Анахорет и сердце Эффи. 3. Кровь и вино

Таурентиус давно не был гостем в королевском замке. Когда он и его сын в последний раз пребывали с визитом здесь, король Праймус был ещё жив. Таурентиус всегда считал Праймуса сильным правителем, хотя и не испытывал уважения к его причастности к расе смертных. А ещё всем было очевидно, что король сдерживал дурные наклонности королевы, которая, мягко говоря, и была не совсем приятной особой, тщеславной, расточительной и во многих отношениях не знающей меры, а когда со смертью мужа к ней пришла власть, так у каждого слуги или простого жителя земель Эмбри появилась возможность ощутить на себе последствия решений этой женщины.
Королева Парнасида больше всего ценила внешнюю красоту и всячески старалась сохранить молодость. Не для кого не было секретом, что она днями напролёт пыталась выяснить, как заполучить бессмертие, и её совершенно не интересовала политика и благосостояние народа Эмбри, когда-то славной столицы земель Аввадона, но оставшейся ныне таковой лишь на словах. Пока Парнасида искала секрет вечной молодости, Эмбри чах с каждым днём, превращаясь в город нищеты и отчаяния: люди погибали от голода и холода, крали еду, даже убивали за пропитание, а вырезание семьи с детьми ради куска заплесневевшего хлеба уже никому в столице не казалось таким уж и невероятным событием. Но помимо преступников, на которых в большинстве случаев королевским стражникам было наплевать, были и работяги, на которых, наоборот, было направлено пристальное внимание власть имущих: большую часть и без того скудного урожая служители королевского двора практически насильно отбирали у фермеров, оставляя им сущие крохи. Это и была подать, ведь налоги никто не собирал: народ Эмбри настолько обнищал, что никто уже и не помнил, как выглядят серебряные монеты, а уж тем более золото. Королеву всё устраивало, а народ в своём большинстве был слишком слабым и уставшим, чтобы поднимать мятеж. Прошло чуть больше трёх лет с момента кончины короля Праймуса, и это время уже обратилось вечностью, а к нищете, как ни странно, простой люд привык очень быстро.
Хотя Таурентиус и не воспринимал королеву в серьез и врага в ней не видел, он предпочитал общаться с Парнасидой как можно реже и с большой осторожностью. Так же, как и появляться в столице. На территории Эмбри магические силы Таурентиуса заметно ослабевали, хоть и не исчезали полностью. Это было первой причиной, почему войска Таурентиуса не могли наступать на столицу с войной, ну а второй – маг был заинтересован поддерживать нейтральные отношения с королевой: на то были веские причины. Откуда город Эмбри брал столь мощную защиту, что практически полностью обезвреживала такого могущественного мага, как Таурентиуса, не было большой загадкой для него уже очень давно. На Эмбри лежала мощная древняя защита.
Сегодня же визит был вынужденным. Таурентиус был зол и настроен весьма решительно. Воплотившись из чёрного воздушного сгустка, он ловко приземлился у входа в город, пройдя через арку, за которой начиналась витиеватая улица, ведущая в глубь старых и ветхих построек, что были домами местной бедноты. Таурентиус шёл уверенным шагом, совсем не интересуясь ужасными пейзажами местного окружения. И местные люди изредка поднимали голову на спешащего мага, словно пребывая в своём отдельном мире.
Таурентиус был высоким и очень худым мужчиной с длинной и слегка седой бородой, длинными прямыми волосами мышиного цвета, одетый в плащ изумрудного цвета, который отливал холодным болотным цветом. У мага были большие чёрные глаза, скуластое лицо и густые вечно нахмуренные брови. На указательном пальце правой руки маг носил неброское кольцо, которое имело для него значение, так как Таурентиус никогда не снимал это украшение. Особенно сегодня, ведь на территории столицы маг не мог распоряжаться своими силами, а кольцо в этой ситуации становилось его единственным амулетом, который делал Таурентиуса хотя бы в некоторой степени неуязвимым.
