Рождественская быль. рассказ

   ВНЕКОНКУРСНАЯ РАБОТА. На Конкурс Любови Кирсановой "МОРОЗНЫЕ УЗОРЫ НА
        СТЕКЛЕ ПАМЯТИ".           http://proza.ru/2024/01/03/173

               
        Рождественская быль.

         Рассказ.

Годы не властны над памятью. И иногда один штрих, незначительное слово высвечивают в воображении вдруг такую ярчайшую картину событий, свидетелем которой ты никогда не была.

На стене в нарядной современной рамке - вышитая крестиком картина: восходящее солнце над крепостными стенами старинного замка в окружении богатейшей зелени деревьев и кустарников.

А на столе, рядом с ноутбуком  - точно такого же размера вторая картина  с рождественским сюжетом – на берегу замерзшего озера , на  заснеженном пригорке босая девочка в легком платье сжалась от холода, пытаясь согреть замерзшие руки на груди под косынкой. В снегу – брошенная мандолина и две тоже замерзшие птахи.

Этим вышитым гобеленам больше лет, чем мне. Их вышивала моя мама. И, прикасаясь к аккуратным крестикам пальцами, рассматривая очень плавные переходы света и теней на таких двух непохожих творениях ручной работы, я снова вижу склонившуюся над пяльцами  маму и слышу ее голос.

Судьбе было так угодно, что она всю жизнь прожила вдали от своего родного города. Несколько раз бывала там, пока были живы близкие родственники и подруги юности. Но ветер перемен постепенно разбросал всех по огромной стране, многие ушли из жизни слишком рано.

И в один из январских вечеров, в сочельник мама рассказала об удивительном случае из своей жизни.

Начало 1946 года. Госпиталь в Хатване, предместье Будапешта. Срочный приказ – командировка в Вену, чтобы получить медикаменты и оборудование для госпиталя в столице Австрии, где сконцентрировались в это время штабы и союзных войск – американцев, французов, британцев.

Старшей была назначена Мария Исааковна, врач- ренгенолог из Минска, знавшая блестяще немецкий и французский языки. Моя мама была заведующей  клинической лабораторией. В помощь дали двух вооруженных солдат.

Дружба их началась после знакомства в августе 1941 года, когда родителям и младшей сестренке Марии Исааковны удалось выбраться из Минска в первые же дни войны и на перекладных, иногда пешком добраться до Борисоглебска Воронежской области. И практически почти с самого начала войны обе стали работать  в одном госпитале.

В результате Белостокско-Минского сражения 22 июня – 9 июля 1941 года основные силы советского Западного фронта оказались в окружении и были разгромлены, большая часть попала в плен. Советское Информбюро о сдаче Минска не сообщило. Там, в окружении пропал старший брат Марии, артиллерист Борис.

Все поезда шли переполненные по восстановленным путям. Незнакомые артиллеристы втянули двух девушек через распахнутые окошки в купе. Солдаты тоже сумели втиснуться в переполненный тамбур.

 Мария сразу спросила, не встречался ли им ее брат. Узнав, что он пропал в самом начале войны, офицеры только торопливо отводили взгляды.

Сестричкам из госпиталя освободили нижнюю полку, организовали доставку кипятка на следующей станции.

За окнами мелькали развалины незнакомых городков, сожженные деревья, остовы взорванных танков и машин.

Рано утром проснулись, когда состав пробирался среди полуразрушенных домов Вены.

- Лида, ты знаешь, -   я бросила консерваторию после первого курса и поступила в медицинский институт. Родители хотели, чтобы я была пианисткой! Но я их не послушала – стала врачом! И вот мы в городе, где родился и жил великий Моцарт! – Мария Исааковна вздохнула. – Как же все города, пострадавшие от войны, похожи друг на друга!

Лида кивнула. Их эвакогоспиталь на санитарном поезде следовал вслед за наступающими войсками с февраля 1943 года, и на пути встречались только дымящие после недавних боев развалины и сотни раненных, которых тут же перевязывали, оперировали, сортировали, отправляли в тыл, хоронили погибших.

Ненадолго остановились в Харькове, прибыв туда на второй день после его освобождения. Клубы черного дыма над некогда цветущим промышленным городом, безлюдье. Вся огромная территория страны в руинах.

На перроне неожиданно были остановлены военным патрулем, в составе которого оказались представители союзников – американцы, французы и наши солдаты. Предъявили своим документы, спросили, как найти комендатуру. Мария что-то спросила по-французски. Союзники отдали честь русским девушкам в военной форме, француз что-то оживленно начал рассказывать.

