Западня для мальчишек. драма в 2-х действиях

                Вальдемарас Микшис   valdemaras@yandex.ru
                Рига, 1012,  А. Чака 156-39, м. т. 29569775.
               




                В а л ь д е м а р а с   М и к ш и с


               
                ЗАПАДНЯ для МАЛЬЧИШЕК   


                драма в 2-х действиях

 
                АННОТАЦИЯ.
Олигарх прилетает на край земли забрать младшего брата из божьей обители и вместе с братом оказывается в смертельной западне.                Драма о подлинных и ложных ценностях, о решающем выборе  перед лицом смерти.
«Время драмы»: шорт-лист.

                действующие лица:


                Артур – 40 лет
                Леон – 35 лет
                Отец Микаэль – 60 лет
                Полковник – 40 лет
                +
                голоса Марты, Романовски, Советника, Сержанта

                (а может, не голоса. На усмотрение режиссера)

               

               
                моим сыновьям



                ПЕРВОЕ  ДЕЙСТВИЕ 
             
Келья, вырубленная в скале.
Низкий потолок, стены без окон, кровать, деревянный стол, два табурета и железная дверь.
На столе – заженные свечи.
 
Открывается дверь.
ПОЛКОВНИК пропускает вперед АРТУРА с пиджаком через руку.
ПОЛКОВНИК. Прошу вас...
АРТУР (осматривается). А почему дверь железная?
ПОЛКОВНИК. В этой келье вам с братом никто не помешает.
АРТУР. За железной дверью в скалистой дыре (надевает пиджак) летним утром и при свечах. Романтично.
ПОЛКОВНИК. Вот так они и живут тут. Без электричества, на подножном корму, как тыщу лет назад. Цирк.
АРТУР. А как еще спастись «от тотальной лжи и вырождения»? как выражается мой брат.
ПОЛКОВНИК. А вы уверены, что ваш брат...
АРТУР. Сам сюда ввалится, повторяю. Если, конечно, найдет меня в этом... (оглядывается) «романтичном застенке».
ПОЛКОВНИК. Все слышали вертолет и видели, куда вы приземляетесь.
АРТУР. А куда сел вертолет, который брата?..
ПОЛКОВНИК. Перед храмом, как и ваш. Больше некуда: лес, скалы...
АРТУР. Он сказал, зачем прилетел?
ПОЛКОВНИК. Нет. Все попытки заговорить с вашим братом...
АРТУР. Сколько он здесь?.. Сутки?
ПОЛКОВНИК. Прилетел вчера в восемнадцать двадцать, а сейчас (взглядывает на часы) – без двадцати девять.
АРТУР. Что он делал эти полтора дня? По часам, полковник.
ПОЛКОВНИК. ... Полдня из храма не выходил... полдня по обители ходил, с людьми говорил... Ночевал в храме, у хромого ангела. Все.
АРТУР. У кого?
ПОЛКОВНИК. Ну, так отца Микаэля называют, настоятеля...
АРТУР. А теперь, полковник, от ангелов перейдем к демонам...
Звук вызывающего звонка.
ПОЛКОВНИК берется за рацию на поясе... поворачивается к АРТУРУ, который достает из кармана пиджака телефон, смотрит на высветившийся экран, включает.
ГОЛОС МАРТЫ. Бруно без сознания, Арчи!
АРТУР. Что?
ГОЛОС МАРТЫ. Я говорила тебе! Это плохая идея! Говорила или нет?
АРТУР. Что с Бруно?
ГОЛОС МАРТЫ. Не знаю! Полчаса назад позвонили из клуба. Он не приходит в себя, Арчи!
АРТУР. Ты где, Марта?
ГОЛОС МАРТЫ. В центре у Лео – разуй глаза! Хорошо, что центр рядом с клубом. А ты где, Арчи? Где твой брат? Что вы за мужики такие? Когда кровь из носу нужны – никогда вас рядом нет! Доктор! Подождите, доктор!..
АРТУР. Что с Бруно, Марта?.. (Смотрит на погасший экран). Черт-те что...
ПОЛКОВНИК. Связь заблокирована... на сто километров...
АРТУР (оборачивается к ПОЛКОВНИКУ). Что?
ПОЛКОВНИК. Связь, говорю, заблокирована на сто километров...
АРТУР. Нашу нойеровскую связь, полковник, заблокировать можем только мы, Нойеры.  (Кивает на рацию на ремне Полковника). У кого еще... такая допотопная штука?
ПОЛКОВНИК. Только у меня.
АРТУР. И связаться вы можете?..
ПОЛКОВНИК. Только с кордоном. Ну и с советником президента, конечно.
АРТУР (смотрит на телефон). Да, плохая идея...
ПОЛКОВНИК. Какая идея?
АРТУР. Что?
ПОЛКОВНИК. Вы сказали: плохая идея...
АРТУР. Один военный, тоже, кстати, полковник, солгал мне, что приболел. По телефону. Сердце, мол, прихватило. Никогда, не прихватывало, а тут, понимаешь ты, прихватило. И подумалось ему, полковнику, что это хорошая  идея – солгать насчет сердца. А через день – звонок из госпиталя: инфаркт. А на вид был, как бык. Как вы. У меня к вам два двойных вопроса, полковник. Готовы? Кто и когда распорядился насчет военного кордона?.. Вопрос понятен?
ПОЛКОВНИК. Советник президента.
АРТУР. Когда?
ПОЛКОВНИК. Три дня назад.
АРТУР. Зачем выставлять военный кордон вокруг обители, которую мы, Нойеры, собираемся переселять? И почему мне, Артуру Нойеру, не сообщили о кордоне?.. Не слышу ответов, полковник.
ПОЛКОВНИК. У меня приказ...
АРТУР. Какой приказ? 
ПОЛКОВНИК. Выставить кордон.
АРТУР. Чей приказ?
ПОЛКОВНИК. Советника президента
АРТУР. Очень интересно. (Ложится на кровать ногами к ПОЛКОВНИКУ). Как обитель отреагировала на кордон?.. Полковни-ик?
ПОЛКОВНИК. Ну как... удивились.
АРТУР. Очень их понимаю. Дальше.
ПОЛКОВНИК. В первый день ломанулись некоторые. У нас, говорят, родные за холмами, пустите. Ну мы их шуганули, как следует. Больше не лезли.
АРТУР. А «хромой ангел»?
ПОЛКОВНИК. За три дня – из храма ни ногой. Ни здоровой, ни больной. А храм – под «охраной» – видели, как все храм окружили, когда вертолет приземлялся...
АРТУР. Дальше, дальше.
ПОЛКОВНИК. Сменяются через каждые три-четыре часа, старики, женщины, дети... как будто мы их храм штурмовать собираемся. Цирк.
АРТУР. А вы собираетесь штурмовать храм?
ПОЛКОВНИК. Такого приказа не было.
АРТУР. А если будет?.. Будете стрелять в стариков и детей? Сколько вас на кордоне?
ПОЛКОВНИК. Пятьдесят...
АРТУР. Пятьдесят головорезов против почти пятиста человек... Так будете стрелять или нет?
ПОЛКОВНИК. Будет приказ, будем стрелять.
АРТУР. Молодцы. А как – с той стороны кордона?
ПОЛКОВНИК. Паломников заворачиваем без проблем. А вот журналюги, конечно...
АРТУР. «Конечно» – что, полковник?
ПОЛКОВНИК. Пока вы к нам летели, провозащитники нарисовались, христианские, из Канады...
АРТУР. Из Канады?
ПОЛКОВНИК. Я им: готовимся к эвакуации обители – ну, по предписанию, конечно. Сейсмически опасная зона, говорю...
АРТУР. Какая-какая? (Садится на кровати). Какая зона?
ПОЛКОВНИК. Сейсмически опасная, говорю – строго по предписанию. А они: хотим, говорят, с настоятелем поговорить. Я им...
АРТУР. А позвольте-ка взглянуть на это «бред-писание». (Протягивает руку). Ну-ка... У вас как со слухом, полковник?
ПОЛКОВНИК. Предписание на кордоне.
АРТУР. Полковник...
ПОЛКОВНИК. Могу распорядиться, чтоб предписание доставили сюда.
АРТУР. Сделайте такую милость. Очень уж хочется полюбопытствовать насчет «сейсмически опасной зоны». На севере, понимаешь ты, Европы. О которой я, Артур Нойер, слышу впервые. 
ПОЛКОВНИК. Никак невозможно, говорю. Нет такого приказа, чтоб с настоятелем говорить – и номер телефона в зубы, какой в предписании. А канадцы: у вас же связь не работает. А я: до ближайшего города сто двадцать километров, джип я вам дам. Получите разрешение – милости просим.Через четыре часа вернулись: автоответчик, говорят. А я им: ничем помочь не могу...
АРТУР. У вас нет такого ощущения, полковник, что я вас за язык тяну?
ПОЛКОВНИК. Остались. Палатку поставили, камеры достали. Красиво у вас тут, говорят, на севере. Как будто они с юга прилетели. Цирк.
АРТУР (встает с кровати). Скажите, полковник, я похож на клоуна? Это что за, мать твою, тайны едрид-мадритского двора за моей спиной, а?! Это что за «сейсмически опасная зона» на северном Скалистом море?! Значит так. Это ваше «бред-писание» вот сюда – на стол! Через десять минут – это раз. Выпить мне – это два. По секрету, полковник: на трезвую голову я в подобные «бред-писания» могу не въехать. Приличный алкоголь есть?.. Не слышу ответа.
ПОЛКОВНИК. Есть.
АРТУР. Свободны.
ПОЛКОВНИК поворачивает к двери.
В руке АРТУРА трезвонит телефон.
АРТУР смотрит на высветившийся экран, включает.
ПОЛКОВНИК оборачивается.
ГОЛОС МАРТЫ. Наш сын в операционной, Арчи!
АРТУР. Что?!
Дверь открывается, входит ЛЕОН, отстраняя ПОЛКОВНИКА.
ГОЛОС МАРТЫ. Ты слышишь, что я тебе говорю или нет?!
АРТУР. Что с ним?!
ГОЛОС МАРТЫ. Не знаю! Этот Романовски не пускает меня в операционную!
