Дом-С. Р. И. Стихопиэса

Дом-С.Р.И.(Стихо-прозоРугнИ). Стихопиэса.

Действующие лица:

1.Надулвхуюм Наглолаевич – выдающийся индоевропейский патриот не нордической наружности. Он же Облююша Смертилкин, он же Обдолбеня Бипланов – хозяин Дома-С.Р.И.
2.Тьфу-с – прозвище его клона, а по совместительству и двойника, впоследствии получил  фамилию Пшёлнов.
3. Астений Пёсдовидов (не путать с псом Давидовым!) – скрывается под чёрной маской, обрамлённой двумя «похоронными» розочками в знак покорности Облююше Смертилкину.
4.Лесбикиянкова – искусница по части матерного перевирания и бесконечного его перетирания. Маскируется никабом под гурию, которую запросто можно спутать с фурией. Умеет ли обращаться с разными частями киянки – не известно.
5. Свиненько – пассия Надулвхуюма , который является её подстихушником ( не путать с подкаблучником!), известная так же под прозвищем Ётя Вралья
 
Явление триллион первое и триллион раз повторяемое

В Доме-СРИ (далее без точек) под потолком, вместо люстры, в пыльной, но крепкой паутине, связанной одним своим концом со Всемирной, вытаращив буркалы в пол, висит чем-то похожий на паука и мопса одновременно Надулвхуюм Наглолаевич. Внизу, распластавшись, как вавилонская блудница, лежит, похрюкивая в нецелебной грязи, Ётя Вралья (Свиненько), возле неё суетится с не до конца выявленными  сексуальными намерениями Лесбикиянкова, неумело жонглируя двумя руками одной киянкой. Возле единственной двери Дома-СРИ стоит Пшёлнов (Тьфу-с), и, периодически открывая и закрывая её, зазывает в гости проходящих мимо авторов. Пёсдовидов в вагинообразной чёрной маске с двумя похоронными розочками, гремя костями и звеня рёбрами, исполняет сложный ритуальный танец под похрюкивание Свиненько (Ёти Вральйи)

Надулвхуюм:   
Свиненько, я тебя хочу,
Но грязь вредна для паутины,
Боюсь, идти потом к врачу
Придётся мне опять с повинной!

Ётя Вралья (на время прекращая похрюкивание к неудовольствию Пёсдовидова):

От Облююши это слышать
Смешно! (подмигивает ему) хочу к тебе под крышу!

Пёсдовидов, обращаясь к Свиненько:
Я занят делом, очень важным,
Без хрюков дело не пойдёт,
Зря только Тьфу-с народ зовёт
И натирал я маску сажей!

Пшёлнов (Тьфу-с), часто и громко открывая и закрывая дверь Дома-СРИ:
Ты, брат, не мочеиспускайся,
Я ритм налажу, ты старайся!))

Проходящие мимо авторы останавливаются перед Тьфу-сом и в недоумении обращаются к нему:
Что происходит  в этом доме,
В нём смрадный чад или там в коме
Больной какой-нибудь лежит,
А, может, просто инвалид,
И дверью, словно опахалом,
Ты машешь, чтобы лучше стало…
Чтоб он в себя пришёл сейчас?!

Тьфу-с:
Да нет! У нас тут перепляс
Шаманский начал Пёсдовидов,
Под Ёти Вали …слабый звук, (хотел сказать «хрюк», но вовремя поправился)
Пришлось дверной устроить стук,
Чтоб действо стало всем открытым!

Проходящие мимо авторы:
А что за действо, за такое,
И в чём его благая суть?

Тьфу-с:
Мы стукачей тем действом кроем…
Вполне цензурно, чтоб их суд
Не страшен был твореньям нашим,
И нашим стуком стукачей
Мы сокрушаем тем сильней,
Чем чаще дверью Дома машем!

Лесбикиянкова, обращается к Тьфу-су, прекратив своё жонглирование киянкой, начиная ею ритмично ударять по голове «камлающего» Пёсдовидова:
Тебе я, друг мой, помогу,
Зови гостей, пускай зайдут!

Проходящие мимо авторы:
А можно в гости к вам зайти?-
От стукачей мы тоже в шоке…

Свиненько из нецелебной грязи, прекращая в очередной раз похрюкивание:
Да, вытирайте только ноги,
Небось, изгваздались в пути!

Проходящие мимо авторы заходят в Дом-СРИ, и Тьфу-с тут же закрывает за ними дверь на множество замков.

Надулвхуюм из-под потолка стремительно спускается вниз на паутине, сверкая буркалами:
Ага! Попались, дурачьё!
Я матом всех вас тут покрою,
Здесь домочадцам лишь почёт,
А пришлым я приём устрою,
Такой, что вздрогнет сам Прокруст!

Свиненько, поднимаясь из нецелебной грязи:
А я испачкать их берусь!

Тут начинается кошмарный кошмар. Надулвхуйум, стремительно спустившийся из-под крыши на прочном конце своей паутины, с криками «я русский патриот!» начинает заматывать несчастных авторов во множество сетей, обездвиживая их таким образом. Свиненько измазывает нецелебной грязью «коконы» из авторов, визгливо вопя «ага, попались русские свиньи!» Обездвиженные Обдолбенеевскими «коконами», которые измазаны нецелебной Ёти Вральйиной грязью, авторы некоторое время пребывают в ужасе. Но Ёти Вральйина грязь очень быстро засыхает, делая при этом «коконы», в которых заключены авторы, очень хрупкими. Авторы, чувствуя это, и пользуясь такой тактической несогласованностью действий Обдолбени Бипланова (Смертилкина) и Ёти Вральи (Свиненько), синхронно начинают из них с треском «вылупляться», как бы рождаясь заново, стремительно покидая Дом-СРИ, на время ставший для них адом.  Однако при этом обнаруживается одна деталь. Тени этих незадачливых авторов навсегда с них срывает Тьфу-с в момент, когда они оттолкнув его всей своей многоликой массой , выскакивают  из выломанных ими с треском дверей Дома-СРИ.

Надулвхуюм Наглолаевич (Смертилкин) деловито принимая из рук Тьфу-са (Пшёлнова) тени незадачливых авторов, укладывая их в сундук, похожий на гроб, с глупым самодовольством заключает:
Нельзя им тени нарастить,
Всю жизнь, как в полдень, будут жить!

Свиненько, глупо поддакивая ему:
А нашем домике темно,
В нём дверь одна, она ж – окно!

Тьфу-с, недовольно ворча:
А двери мне опять чинить,
Придверником так трудно быть!


Очередной триллион первый, триллион раз повторяемый конец