Анахорет и сердце Эффи. 10. Сердце Эффи

Ночь стояла кромешная и холодная. Сегодня было безветренно, всё стихло, что даже казалось немного странным, словно всё живое вокруг погрузилось в мёртвый сон. И лишь одна фигура в чёрном плаще с капюшоном скользила по узким переулкам Эмбри. Не замечая дикого холода и пара, вырывающегося изо рта, забыв о животном страхе, который одолевал Парнасиду до того, как она тайно покинула стены королевского замка, высокородная гостья нищей, увядающей столицы направлялась инкогнито в сторону городской площади и рынка, за которыми находилась улица, ведущая в Паучий Тупик. Разузнав у своей служанки точную дорогу, Парнасида точно знала, куда направляться. И эта процессия, конечно же, должна была остаться за семью печатями.
Парнасида старалась не выходить в город и вообще не соприкасаться с простым людом, с такой противной её беднотой, и если бы кто-то ей ещё недавно сказал, что она по своей воле тайно покинет замок, чтобы отыскать какую-то старую ведьму в закоулках Эмбри, то королева, как минимум, сочла бы это предположение огромной нелепицей. Да, Парнасиде и сейчас казалось полным безрассудством то, что она творит. Но критически мыслить было в тот момент невозможно: сердцем движило сладкое предвкушение. Ради бессмертия и вечной молодости королева пошла бы и не на такой риск.
На центральной площади Парнасида увидела около дюжины бездомных поберушек, одна из которых бросилась к спешащему силуэту в плаще, слабым и прерывающимся голосом умоляя помочь монетой или едой. Королева в ужасе отпрянула от нищенки: выглядела та, как живой мертвец, смердящий нечистотами. Нищенка крепко вцепилась в плащ Парнасиды, поэтому пришлось её грубо оттолкнуть.
Всё это напоминало ночной кошмар. Парнасида со всех ног побежала в сторону узкого переулка, ведущего в Паучий тупик. Теперь она больше не останавливалась. Она знала, что ей нужна каменная постройка в конце переулка, но пока на пути встречались только деревянные хижины, скрывающие своё убожество в тени глубокой ночи.
Наконец, спустя то ли пару мгновений, то ли целую вечность, взгляд королевы остановился на той самой каменной постройке. Она выделялась в местном окружении. Это было не что иное, как дом той самой Эстеллы. Парнасида вдруг остановилась. Даже не от того, что её дыхание стало затруднённым, а нетренированное тело устало от холода и бега, но от предвкушения чего-то судьбоносного и ужасающе-прекрасного. Она знала, что шаг вперед сулит большой риск, но шаг назад вел бы к годам сожаления об упущенной возможности. Парнасида решила для себя окончательно, что лучше она погибнет сегодня ночью, чем состарится и умрёт в немощи, унизительно, хоть и по-королевски. В конце концов, говоря по правде, королеве было наплевать на титул, королевство и советующие обязанности. Всё это были маски. Вот она, настоящая королева Эмбри, безрассудная в своих мечтаниях о вечной молодости, готовая поставить на карту всё ради призрачной возможности исполнения желаний.
Осторожно ступая по утопающей в вязкой грязи дороге, Парнасида приблизилась к каменной хижине. И вот дверь на ржавых петлях уже перед ней.
Рука медленно поднялась, пальцы сжались, кулак уже был готов постучать. Но дверь сама отворилась, приглашая гостью внутрь. Очевидно, кто-то уже её ждал. Парнасида выдохнула, надела привычную маску холодного безразличия и ступила на порог каменного дома.
