Впечатлительный гл. первая

- Котик! Иди обедать! Сегодня твой любимый борщ, котлетки, иди скорей, мама ждет!

      Котик – это Костя, восемнадцатилетний инфантильный юноша, которому вот-вот придет повестка в армию. В семье его опекали,  баловали и  не давали сделать ни одного самостоятельного шага. Все в этой жизни за него решали бабушка, две тетки и, конечно же, мама, Ирина Борисовна.

      Недавно Ирине исполнилось сорок два года. Среднего роста, с хорошей, спортивной фигурой, красивыми светло-русыми волосами, изящно очерченным ртом и великолепной кожей, мама Кости выглядела значительно моложе своих лет. Будучи совладелицей небольшой, но очень прибыльной торгово-закупочной компании, все материальные проблемы в семье решала только она.

       Дед, Борис Матвеевич, врач-психиатр, уже почти пять лет, как вышел на пенсию.  В свои шестьдесят семь лет он имел довольно густую, с небольшими залысинами в области лба, седую шевелюру. Высокий, чуть полноватый, с басовитым  голосом, в котором частенько звучали командные нотки, дед был явным лидером в семье.  Вот он, в отличие от остальных, не баловал внука, да и на всех покрикивал, говорил, что совсем парня испортят своими заботами. Шагу, мол,  ступить, не дают, вырастили, не поймешь кого, а скоро в армию. Дед старался заменить Косте отца, но женщины были явно сильней, и он часто сдавался.

      Бабушка, Софья Павловна, недавно отметила свой шестьдесят пятый день рождения, но выглядела старше своего мужа, не очень уделяя внимания своей внешности с тех пор, как вышла на пенсию. Она была неконфликтной, приветливой, но во всем потакала своей дочери, в том числе и в воспитании Кости.  К мужу всегда относилась с почтением, молчаливо воспринимала его упреки, касающиеся ее поведения  с внуком, но делала все по-своему.

      Семья жила в хорошей четырехкомнатной квартире в одном из спальных районов Москвы. В большой холл выходили двери гостиной и кабинета деда, одновременно служившего ему и спальней. Слева от гостиной находился достаточно широкий коридор, ведущий в просторную комнату, в которой обитали  Ирины Борисовна и бабушка. Из холла был выход на лоджию, справа от лоджии располагалась кухня,  а чуть в стороне от нее небольшая комната Кости.   

     Невысокого роста, худощавый, Костя скорее был похож на девушку. У него были светлые вьющиеся волосы, небольшой нос, и по-детски пухлые губы. В невинно распахнутых голубых глазах всегда сквозили внимание и готовность выполнить любую просьбу. В свои восемнадцать лет он напоминал ребенка, который по просьбе родителей готов забраться на табуретку и прочитать гостям выученный накануне стишок.

      Отца своего Костя никогда не видел. Однажды  случайно услышал, как мать с дедом ругались и вспоминали прошлое. Вот тогда-то он и понял, что отец сбежал сразу же после медового месяца, сказав, что больше не может - так его мать достала.
 
      - И куда раньше-то смотрел? – вопрошал дед, – я б с ней и дня не прожил.

      Уж очень Ирина Борисовна говорливая. Ей даже не важно слушают ее, или просто делают вид. Поток информации льется из нее, как дождь из грозовой тучи. Она постоянно «теряет» нить беседы, и потом даже сама не помнит, с чего начала, не говоря уже об ее собеседниках. Всякий как мог, пытался уклониться от  разговоров с ней, и лишь ее отцу, Борису Матвеевичу, удавалось прервать этот безудержный поток коротким, но емким: «Заткнись!». Ирина Борисовна только перед ним и робела, он ей слова не давал сказать. Только она рот откроет, а дед руку вперед вытянет, «стоп» говорит, и она сразу замолкает.

      - А ведь поговорить с дедом надо, во что бы то ни стало,- думала Ирина Борисовна. Со дня на день ждали повестку из военкомата.