АРТУР. Какой еще, черт возьми, Романовски?! (ПОЛКОВНИКУ). Я сказал: свободны!
ГОЛОС МАРТЫ. Врач – какой! Ты что – пьян?
ПОЛКОВНИК выходит.
АРТУР (ЛЕОНУ). Кто такой Романовски?..
ЛЕОН. Дай телефон.
АРТУР (протягивает телефон ЛЕОНУ). Мой сын в операционной!
ЛЕОН. Что случилось, Марта?
ГОЛОС МАРТЫ. Лео? Бруно в твоей операционной! А ты черт знает где! А этот твой Романовски не пускает меня к сыну!..
ЛЕОН. Правильно делает.
ГОЛОС МАРТЫ. Что?! Вы что там – перепились?...
ЛЕОН. Бруно опять перебрал с этим вашим «эликсиром блаженства»?
АРТУР. Он завязал с наркотиками год назад!
ГОЛОС МАРТЫ. Послушай, Лео!..
ЛЕОН. Скажи Романовски, пусть позвонит мне, когда выйдет из операционной.
ГОЛОС МАРТЫ. Лео!..
ЛЕОН. Марта! Я буду говорить только с Романовски, понятно? Все!
ГОЛОС МАРТЫ. Лео!..
ЛЕОН вылючает телефон, бросает на стол.
АРТУР. Твое дело людей лечить, а ты!..
ЛЕОН. А твое – убивать, да?
АРТУР. Интересно. Это кого я?..
ЛЕОН хватает табурет.
Подходит к отступившему АРТУРУ, ставит перед ним табурет.
ЛЕОН. Садись.
АРТУР. Лео!..
ЛЕОН. Сядь! 
АРТУР смотрит на ЛЕОНА, садится на табурет.
Отец Микаэль написал журналисту Графту о том, что корпорация Нойеров отнимает землю, на которой уже три века стоит эта обитель, так?
АРТУР. Покупает, а не отнимает, не передергивай...
ЛЕОН. Графт, полгода назад написавший книгу об отце Микаэле и его обители, позавчера в столице собрал пресс-конференцию, но не успел даже рта раскрыть. Как вы его убили?
АРТУР. Да я его пальцем...
ЛЕОН. Пальцем такое не сделаешь. Я был в зале и видел, как Георг Графт на полуслове дернулся на стуле и упал на пол. Он даже за сердце не схватился. Я был на вскрытии. Остановить такое здоровое сердце – вот так вот вдруг – можно только ударом. Мощным и невидимым. Новое оружие?
АРТУР. Лео, мы, Нойеры, никогда никаким оружием...
ЛЕОН. О, да. «Мы, Нойеры», убиваем людей другими способами.
АРТУР. Даже не начинай! (Вскакивает с табурета).
ЛЕОН. Сядь! Будешь лгать – на вертолет – и назад в столицу! 
АРТУР. У меня сын в операционной, а ты!..
ЛЕОН. Если Бруно в руках Романовски, нет причин для беспокойства.
АРТУР. Кто такой этот Романовски?
ЛЕОН. Врач.
АРТУР. Такой же, как и ты?
ЛЕОН. Гораздо старше и опытнее! Сядь!
Дверь открывается.
ПОЛКОВНИК вкатывает столик, на котором бутылка бренди, две рюмки, закуска.
ПОЛКОВНИК. Предписание везут, я распорядился.
АРТУР. Свободны!
ПОЛКОВНИК. Приятного аппетита. (Выходит).
ЛЕОН. Сядь, Арчи.
АРТУР садится на табурет.
Итак: как вы убили Георга Графта?
АРТУР. Повторяю: я ничего...
ЛЕОН. Это я повторяю: будешь лгать...
АРТУР. Я не лгу!
ЛЕОН. Проверим?
АРТУР. Давай!
ЛЕОН. Зачем ты прилетел?
АРТУР. А ты зачем сюда прилетел? Зачем?..
ЛЕОН. Понять, за что убили моего одноклассника, отца двух детей, писателя и журналиста Георга Графта.
АРТУР. Понял?
ЛЕОН. Это ты меня не понял, Арчи. Сейчас не я, а ты будешь отвечать на мои вопросы. Понял?
АРТУР. Понял. (Встает с табурета, подходит к столику). Мой бренди, ты смотри.
ЛЕОН. Итак: зачем нам, Ноейрам, понадобился еще и этот скалистый кусок земли у моря?
АРТУР (откупоривает бутылку, наполняет рюмку). Будешь?
ЛЕОН. Арчи, я задал вопрос.
АРТУР. Ну, как хочешь.
ЛЕОН. Ну, как хочешь. (Поворачивает к двери).
АРТУР. Подожди, Лео! (Выпивает).
ЛЕОН. Арчи, я не буду разговаривать с пьяным.
АРТУР. То, что я тебе сейчас...(Подходит к двери, открывает, выглядывает, закрывает дверь)... знают только четверо. Отец, я, один гений, понимаешь ты, разведчик земных недр и...
ЛЕОН. И?
АРТУР. Недалеко отсюда на нашем химкобинате, в фармацептической лаборатории, где мы, понимаешь ты, в поте лица разрабатываем препарат по продлению жизни, начались какие-то неполадки с новейшей аппаратурой. Я нанял одного гения, а тот – непредсказуемый, как все гении – дернул в поисках причины в эту сторону: мол, что-то тут с матушкой природой не так. Увлекся, понимаешь ты, и... Я его чуть не выгнал, дурак... а он...
ЛЕОН. Что он? 
АРТУР. Лео, здесь, под этой землей – богатейшие закрома: не только медь и золото –  уран. Эту землю исследовали не раз и не два – ничего не нашли, а мой гений... Это миллиарды, Лео, понимаешь? Такое выпадает только раз в жизни...
ЛЕОН. Кто четвертый?
АРТУР. Эта сделка обеспечит не только будущее наших внуков...
ЛЕОН. Я не собираюсь...
АРТУР. А тебе и не придется! Я! – я принесу тебе это будущее... 
ЛЕОН. Кто четвертый?
АРТУР. Ты понимаешь, о чем я тебе?..
ЛЕОН. Спрашиваю последний раз...
АРТУР. Заноза в жопе! Вот кто этот четвертый! Да такая! что ни сесть, ни лечь!
ЛЕОН. Или ты отвечаешь на мой вопрос, или я ухожу.
АРТУР. Куда это, интересно, «ухожу»? К «хромому ангелу»?
ЛЕОН поворачивает к двери.
Подожди, Лео!.. В моем ресторане, где чужих людей не бывает, за моим столиком – как черт из табакерки – появляется один невзрачный человечек. Охрана – даже не шелохнулась! Садится и... хочу, говорит, про «закрома» поговорить. А «закрома» – это наш пароль, понимаешь? Мой, отца и гения. Кроме нас троих, Лео, о «закромах» никто ничего не знал. И узнать не мог, как я думал. А этот человечек – за пять минут! с дьявольской ухмылочкой! дал мне весь расклад про наши «закрома»! И потребовал – не десять процентов, не двадцать – шестьдесят!! «Это не только для меня», представляешь? Я стал прикидывать, где его закопать: на отцовской пасеке или на наших охотничьих угодьях, а он мне: «это я вас, Нойеров, утоплю, как котят». И – папочку мне в руки. (Подходит к столику, наполняет рюмку). Я столько лет! столько лет! потратил на то, чтоб мы, Нойеры! наша семья и корпорация, были не-про-ни-ца-е-мы, особенно для тех немногих, кто сильнее нас. Я миллионы вбухал, чтоб не быть ни под чьим колпаком! А тут... полистал папочку и понял, на каком мы, оказывается, коротком поводке! Это мы-то, сильные мира сего. За нас! (Выпивает).
ЛЕОН. Кто он?
АРТУР. Советник президента. Нет, Лео, в официальных списках ты не найдешь его фамилии, но к президенту он входит, как к себе домой. Сам видел. И, поверь мне, Лео – это не был спектакль для одного актера, то бишь, для меня, нет. (Берет со стола телефон, включает, листает). Я напряг всех и вся, я поднял все мои связи. Видел его?.. Сейчас... вот. (Показывает ЛЕОНУ фотографию на экране телефона).
ЛЕОН. Нет.
АРТУР. А все наши его знают, и – никто о нем не знает – ни-че-го. (Выключает телефон, бросает на стол). И я – я не нарыл на него – ни-че-го! Кроме того, что у него есть сын. Я думал, у чертей сыновей не бывает, только слуги. Я ошибся, Лео, я крупно ошибся! Потому пришлось пойти на сделку. Я выторговал у него еще пять процентов, потому что кто как не мы, Нойеры, будем потрошить эти «закрома», после чего этот черт со своей дьявольской умылочкой похлопал меня по плечу. Меня аж передернуло – меня, Артура Нойера!..
ЛЕОН. Значит, это он Георга?..
АРТУР. Не знаю!
ЛЕОН. Лжешь!
АРТУР. Сколько раз тебе!..
ЛЕОН. В обители четыреста двадцать шесть человек! Их вы тоже убьете?
АРТУР. Это кто такие «вы», Лео? Мы, Нойеры, намерены пе-ре-се-лить эту божью богадельню!..
ЛЕОН. На тот свет?
АРТУР. Если бы! В пятистах километров отсюда есть два брошенных поселения. Между ними за месяц – месяц, Лео! мы обязались построить новый храм...
ЛЕОН. Знаю я эти ваши «обязались»!..
АРТУР. Я два миллиона вкладываю, Лео!..
ЛЕОН. А зачем военный кордон, если через месяц?..
АРТУР. А ты представляешь, какое цунами поднимется, если просочится хоть какая-нибудь информация о «закромах»? Даже просто о нашей сделке с обителью! Кстати, ты в курсе, что этот «хромой ангел», к моему большому удивлению, вдруг подписал договор о продаже земли и переселении обители? Зачем людей убивать, Лео?
ЛЕОН. Вот и я хочу понять – зачем?
АРТУР. А откуда ты взял, что?..
ЛЕОН. Отец Микаэль сказал!
АРТУР. А он откуда?..
ЛЕОН. От черта твоего четвертого!
АРТУР. Что?
ЛЕОН. Ты слышал!
АРТУР. Подожди, Лео, подожди. Они что – встречались?
ЛЕОН. А то ты не знаешь! Будешь лгать!..
АРТУР. Подожди! Когда они встречались?
ЛЕОН. А ты у советника президента!..
АРТУР. Я у тебя спрашиваю, Лео! Что за идиотское мальчишество вечно переспрашивать и перебивать! Мы не Африке, Лео, и не в Азии! Зачем убивать людей, если их можно просто переселить? Можешь привести мне хоть один разумный довод – разумный, а не мальчишеский – зачем? Я тебя спрашиваю?.. Ау, Лео!
