М А Р Т

                Позабудь невзгоды, прочь тоску-печаль,
                Вольные просторы зримы нам одним,
                Пусть уходят годы в сумрачную даль,
                Только Наше Время неподвластно им.

       Мы часто не подозреваем, что так любим жизнь, оставленную за океаном времени в стране, имя которой – «Юность». Безжалостные годы навсегда унесли в свою пучину солнечную «атлантиду» наших дней, и теперь на склоне уходящих лет, мы с щемящей грустью всё чаще погружаемся в тёплые волны воспоминаний, возвращающих в счастливую пору молодости. При этом память выхватывает из прошлого казалось бы малозначащие штрихи ушедшего, столь милые нам сегодня своей простотой и безмятежностью.
        Мне почему-то чаще всего вспоминается 8 Марта 1966 года, когда мы с приятельницей-одноклассницей двигались в лучах утреннего солнца по подмороженной лыжне полями и перелесками Подмосковья, двигались навстречу Весне своей Юности.
       Смена времён года – обычное явление. Март – это преддверие Весны, которая уже топчется у порога, а Зима становится влажной и, дряхлея, медленно оседает под натиском тепла. На снежном покрове кое-где появляются тёмные проплешины голой земли, в полдень слышна капель, мелким пунктиром срывающаяся с крыш. Весна всё же не отваживается сразу в полную силу постучаться в дверь и робко сходит со ступенек, наследив раскисшем снегом. Хмурый сиверко с недовольным ворчанием сковывает ночным морозцем и присыпает свежим снежком оставленный беспорядок. Но осмелевшая гостья появляется вновь, заявляя о себе ярким солнышком на ослепительно-голубом небе. По нему с юго-запада движутся лёгкие облачка, гонимые крепким пряным ветерком. Он сбивает облачка в тучи, свинцовые в центре и белые по краям. Неожиданно небеса вновь начинают мрачнеть, затягиваться пеленой и часто бывает неясно, разгонит ли ветер хмарь или, словно опомнившись, вспорет ей свинцовое брюхо, чтобы укрыть запоздалым снегом появившиеся чёрные проталины на полях. Природа колеблется – стоит ли отпускать зиму, однако улыбающееся солнышко кладёт конец раздумьям. Вот оно, резвясь, опять закувыркалось в облаках, высвечивая их края и проглядывая сквозь бесформенные оконца в тучах. От солнечных лучей сугробы начинают неумолимо худеть, проливая слёзы по дням уходящим. По дорогам местами уже хороводят, гоняясь друг за другом вытаявшие из-под снега прошлогодние листья. Радуются приближению тепла птахи, выражая свой восторг разноголосой трескотнёй. Так обычно встречает русская природа свой первый весенний праздник, 8-е Марта, который в календарях помечен багряной цифрой. Этот день назвали женским. Приближение его легко узнаваемо по пушистой ветке мимозы, зажатой в щедрой руке мужской половины населения, неугомонному чириканью воробьёв, посвисту синиц и монотонному удару капель за окном. Слезящийся снег ночами ещё продолжает покрываться хрустящей ледяной корочкой, но днём на припёках вновь млеет под подобревшим солнцем и, словно осыпанный бисеренками пота, становится ноздрястым. В таких местах лыжня рыхлеет, проваливается под ногами, сбивая темп ходьбы. Однако плюсовая температура будет досаждать вам во второй половине дня, а сейчас только-только занимается рассвет. Утренняя заря сначала освещает зеленоватым цветом краешек неба на востоке. Затем она багровеет и уверенно вытесняет ночную тьму, загоняя её в глубь хвойной чащи. На разбитой машинами поселковой улице все отчётливее в свете зарождающегося дня проявляются в колеях серые щербины оголившегося асфальта. Лужицы в них, прихваченные утренним ледком, хрустят под ногами редких в такую пору прохожих. Прошёл час и над горизонтом появилось солнце, а следом за ним и первые лыжники. Сначала покидают свои дворы и подъезды молодые любители здорового досуга. Они раньше всех выскакивают бойким «коньковым» бегом из переулков на основную трассу, неукротимые в своём желании провести выходной на лоне природы. За ними начинает выходить народ постарше. Последними, вспоминая молодость, встают на лыжи пожилые. Эти короткими шажками семенят до общей трассы, затем, не спеша, держась за палки, ступают на неё и со скрипом скользят дальше. И вот уже цепочка людей, отталкиваясь от снега, движется в сторону бора по плотной лыжне, которая жмётся к заборам вдоль улицы. Вместе со всеми радостно скользили, подгоняемые янтарными лучами начинающегося дня, и две наши сверстницы. Укатанная лыжня пестрит любителями зимних развлечений. Самые нетерпеливые из них, обгоняя друг друга, соревнуются в скорости и ловкости хода. Ещё несколько отчаянных взмахов палками и бегуны, обсыпанные белыми кристалликами льда, теряются в мерцающих инеем сосновых посадках. За ними в лес устремляются и остальные, туда, где зима, заваленная сбитнями нетронутых солнцем сугробов, пока удерживает свои позиции. Лыжная трасса, попетляв среди рыжих, шелушащихся сосновых стволов, выводит на обширную, утоптанную людьми поляну с крутым спуском к речке, имя которой – Серебрянка. Речушка эта стремительна, не замерзает даже в самый