В последний раз Таурентиус посещал столицу инкогнито, около полугода назад. Но даже игнорируя деградацию Эмбри, всё же нельзя было не заметить, что столица, образно выражаясь, катилась на дно: улицы смердели нечистотами, ближе к центральной площади появлялись бедняки-попрошайки, достаточно агрессивные в своих просьбах и мольбах, а пересекая переулок, ведущий к мосту, Таурентиус переступил через два мёртвых тела, судя по всему, не первый день лежащих на каменной кладке: женщина и её грудной и такой же бездыханный младенец.
Хотя Эмбри был городом немаленьким, Таурентиус достаточно быстро проник в его западную часть, оказавшись у величественного каменного замка, у ворот которого словно мраморные статуи стояли пятеро стражников в латных доспехах и с огромными мечами. Таурентиус мог бы прибыть сразу в замок, обойдя все раздражающие формальности и церемонии, но ему было важно, чтобы королеву оповестили о прибытии. Эффект неожиданности сегодня был ни к чему.
Один из стражников, оставив пост, проводил гостя по каменной дороге, обрамлённой узкими клумбами с белыми розами на ножках, покрытых крупными агрессивными на вид шипами. Таурентиуса забавляло, как стражник держится за рукоять меча, будучи в боевой готовности.
Замок, в отличие от городских улиц Эмбри, нисколько не изменился. Сразу было видно, что поддерживается в порядке, а к чему проявляется истинное безразличие: роскошь убранства дворца ярко контрастировала с серостью и грязью нищего города. Каблуки Таурентиуса издавали гулкий стук, соприкасаясь с блестящим мраморным полом. Парадная зала вела мага к широкой лестнице, ступеньки которой покрывала тёмно-красная вычурная ткань, а бежевые поручни венчались искусными статуями львов из лилового камня. Освещена зала была достаточно хорошо множеством факелов. Таурентиус, не глядя по сторонам, а устремивши взор на верх лестницы, с ухмылкой глядел на уже стоящую, сложив руки перед собой, королеву Парнасиду, встречающую гостя.
Королеве доживала уже четвёртый десяток своей жизни, и надо было отдать должное её стараниям: Парнасида выглядела достаточно молодо для своих лет, а с большого расстояния её и вовсе можно было принять за совсем девчушку. Густые белые волосы были собраны во множество кос, искусно собранных в элегантное гнездо, и голову венчала украшенная изумрудами тиара, небольшая, но броская. Королева была стройна и невысока, даже миниатюрна, что она весьма умело скрывала за пышными помпезными нарядами: например, сегодня на Парнасиде было атласное платье с корсетом и фижмой, белоснежное и украшенное небольшими декоративными бутонами роз, и кто-то мог бы счесть этот наряд нелепым, но на самом деле никому, в том числе и самому Таурентиусу, просто не с чем было сравнить, ведь никто в Аввадоне, кроме королевы, не носил и не мог позволить себе носить в принципе такие диковинные наряды.
-Ты можешь идти, - властно обратилась королева к стражнику, и тот послушно удалился.
-Вы одна, ваше величество? – ухмыльнулся Таурентиус, неспешно зашагав по ступеням вверх. – А где же ваши подхалимы-советники, ваши придворные подданные, что крутятся вокруг вас и день и ночь?
И, действительно, в последний раз, когда Таурентиус был в королевском дворце, он был наполнен множеством людей, в основном лебезящих и заискивающих. Парнасида громко хмыкнула, глядя на гостя даже каким-то снисходительным взглядом, словно сочла его комментарий не столько саркастическим, сколько жалким.
-Всё изменилось, мой друг, пока вы отсиживались в своей башне, - громким голосом ответила королева.