ЛЕОН. Еще прадед отца Микаэля, говорил, что на эту землю придет тот, кто уничтожит живущих здесь людей, разграбит...
АРТУР. Прадед, значит? Это, конечно, довод, всем разумным доводам...
Дверь открывается, входит ПОЛКОВНИК.
В чем дело?
ПОЛКОВНИК. Предписание. Прошу.
АРТУР (берет «предписание»). Свободны.
ПОЛКОВНИК выходит.
ЛЕОН. Что за предписание?
АРТУР. Солдатам. (Просматривает предписание). Чтоб знали, что журналистам... Нет, ну это просто ни в какие ворота!
ЛЕОН. Что?
АРТУР. А когда они встречались? Хромой этот и...
ЛЕОН. А ты у черта своего...
АРТУР. Ты можешь не переспрашивать или нет?!
ЛЕОН. Три дня назад.
АРТУР. Значит... до подписания договора. А я еще... откуда у советника президента подписанный договор... Что он сказал ему?
ЛЕОН. Кто?
АРТУР. Мой «черт» твоему «ангелу»! Что?
ЛЕОН. Ничего.
АРТУР. Лео, что советник президента конкретно...
ЛЕОН. Когда отец Микаэль увидел этого твоего «советника», он понял, что обитель уничтожат.
АРТУР. Я спрашиваю?..
ЛЕОН. Они ни слова друг другу...
АРТУР. Ни слова, значит? Взял ангел у черта договор, подписал и понял, что обитель уничтожат. (Прячет предписание в карман пиджака).
ЛЕОН. И сказал мне – когда.
АРТУР. И когда?
ЛЕОН. Когда ты прилетишь.
АРТУР. А когда сказал?
ЛЕОН. Вчера вечером.
АРТУР. А я еще три часа назад не знал, что сяду в вертолет! Понимаешь ты, мистика какая, а, Лео? А он не сказал тебе,  к а к  уничтожат обитель?
ЛЕОН. Сказал.
АРТУР. Да же так. Поделишься с братом?
ЛЕОН. На обитель обрушат огромную волну.
АРТУР. Что-что обрушат?
ЛЕОН. Ты слышал.
АРТУР. Все, братишка. Этот дурдом – я закрываю! Твой хромой, видать не на ногу, а на голову хром! Какую еще, мать твою, «огромную волну», Лео? Мы c тобой не Японии и не на каких-то там трясущихся островах в океане. Цунами на европейском севере – как вам это нравится? Или что это такое – эта «огромная волна», можешь мне объяснить?
ЛЕОН. Отец Микаэль слов на ветер...
АРТУР. Сказать тебе, брат, откуда дует этот «ветер»? Этот «хромой на голову ангел» про огненный дождь ничего тебе не говорил? Про звезду полынь? Про полчища саранчи? Про четырех бледных всадников? Про что там еще напророчено в этом библейском «апокалипсисе»? Включай мозги, Лео! Что с тобой происходит?
ЛЕОН. Зачем ты прилетел?
АРТУР. У меня сын в операционной! А ты мне тут цунами устраиваешь на голом месте!
ЛЕОН. Я спрашиваю, зачем ты прилетел?
АРТУР. Чтоб бомбу с вертолета сбросить! На два скалистых острова-близнеца! Недалеко отсюда. Острова – в тар-тарары, и обитель накрывает огромная волна! Как тебе планчик? (Подходит к столику, наполняет рюмку). Я не узнаю тебя, брат, просто не узнаю. Нет, ты, конечно, всегда был слегка «не от мира сего», еще с детства, но чтоб за полтора дня так мозги свернуть набекрень – это надо было очень постараться. Вот положа руку на сердце, Лео, ты ведь и сам не веришь эту «огромную волну»? Ну не веришь, я же вижу. Выпьешь?
ЛЕОН. Нет.
АРТУР. У меня сын в операционной, а мой родной брат...
ЛЕОН. Если Бруно в руках Романовски, повторяю...
АРТУР. Полетели домой, Лео, хватит...
ЛЕОН. Нет.
АРТУР. Почему ты мне не веришь?
ЛЕОН. А должен?
АРТУР. Ладно. Давай как в детстве. Мы никогда не нарушали клятв, данных друг другу в детстве, так?
ЛЕОН. Кроме одной.
АРТУР. Опять двадцать пять! Лео, мы же все-таки подожгли тот проклятый завод, разве нет? Ну не сгорел, ну не было у нас опыта поджогов – тебе тогда сколько было? – да и ветер не в ту сторону подул...
ЛЕОН. Могли еще раз, если б ты в Гарвард...
АРТУР. Издеваешься? А отцу – что бы я сказал? «Подожди, папуля, сначала мы с братом завод конкурентов сожжем»? Его и так сожгли.
ЛЕОН. Не мы.
АРТУР. Но сожгли.
ЛЕОН. И знаешь, что сейчас на месте бабушкиного дома?
АРТУР. А когда ты там?..
ЛЕОН. Вчера! Пролетал над нашим детством.
АРТУР. А я заснул в вертолете... В третьем часу домой... Точно, мы же пролетали над бабушкиным домом... (Выпивает). А как мы драпали с тобой после поджога, а? как драпали!.. Если б нас поймали... Впрочем, отец наверняка бы отмазал.
ЛЕОН. Это он во всем виноват...
АРТУР. Даже не начинай!
ЛЕОН. Он не кусок земли конкурентам продал, он наше с тобой детство... бабушкин дом...
АРТУР. Не было у него другого выхода!..
ЛЕОН. Ты не путай выбор и выгоду! И «даже не начинай» тут про «финансовые сделки, понимаешь ты, выгодные со всех сторон»!..
АРТУР. Лео, вот почему, когда я с тобой, я всегда... как мальчишка, а? Я...
ЛЕОН. Потому что ты и есть мальчика. Плохой мальчишка.
АРТУР. Ну раз мы опять запрыгнули на детские качельки, давай, Лео, вернемся  к нашим мальчишеским клятвам. Отбросим исключение с проклятым заводом и вернемся к нашему золотому мальчишескому правилу. Чем мне поклясться, брат, что эту богадельню, прости, обитель – не уничтожат, людей не убьют? Чем, Лео?
ЛЕОН. И правда – чем?
АРТУР. Ты скажи.
ЛЕОН. Тебе не понравится.
АРТУР. Я – как плохой мальчишка – переживу.
ЛЕОН. Памятью бабушки. И здоровьем сына.
АРТУР. Повтори.
ЛЕОН. Ты слышал.
АРТУР. Да-а... Вот что значит врач. Если резать – то по живому, да? Так кто из нас «плохой мальчишка», а? У меня сын...
ЛЕОН поворачивает к двери.
Клянусь.
ЛЕОН (оборачивается). Арчи...
АРТУР. И памятью бабушки – тоже! Счастлив? Подпрыгни и – к своему «хромому ангелу»! Пусть теперь он поклянется, что на него, понимаешь ты, обрушат «огромную волну»! У него дети есть?
ЛЕОН. Двое сыновей.
АРТУР. Вот пусть здоровьем своих сыновей поклянется! Поклянется – и полетели домой: у меня сын в твоей операционной.
ЛЕОН. Я не полечу.
АРТУР. Ах вот как!..
ЛЕОН. Пока не буду уверен, что обитель действительно не «переселят» на тот свет.
АРТУР. А моей клятвы, значит?..
ЛЕОН. А ты не главный, Арчи, как оказалось.
АРТУР (отворачивается к столу, наполняет рюмку). Плевать тебе, значит, на племянника, молчи! а на сына? на жену? на мать? Тоже плевать?
ЛЕОН. А при чем тут?..
АРТУР. А сколько ты тут торчать собираешься? Месяц? А потом? Переселишься вместе с богадельней? Нет, ты, конечно, можешь себе такое позволить. Наплевать на вся и всех и быть счастливым. Как в бабушкином доме, да, Лео? Напомни, кто говорил, что «счастье – вещь для мужчины праздная», что «мужчина обязан сделать счастливым женщин, детей, животных», кого там еще? рабов? А, это не ты говорил, это древние греки. Ты только так, для красного словца. Вот интересно, получалось у мужчин древних греков делать своих женщин и детей счастливыми? У нас с тобой рабов и животных нет, а вот наши женщины и сыновья... у нас, как ты помнишь, даже бабушку нельзя было назвать «счастливой». И не только из-за деда, и не только из-за нашего отца и его брата, но и из-за нас с тобой тоже. Разве нет, Лео? (Поднимает рюмку). Присоединишься? За бабушку.
ЛЕОН. Нет. И с пьяным разговаривать не буду.
АРТУР. Ладно. (Ставит рюмку на стол). А кроме как в бабушкином доме, ты был еще когда-нибудь счастлив, брат? Я – два раза. Когда насмерть влюбился в Марту и когда Бруно был маленький... А теперь мой Бруно в операционной, а его дядя доктор – у черта на куличках...
ЛЕОН. Повторяю...
АРТУР. И у тебя, Лео – тоже два раза, я помню, как ты говорил. Когда Марта познакомила тебя с Анной, а второй раз – когда ты ногу сломал, да?
ЛЕОН поворачивает к двери.
А твой Эдгар только ходить начал. И ты – вместе с сыном. «Без костылей лжи», я помню, как ты говорил! Иди, Лео, иди! Валяй к своему «хромому ангелу»! Надеюсь, моя Марта и твой Романовски позаботятся о моем сыне. Потому что и я, твой старший брат – не вылезу из этой скалистой дыры, пока ты не влезешь со мной в вертолет! Клянусь! Второй раз клянусь, Лео!.. Ну что ты встал на пороге, брат? Или докажи мне сейчас, что мы, братья Нойеры, еще сделаем счастливыми наших женщин и сыновей или проваливай к своему «хромому ангелу»! Теперь, значит, ты решил укрыться от всех своих проблем не в своем медицинском центре, а в обители у «хромого ангела»? Неужели за полтора дня этот настоятель стал тебе дороже сына, жены и матери?
ЛЕОН. Помнишь, что отец Микаэль сказал тебе, когда ты прилетел сюда отнимать его родительский дом?