- Собор Святого Стефана, где венчался и похоронен Моцарт, частично разрушен, - перевела Мария, - но думаю, что мы обязательно его найдем в центре города. Надеюсь, что мой немецкий поймут венцы!

В комендатуре быстренько отметили командировки, объяснили, как найти склады с медикаментами. Отпуск по заявке госпиталя занял около двух часов.  Поезд обратно отправлялся вечером. Оставили солдат охранять ящики с медикаментами, договорились, что вернутся через два часа. Ребята, охранявшие госпиталь в Хатване, бывавшие в Вене в командировке, рассказали, что в столице расцветает «черный рынок», на котором можно обменять на тушенку и сигареты все, что тебе нужно. Предупредили, что среди местных жителей скрывается много беженцев- немцев из Чехословакии, Силезии, Восточной Пруссии, и нужно быть осторожными, не забираясь на незнакомые улицы.

Когда вышли снова на перрон вокзала, на первом пути стоял чистенький состав из приличных вагонов с табличками: «Вена – Париж». Остановились, потому что Мария вдруг предложила:

- Лидочка! Давай прокатимся в Париж? А что? Предъявим в кассу командировочные, купим билеты, австрийские шиллинги у нас есть. Тут ведь в принципе недалеко – одна ночь. И мы в Париже! С голоду не умрем – в рюкзаке тушенка и хлеб!

- Ты что, под трибунал захотела? Первый же патруль нас снимет с поезда!

- А мы скажем, что перепутали поезда! А вдруг повезет? Один день в Париже! Ты когда-нибудь могла представить, что очутишься в центре Европы – в Вене? Такой возможности нам больше никогда не представится!

- А как же наши медикаменты? Солдаты подождут два часа, а потом заявят в комендатуру о нашей пропаже!

- А мы в это время уже будем далеко! Хорошо! Возвращайся! Скажешь, что меня потеряла! А я через неделю вернусь! Привезу всем сувениры из Парижа!

- А если тебя союзники в тюрьму посадят? Примут за перебежчицу! Война ведь закончилась! Скоро нас всех демобилизуют! А что твоим родителям на Урал сообщат? Дочь решила остаться на Западе!  Брат пропал! И дочь исчезла! Пошли лучше искать собор Святого Стефана!

Тихо начал моросить мелкий дождь. Состав медленно тронулся. Разговоры о демобилизации иногда перекрывались разговорами о срочной переброске госпиталя на Дальний Восток. Но приказа пока не было.

Немецкий язык Марии был сносным. Увидели центр города, где уже вовсю шла расчистка развалин, огромную, сохранившуюся после освобождения Вены 13 апреля 1945 года 136- метровую башню Собора.

В маленькой лавочке пожилого венца неподалеку внимание привлекли картины  на канве для вышивания,  с очень талантливыми цветными  рисунками. Не удержались, отдали по две банки тушенки за четыре одинаковые будущие гобелены.

На стихийном рынке истратили все шиллинги и купили себе по шелковому платью, туфли на каблучках, шелковое белье по заказу девчатам – медсестрам и врачам.

- Лидочка! А ведь сегодня 7 января – Рождество Христовое!  Воистину нас Бог уберег от необдуманных поступков! Запомни этот день! – Мария отдала честь офицеру из комендатуры, который привел своих солдат, чтобы помогли загрузить громоздкие ящики с медикаментами в отдельное купе.

- Домой, домой! – пели колеса.

Как же надоела эта чужая земля, которую пришлось освобождать от фашистов ценой таких страшных потерь сотен тысяч отцов, братьев, сыновей и дочерей!  И улетевшую юность никто никогда не вернет!  И еще десятки лет будет напрягать страна все свои силы, чтобы отстроить заново города и села, дома и заводы, школы и дороги.

Какой там Париж! Отмене карточек были рады, довольствуясь самым минимумом необходимого!

А в госпитале Марию Исааковну ждал брат Борис! Ему повезло выйти из окружения и через топи и болота добраться до своих с оружием. Воевал под Сталинградом, дважды был тяжело ранен. И в госпитале его нашел запрос, которые рассылала его сестра за долгие годы войны по разным адресам.

Встретиться в мирное время подругам было больше не суждено. В начале 1958 году Мария умерла от пневмонии. Спасти в Минске ее не смогли. Хотя в письме договаривались о встрече в Москве летом.

Уходят участники Великой Отечественной войны один за другим. Их дети постарели. А вышитые картины напоминают постоянно о молодости и отваге тех миллионов погибших, кто ценой своей жизни дали нам возможность жить в мире, без войн все эти непростые годы.