В хижине была всего одна комната, но очень большая. Несколько факелов освещали деревянный пол, стены, уставленные полками с сотнями различных диковинных вещей, среди которых пугающе выглядели стеклянные емкости с голубой жидкостью, в которой, судя по всему, были законсервированы человеческие части тела: рука, глаз, ухо и многое другое, что глаза королевы просто отказались разглядывать. На полу были свалены кипы старых книг, словно для них просто не нашлось другого места. Старые толстенные фолианты лежали в жутком беспорядке, покрытые пылью и паутиной, и вообще казалось, что в этом, с позволением сказать, доме уже много лет никто не жил. В углу находился силуэт высокого человека. Парнасида сделала несколько шагов к нему и, к своему удивлению, увидела Тристана.
Парень стоял неподвижно, глаза его были широко раскрыты, а взгляд направлен в пустоту. Королева поднесла руку ко рту, в удивлении не зная, что и думать. Будто бы она не видела днём голову своего любовника в той злосчастной корзине. Но Тристан стоял здесь во плоти, с головой на плечах, хотя и застыл в неподвижности, больше напоминая восковую куклу. Королева осторожно прикоснулась к лицу прекрасного юноши, пытаясь убедиться в реальности плоти: Тристан не был призраком или фантомом, он был настолько же реален, насколько и та окровавленная голова. Но это был уже не тот мальчик, беспрекословно выполняющий все прихоти своей королевы. Не верный щенок и наивно распахнутыми глазами. Это было нечто неживое. И, однозначно, не человеческое.
-Красивый, верно? – прозвучал скрипучий женский голос. – Не могла удержаться.
Словно из неоткуда посреди комнаты появилась пожилая на вид женщина. Он выглядела немногим лучше той нищенки на городской площади: нездоровая худоба, сморщенная серая кожа, большой крючковатый нос и нелепая одежда, больше похожая на платье, сшитое из изношенных лохмотьев. А ещё старуха стояла в полусогнутом состоянии: на спине у неё виднелся небольшой горб, который не давал встать прямо. Парнасида стояла в полной уверенности, что это и есть та самая Эстелла, во всяком случае, именно так королева с самого детства и представляла себе ведьм. Она перевела взгляд с неподвижного тела на старуху, полная решимости к любым действиям.
-Что с ним стало? – проговорила Парнасида, отойдя в сторону.
-Ох, да не нужно делать вид, что ты беспокоишься об этом красавце, - усмехнулась ведьма, сделав несколько шагов к своей гостье, и, подняв голову, заглянула ей в глаза. – Но выбор твой объясним. Лика прекрасней не сыскать…
Парнасида отпрянула, шагнув назад. От ведьмы воняло немытым телом, и к горлу от того подступал тошнотворный ком.
-Королева-узурпаторша… - прошипела Эстелла, закатив глаза и вдыхая воздух носом, буквально пожирая ноздрями ауру, витающую вокруг Парнасиды, изо всех сил пытающуюся сохранять невозмутимость. От старухи шёл настолько смердящий запах, что королеве пришлось дышать ртом, хватая ледяной воздух.
-Я пришла одна, я выполнила обязательство, - выдавила сквозь зуба королева. – Пришло время и тебе…
-Убила короля Праймуса… - продолжала шипеть ведьма, явно не обращая внимания на попытки гостьи начать диалог. – Яд. Оружие трусов. Убийство по приказу. Одержимая миром зеркальной глади. Казнила верных слуг в угоду внутренним демонам. Погубила королевского наследника. Королевскую наследницу лишила свободы и солнечного света…
Королева задрожала в нетерпении и злости.
-Всё это я и так знаю без всяких спиритических сеансов! – неожиданно даже для самой себя прогремела Парнасида. – Я пришла за обещанным!
-За обещанным? – переспросила Эстелла, сделав ещё один шаг к королеве, вызвав тем самым у той очевидное отвращение больше прежнего. Но сейчас Парнасида не отступила, а заглянула в глаза ведьме. Зрачки Эстеллы были мутными, словно наполненные молоком. Ведьму можно было принять за незрячую, но на деле она, конечно же, всё хорошо видела.
-За обещанным, - повторила Парнасида. – Ты Эстелла. Ты знаешь, зачем я пришла. Я, действующая королева, приказываю тебе выполнить обещание, данное в той записке!