АРТУР. Покупать, а не отнимать, не передергивай...
ЛЕОН. Помнишь?
АРТУР. Ничего не сказал. Он только смотрел и слушал, я говорил.
ЛЕОН. Значит, не помнишь.
АРТУР. А что я должен помнить? Про «не ведаете, что творите»? Или про «смерть, что стоит за вашими плечами»? Так мне про это не раз и не два трындели. Только я на такое «бла-бла» – туг на ухо, Лео, извини. А что он тебе сказал, Лео? Я с этим «хромым ангелом» – только полчаса «проблаблакал», а ты – полтора дня. Не поделишься со своим «тугоухим» братцем?
ЛЕОН. Ты меня не услышишь.
АРТУР. А ты попробуй, Лео.
ЛЕОН. Не услышишь, Арчи.
АРТУР. А вдруг. Ладно, я помогу тебе. Как тебе в этом... первобытном «христианском» мире?
ЛЕОН. Как в бабушкином доме.
АРТУР. Да что ты говоришь.
ЛЕОН. Правду.
АРТУР. Правду, значит. Я тебя, брат, знаю, ты не будешь вот так запросто разбрасываться бабушкиным домом...
ЛЕОН. Арчи, это – не просто кусок земли у моря, постарайся меня услышать...
АРТУР. А что еще?
ЛЕОН. Настоящие «закрома» не под этой землей, Арчи, а на этой земле. Это люди, которые здесь живут. Вот уже триста лет. Это совершенно другой мир, абсолютно непохожий на наш, ноеровский. Здесь... умеют бескорыстно радоваться... простым и добрым вещам... не вещам, нет... по-настоящему, как мы с тобой когда-то в бабушкином доме. Я думал, мы этот мир потеряли. Как рай, навсегда. Я думал, что так... так уже никто не живет и никогда жить не будет, понимаешь?
АРТУР. Пытаюсь. А чем же этот «потеряный рай», кроме детской радости, отличается от нашего нойеровского?
ЛЕОН. Прежде всего тем, что люди здесь – не лгут.
АРТУР. Лео, если за полтора дня никто тебе...
ЛЕОН. Потому что смысла нет. Когда у тебя ничего нет... ничего того, что тебя закабаляет...
АРТУР. Чего-чего?
ЛЕОН. ... и нет никого, кроме самых близких и Бога...
АРТУР. Кого-кого?
ЛЕОН. Жить хочется, понимаешь? По-настоящему. Сегодня... впервые за долгие годы я... проснулся без всех этих ежедневных каторжных утренних... сегодня три операции, завтра – еще четыре, послезавтра... а дальше что? Что дальше, Арчи? Жизнь – это ведь не только операции... это не главное. Конечно, вытаскивать людей с того света... но... работа – это все-таки не главное, Арчи...
АРТУР. А что для главное, Лео? 
ЛЕОН. Не что, а кто, Арчи...
АРТУР. И кто?
ЛЕОН. Другой человек... другой, понимаешь? Не работа, не дело, а другой человек... которого надо, нет, не надо, а хочешь, хочешь, понимаешь?.. любить и беречь. Я не знаю, как тебе сказать, чтоб ты меня услышал... Я не знал, понимаешь? не понимал, как мне... преодолеть эту пропасть между... я даже про эту пропасть не все понимал... страшную пропасть между мной и сыном... женой и матерью. А теперь я знаю, знаю, что мне сказать Анне и как вырвать Эдгара из его самоубийственного виртуального мира... в который загнала его та жизнь, которую мы, Нойеры, создали. Мы, Арчи! И нашим сыновьям, и нашим женщинам, и самим себе...
АРТУР. А какую жизнь?..
ЛЕОН. Арчи, эту обитель нельзя не то что уничтожать или переселять – ее беречь надо, понимаешь? Как... самое дорогое, что у тебя есть... как бабушкин дом, который мы с тобой не сберегли... охранять, защищать, как... уникальный заповедник... заповедник человека...
АРТУР. Какого человека?
ЛЕОН. Такого... каким его создал Бог, понимаешь? Эта земля, намоленная уже тремя веками...
АРТУР. Какая-какая?
ЛЕОН. Намоленная! Эти старики, эти женщины и мужчины... они живут здесь... как дети, понимаешь? как счастливые дети, которые хотят жить и умеют жить, умеют радовать друг друга, как мы с тобой когда-то...
АРТУР. Детство прошло, Лео...
ЛЕОН. Ну ты ведь не настолько оглох, Арчи! Я ведь тебе не про детство сейчас говорю! Ну не может быть, чтоб ты не понимал или хотя бы не чувствовал, что вся эта наша нойеровская жизнь... не несет добра, счастья не несет, Арчи, сам говорил – ни твоему сыну, ни Марте, ни нашей матери, ни мне, ни тебе самому. Ни другим людям...
АРТУР. А что несет счастье, Лео?
ЛЕОН. Не что, а кто, услышь меня, Арчи!..
АРТУР. Другой человек?
ЛЕОН. Да, другой человек! Другой человек и Бог.
АРТУР. Ах, вот кто несет счастье! Скажи пожалуйста, Лео, может, ты уже, не дай бог, и молиться стал? Ты встал на колени, Лео? 
ЛЕОН. А ты – перед своим чертом? На четвереньки?
АРТУР. Я заключил сделку, Лео, а это не значит встать на колени! А тем более на четвереньки. Мы, Нойеры, никогда и не перед кем не вставали на колени. Несмотря на короткий поводок, на котором нас, оказывается, держат. Перед кем ты встал на колени, брат? Перед этим «хромым ловцом человеков»? Который превратил, понимаешь ты, людей в «счастливых детей»? Я понять хочу, правда. Ответь мне, как брат брату, перед кем ты встал на колени, Лео?.. Пожалуйста.
ЛЕОН. Перед Христом.
АРТУР. Повтори.
ЛЕОН. У тебя проблемы со слухом?
АРТУР. Те же и христос. Надо же. (Поднимает рюмку, выпивает). За христа! А я думал: ослышался.
ЛЕОН. В этом твоя беда. И вина.
АРТУР. Это в чем «в этом»?
ЛЕОН. В том, что ты слышишь только самого себя.
АРТУР. А ты услышал христа, да? Услышал, Лео?.. Я тебя спрашиваю.
ЛЕОН. Я смог к Нему обратиться.
АРТУР. Да-а, укатали сивку крутые горки. И каков был ответ?.. Каков был ответ, Лео?
ЛЕОН. Дело не в ответе.
АРТУР. А я уж грешным делом... (наполняет рюмку), что начнешь мне сейчас... как тебе, понимаешь ты, «христос отвечает». Никому из нас, Нойеров, никогда не было никакой нужды обращаться ни к какому богу. Нам, Нойерам, всегда хватало и хватает своего разума и своей воли...
ЛЕОН. Чтоб ломать людям жизни и считать себя «сильными мира сего».
АРТУР. Тебе поломали жизнь, Лео? Кем бы ты сейчас был, если б не наши дед и отец? Кем? Когда ты порвал с нашей семьей, почему ты фамилию не сменил, а, Лео? Взял бы фамилию Анны. Руководил бы ты сейчас лучшим в стране медицинским центром, если б не был Нойером? В твоем-то возрасте. Разбрасывал бы деньги направо-налево? Сколько стоят все эти твои «благотворительные» операции?
ЛЕОН. Я плачу за них из своего кармана!..
АРТУР. А чей это карман, Лео? Ладно. А наши сыновья?..
ЛЕОН. А что наши сыновья?
АРТУР. Миллионы мальчишек мечтают не о первобытном библейском рае, а о таком реальном мире, который мы, Нойеры...
ЛЕОН. Из которого мой Эдгар сбежал в другой – виртуальный, а твой Бруно – за новой дозой «эликсира блаженства»...
АРТУР. Мой сын завязал с наркотиками год назад, сколько раз тебе повторять? Когда упал с балкона и расшиб голову! Которую ты же ему и зашил. Так кто кого слышит, а кто кого не слышит, а, Лео?
ЛЕОН подходит к столу, берет телефон, включает.
За Бруно! (Выпивает).
ЛЕОН. Когда ты говорил с сыном последний раз? Алло, Марта?.. Я хочу поговорить с Романовски...
АРТУР. Дай сюда! (Подходит к ЛЕОНУ, забирает телефон, смотрит на экран)... Ты почему куришь, Марта?.. Почему ты опять?.. 
ГОЛОС МАРТЫ. Он улыбался, Арчи, представляешь? Я зашла в операционную, а он... лежит, улыбается... как в детстве. Я знаю, кого он увидел. Ни тебя, ни меня, нет... ту девчонку. Ту, вильнувшую хвостом сучку, которая... А я этого не поняла, а должна была, должна. Потому что сама любила... тебя любила, Арчи. Я говорила тебе, помнишь? если с моим сыном что-то случится...
АРТУР. Марта...
ГОЛОС МАРТЫ. Это была плохая идея, слышишь, Лео? Я говорила Арчи...
ЛЕОН. Какая идея?
ГОЛОС МАРТЫ. Плохая, Лео, очень плохая. Жизнь нас подслушивает, Лео, будь она проклята. Потому... будь очень осторожен: жизнь подслушивает и... отвечает. И будь добр – плати! за все, Арчи, понимаешь? за все. Я ухожу от тебя, Арчи, как и твой сын – навсегда, прощай.
АРТУР (смотрит на погасший экран)... Что она?.. что она?..
ЛЕОН забирает телефон, набирает номер, включает.
АРТУР подходит к столику.
Странная какая. (Берет тарелку, ест руками). Опять закурила...
ЛЕОН. Это Леон. Что случилось, Романовски?..
АРТУР. Клялась, что больше ни-ни... Слушай, откуда у полковника мой любимый бренди, а? И паштет этот...
ЛЕОН. Причина?..
АРТУР. Ну плохая идея, ну и что? Сразу курить? (Наполняет рюмку). Сразу, понимаешь ты, «навсегда»... «Жизнь нас подслушивает»... Пусть не подслушивает. (Ест руками). Плохая идея еще ничего не значит... За что мне платить? За что?..