Удивительно, что при таком миниатюрном складе у этой женщины был глубокий, сильный, низкий голос, который мог и восхитить, и устрашить бархатом своего звучания. Парнасида знала обо всех злодеяниях Таурентиуса, как и о том, что его силы на территории столицы ничтожны, поэтому совсем не боялась мага, изображая даже некоторое превосходство над ним, что выглядело со стороны скорее комично, чем естественно.
-Надо полагать. Вы так давно хотели сесть на трон, ваше величество, и теперь, смотрите, вы королева! Пресвятые семеро услышали ваши молитвы, и перемены, наконец, пришли в королевскую столицу. Поздравляю!
Таурентиус медленно приближался к королеве, которая стояла как вкопанная, глядя на поднимающегося по лестнице гостя сверху вниз холодным и даже немного надменным взглядом.
-Не семеро дали мне эту возможность, быть королевой. И не они даровали мне привилегию оставаться молодой и полной сил…
-И не семеро умертвили Праймуса, отправив его в Мир Теней. И не семеро также опорочили столицу нищетой и голодом. Но мы с вами, королева Парнасида, лучше других знаем, какова цена силы и власти в этом изменчивом мире. И честно говоря, я прибыл сюда совсем не для того, чтобы обсуждать внутреннюю политику вашего королевства. Нас с вами ждёт неоконченное дело.
Королева снова хмыкнула, чуть вздёрнув бровь. Уголок её губ потянулся вверх, образовав искривлённую улыбку.
-Воистину, мой скользкий друг. Это ясно и без ваших пояснений, - с усмешкой признала она, кивнув. – Я слушаю вас, мой гость. Я знаю, что вам что-то от меня нужно.
-Мне нужна наследница королевского трона, - просто сказал Таурентиус.
Королева вздрогнула. Она явно не ожидала подобной просьбы. Как и не ожидала, что Таурентиус в принципе знает о существовании королевского бастарда. Понимая, что утечка информации может оказаться опасной, она решила лгать до последнего.
-Наследники Праймуса мертвы, - отрезала Парнасида ещё более холодным тоном.
Таурентиус ухмыльнулся. Он видел королеву как облупленную. Она не злилась. Она была испугана. Маг буравил взглядом Парнасиду, бесплодно ожидая правду. Но не дождался.
-Мы оба знаем, что это не так. Полукровка, результат спаривания и кровосмешения короля Праймуса и эльфом Тауриэль, незаконно рождённый ребёнок, девочка. Та, которую ваше величество держит в неволе с момента, как Праймус был предан и убит. И та, которую ваше величество ненавидит всем сердцем, но отчего-то сохраняет ей жизнь.
-Хватит! – воскликнула королева, подняв руку в воздух. Таурентиус покорно замолчал. Вместо слов осталась только ехидная улыбка.
Парнасида и её гость пристально смотрели в глаза друг другу, и складывалось впечатление, что они на какое-то время перешли на невербальное общение. Таурентиус развел руками, явно давая понять собеседнице, что нет смысла скрывать правду. Злость внезапно очень старила королеву: её лицо пробивали мелкие морщины, скулы напрягались, а кожа приобретала нездоровый сероватый оттенок.
-Даже если она и жива, - сквозь зубы процедила Парнасида, а затем выдохнула и её голос снова обрёл бархатное спокойствие, - ни один наследник Праймуса, ни чистокровный, ни грязнокровный, не будет иметь свободу вовек. По крайней мере, пока я жива и являюсь законной королевой. Каким бы образом вы ни узнали о полукровке, вам всё равно её не заполучить. Никогда!
-Опрометчивое заявление в рамках диалога сметной королевы и бессмертного мага, - подчеркнул Таурентиус, однако, без намёка на угрозу. – Моя магия здесь бессильна, но в распоряжении Эвангарда армия, способная разбить ваш ослабевший город и взять штурмом замок за считанные часы. Не скажу, что мне бы этого хотелось. Война – это всегда намного, намного хуже, чем… сотрудничество.
