Непедагогическая поэма

«Я много лет в школе, могу часами
рассказывать о ней,  всё здесь здорово,
–  кабинеты, спортзал, библиотека!
Обожала бы свою работу, если бы… не       
      дети!»                (из разговоров).
            
            Говорят, что слово «педагог» переводится с греческого как «ведущий ребёнка». Если честно, в свои девятнадцать лет я не находил в себе такой мотивации. Хотел быть историком. И поступал на историко-филологический факультет нашего пединститута. Но, конкурс на отделение «история, обществоведение и английский язык» был  выше и я, не добрав чуть-чуть, оказался на филологическом – т.е. отделении «русского языка и литературы».
     И никогда не пожалел об этом.

     Повзрослев, мечты свои всё-таки воплотил, став историком культуры.
     Угрызать «гранит науки»  удавалось не всегда, и   не потому, что был не способен, а просто оставалось мало времени.  Ведь  весь его свободный сегмент был посвящён творчеству на факультете общественных профессий – в вокально-инструментальном ансамбле. А позже, когда в 1976 году мы стали Дипломантами Всероссийского конкурса самодеятельного творчества трудящихся и «звездили» во всю, плотно прикрытые ректоратом (из соображений престижа ВУЗа), и вовсе, стали «творить» за счёт учебного процесса.
 
     Что «икнулось» нам  довольно скоро, - на первой же педагогической практике, где, как известно, применив теорию в реальной обстановке,  можно  было  научиться хоть каким-то азам профессии. Надо заметить, - не без содрогания первый раз вступил я «со-товарищи» на тернистый путь народного образования.
     Школа с «высоты полёта»  студентов-практикантов глянулась совсем  не так, как ощущалась нами ещё совсем недавно. Только тут и начали приоткрываться все прелести учительской жизни. Неожиданно судить стали не мы,   а нас.
 
     Для повышения КПД (коэффициента полезного действия) нам,  троим дружбанам, любимцам  факультета общественных профессий – Пиите (т.е поэту, в переводе с архаичного языка), Музыканту и  Декламатору, назовём их так,  велено  было ходить к друг другу на занятия, приглядываться, анализировать, устраивать «разбор полётов», в общем: «учиться, учиться и учиться».
     Впечатления от первого урока жуткие: какие же не воспитанные у нас дети!   
     Ну, совершенно не слушаются взрослых! 
     Это то, что я сразу  «вынес»  из школы. Вместе с этим,  вынес первые в своей жизни сполохи сердечной аритмии и нервный тик, не только на глазах, но и, кажется, на очках.

     Ничего не предвещало беды. Пиита, недаром, что поэт (а, уж он то знает русский язык) бодро рассказал «бандерлогам» из 5-го класса  про «Ы» и «И», после шипящих и «Ц».   
      Рассказать-то рассказал, но сам истине не внял.
      Страшно потея и скрипя мелом, Пиита начал выводить на доске примеры, что-то вроде: «Куда уехал цЫрк, он был ещё вчера…», и состоялся памятный диалог:
-  «Дяденька, неправильно:  «цирк» пишется через «И»… - дрожащим      от волнения голосом пролепетала очкастая девчонка с первой парты (убивал таких из рогатки ещё в первом классе!).
-  «Сиди деточка тихо, не знаешь и сиди…»,- не сомневаясь в своей правоте, даже не обернувшись, продолжил Пиита.
-  «Да нет, дяденька, я читала…»
- «Читала она…» - иронизировал Пиита, не обращая внимания на наше пыхтение и попытки привлечь   внимание. Да, куда там!
-  «Дяденька, - чуть не плача настаивала очкастая, - не правильно это!»

    У нас, сидящих за последней партой горе-друзей, предынфарктное состояние.
- «Да что ж ты будешь делать! Прямо ослица Валаамова», - высоко- литературно прокомментировал Пиита принципиальную позицию юной девы,  образно припечатав знайку к позорному столбу высокой русской словесности. Тем не менее, подошёл к учительскому столу, где лежал раскрытый конспект урока.
- «Да-а», - не меняя выражения лица, только и промолвил Пиита, разглядев-таки в тетрадке правила.
- «Как фамилия? – и, не ожидая ответа,  припечатал, - «Молодец!»
     Не нервы – стальные канаты.

     Хорошо на первые  занятия не ходили  педагоги (не только проверяющие, но очень воспитанные и весьма корректные люди), давшие  возможность  в полной мере насладиться собственным  нашим невежеством и глупостью.
     Зато классные часы у нас сразу получились – тут уж мы  отыгрались, помогая  друг другу и  разыгрывая целые представления.

     А стихи у Пииты  были классные и политически актуальные. Вот, например:               
                «Boney М» приехали в Москву
                разогнать ямайскую тоску:
                ведь на их занюханной Ямайке
                не услышишь даже балалайки.

                Тает белый снег на чёрной коже,
                крестятся старушки: «Ну и рожи!»
                Если же прохожий помоложе,
                он короче скажет: «Ну и что же?»

                Если же прохожий молодой,
                он ещё короче скажет: «Ой!»
                И вдогонку, словно собачонка,
                побежит к чернявеньким девчонкам,
                потому, что девочки с Ямайки.
                привезли с собой не балалайки.
               
                Без билета в зал не пустят вас,
                но, напрасно ждать его у касс.
                Заплатив ценою бриллианта,
                можно получить у спекулянта.
                Вывернув карманы у фуфайки
                (видели бы девочки с Ямайки),
                Я сижу,  бренчу на балалайке:
                «My backer I don*t lake it».
                Побренчу чуток, хлебну кваску,
                «Boney М»  приехали в Москву…

     Для «племени младого, незнакомого» поведаю, что появление в Советском Союзе 9 декабря 1978 года  (чуть ли не по личному приглашению Л.И.Брежнева)  фантастически тогда популярной группы «Boney М» было явлением чрезвычайным.
     Ну, как полёт в космос Гагарина!
     Атомный взрыв.

     Они были на самом пике популярности (ежедневно продавалось до 175000 пластинок). Билеты заранее были распределены по организациям (и по блату!) и не поступали в открытую продажу, что буквально «озолотило» фарцов-спекулянтов. По информации (почти закрытой) за «железным занавесом» группа выступила «в концертном зале "Россия" в Москве, дали закрытый концерт в Кремле, а также в Концертной студии телецентра в Останкино… Группа также отсняла материал на Красной площади для клипа к синглу "Mary's Boy Child". К гастролям Boney M. фирма "Мелодия" выпустила диск группы тиражом 100000 экземпляров». На фоне такого Всесоюзного  ажиотажа интерес нашего Пииты к теме был более чем обоснован, потому логично прозвучит здесь:
                «Boney М»  уехал из Москвы.
                В русский мех ямайские мослы,
                завернули, кинули в такси,
                крикнули по-ихнему: « Мerci!»
                и до самого, до аэропорта
                «Boney М»  не раскрывало рта.

                Только в самом аэропорту
                им тот час же микрофон ко рту.
                И тогда сказало «Boney М»:
                «В наших песнях мало русских тем,
                но теперь, хотим иль не хотим,
                сочиним мы новый «Распутин»,
                назовём его «Спекулятин».
 
                А сейчас, «Good bay!», домой летим,
                мы вам из окошечка помашем,
                дорогие наши «Those Rassens».
                Самолёт напряг болты и гайки,
                Поднялся и полетел к Ямайке…