                ВТОРОЕ  ДЕЙСТВИЕ 

(Десять минут спустя).
Братья сидят на табуретах: ЛЕОН – сжав голову, АРТУР – листая телефон.
АРТУР. Какая улыбка, а?.. Два месяца назад. Посмотри. Мой сын, Бруно Нойер.
ЛЕОН. Арчи...
АРТУР. Все-все. Держи. (Протягивает телефон ЛЕОНУ).
ЛЕОН встает, берет телефон.
АРТУР снимает с шеи медальон, открывает...
А это он – маленький. Когда засыпал, держа меня за палец. Самое счастливое время. Марта сказала: носи, помни о сыне... Покажи свой. Марта говорила: у тебя такой же. Покажи.
ЛЕОН кладет телефон на стол, снимает медальон, протягивает АРТУРУ.
АРТУР берет медальон, открывает, сравнивает...
Похожи. Мы все-таки братья. (Возвращает медальон). Почему мы женились на сестрах, а, Лео? Думаешь, это была хорошая идея? Нет-нет, не идея, конечно... любовь. Или судьба? Родиться Нойером – это, конечно, судьба, а жениться на сестрах... это все-таки выбор. Или любовь – это тоже судьба?.. А смерть?.. Вот ты говоришь: Бруно покончил с собой... Значит, все-таки выбор, а не судьба... (Ногтем выдирает из своего медальона фотографию сына, отбрасывает медальон, рвет фотографию на мелкие клочки).
ЛЕОН. Арчи...
АРТУР. Молчи. (Бросает клочки вверх). Это он, Лео… и это… и это… и это… О чем ты меня спрашивал?.. А-а, когда я с ним... последний раз... Последний раз... (Поднимает клочок фотографии). Раз… (поднимает клочки)… два, три… (оглядывается)… Вон там еще один, дай, пожалуйста...
ЛЕОН поднимает клочок фотографии, протягивает АРТУРУ.
Четыре... Да, четыре дня назад. Я стучал в его дверь, Лео. Марта сказала... как она сказала?.. А-а, «его сучка вильнула хвостом... не трогай сына, я сама уле... уре-гу-ли-ру-ю», понимаешь ты? Так она сказала: у-ре-гу-ли-ру-ю. Вон еще один, дай, пожалуйста…
ЛЕОН поднимает клочок фотографии, протягивает АРТУРУ.
Пять... (Оглядывается). Я про что сейчас? А-а… Я не достучался до него, Лео, вот в чем дело. Вот в чем моя беда и вина. Не-дос-ту-чал-ся... Марта сказала: «не трогай сына, я сама»... Это она неправильно сказала... Самому надо было... (оглядывается) все надо было са-мо-му... Вон еще один…
ЛЕОН поднимает клочок фотографии.
И еще один, видишь?..
ЛЕОН поднимает еще один клочок фотографии, подходит, протягивает клочки АРТУРУ.
Шесть, семь... Я не хотел сына, в чем дело, Лео… я хотел дочку. Ну, сначала чтоб дочку, а потом уже... А Марта: «я больше рожать не буду»… Как драть ее каждый день – так вынь да... а как рожать... Нет, она не была против, но сама, говорит, больше рожать не буду...
ЛЕОН. Арчи...
АРТУР. Да, Бруно, конечно... дался ей очень дорого... очень дорого, полгода на сохранении... ну ты же помнишь... Нельзя, нельзя было... это была плохая идея, плохая, Марта права...
ЛЕОН. Какая идея?
АРТУР. Значит, жизнь отвечает, да, Лео?.. Подслушивает нас и отвечает. А что такое эта «жизнь», а, Лео? То, что мы сами, своими руками - или что? Не выходит, Лео. Не-вы-тан-цо-вы-ва-ет-ся... Нет, ну какие мы молодцы, Ноейры, а, Лео! Подчинили людей, природу... всех и вся... А столько денег вбухали, чтоб продлить жизнь, хоть на десять лет! А что на выходе, а, Лео? Что на выходе? (Оглядывается, поднимает из-под табурета еще один клочок фотографии). Восемь. И это мы – «сильные мира сего»! Все?
ЛЕОН (осматривается). Все.
АРТУР. Вот, брат (вытягивает ладони с клочками фотографии). Вот – все мое наследство! Вся моя, понимаешь ты, «жизнь»! (Бросает клочки вверх). Geim over! (Поднимается с табурета, подходит к столу, наполняет рюмку). Ты должен сделать мне операцию, брат. Обещай.
ЛЕОН. Какую операцию?
АРТУР. Вырезать один орган, который, понимаешь ты, очень болит. Правда, я не знаю, где он находится. Но ведь ты врач, Лео, ты поможешь брату, правда? Вот ты все твердишь: «правда, правда». А мне на хрен не нужна никакая «правда», Лео. Мне нужна ложь. Вот скажи мне: «Бруно жив» – и я буду счастлив. Я... в теннис с ним хотел... через два дня... да, во вторник. Он меня обыграл, представляешь? Он, сопляк, обыграл меня, профессионала! Научил на свою голову. А я... я был так... Ну, ладно-ладно, счастье – это не для нас, не для мужчин. Все! Все-все-все-все-все! Все. (Выпивает). Знаешь что? Позвоним-ка Марте. (Берет телефон, включает). Спросим ее, как она, понимаешь ты, уре-гу...
ЛЕОН. Не надо ей звонить... 
АРТУР. А кому мне еще, Лео? Папе с мамой? Рассказать маме, почему я здесь, с тобой, у черта на куличках, а не рядом с умершим сыном? Алло? Марта?..
ГОЛОС РОМАНОВСКИ. Это Романовски…
АРТУР. Романовски? А скажи, пожалуйста, Романовски, ты случайно не в курсе, как там Бруно Нойер? Ну, как он себя чувствует?
ГОЛОС РОМАНОВСКИ. Мне очень жаль, господин Нойер…
АРТУР. А-а, тебе «очень жаль»! (ЛЕОНУ). Ему, понимаешь ты, «очень жаль».
ЛЕОН. Перестань, Арчи...
АРТУР. А ты поплачь, Романовски, поплачь. Нет, не о моем сыне – о себе. Ты завещание написал, Романовски?
ГОЛОС РОМАНОВСКИ. Что, простите?
АРТУР. По слогам, Романовски: за-ве-ща-ни-е…
ЛЕОН. Дай мне телефон! (Подходит АРТУРУ).
ГОЛОС РОМАНОВСКИ. Какое?..
АРТУР. Да подожди ты, Лео! (Отталкивает ЛЕОНА). Это я не тебе, Романовски. Тебя-то я скоро навещу. Лично. С последним, понимаешь ты, визитом. Ты это... начинай уже прощаться с родными. Включай «Реквием» Моцарта, Романовски! (Выключает телефон, бросает на стол).
ЛЕОН. Он не виноват.
АРТУР. А кто, мать твою, виноват? Кто? Сейчас ты, Лео, вернешься вместе со мной в свой гребанный медицинский центр и скажешь мне, отчего умер мой сын.
ЛЕОН. Он покончил с собой...
АРТУР. Да чтоб мой сын!..
ЛЕОН. Он перебрал с этим вашим «эликсиром блаженства»!
АРТУР. Я хочу в этом убедиться!(Идет к двери). Все! Полетели! Давай-давай!
ЛЕОН. Я не полечу.
АРТУР (оборачивается)... Повтори.
ЛЕОН. Я не полечу.
АРТУР (возвращается к столику, наполняет рюмку). За тебя, Лео! За прекрасного дядю, брата, отца, мужа и сына!(Выпивает). Который сначала, понимаешь ты, порвал с папой и мамой, потом бросил жену и сына, чтоб «спастись от лжи» в своем гребанном медицинском центре! От мелкой, будничной, понимаешь ты, «семейной лжи»!..
ЛЕОН. Перестань!
АРТУР. Конечно! Каждый день вытаскивать людей с того света – вот она, настоящая «правда»! Спасение и адреналин! А Эдгару и Анне нужна была со-овсем другая «правда»!..
ЛЕОН. Если ты!.. (Хватает табурет).
АРТУР. А как же твой новоявленный «христос», а, Лео? Как насчет «подставь другую щеку»? Значит, теперь ты перешел на другой адреналин, да? «Встану на колени, обращусь к «христу»! Или вломи мне табуретом или, мать твою, покажи мне, как ты встаешь на колени…
ЛЕОН. Хватит юродствовать!
АРТУР. Вот! это правильное слово, Лео. Вопрос только в том, кто из нас «юродствует»? Я, потерявший сына, или ты, потерявший...
ЛЕОН. Моему сыну – смерть не грозит!..
АРТУР. Вот и я так думал! Уверен был, что моему Бруно Нойеру – ничего не грозит! Не то что смерть! А что на выходе, Лео? Что? То... что я... уже никогда... не сыграю с ним... Лео! Твой Эдгар – последний из Нойеров! Последний наш волчонок!..
ЛЕОН. Эдгар – не волчонок!
АРТУР. Ладно! Тогда скажи мне, как ты собираешься «вырвать» своего «неволчонка» из этой «виртуальной лжи и тотального вырождения», находясь здесь – в этой богадельне? Ты же сказал, что «знаешь теперь, что им сказать»? Как их вырвать! Или я тебя опять не услышал?.. Значит, этот «хромой ловец человеков» решил...
ЛЕОН. Наоборот! Отец Микаэль сказал, что я ничем не смогу помочь – ни ему, ни обители, что мне надо вернуться к сыну и жене!
АРТУР. А ты, значит, и его не слушаешь! Он тебя, понимаешь ты, на «путь истинный», а ты...
ЛЕОН. Пока отец Микаэль и его обитель не будут в безопасности!..
АРТУР. Я, мать твою, поклялся тебе, Лео! Памятью бабушки и!.. 
ЛЕОН оборачивается к АРТУРУ, зажавшего рот кулаком.
Подходит к АРТУРУ, обнимает.
ЛЕОН. Ты не знал, брат...
АРТУР. ... Я... не помню... не помню, чтоб я кому-нибудь... в чем-нибудь... Нет, кроме тебя... я никому не клялся, Лео... даже Марте... Давал обещания и ставил подписи, но не клялся... (Отстраняет ЛЕОНА). Ни в чем и никому. А тебе, брат... два раза! Лео, похороним мы моего Бруно с тобой или без тебя – решать тебе. Потому что без тебя, брат, я из этой скалистой дыры не-вый-ду.
