Любовь и власть. 37

   За две смены Хендрик распилил кандалы на руках. Чтобы надсморщик ничего не заметил и не заподозрил, он скрепил звенья обрывком верёвки и залепил смолой с грязью. Напильник ему удалось спрятать и пронести с собой на отдых. Там, подстраиваясь под звуки пилы на верхней палубе, он распилил ножные кандалы.
   Настала его смена грести. Была ночь. Гребли долго, взмахивая по команде вёслами. Вдруг им крикнули,-
  - Суши вёсла!
Судно остановилось. Надсмотрщик поднялся на верхнюю палубу, фонарь он унёс с собой. Хендрик сидел последним, за бортом плескалось море. Он чуть привстал и посмотрел за борт и вдруг одним быстрым движением перебросил тело и прыгнул вниз. Раздался тихий всплеск, но Хендрику  показался оглушительным взрывом. Набрал побольше воздуха,  нырнул и проплыл под водой, вынырнул, глянул на корабль, там было тихо. Развернулся и размашисто поплыл к берегу  на огоньки.
    В солёной воде плыть было легко, однако сильное течение сносило в сторону. Он грёб и грёб и наконец почувствовал под ногами дно и подталкиваемый прибоем, вышел на берег. Отполз подальше к скалам и рухнул замертво. Голод, усталость и бессонная ночь сделали своё дело, он уснул сном праведника.
   Тут-то его и обнаружил Юсуф, пришедший в «свою» бухту припрятать  воровскую добычу.
Увидев незнакомца, хотел бежать, но заметил на нём оковы и вспомнил слова старого вора.
   Он ушёл, но вскоре вернулся, принёс теплое одеяло и заботливо укрыл незнакомца, потом разложил костёр, положил на угли мясо, стал ждать.

    Хендрик проснулся от тепла и вкусного запаха. Не открывая глаз, подумал,-
  - Может я во дворце и мне приснился страшный сон?
 открыл глаза, на берег с шипеньем набегал прибой, рядом горел костёр, у костра сидел мальчик, а сам Хендрик был укрыт одеялом.
  - Ты проснулся, друг?-
с улыбкой обратился к нему мальчуган,-
  - Еда сейчас будет готова. Вот хлеб, вот вода.
Хендрик не заставил себя долго упрашивать. Когда утолил голод и жажду, сказал,-
 - Спасибо за одеяло и еду. Кто ты?
 - Я Юсуф. Живу тут неподалёку. Вот одежда, пойдём, поживёшь у меня.

    Афрос, магистр, а также придворные терпеливо ждали короля.В недостроенном соборе гуляли сквозняки, было очень холодно. Раздались чихи и сморканье. Молитва короля затягивалась.
  - Ну и где же он?-
с раздражением  спросил Афроса магистр,-
  - Неужели своей набожностью он заставит всех простыть? У меня зуб на зуб не попадает! Сходите, поторопите его!
  Афрос, сам продрогший до костей, отправился к молельне.
 - Ваше Величество,-
он постучал в дверь,-
  - Не угодно ли Вам явиться на коронацию, иначе Вы рискуете заморозить своих поданных,-
шутливо  добавил он.
   За дверью неразборчиво ответили.
  - Что Вы сказали, Ваше Величество?
В ответ – молчание. Афрос толкнул дверь, по молельне ходили и кудахтали куры, король пропал.

