дело говорит, - Миха дожевал свою чупо-чупсину и теперь жевал огромную жвачку - комок, слепленный из десятка подушечек.
           - Да мы просто туда поговорить идем! Выпить пива!
           - Сейчас мы можем хоть обпиться пива – и чего угодно еще, не подействует, - Слон цыкнул зубом и помотал головой.
           - Ну-ка покажи зрачки! - Миха повернул к свету мое лицо и присвистнул. - …Ого!
           - И у тебя!
           - Да у нас у всех… Это нормально… Так мы идем?
           - Я с вами! - я вцепилась в руку мужа.

           О чем только мы не болтали, сидя на деревянных полках Андрюхиной сауны! Приятно пахло деревом. Мы говорили тихими голосами и получали физическое удовольствие от звука собственного голоса. Казалось, он отлетал от деревянных стен и врывался нам в уши райскими напевами. Почему райскими? Потому что мы говорили – или пели? - про Рай, про Ад, про Пустоту вселенскую, про дурных и хороших людей, про нашу крепкую дружбу…

           - Эй, вы там чего! - сумасшедший стук в дверь нас не на шутку испугал.
           Это стучала Даша. Она зашла в предбанник, а затем заглянула в парилку:
           - Вы че тут делаете?
           - А че такого?
           - Болтаем мы!
           - Заходите к нам тоже!
           По Дашиным круглым глазам стало ясно: что-то не так.
           - А почему вы сидите в нетопленной сауне без одежды?..
           - А мы что… натопить забыли?.. - Андрюха занервничал.
           Дашка посмотрела на него, как обычно смотрят на своих мужчин недовольные чем-то жены. Мол, не было бы здесь друзей, я бы тебе сказала…
           «Ой, а я что, тоже голая?»- ужаснулась я.
           Слава Богу, трусики и лифчик были на мне! Видимо, мое сознание все же не покинуло меня настолько, чтобы я смогла раздеться при всех. Хотя… не помню, что же меня остановило… Этот момент просто выпал из моей памяти.

          Девочки явно о чем-то догадывались. Они не пытались с нами ничего выяснять. Просто устроили нам бойкот.
          Вскоре, жены стали растаскивать своих мужчин по кроватям. Спать.
          А спать-то не хотелось. Даже подумать об этом было страшно. Хотелось говорить-говорить… Рассказать всё! Все свои самые сокровенные мысли открыть друзьям. Вместе порассуждать о тайнах бытия.

           Когда Иришка уводила Слона, я занервничала…
           - Слон! Слоник! Стой!
           - Чего?
           - Послушай… У меня тело потяжелело… Танцевать уже не так хочется… Это что значит?
           - Значит - отпускает… Я говорил - легкое…  часов семь прошло…
           Меня пронизал страх:
           - И что же… вот так всё и закончится? А, может, еще по две?
           Слон без лишних вопросов вытащил  две таблетки из кармана:
           - На, бери… Ко мне уже все поодиночке подошли, ты - последняя.
           - Как? И ты всем им дал?
           - Ага, кому по две, кому по три…

           Мы с Митей еще пару часиков сидели у потухшего костра и разговаривали. 
           Чудное первое ощущение глобального счастья больше не возвращалось, сколько мы его ни ждали. Только по черному небу пролетела стайка птеродактилей, да то и дело из моей левой брючины выбегали юркие ящерицы…
           - Слушай, который час, а? - Митя подошел вплотную к освещающему двор плафону. Я не увидела стрелок. И он не увидел стрелок. Ясно! На плафоне-то!

           Мы улеглись на втором этаже дома, в одной из комнат для гостей. Я думала, что не смогу, но вскоре-таки уснула.
           Просыпаюсь посреди ночи и понимаю, что в постели со мной не Митя! Боже! Как такое могло произойти? Ведь мы же у них в гостях! Как Андрюха смог перебраться в мою кровать? Или я сразу с ним легла? Я ничего не помню и ничего не понимаю! Такого быть не могло! Или могло? О, ужас!!!
           Когда я проснулась во второй раз, то поняла, что со мной спит Митя. То ли Андрюха успел уйти на место, то ли мне всё это приснилось…
           Я встала, и пошла в туалет типа «сортир». Во дворе брезжил рассвет, было невыносимо холодно и промозгло. Сортир был покосившийся, так что, когда садишься на стульчак, - непременно опрокидываешься назад. Неприятно. Я спускалась в туалет раз двадцать. И когда снова ложилась в постель, тщетно пыталась понять, сколько литров жидкости во мне еще осталось… Казалось, она вышла вся!
           Я боялась, что проснусь сухой мумией, и в сегодняшних газетах замелькают страшные заголовки: «Мумия на даче у садовника…» или «Найдена мумия известной радиоведущей…» или «Страшные последствия употребления наркотиков…».

            Утром никто не вспоминал про ночное приключение.
            Девушки, как обычно, вели бытовые беседы…
            Парни тихо попивали пиво, исподтишка переглядывались, как бы напоминая друг другу о том, что вчера произошло.
            Однако же, как мне было плохо. В голову стреляло при любом ее повороте. Глаза бегали. Руки тряслись. То ЧИСТОЕ СЧАСТЬЕ, которое вчера так явно обрушилось на нас, было позади. Где-то очень далеко. За горизонтом. Осталось только отвратительное чувство, будто ничто и никогда уже не сможет обрадовать меня так, как те, первые две белые таблетки, запитые газировкой.


                *    *    *

          Мы ехали в Москву в джипе Слона. Из колонок неслась какая-то нудная песня без мелодии. Впереди сидела раздраженная Иришка, которая, наверняка, задаст мужу хорошую трепку по возвращении в город.
          Рядом со мной был Митя. Его невозмутимый профиль слегка покачивался на фоне леса за окном. Красивый он у меня…
          Еще вчера эта машина казалась нам самым лучшим местом на земле, а сегодня она просто средство передвижения, которое везет нас домой. Домой! Интересно, у нас есть дом… У нас есть семья… Такие взрослые слова. А у нас есть любовь? Та самая любовь, которая накануне наполняла нас до краев?..
           - Мить, а ты правду вчера сказал?
           - Ты о чем?..
           - Ну, там…  за домом, на лавочке? Когда говорил, что это… Ну, что ты меня… очень любишь…
           - А-а-а, Госссподи! Конечно, правду… И буду еще больше любить… если ты у меня готовить научишься!
          Митя звонко чмокнул меня в макушку и сонно посмотрел в окно.
          За окном бесшумно кружились берёзы. Белые-белые. Чистые-чистые. Как чье-то счастье.


P.S.

Этот печальный опыт не прошел для нас даром: Слона вскоре посадили «за распространение»; Андрюха, как я слышала, лечился. И сейчас – в порядке. А мы с Митей расстались… Теперь я знаю цену «чистому счастью».