Открывается дверь.
Ты понял меня?
Входит, хромая, отец МИКАЭЛЬ.
Дверь за ним захлопывается.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ (указывает АРТУРУ на дверь). Скажите вашему полковнику, чтоб приказал открыть кордон и выпустить людей.
ЛЕОН. Что случилось?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ (АРТУРУ). Погубить четыреста двадцать шесть невинных людей! У кого вы пошли на поводу? Где были ваши глаза?.. 
АРТУР. На каком поводу?..
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Скажите полковнику, чтоб солдаты открыли кордон и уходили вместе с нами. До холмов – два километра, а у нас старики и дети... Я за вами, Леон, пойдемте... (Берет ЛЕОНА за руку, поворачивается к двери).
АРТУР. А с чего это вдруг?..
Отзвук мощного подземного взрыва.
С потолка сыплется скальная пыль...
Отец МИКАЭЛЬ и ЛЕОН останавливаются у двери.
АРТУР поднимает голову.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Началось...
АРТУР хватает со стола телефон, включает.
ЛЕОН. Ты же... ты поклялся мне... (Отцу МИКАЭЛЮ). Здоровьем сына поклялся...
АРТУР. Что, черт возьми?..
Голос СОВЕТНИКА. Вы почему в обители, Нойер? Утром был взрыв на вашем комбинате – чудовищный взрыв! Посмотрите, что происходит в море! Два острова-близнеца уходят в воду! Сейчас... вот, посмотрите!..
АРТУР смотрит на экран.
ЛЕОН и отец МИКАЭЛЬ подходят к АРТУРУ, смотрят на экран телефона.
Взрыв вызвал тектонические сдвиги в море! Землетрясение! Мне только что сообщили, что второй толчок будет мощнее! Забирайте брата и – на вертолет! Немедленно! Скоро поднимется огромная волна, и от обители камня на камне не останется! У вас меньше часа. Кстати, ваша X-флешка с нашими переговорами – у меня.
ЛЕОН. А что будет с людьми?
Голос СОВЕТНИКА. И примите мои соболезнования в связи со смертью вашего сына...
ЛЕОН. Что будет с людьми?! (Отбирает телефон у АРТУРА). Слышите, вы?!. Алло! Алло!!. (Смотрит на погасший экран... Бросает телефон на стол, хватает АРТУРА за горло). Ты знал!..
АРТУР (отталкивает ЛЕОНА к стене). Какой еще, мать твою?..
ЛЕОН. Ты говорил мне об островах! (Отцу МИКАЭЛЮ). Он говорил мне об островах...
АРТУР. Каких еще!.. (Хватает со стола телефон, включает).
ЛЕОН. Ты поклялся мне!.. (Хватает табурет).
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Остановитесь!
Стены кельи сотрясаются от мощного подземного взрыва.
Братья и отец МИКАЭЛЬ оборачиваются на потолок, с которого сыплется скальная пыль...
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Надо уходить, Леон... (Поворачивает к двери).
АРТУР. Что, мать твою?.. (Переключает телефон)...
Отец МИКАЭЛЬ дергает ручку, дверь не открывается, толкает – не поддается.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Леон...
ЛЕОН ставит табурет, подходит к двери, дергает ручку, толкает, стучит в дверь.
ЛЕОН. Откройте дверь, эй, слышите? (Колотит кулаками по двери). В чем дело, полковник! Вы оглохли?! Полковник!! (Хватает табурет, бьет по двери).   
Отец МИКАЭЛЬ опускается на колени, складывает перед собой руки...
АРТУР (бросает телефон на стол, подбегает к двери). Отойди! (Дергает ручку, бьет кулаками). Полковник!.. В чем дело, полковник? Полковник!!.
ЛЕОН. Звони!
АРТУР. Что?
ЛЕОН. Звони полковнику! Что встал столбом?
АРТУР возвращается к столу, берет телефон... 
Отец МИКАЭЛЬ. Прости и помилуй, Господи, сыновей моих, ибо...
АРТУР. Как?! Я же...
ЛЕОН. Тогда черту своему звони! Он же сказал, чтоб мы поторопились на вертолет!
АРТУР. Подожди... (Бросает телефон на стол, достает из кармана пиджака предписание, читает)...
ЛЕОН. В чем дело, Арчи?! (Подскакивает к АРТУРУ, выдергивает предписание, читает).
АРТУР. Откуда?..
ЛЕОН. Ты знал...
АРТУР. О чем? О землетрясении? О взрыве на комбинате? Я даже о кордоне ничего не знал!..
ЛЕОН. Лжешь!
АРТУР. При тебе, идиот – при тебе! этот полковник принес мне это... бред-писание!..
ЛЕОН. Ты сам говорил...
АРТУР. Что говорил? Что нас запрут в этой скалистой дыре? Вместе с этим «хромым ангелом»!..
ЛЕОН (хватает табурет). Тебя еще в детстве надо было!.. (Бросает табурет в АРТУРА).
АРТУР уворачивается. Табурет ударяется в стену.
АРТУР. Идиот! (Хватает со стола телефон, бросает в ЛЕОНА).
ЛЕОН приседает, телефон разбивается о железную дверь.
ЛЕОН оборачивается к отцу МИКАЭЛЮ.
Настоятель, опираясь о дверь, поднимается с колен.
ЛЕОН подходит отцу МИКАЭЛЮ, помогает подняться, усаживает на табурет...
АРТУР. Откуда в этой допотопной келье новая железная дверь? Я вас спрашиваю, «святой отец»?
ЛЕОН. Заткнись!
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. У нас... нет замков, нет железных дверей...
АРТУР. Откуда вы узнали об огромной волне, а? Я – от брата, а вы...
ЛЕОН. Оставь отца Микаэля в покое!
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Леон. (АРТУРУ). «Я утоплю вас, как котят». Так он сказал?
АРТУР. Вам тоже?.. Ах вон оно что... Значит... он прилетал... Ну конечно, конечно! Сначала кордон, потом дверь, потом... (ЛЕОНУ) убить Графта, чтоб выманить тебя сюда, а вслед за тобой... это же он разбудил меня рассвете! сказал, что ты в обители...
ЛЕОН. Кто?
АРТУР. Советник президента – кто! «Землетрясение», надо же! А как он мне про Х-флешку ввернул, а? Откуда?.. Вот кто меня предал, ну конечно! Только он знал о флэшке, тварь продажная!
ЛЕОН. Кто?
АРТУР. Мой гений - кто! Это он – он! придумал, как нас уничтожить! Гениальная идея, а, Лео! Взорвать два скалистых острова, поднять цунами, сделать вброс о «тектонических сдвигах» из-за «чудовищного», понимаешь ты, «взрыва» на химическом комбинате Нойеров!..
ЛЕОН. Ты с ума сошел!
АРТУР. Если бы! Знаешь, как они «устраивают» цунами?
ЛЕОН. Кто «они»?
АРТУР. Такие операции уже проводились, Лео, не раз и не два, ты просто не в курсе...
ЛЕОН. Зачем, Арчи?
АРТУР. Чтоб заграбастать себе «закрома»! Включай мозги уже! Стоп. А как советник узнал о смерти Бруно? (Осматривает потолок и стены кельи). Получаса не прошло... меньше... Черт! Вот пазл и сложился! А я-то, дурак!.. (В угол потолка над дверью). Браво, советник! Бра-во! (Аплодирует). Какое шоу, а! Ка-кое шоу! «Предпотопное бла-бла трех смертников»! (ЛЕОНУ). А полковник-то, полковник! Косил мне тут, понимаешь ты, под дурачка! Связь у него «заблокирована»! (В угол потолка над дверью). Значит, «утоплю, как котят», да? И Х-флешка с записями, значит...
ЛЕОН. Ты с кем сейчас?..
АРТУР. С чертом, Лео, с чертом! Знаешь, что будет завтра, Лео? Нет, уже сегодня! На нашу страну со всего мира посыплются соболезнования в связи с внезапным землетрясением в Скалистом море и последующим цунами! Будет создана правительственная комиссия – угадай, с кем во главе? И советник президента чертовски убедительно подчистит все концы, во всем обвинив нас, Нойеров, вот увидишь! «Чудовищный взрыв на комбинате Нойеров привел к экологической катастрофе»! Нет, Лео, ты этого уже не увидишь, как и я и святой отец! А через месяц, Лео, об этой, понимаешь ты, «экологической катастрофе» на севере Европы все позабудут! Как о всех катастрофах! А через полгода – можно будет спокойно потрошить «закрома», да, советник?! Браво, чертяка! (Аплодирует). Браво и бравис-симо!..
ЛЕОН. Арчи, ты с кем?..
АРТУР. Ты зеленую точку видишь или нет?! Вон – под потолком! Он все слышит и видит! (В камеру). А у нашего отца сердце, наверно, остановится, да? Как у журналиста Графта. А потом и у матери, ну нее-то – от горя. А твои жена и сын, Лео, подпишут все бумаги, которые им подсунут, потому что у них просто не будет другого выбора!..
ЛЕОН. Прекрати этот балаган!
