Обрыв

Когда город стоит на оврагах, найти обрыв – плёвое дело. Необязательно быть картографом или знать географию. Достаточно простого умения ориентироваться на местности.
Обрыв был убеждён в этом.
- Чем ближе к воде, тем больше шансов.
Наставлял он ласточек-береговушек, собирающихся в дорогу.
- Весной жду!
Кричал он вслед птицам, улетающим на зимовку. Когда частые взмахи серых крылышек уже были не видны, обрыв ронял несколько песчаных слезинок и начинал готовиться к зиме.
Птичьи норки нуждались в особом уходе. Узкие и длинные тоннели были слабым звеном. О них нужно было позаботиться до начала ливней и холодов. Обрыв был удобный, колония ласточек росла с каждым годом. Продолговатые входы в норы частыми оконцами темнели на светлом грунте. И делали его похожим на современную человеческую многоэтажку, которая виднелась вдалеке.
Хлопоты о норах помогали обрыву свыкнуться с одиночеством и переключиться на зимнее житьё-бытьё.
Ласточки разнообразили его будни. Наполняли лёгкостью, движением и новыми событиями. Но не были смыслом жизни.
Он просто плохо переносил прощания, проводы и зиму.
Прощания вообще мало кто переносит. Если только это не отъезд многочисленных загостившихся родственников и приятелей.
Проводы событие неспокойное. Оно нарушает устойчивость и создаёт неразбериху. Для отвесного обрыва, склон которого ничем не укреплён, это опасно.
Зиму обрыв просто не любил. Не из-за холода. Обрывы не люди. Мёрзнуть не умеют.  Всё дело в скуке: небо блёклое, из птиц только вороны да грачи, деревья спят, река льдом покрыта, рыбаков мало, пароходов вообще нет. Если бы не детский сад внизу и крутая тропка по правому боку, рассыпаться от тоски можно.
Узкая тропка с металлическим ограждением развлекала его в гололёд. Забавно было видеть, как неуверенно чувствуют себя люди на крутом спуске. Как боязливо прижимаются к песчаному склону, судорожно цепляются за перила, со страхом смотрят на дно оврага. Зачем так мучиться, когда есть простой и безопасный способ? За всю жизнь, овраг только два раза видел, как люди им воспользовались.
Первым продемонстрировал его мужчинка навеселе. Остановился наверху, в самом начале тропы, попытался было привычным способом спуститься. За перила ухватился. Только шагнуть приготовился, тут его и качнуло в сторону оврага. Мужчинка минут пять удивлённо разглядывал ботинки. Когда вторая попытка закончилась более сильным креном, махнул рукой. Подвернул полы дорогого драпового пальто. Уселся на газетку, которая из кармана торчала. Шнурки зачем-то заново завязал. Через мгновение он стоял внизу. Отряхнулся и отправился, куда шёл. Изредка спотыкаясь и слегка покачиваясь.
Второй раз по тропе дама съехала. Не по своему желанию, правда. Случилось так. Но, правду сказать, шансов нормально спуститься у неё вообще никаких не было. Каблуки высокие. Вечер поздний, фонарь уличный перегорел, темнота кромешная. Где тропа заканчивается, а овраг начинается даже на ощупь не понять. Она потопталась, примеряясь к спуску, тут же поскользнулась. На самую устойчивую точку организма плюхнулась и поехала. С визгом, ветерком и вскриками. Эх, повеселился он, наблюдая, как она всех окрестных собак переполошила. Зато почти до детского сада доехала.
Детский сад был объектом особого интереса обрыва. За невысоким забором стояли два одноэтажных кирпичных здания. Вся территория сада была поделена на секторы. В каждом секторе стояла беседка и разные детские радости: горки, качели, песочницы. Два раза в день территория заполнялась детворой. Разноцветными бусинами рассыпались они по площадкам. Забавно было смотреть на малышей, кружащих подле воспитателей. Новички выделялись неторопливой походкой и некоторой скованностью движений. Более старшие дети вели себя свободно и уверенно. У каждого на территории были излюбленные места и игры. Мальчишки больше возились в песке, девочки играли около клумбы или в беседке. Излюбленным местом всех детей были качели. Нелегко приходилось воспитателям, когда около них разворачивались серьёзные споры и настоящие баталии. Каждому хотелось кататься дольше, а ждать меньше. И никто не замечал в этом никакого противоречия.
Плохо только, что крыши зданий и кроны старых тополей закрывали часть обзора. Обрыв проявлял чудеса ловкости, только бы разглядеть события во всех подробностях. Интерес обрыва был так велик, что иногда он забывался и терял бдительность. Тогда случался конфуз. Подталкиваемый любопытством и силой тяжести большой кусок песчаника сползал вниз.  Обрыв пугался, целую неделю вёл себя смирно. Наблюдал за рыбаками, дырявившими лунки во льду, шикал на полёвок, пробирающихся в пустующие норки береговушек, пускал ручейки талой воды по крутому склону. Беспокойство понемногу стихало, он снова вытягивался в сторону качелей, разглядывая все мелочи кипящей вокруг них жизни.
Весна неумолимо приближалась. Снежинки слипались в плотные, полупрозрачные зёрна. Дни стали длиннее, в небе прибавлялось голубизны. Запах талого снега, тёплой коры, прелых листьев кружил голову. На качелях по вечерам стала появляться группа подростков.
Рисуясь перед сверстниками, они раскачивались так сильно, что сиденье взлетало над забором. Их визиты беспокоили пожилого сторожа. По нескольку раз за вечер ему приходилось выпроваживать незваных посетителей. Как только сторож заходил в помещение, подростки возвращались.
Обрыву нравились подростки. Он наслаждался их упрямым стремлением нарушать правила и настойчивостью сторожа. Вот и сейчас сторож тихонько заходил с тыла, чтобы в очередной раз шугануть нахальную молодёжь. Картина выглядела интригующе.
Обрыв так увлёкся, что забыл о головной боли. Причиной которой была шапка мокрого, тяжёлого снега, несколько дней давящего на макушку.  Если бы он умел, он бы сейчас громко свистнул. Интересно, кто больше испугается? Мальчишки или сторож?
Может попробовать? Воздуха в ласточкиных тоннелях предостаточно. Главное сконцентрироваться.
- На счёт «три».
Сам себе скомандовал обрыв.
- Раз..два..три!
На счёт «три» край обрыва вместе с тихим свистом соскользнул вниз и скрыл под собой всю территорию детского сада.