Глава 49

Рэйшен с грохотом выронил кинжал на пол. Челюсть отвисла и у Элины, но она быстро взяла себя в руки и продолжала расспрашивать:
– Хорошо, Рэйшена – постельным рабом, а меня куда? Прирезать отравленным клинком?
– Это вышло случайно… Я думал, тебя они тоже рабыней заберут… Новые рабы и стали бы оплатой.
Рэйшен грязно выругался, Элина чуть заметно нахмурилась.
– Поэтому ты хотел, чтобы Рицпа отделилась от нас и не попала в рабство? А если бы они нахватали тут народу или убили кого? Ты же понимаешь, что это королевские земли, и за такие штучки король пришлёт сюда солдат?
Ингерам только вздохнул. Всё это не приходило ему в голову, желание отомстить застлало разум. И тогда он решил явиться на постоялый двор, обвинить Элину и её друзей в убийстве, чтобы их схватили и отдали королевскому суду.
– Предположим, что твои обвинения правдивы, – Элина назидательно подняла указательный палец, – на один миг предположим такую чушь. Что ты скажешь суду? Где твои свидетели? Улики? Доказательства?
Ингерам снова тяжело вздохнул:
– У меня ничего нет, даже сама дара Рилинда не признала себя баронессой и отказалась от всех своих слов… Впрочем, она ничего и не говорила, кроме того, что хочет найти сына. Я, дурак, и подумал, что она с сыном хочет вернуться в Жадвиль, в свой особняк, и сын её по праву займёт место правителя…
– Она просто хочет найти сына, который явно сбился с пути в столице. А насчет того, что он займёт какое-то место, – это большой вопрос.
– Почему же? – вскинулся Ингерам.
– Задашь этот вопрос королю, – Элина вовсе не собиралась выдавать этому дезертиру все свои секреты, добытые с таким трудом. – Или на суде.
Ингерам поник. Теперь он ясно видел, что эта разбойница со своим бандитом-любовником всё перевернули вверх ногами: никто ничего не видел, доказательств никаких нет, зато у Элины куча свидетелей, как какой-то бродяга-дезертир обвинял её в страшных преступлениях.
– Что теперь будет? – с трудом выдавил из себя бывший лейтенант. – Суд? Меня повесят, да?
– Следовало бы, – ответила Элина. – Ты же хотел сделать нас рабами этих вшивых горных дроу… И натравить на нас местную публику. Рассчитывал, что повесят именно нас, так? А ты сам что делал бы? Получил долю от нашего имущества как доносчик?
Ингерам смутился. Да, он немного позволил себе помечтать об этом.
– Я думал, может, Инафай возьмёт меня к себе…
– Постельным рабом? – съязвил Рэйшен. – Эли, можно я кое-где его подправлю, чтоб он не смел больше претендовать на моё место?
Ингерам нервно сглотнул, но Элина фыркнула и не разрешила. Жестокая вышла шутка. Впрочем, по-другому и быть не могло: Рэйшен пришёл в ярость при мысли о рабстве у соплеменников. У него чесались руки расправиться с бывшим лейтенантом. Однако Элина настаивала на суде. Ей хотелось, чтобы все хорошенько запомнили, что её и Рэйшена облыжно обвинили невесть в каких преступлениях. Рэйшен кривился и морщился примерно так же, как и Ингерам, при слове "судья".