АРТУР. Наоборот! Господин черт! (Кланяется в камеру). Шут Нойер достает из рукава козырную карту! Завтра, Лео, случится еще одно знаменательное событие: президенту нашей страны и главам мировой четвертой власти одновременно! поступит интереснейшая информация. Или как ты выражаешься, Лео: «правда». (В камеру). А вот как по-сту-пит – это секрет. Ну кто-кто, а ты-то, советник, знаешь, что я уже 10 лет занимаюсь секретами доставки подобной информации. Догадываешься о чем речь, Лео? О записях переговоров твоего брата Артура Нойера с одним чертом – по совместительству советником президента нашей страны – о неких тайных «закромах» и об оригинальном способе получения этих «закромов» одной международной корпорацией. (В камеру). Дай-ка, чертяка, угадаю, где ты нашел мою сахарную косточку – мою Х-флешку? Ба! в лаборатории! Не-ет, тебе ее в зубах принесла моя гениально продажная тварь, да? И у этой сахарной косточки нет дубликата? Вернее, оригинала. Думаешь, я не подстраховался? Даже если твой друг президент в доле и откажется погрызть мою сахарную косточку, то мировая четвертая власть ух как в нее вгрызется! Это тебе не бла-бла какого-то там... не успевшего открыть рот журналиста! Тут такой хруст пойдет! по всей Европе! по всему миру! Знаешь, о чем он сейчас думает, Лео? Блефую я или нет. Главное, черт – не узнать никак. Нет, узнать, конечно, можно, но – завтра. После известий о гибели братьев Нойеров и внезапной, понимаешь ты, «экологической катастрофе» на севере Европы. В жопе ты, советник, в черной чертовой жо-пе. (Подходит к ЛЕОНУ, берет табурет, идет к двери, ставит табурет, залезает, выдергивает камеру, бросает на пол, сходит с табурета). Передай привет сыну, чертова тварь. Без такого-то отца-«советника» у него еще, может быть, будет шанс стать человеком. Засим прощаюсь, с наилучшими пожеланиями, шут Артур Нойер. (Ногой разбивает камеру. Оборачивается, поднимает осколки телефона, осматривает... отбрасывает. Садится на табурет).
ЛЕОН. Опять солгал?
АРТУР (встает, достает из кармана ручку, щелкает, поднимает руку, сканирует стены, потолок и пол кельи)... Нет, снимать с двух камер... мы же... не на телешоу все-таки... (Прячет ручку в карман). А дубликат Х-флешки, Лео – на пасеке отца, под последнем ульем, у старой липы. Но отец об этом не знает... Ума мне не хватило... догадаться, в какую западню... Моя вина, Лео, моя. Mea culpa, mea maxima culpa...
ЛЕОН. И не только в этом.
АРТУР. Ну врежь мне табуретом по башке! (Подходит к двери, прикладывает ухо)... Интересно, а почему вертолет не взлетает?.. Что-что, а шум двигателей мы бы услышали... На месте полковника я бы сейчас – в вертолет, ствол – к виску моему Сержу и – наутек...
ЛЕОН. Какому Сержу?
АРТУР. Пилоту – кому еще... Или... полковник сейчас... с чертом по рации?..
ЛЕОН. Надеешься, что советник купится на твой блеф?
АРТУР. Надежда умирает последней, Лео, да, святой отец? Человек располагает, а бог... или как там правильно?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Бог располагает, а человек...
АРТУР. Предполагаете, что ваши люди вырвутся за кордон? Солдаты не знают о волне, а если получат приказ стрелять, ваша молитва им не поможет.
ЛЕОН. В женщин и детей?
АРТУР. Получат приказ... Хотя... перед камерами канадцев...
ЛЕОН. Каких канадцев?
АРТУР. Почему не слышно выстрелов - вот чего я не понимаю. И главное - почему вертолет не взлетает? (Колотит в дверь). Полковник! Десять миллионов хотите?!.. Советник больше не даст!!. Полковник!! Что они задумали, а? (Подходит к столику, наполняет рюмку, выпивает). Что делать, святой отец? Первый раз обращаюсь с подобным вопросом к священнику.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Молиться.
АРТУР. Ну-у. Кто-кто, а я, даже если и «преклоню колени», вряд ли буду услышан.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. А это не важно.
АРТУР. Быть услышанным? А что важно?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Преклонить колени и покаяться. Но у вас духу не хватит.
АРТУР. Вот как. А у брата хватило?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Хватило.
АРТУР. Просветите меня, святой отец, рационалиста до мозга костей, как вы за полтора дня поставили моего брата на колени и научили?..
ЛЕОН. Заткнись! (Поднимает табурет).
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Леон.
АРТУР. Знаете, первый раз Леон вломил мне, правда, не табуретом, а стулом – в нашем бабушкином доме. И надо признать – за дело. Тогда я на все сто был не прав, помнишь, Лео? Как, впрочем, и сейчас... (ЛЕОНУ). Сегодня на рассвете... звонит мне этот черт: зачем ваш брат полетел в обитель? Не знаю, говорю. А я и в самом деле... Узнайте, говорит, нам лишний звон ни к чему. (ЛЕОНУ). Я набираю твой номер, второй раз, третий, ну, думаю, опять, наверно, телефон забыл... Забыл?
ЛЕОН. Забыл.
АРТУР. И вдруг... всплывает картинка. (Отцу МИКАЭЛЮ). Недалеко от бабушкиного дома был интернат глухонемых. На холме. От огромного дуба глухонемые натянули железный трос – вниз к подножью холма, ко второму дубу, поменьше. На тросе – железная трубка с ручкой. Мы, мальчишки – за ручку – и вниз. Так – что ветер в ушах. Самым крутым был тот, кто прямо у второго дуба срывался – и кубарем в траву. Я сдрейфил, спрыгнул раньше, поднялся на холм, а когда подошла очередь брата, (ЛЕОНУ) я оттолкнул тебя, помнишь? (Отцу МИКАЭЛЮ). Ну, он – с кулаками на меня... А следующий – глухонемой пацан – хватается за ручку и – вниз. Трос лопается... Смотрю на экран телефона и вижу, как этот глухонемой... головой в дуб... Я разбудил Сержа: летим, говорю, за братом, а Марта: зачем? Лео тебя все равно не послушает. А я... зная, какой Лео упертый осел: скажу, что Бруно в больнице. А она: это плохая идея...   
ЛЕОН. И не только эта. (Ставит табурет, садится).
АРТУР. Как в воду глядела... Что ты сказал?
ЛЕОН. И не только эта.
АРТУР. Не только... Да, подвел я вас... даже не под монастырь... Простите меня... Если можете. Святой отец. (Становится на колени).
ЛЕОН. Хватит паясничать!
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Бог простит.
АРТУР. Это... полагается так отвечать, да?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Да.
АРТУР. А вы... так спокойны, потому что уверены, что после смерти окажитесь в «царствии небесном»?..
ЛЕОН. Хватит!..
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Не знаю.
АРТУР. Не знаете? По крайней мере – честно. Может, вы и меня наставите на «путь истинный»? Перед смертью, как брата.
ЛЕОН. Хватит, я сказал.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Я могу помочь только тому, кто нуждается в моей помощи. Кто стучит в дверь, как ваш брат. И моя помощь ему еще понадобится.
АРТУР. А чем вы можете помочь моему брату? Здесь, в этой скалистой дыре...
ЛЕОН. Отец Микаэль уже помог мне.
АРТУР. Отец Микаэль только что сказал: «моя помощь ему еще понадобится». Вот я и спрашиваю: чем можно помочь человеку перед смертью в этой скалистой дыре?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Не знаю. Но верю, что помогу.
АРТУР. Верю, значит... А вот у меня, святой отец, нет такого органа, ну, чтоб, понимаешь ты, верить.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Неправда.
АРТУР. Вот как. А-а, вы верите, что ваш бог дал каждому человеку орган веры?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Не «ваш», а наш. Про каждого не знаю, но вам – дал.
АРТУР. Откуда такая уверенность? Дал бы – я бы почувствовал.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Вы и чувствуете, но обманываете себя. И упорствуете в этом обмане.
АРТУР. Это в чем я себя «обманываю и упорствую»?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Вы любите вашего брата. Мать, жену, сына. Разве я не прав?
АРТУР. А-а, ну да. Бог – это любовь, да?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Вы – сказали. Значит, чувствуете. Но вы загнали эту любовь...
АРТУР. А где он сейчас – этот ваш «милосердный бог любви»?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Не «ваш», а наш...
АРТУР. Где он сейчас, «наш христос»?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Там, где Ему надлежит быть.
АРТУР. Это где?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Мальчишеский вопрос.
АРТУР. А как спросить «по-взрослому»?