лютый мороз. А вдоль берега и на поляне уже начинает бить ключом темперамент многоголосой толпы, спешащей ухватить за полу уходящий сезон. Разрумянившаяся молодежь с увлечением носится с горы, пересечённой искусственными снежными навалами. Мальчишки с восторгом, написанным на их раскрасневшихся лицах, летят вниз на лыжах, кувыркаются с трамплинов и в азарте часто сбивают окружающих. Лишь девчонки старательно объезжают эти коварные сооружения. Всюду – смех и девичий визг. Мелюзга с санками в руках страшится высоты, топчется на вершине и никакие уговоры родителей не могут преодолеть их робости. Кое-кто из ребятишек спускается пониже, чтобы, набравшись духу, съехать с середины склона к подножию. Такой герой чрезвычайно доволен собой. Теперь он вновь упрямо карабкается вверх, сторонясь проносящихся сорванцов постарше. Эти разбойники, в облаке снежной пыли, с удалью разворачиваются в конце пути боком к движению и, задорно хохоча, тормозят у самой кромки студёной воды. В воздухе царит веселье, радость, хорошее настроение.
       Приятельницы не вполне уверенно съехали с крутизны, оставив в стороне трамплины, и по перекинутым брёвнам стали перебираться на другой берег. Справившись с этой непростой задачей, девушки заскользили по лесу дальше, огибая встречающиеся на пути ёлочки в зелёных юбочках, отороченных снежным кружевом. Через несколько километров ели с соснами уступили место оголённому березняку, вершины его гудели от порывов озорного ветра. Но вот и березняк позади. Подружки двигались теперь по ровному открытому пространству, всё больше удаляясь от растревоженного заплутавшим вихрем, ворчливого леса. Сверкающую целину, уже осевшую на припёках, нет-нет, да и пересечёт лёгкий заячий след. Ветерок доносит со стороны бора смолистый запах хвои и чего-то ещё весенне-неуловимого, от которого слегка кружится голова, а душу наполняет необъяснимая отрада. Повинуясь этому нахлынувшему чувству и любуясь искрящимся на солнце пейзажем, кажущимся сейчас прекраснее, чем когда-либо, приятельницы ускорили ход, изредка перекидываясь восторженными обрывочными фразами. Лыжня вывела подружек к стогам прошлогодней соломы, оставленной животноводческим совхозом в поле и теперь отливающей золотом в лучах уже почти полуденного солнца. Вокруг таких жёлтых островков всегда основательно наследят птицы, собирая осыпанные с осени и теперь вытаивающие из-под снега ржаные зёрнышки. Многочисленные отпечатки лапок пернатых создают фантастические узоры, своей причудливой замысловатостью напоминающие клинописные головоломки прошлых эпох. Приятельницы замедлили ход, а затем и вовсе остановились. Налитые усталостью мышцы ноющих ног требовали передышки. Не сговариваясь, обе девушки скинули лыжи и, подставив лица ласкающему солнцу, упали в ближайшую, уже кем-то разворошенную копну, манящую запахом прогретых стеблей. Они были счастливы, как могут быть счастливы только молодые, не обременённые тяжестью прожитых лет, люди. Подставленные солнцу лица их светились бездумной радостью, в таком возрасте часто зарождающейся на пустом месте: от неосторожно брошенного взгляда сверстника, от услышанной хорошей мелодии, весеннего дня, искрящегося утра или просто от солнечных зайчиков, мечущихся среди кустов. Ничто не омрачало праздника, даже колючие обломки соломы, моментально забравшиеся за воротник куртки. Перебирая события прошедшей недели, провожая ленивым взглядом скользящих мимо людей, девушки с удовольствием предавались отдыху, не спеша вставать вновь на лыжи. Давно перевалило за полдень. Усталое тело противилось обратному пути, – надо было повторить пройденные километры по уже отяжелевшему рыхлому снегу, прежде чем попасть в тепло натопленного дома и добрых маминых рук. Там вам помогут просушить отсыревшую одежду, соберут на стол ужин с обязательными румяными пирожками, которые со свежего воздуха будут казаться настоящим лакомством. Дав вволю насытиться, вас, разморённую, уложат на диван под пушистый плед.
       Кончился праздник и с ним зима. Теперь всё чаще умытое небо будет радовать глаз своей синевой, белые облака поражать нетронутой чистотой, только на лыжи уже не встанешь. Устремятся куда-то неугомонные, дотоле робкие ручейки, и капель не будет умолкать даже ночами. Берёзы погонят кристально-чистый сладкий сок, вслед за ним набухнут почки на ветках. Стараниями припекающего солнышка это случится позже, к концу марта. И хотя снег ещё будет продолжать прятаться в лесных чащобах, на полях его не станет. Прилетят говорливые грачи. Всё живое, истосковавшись по теплу, приветствует весну. А лыжи... их можно убрать и до следующей зимы.

       Давно уж тень промелькнувших десятилетий легла на ваше лицо, беззаботное время молодости затуманено пережитым, однако воспоминания о светлых днях юности по-прежнему согревают черствеющую с годами душу. Словно пожелтевшие календарные листья мелькают в памяти выцветающие картинки прошлого, возвращающие туда, где остались ваши семнадцать, а с ними и очаровательный мартовский денёк.
    
 2008