И тут ведьма громко рассмеялась, заливисто и демонстративно.
-Такая смелая, такая решительная, такая неугомонная, - пробормотала старуха, когда её смех стих. -  А крепка ли твоя воля? Крепко ли твоё сердце? Ты получишь то, за чем пришла. Я ждала тебя, королева. Тебя и твоё холодное с-с-сердце…
Отойдя от гостьи, Эстелла подошла к стенным полкам, отыскивая среди артефактов нечто определённое. Её тонкие, костлявые пальцы стуком ногтей пробегали по стеклу банок и склянок, пока рука не остановилась на небольшом сосуде, в котором в той самой голубоватой жидкости плавало нечто, похожее на тёмно-красный камень. Освободив сосуд от чёрной деревянной пробки, Эстелла поднесла стеклянный край к носу, втянув ноздрями запах, как это делают знатоки винных напитков перед тем, как отведать изысканный букет. И спустя несколько мгновений ведьма вернулась к Парнасиде и протянула ей откупоренный сосуд.
-Что это? – твёрдо спросила королева, опустив взгляд на стеклянную ёмкость и пытаясь понять, что за странный камень плавает внутри.
Эстелла улыбнулась, оголив остатки гнилых зубов, и продолжила шипеть:
-То, что я обещ-щ-щала. Бес-с-смертие….
Королева стояла, затаив дыхание. Она не верила, что всё пройдёт так быстро и без проблем. От нетерпения она начала кусать себе губы, отчего те приобрели багровый цвет.
-Что? Вот так просто? – недоверчиво произнесла Парнасида, но сосуд всё-таки приняла, жадно сжав его в замёрзших пальцах.
-Прос-с-с-сто… - зловеще улыбнулась ведьма, шипя, как змея.
Парнасида, не желая пасть жертвой собственных сомнений и трусости, не ожидала больше ни секунды, поднесла сосуд ближе к глазам и слегка взболтала содержимое. Камень, находящийся внутри, создавал чуть заметные колебания, словно был живым. Чем бы ни был этот пульсирующий сгусток, королева была готова сделать с ним, что скажут.
-А ты хотела каких-то ус-с-словий? – сощурила глаза Эстелла, наблюдая за гостьей. – Пей до дна. Проглоти содержимое. Это вс-с-сё, что нужно сделать. И получишь свой приз.
-Значит, я буду жить вечно? Неужели это правда… - не веря своим ушам, проговорила королева.  -И ты ничего не попросишь взамен?
Эстелла задумалась и на некоторое время сникла. Она отошла в дальний угол, и её силуэт скрылся там, куда не проникал свет огненных факелов.
-Мне не нужно ничего просить взамен, - послышался всё тот же голос, но уже не отягощённый скрипучестью. – Бессмертна лишь человеческая душа. Она есть у каждого, и даже у тебя, королева. Ты обретёшь лик своей души, и она даст тебе вечную жизнь. И минует тебя смерть. Воистину так. И обретя бессмертие, ты посвятишь свою жизнь желанию сделать этот мир лучше, ты станешь миролюбивой и сопереживающей. Это и станет венцом твоего спасения.
-Я стану воистину великой королевой, - в полной уверенности произнесла Парнасида. – Кем бы ты не была, Эстелла, обещаю, я одарю тебя всеми благами, которые доступны королевскому дому. Королева помнит слуг, проявивших преданность…
На это Эстелла уже ничего не отвечала. Она оставалась в тени, и на несколько мгновений королева вовсе забыла, что находится в этой жалкой, холодной хижине не одна. Все обоснованные тревоги и сомнения, весь страх, переполнявший душу ранее и даже дрожь, пробиравшая тело сотнями уколов, растворились в предвкушении того, к чему Парнасида готовилась всю свою сознательную жизнь. Это и был момент великой славы.