   Ойзо вошёл и налетел на Кэтти, собиравшуюся закрыть дверь. День был тяжёлый, народ не предвиделся, она решила закрыться пораньше.
  - Ва-ваше Величество, как Вы здесь оказались? Я же проводила Вас!
Кэтти выглянула на улицу и быстро захлопнула дверь на щеколду.
 - Я не Хендрик, добрая женщина, я Ойзо, его брат. Меня хотели выдать за него и короновать, но я бежал. Помогите мне, как помогли моему брату.
   Кэтти вздохнула, риск, конечно, дело благородное, но как ей надоело рисковать! Она была обязана помочь своему королю, да и Гюнтер попросил, а вот уж кому-кому, а ему она отказать не могла. Теперь вот брат короля. И что им всем в её «Рыжей курице» мёдом намазано? Придётся помочь, не выгонять же его? Может, потом и отблагодарят, если голова цела останется.
   Кэтти вздохнула, взяла свечу,-
  - Пойдёмте со мной, Ваша милость!
Она привела его к Моне. Мона не удивилась, просто приветливо улыбнулась. Ойзо, увидев Мону, остолбенел и потерял дар речи.
   Кэтти деловито сбила перину на одну сторону, обратилась к Ойзо,-
  - Ложитесь сюда! Я Вас спрячу.
  Ойзо не ответил, он глаз не отводил от Моны.
  - Вы что, оглохли?-
Кэтти хорошенько тряхнула его,-
  - Лезьте в кровать! Мона, это брат короля. Если его найдут, нас всех казнят.
  Мона побледнела, у Луна заблестели глаза.
 - Мона, раздевайся!-
командовала Кэтти,-
  - Ложись в кровать, у тебя жар! Ты моя двоюродная сестра, приехала из деревни. Лун мой сын, он заболел ветрянкой, заразил тебя. Тебе очень плохо, поняла? У тебя жар.
 - У меня нет жара.
 - Сейчас будет! Раздевайся!
  Мона стыдливо стала снимать одежду, Ойзо зажмурился.
  Кэтти закрыла его простынёй, уложила Мону. Он чувствовал запах её кожи, тепло её тела, её мягкие округлости. Голова у него кружилась, сердце бешено билось, он хрипло дышал.
  - Эй, Вы, потише дышите, особенно когда войдут с обыском. Лун, ты мой сын, дай я тебя разрисую. Ты идёшь на поправку, а Мона, твоя тётя, только-только заболела. Вот так!
Кэтти полюбовалась на дело своих рук. По лицу, рукам, телу мальчика вперемешку разбежались зелёные и красные пятнышки, зелёных было больше.
  - Теперь с тобой, Мона, распусти волосы, грудь обнажи, ляг к нему поближе и прикрой его, а Вы поверните голову набок, чтобы нос не выделялся. Мона, не закрывай ему лицо одеялом и не натягивай его на грудь. А я сейчас тебе нарисую ветрянку.
 - А почему, мама, ты мою маму зелёнкой не мажешь как меня?
 - Потому что ты выздоравливаешь, а она только заболела.
Ойзо и Мона прыснули одновременно и на минуту прижались друг к другу. У Моны сначала запылали щёки, потом лоб, потом грудь.
   Кэтти посмотрела,-
 - Вот и отлично! У тебя настоящий жар! А Вы там время от времени поглаживайте её, чтобы жар не прошёл.
   Внизу застучали. Кэтти побежала открывать, в трактир ворвался тот же офицер со стражниками. Кэтти, увидев его, расплылась. Он, узнав её, предпочёл держаться подальше.
  - Посторонних нет?
 - Нет, никого нет. Все постояльцы съехали, рынок-то не работает, торговля совсем загибается, а с ней и моя «Рыжая курица». Живём тем, что мужу король платит. Муж во дворце, дома я, сын и моя сестра Мона,-
затараторила Кэтти. Офицер, желая её прервать,-
 - Дурочка? Та, которая,-
и он сделал жест рукой, показывая округлый живот.
 - Нет, дурочку я замуж отдала. Оказывается, её дружок моего мужа обрюхатил. Ну я взяла скалку, поговорила. Женился, голубчик, и увёз мою Моночку. Как она там без меня, моя девочка?
Кэтти пустила слезу.
 - А что, у вас всех сестёр Монами  зовут? Она тоже дурочка?
 - Нет, господин офицер! Это моя двоюродная сестра из деревни. Она не дурочка, она красавица. А Моной звали нашу общую бабушку, очень замечательная была старушка, вот моя мама и её сестра поназывали своих дочек Монами, в нашей семье почему-то одни девочки родятся, хорошо, у меня сын.
 Офицер слушал её вполуха, наблюдая за обыском. Обыскивали тщательно, с чердака спустились в подвал, развели руками,-
 - Никого!
 Кэтти недобро сверкнула глазами на  оттопыренный карман стражника, из которого торчало горлышко бутылки из её погреба. Офицер предпочёл не заметить ни бутылки, ни взгляда.
 - Где же твоя сестра, вторая Мона?-
спросил офицер, берясь за ручку двери. Кэтти ловко оттеснила его и перекрыла дверь,-
 -Здесь она, вот за этой дверью.
 - Дай пройти, осмотрим комнату, заодно и на сестру полюбуемся,-
он взялся за  дверную ручку.
 - Я, конечно, вас пущу, но должна предупредить, у меня сын заболел ветрянкой, тяжело болел, сейчас поправляется, но он заразил Мону. У неё жар, боюсь, помрёт!
Лицо у Кэтти сморщилось, она зарыдала в полный голос,-
 - Красавица, молодая, жаааль!
 Офицер ошарашенно смотрел на неё,-
 - Где твоя сестра и сын?
 - Да вот здесь, за этой дверью!
Офицер посмотрел на дверь, перевёл взгляд на свою руку, стал сдирать перчатку, бросил её на пол, вынул платок, закрыл нос и рот, побежал вниз. Кэтти за ним, он шарахнулся от неё,-
 - Попрошу Вас держаться подальше, ближе чем на три метра не подходить! Почему ты мне сразу не сказала, что у вас ветрянка?-
раздражённо спросил офицер. Стражники в страхе попятились, Кэтти ловко выдернула свою бутылку и спрятала её под передник.
 - Так Вы же меня не спрашивали!
 - Ты должна была закрыть заведение!
 - Я и закрыла! Вам же всё равно искать нужно, вот я вас и впустила.
 - Кто из вас болел ветрянкой?-
обратился офицер к стражникам.
 - Я болел.
 - Сходи с этой женщиной в ту комнату, близко к больной не подходи. Вернёшься, доложишь. И соблюдай дистанцию!
    Кэтти проводила стражника. Смеркалось. Она зажгла свечу. Лун, заметив входящих, вскочил на кровати,-
 - Привет!  А ты кто? Ты с папой вместе служишь? А у меня ветрянка!
  Стражник подошёл, потыкал мечом под кроватью Луна, заглянул в шкаф, проверил за занавесками, посмотрел на кровать. Там лежала прелестная девушка, её лицо и грудь горели, она тяжело и часто дышала. На коже высыпали красные пятна, пока их было немного, но болезнь брала своё. У неё был жар и она бредила. Кэтти подошла к ней, положила руку на лоб, покачала головой.
  - Поднимите простыню!-
скомандовал стражник. Кэтти подняла и посветила ему свечой, чтобы он убедился, что там никто не прячется. Он убедился.
   Они вышли, соблюдая дистанцию.
 - Никого, кроме больных. Всё чисто!
 - Ваше заведение закрывается на карантин! Сорок дней, начиная с сегодняшнего. Не подходите ко мне!-
офицер первым выскочил из «Рыжей курицы».
   Кэтти закрыла за ними дверь, вздохнула с облегчением, написала на бумажке «Карантин», прилепила её на окно и поднялась наверх,-
 - Оно и к лучшему! Сорок дней к ней никто носа не сунет, она обязательно что-нибудь придумает.




 
 
 
 




-