Подарки Рождества -1

    Волшебные ночи Святок, что заносят деревенские дровни на соседскую крышу, а на трубу зловредного хозяина опускают шаловливо мальчишечьей  рукой осколок  стекла: и радость  восприятия настигшего потом возмездия , когда в дыму и слезах представляешь чертыхания нелюбимца и его безуспешные  потуги  растопить утреннюю печь…
     Но не озорством, а  радостью памятны  нам подарки Рождества!
    
     Вот некоторые из них…
                *  *  *
     ВЕСЬ МИР –
     ЗА  ПАЗУХОЙ !

     Давние, но зримые душе 60-е годы прошлого века, когда суровая зима и рождественские морозы  холодно вызвездили небо, а на дороге укрепили настом заносы, превратив санный путь в застывшие волны пусть далекого, но  волшебно шагнувшего к нам, моря!
     И мы, трое деревенских подростков- школьников, плывем в ночи под звездами Рождества по волнам этого застывшего моря… Путь наш не так и близок – за семь верст в село-райцентр, где ждут  сказочные  ряды  полок с книгами районной библиотеки, при которой состоим юными читателями!
    По три любимых книжки за пазухой у каждого, за две отпущенных нам недели прочитанных у себя и обмененных с приятелями. А теперь вот несем их на волшебный обмен в библиотеку, где у каждого своя любимая полка, с которой  три новых волнующих читательскую душу сборника сказок и приключений статут твоими на две очередные недели…
               
                *  *  *
    В перемигивание звезд ниже по горизонту вплетаются огоньки деревенских домов районного села, где в окнах домов по улице радужными всполохами  светят украшенные новогодние елки, а из репродуктора на столбе звучит «Полонез Огинского» в исполнении школьного учителя музыки баяниста Александра Яковлевича Соколова, местной знаменитости, преподававшего в школе, кроме музыки, и автодело. Его «Москвич» - диковинка по тем временам, не раз оказывался  в нашей деревне под окном дома одинокой хозяйки Софьи Николаевны, швеи-надомницы, где квартировала продавец магазина сельпо краснощекая  Нюра – пышнотелая блондинка на выданье и красавица, волновавшая многих деревенских парей. Но куда им до автовладельца и баяниста из райцентра учителя Александра Яковлевича?
     Все это вспоминается по пути в библиотеку, слушая «Полонез Огинского» в исполнении Соколова и проходя мимо его украшенного резьбой домика, где они счастливы с переехавшей к нему Нюрой, ставшей в здешнем универмаге  заведующей…
      Она помнила и знала нас, деревенских, обслуживая в универмаге всегда любезно и с улыбкой. Предлагая порою те или иные диковинные, из-под полы, товары, на которые нам, как обычно, недоставало, увы, денежной наличности…
   
     Но вот, наконец, Гусь, Комар и я, обивая снег с валенок и подбадривая друг друга, окунаемся в сказочный и яркий библиотечный мир!
     С Комаровым Вовой мы с первого класса сидим за одной партой и на уроках чистописания в младших классах состязались - кто лучше выведет буковки в тетради в линейку, чтобы как в прописях, - я ли он? И чтобы так, как писал буковки Ленин...
     А Колька Гусев, что на год нас старше, наш атаман! Даже в школу, было, с ним вместе в его год пошел, чтобы рядом...Да с телеги упал, сломав ногу,а потому через год с Комаром Вовой за одну парту сел.
     Но с Гусем потом в один день уходили в армию и проводы общие были - в местной библиотеке, где вся деревня, нас провожая, гуляла...
                *  *  *
     А здесь нас помнят и ждут! Библиотекарь Ольга Николаевна, в белых  и неподшитых еще  валенках, а на плечах в теплой шали, приглашает к столу, принимая у нас книги и пододвигая стопку новых, недавно сданных читателями, а потому не определенных еще по своим местам на полках, но явно подобранных по  нашим интересам.
    Вот оно, волшебство, которое рядом! Держу в руках «Остров сокровищ» писателя Стивенсона, где под одной обложкой его же «Черная стрела», а все это в знаменитой и желанной серии «Мир приключений»! Вторым подарком придвигаю к себе «Всадника без головы» любимого мною писателя Майн Рида, затем с трепетом выбираю из книжной стопки томик Жюля Верна про подводные странствия капитана Немо! При этом две предстоящие недели светят мне через ночное окно не новогодними и небесными огнями, а розовой сказкой радости!

    Тремя книгами для души запаслись и мои друзья – Колька Гусев и Комаров Вова: нам пора возвращаться в ночь!
                *  *  *
    Александр Яковлевич и его Нюра и сегодня живут в своем  нарядном, с резными наличниками, домике. Райцентра в селе, как и той библиотеки, правда, давно нет. На месте универмага – круглосуточно торгующий ларек приезжего чеченца, где сигареты, жвачка и бутылочное пиво…
    Комар – вор-рецидивист, умер недавно в родной деревне, пропив последнюю мебель из оставшегося ему в наследство родительского дома. А Гусь – уважаемый в колхозе механик, не сумевший достойно противостоять алкогольной зависимости, переехал с женой спасаться от знакомого окружения на постоянное жительство в Ленинградскую область. Но и там, говорят, вскоре обзавелся не менее близкими знакомыми, что помогли ему досрочно уйти в  мир иной…

    Но в ту рождественскую ночь, счастливые удачным обменом книг,
  мы возвращались по санному насту вместе -
в светлое и радостное для нас завтра!

Фото из интернета
                *  *  *
P.S.
    Неисповедимы пути господни,
    да и наши тоже!

    Мало того, что в юности довелось сидеть за одной партой с будущим уголовником и соревноваться с ним в красоте  "по -Ленински" начертания буковок алфавита на уроках чистописания,но в последующем удивило и другое: младший брат уголовника стал милиционером и жил в столице, работая там участковым инспектором милиции!

    Хотя их, маму и обоих братьев, то и дело в дни детства гонял по дому с топором в руке пьяный отец! И братьям, как и маме, приходилось тогда ночевать у соседей. А их отец, фронтовик, мастер-плотник и специалист-надомник по катанию валенок в своей баньке,упивался "в стельку" с последующим дебошем  как минимум раз в неделю...
                ________________
 
   А с "нашим атаманом" Гусем, с которым "не приходится тужить"  все детство, не только в один день уходили в армию и проводы были в деревне для нас общими, но и попали служить  в одну воинскую учебную часть, что в Белоруссии. Вместе стали сержантами и вместе входили в Чехословакию в августе 1968 года как воины-интернационалисты в составе войск стран Варшавского Договора. В Чехословакии нас вместе оставили дослуживать свой срок в ЦГВ - только что созданной здесь Центральной группе войск...
   После службы вернулись домой, в свою деревню,где вскоре я стал свидетелем со стороны жениха на  свадьбе колхозного механика Николая Гусева, а он - официальным свидетелем на моей свадьбе!