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Где сейчас человек? Там ли он, где ему надлежит быть? А если не там, то почему?
Шум двигателей вертолета.
Отец МИКАЭЛЬ и братья оборачиваются к двери.
АРТУР (поднимается с колен). Ну вот теперь – все. Ну со мной – понятно, святой отец. После того, что я натворил, я там, «где мне надлежит быть». Чтоб заслуженно сдохнуть. А вы, святой отец? Леон? Вы там, где вам «надлежит быть»?
Пистолетные выстрелы.
Братья оборачиваются к двери.
Отец МИКАЭЛЬ с табурета опускается на колени, складывает перед собой руки.
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Отче наш, сущий на небесах... да святится... (Закрывает лицо).
Щелкает замок.
Открывается дверь, входит ПОЛКОВНИК, пряча в кобуру пистолет.
ПОЛКОВНИК (братьям). Оба – на вертолет! Быстро!
АРТУР. А медленно можно?
ЛЕОН. А отец Микаэль?
ПОЛКОВНИК. Останется здесь.
ЛЕОН. Я не полечу без него.
ПОЛКОВНИК. Либо я сейчас пристрелю этого хромого, как его сыновей, либо отправлю его к ним – безболезненно. Знаете, что это? (Достает из кармана предмет, похожий на мобильный телефон). Нажимаю на кнопку – вспышка – и сердце останавливается. Выбирайте.
АРТУР. Гуманно. Вы с нами, полковник? Я про вертолет.
ПОЛКОВНИК. Да.
АРТУР. А солдаты?
ПОЛКОВНИК. Нет времени. (Поднимает «телефон»).
ЛЕОН закрывает собой отца МИКАЭЛЯ.
АРТУР. А дети есть?
ПОЛКОВНИК. Что?
АРТУР. Дети у вас есть? (Делает шаг к ПОЛКОВНИКУ). Мальчик, девочка? Я спросил!!
ПОЛКОВНИК. Девочка...
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Не делайте этого.
АРТУР (поворачивается к отцу МИКАЭЛЮ). Чего? (Разворачивается и бьет ПОЛКОВНИКА ногой в пах).
ПОЛКОВНИК со стоном сгибается.
АРТУР бьет ПОЛКОВНИКА кулаком в голову.
ПОЛКОВНИК отшатывается к двери, падает, роняя «телефон».
У девочки – еще есть шанс не родить ублюдка. (Поднимает «телефон», сует в карман, снимает с пояса ПОЛКОВНИКА рацию, включает). С кем я говорю?
ГОЛОС СЕРЖАНТА. Сержант Артур Станич.
АРТУР. Артур?
ГОЛОС СЕРЖАНТА. Кто говорит?
АРТУР. Твой тезка – Артур Нойер. Знаешь такого?
ГОЛОС СЕРЖАНТА. Да...
АРТУР. Видишь, людей у кордона?
ГОЛОС СЕРЖАНТА. Никого не выпустим...
АРТУР. Наоборот! С моря идет цунами, сержант. Через полчаса нас накроет огромная волна. Всех! Слышал, как земля содрогнулась два раза? Берешь на джипы только стариков и детей! И – на холмы, понял?
ГОЛОС СЕРЖАНТА. Цунами?
АРТУР. Если не понял – дай рацию другому! кто попонятливее! Кто сдохнуть не хочет! Спасешь детей и стариков – получишь героя и повышение! Я с полковником буду у тебя через десять минут! Ты понял меня, сержант? Не слышу!
ГОЛОС СЕРЖАНТА. Так точно!
АРТУР. Готов выполнить приказ президента? Не мой, не полковника, не советника президента, а самого президента? Готов?
ГОЛОС СЕРЖАНТА. Так точно!
АРТУР. Удачи, тезка! (Выключает рацию. ЛЕОНУ). А ты со святым отцом – в вертолет. Живо!
ЛЕОН. Нет!
АРТУР. Стой, где стоишь! (Достает из кармана «телефон»). Вы – в вертолет, а я с людьми – на холмы!
ЛЕОН. Наоборот!
АРТУР. Никаких «наоборот»! Сделаешь так, как я тебе сказал! Поднимай святого отца!
ЛЕОН. А нет – остановишь мне сердце?
АРТУР. Лео, если я вернусь в столицу – я их убивать буду. Всех, кто завязан на этой «волне». Начиная с советника. Или кончая им. Всех! Вы хотите войны, святой отец? Да или нет?!
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Нет.
АРТУР. Тогда ищите с Леоном другой путь и молитесь «нашему христу», чтоб я не выжил!
ЛЕОН. Я не полечу!
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ. Артур!.. (Поднимается на ноги).
АРТУР. Солдаты – меня слушать будут, Лео! Меня – а не тебя! Ты понимаешь это или нет?
ЛЕОН. Полковник, Арчи!..
ОТЕЦ МИКАЭЛЬ закрывает собой ЛЕОНА.
АРТУР оборачивается.
Поднявший пистолет ПОЛКОВНИК стреляет.
АРТУР приседает.
Отец МИКАЭЛЬ падает на колени, заваливается на бок.
АРТУР подскакивает к ПОЛКОВНИКУ, ногой выбивает пистолет.
ЛЕОН склоняется к отцу МИКАЭЛЮ, прикладывает руку к горлу.
АРТУР. Да ты, я вижу, не угомонишься никак. (Наставляет «телефон» в грудь ПОЛКОВНИКУ). На кнопку, значит?
ПОЛКОВНИК (закрывается рукой). Нет...
ЛЕОН оборачивается к АРТУРУ.
Вспышка, ПОЛКОВНИК дергается и затихает.
АРТУР подходит к ЛЕОНУ и отцу МИКАЭЛЮ.
АРТУР. Ранен?.. Что с ним, Лео?
ЛЕОН. Он сказал тебе: не делайте этого...
АРТУР. Чего? (Склоняется над отцом МИКАЭЛЕМ). Мертв?..
ЛЕОН. Это ты... ты...
АРТУР (поднимается). На вертолет, Лео. Времени нет!
ЛЕОН. Ты убил отца Микаэля...
АРТУР. Не я, а полковник! Опомнись!
ЛЕОН. Это тебя надо было... тебя...
АРТУР. Ну давай. На! (Всовывает «телефон» в руку ЛЕОНУ). В грудь – и на кнопку. Видел как. Давай! (Отступает, кладет рацию на стол).
ЛЕОН. Он сказал тебе...
АРТУР. А теперь ты мне скажи! Зачем этот «хромой ангел» пришел сюда, в келью? Мог же уйти вместе со всеми. С сыновьями! И они остались бы живы! Нет, он сюда пришел. Зачем? За тобой, Лео, тебя спасти! Молчи и слушай! Ты сейчас там, где тебе «надлежит быть»? Что он тебе сказал? К жене и сыну, так? Я тебя спрашиваю? Кто поможет твоему сыну, Лео? Кроме тебя – кто? Отец Микаэль жизнью пожертвовал, чтоб спасти тебя! А что ты собираешься делать? Что?
ЛЕОН. Спасти людей.
АРТУР. Я буду спасать людей! Это мое дело! Это я подвел людей под эту волну! Я! Прошу тебя, Лео, не отнимай у меня эту последнюю надежду... сдохнуть человеком! Клятвы не нарушить! Прошу тебя, Лео! (Встает на колени). Как брата брата...
ЛЕОН. Ты мне не брат. (Идет к двери).
АРТУР. Не сядешь в вертолет, я отсюда – не выйду! Не выйду!
ЛЕОН, перешагнув через труп ПОЛКОВНИКА, выходит, захлопнув дверь.
Я здесь сдохну! Ты меня знаешь!.. Осел упертый!
Трезвонит рация.
АРТУР встает с колен, идет к двери, распахивает... Захлопывает.
Бьет кулаком в дверь.
Осел упертый!
Трезвонит рация.
АРТУР подходит к столу, смотрит на высветившийся экран.
Не-ет. С тобой, черт, я перед смертью... (Выключает рацию. Оглядывается, подходит к ПОЛКОВНИКУ, поднимает пистолет, передергивает затвор). И соленую воду я хлебать не буду.
Трезвонит рация.
АРТУР подходит к столу, смотрит на высветившийся экран, не включает.
Не могу, черт, извини. Я, понимаешь ты, клятву дал. Брату, которому на меня наплевать. И это правильно. (Поднимает бутылку). И бутылка пуста. Романтично. (Садится на табурет).
Трезвонит рация.
АРТУР встает с табурета, подходит к столу, выключает рацию, смотрит на часы...
Вбегает ЛЕОН.
Перешагивает через труп ПОЛКОВНИКА. Подходит к телу отца МИКАЭЛЯ. 
ЛЕОН. Я – за плечи, ты – за ноги. Берись!
АРТУР. А дальше?
ЛЕОН. Берись!
АРТУР. Что дальше, спрашиваю?
ЛЕОН. Отца Микаэля и его сыновей – в вертолет, а мы с тобой на джип – он стоит у храма – и на кордон! Вставай – времени нет!.. Вставай, Арчи!
АРТУР. А я думал, ты за мной пришел.
ЛЕОН. А за кем я пришел?
АРТУР. Не за мной. (Встает с табурета).
Трезвонит рация.
Кто остался в обители?
ЛЕОН. Никого! кроме твоего пилота – никого! Берись, Арчи! Времени нет!
АРТУР. Какой неуемный, а. (Выключает рацию, сует в карман пиджака).
ЛЕОН. Арчи!..
АРТУР (подходит к ЛЕОНУ). Сейчас я помогу тебе дотащить отца Микаэля и его сыновей до вертолета. Потом ты – на джип, а я – возвращаюсь сюда. (Сует пистолет за пояс). Берись!
ЛЕОН. Арчи!..
АРТУР. Не обсуждается! Берись!
ЛЕОН. Арчи!
АРТУР. Берись!
ЛЕОН. Тогда и ты со мной – в вертолет!
АРТУР. Ты – в вертолет! А я – на джип или...
ЛЕОН. Арчи!..
АРТУР. Выбирай!
ЛЕОН. Осел упертый!..
АРТУР. Кто бы говорил!..
Стоят друг против друга...
Время на исходе, Лео...
ЛЕОН. Я простил тебя. Хочу, что ты это знал.
АРТУР. Значит, летишь?
ЛЕОН. Поклясться? как в детстве?
АРТУР. Не надо. Спасибо, брат.
ЛЕОН. Берись.
АРТУР и ЛЕОН поднимают тело отца МИКАЭЛЯ.
АРТУР. Где флешка, помнишь?
ЛЕОН. Ты говорил. Поворачивай!
АРТУР. А теперь слушай и запоминай: чтоб в столице не попасть в новую западню...
ЛЕОН и АРТУР, перешагивая через труп ПОЛКОВНИКА, выносят тело отца МИКАЭЛЯ из кельи.

Ветер, ворвавшийся в распахнутую дверь, гасит свечи.

Сквозь грохот подступающей волны доносится шум взлетающего вертолета.