То, что плавало в голубой вязкой жидкости, оказалось горячим и скользким. Парнасида вовсе не ожидала, что в сосуде находилось нечто приятное или изысканное на вкус, поэтому постаралась просто выпить содержимое залпом и быстро проглотить. Нечто полумягкое проскочила в её горло, а затем и проникло внутрь, начиная заполнять тело странным ощущением, похожим на обжигающий холод. Парнасида выронила сосуд – тот упал на деревянный пол, но не разбился. Остатки голубой вязкой жидкости вытекали прямо под ноги королевы. Парнасида уловила лишь холодный взгляд застывшей статуи Тристана, обратившийся на неё и ставший словно живым на мёртвой глади лица, а затем королева издала глухой и жуткий стон.
На плечи опустились локоны, но уже не густые и серебряные, а жидкие и седые. Руки прикоснулись к голове, снимая с неё выцветшие тонкие волосы. Кожа на руках и плечах начала покрываться язвами и струпьями, ногти почернели. Парнасида ещё не до конца осознавала, что происходит. В хижине не было зеркала, но глаза королевы всё же отчётливо видели, что происходит с её телом: оно старилось на глазах, становясь не просто немощным, но ещё и уродливым. Ноги подкосились – и Парнасида упала на пол, буквально накрытая своим плащом, из-под которого послышался отчаянный возглас.
-Что ты со мной сделала, ведьма?!! Что ты сделала со мной?!!
И тут хранившая молчание Эстелла, оставаясь в тени, громко произнесла:
-Я не ведьма, королева. Я анахорет. И я дала тебе то, что ты просила. Вечную жизнь. Бессмертие. Не больше и не меньше.
-Что? – прокричала Парнасида. – Что всё это значит?!!
Королева хотела растерзать проклятую ведьму. Наслать на мерзавку всю мощь королевской гвардии. Казнить мошенницу самым изощренным образом. Но силы покинули её руки и ноги. Парнасида в отчаянии кричала, грудь её сжимала боль. Беспомощность обжигала и заставляла глаза наполниться слезами.
-Сердце Эффи. Невероятно ценный артефакт. Он превращает нас в бессмертных существ. И именно его ты только что проглотила, королева, - продолжала Эстелла. Только сейчас Парнасида заметила, что старческий скрипучий голос изменился, стал более молодым, лёгким.
-Бессмертие? – взвизгнула королева. – Бессмертие?!! Да я же… старуха! Чудовище! ЧТО? ТЫ? СО? МНОЙ? СДЕЛАЛА?!!
-Сердце Эффи. Оно, действительно, даёт бессмертие, как я сказала ранее, даруя телу не только вечность души, но и её истинный лик. То, что ты сейчас наблюдаешь, это твой внутренний мир: теперь ты можешь наблюдать, насколько уродлива и гнила твоя душа, королева. Моей вины в том нет.
-Верни всё обратно, мерзавка! Проклятая ведьма! Иначе я убью тебя своими же руками… - скрипучим старческим голосом шипела Парнасида, трясясь от ярости.
-Я не ведьма, я анахорет, - повторила Эстелла. – И ты меня не убьёшь. Я бессмертна, как и ты теперь. Хочешь вернуть всё обратно – сделай это сама. Исчезнет уродство души – не останется и следа от уродства тела. Теперь сердце Эффи – часть тебя.
Парнасида не сдерживала крик. Она била кулаками о дерево пола, не в силах подобрать новые слова. Она всё повторяла и повторяла, что убьёт Эстеллу, если та не вернёт всё на круги своя, пока приказы не превратились в плач. Но ни угрозы, ни мольба не помогли бы уже Парнасиде в тот момент. Подняв голову, королева в ужасе обнаружила, что ведьма исчезла. Комната была пуста. И застывший в полумраке неподвижный Тристан продолжал смотреть пустым взглядом туда, где ещё несколько мгновений назад стояла Эстелла, лишившая Парнасиду всего в одночасье.