-Начнёте войну из-за королевского ублюдка? Оставьте, это не ваш стиль. Иначе вы бы не разговаривать сюда пришли. Вы здесь, чтобы договориться, - сделала вывод королева Эмбри и бросила на гостя вопросительный взгляд, дав ему понять своё полное внимание.
-Даже бастард имеет больше прав на трон, чем вдова короля, вы это знаете, Парнасида, - рассуждал Таурентиус, продолжая своё восхождение по лестнице. – Но ваш последний пассаж, королева, куда более дальновидный, чем вы сами могли бы представить. Вы умная женщина. Ну, во всяком случае, для смертной узурпаторши. Мне безразличен трон, и меня уж точно не заботит потомство королевской семьи. Нет, я здесь сугубо ради собственной выгоды. Я помогу вам. А вы поможете мне. Если разыграем партию правильно, проигравших не будет.
-Оставьте пустые рассуждения. Я жажду сути, - произнесла королева.
Таурентиус же, громко засмеявшись в созданной им же интриге, быстро зашагал по ступеням и достиг вершины лестницы, встав напротив королевы, возвышаясь над ней. Парнасида сделала несколько шагов назад, держа дистанцию.
-Пока дочь короля Праймуса жива, ваше право на трон может быть оспорено. Кем и когда – не важно. Но и вы по какой-то причине не спешите расправиться с наследницей, хотя остальных отпрысков Праймуса прикончили без угрызений совести. Полукровка имеет для королевы какую-то ценность, раз она оставила её в живых и прячет в тайне.
-Зачем вам бастард Праймуса? – в нетерпении процедила Парнасида.
-Я хочу забрать девчонку и убить. Не волнуйтесь, смерть наследницы сослужит мне хорошую службу, и эта жертва будет, наверное, самой полезной из всех, что мы с вами повидали. И благодарность моя будет весьма щедра.
Таурентиус видел волнение королевы, хотя та всячески пыталась показаться невозмутимой.
-Парнасида. Отдав мне полукровку, вы получите взамен то, чего желает ваше пока ещё смертное, но холодное и беспощадное сердечко. Я покажу вам путь, который так и не отыскали твои олухи-колдуны, те шарлатаны, которым вы отчего-то верите по сей день. Я проведу вас к тому, что упадёт в ваши руки невероятным чудом. Вечная молодость. И вечная жизнь. Вы сможете править Эмбри вечно. Ну или до тех пор, пока не умрёт последний подданный.
Глаза королевы на мгновение блеснули. Новость принесла ей словно глоток свежего воздуха после многолетнего удушья. Грудь королевы тяжело вздымалась и опускалась, взгляд бегал из стороны в сторону: женщина принимала решение.
-Почему я должна вам верить? – спросила она.
-Я ждал этого вопроса, - произнёс уверенно Таурентиус. – Я не обману вас, ваше величество. Более того, во имя вашей уверенности, я готов принять в дар полукровку после того, как вы уже получите желаемое. Мне нет резона обманывать сейчас, ведь я бы мог, как вы и подметили ранее, при желании штурмовать замок, но к чему бессмысленные жертвы, когда, опять же повторюсь, можно избежать кровопролития и быть полезными друг другу.
-Если вы дадите мне то, о чём только что пообещали, полукровка будет вашей. Даю слово королевы Эмбри, - отчеканила на придыхании Парнасида.
Таурентиус снизил громкость голоса практически до шёпота. И в этот момент, слушая гостя, королева Парнасида словно обрела главную возможность всей своей жизни, и недоверие к магу окончательно сошло на нет. С восхищением и горящими глазами она поглощала каждое слово Таурентиуса. Решение было принято окончательно и бесповоротно.
Разговор не затянулся. Уже спустя пятнадцать минут Таурентиус направился к выходу из замка, имея заключенный словесный договор с королевой. Оказавшись за пределами городских ворот и вновь обратившись чёрным сгустком, Таурентиус направился домой, в Эвангард.
Парнасида уединилась в покоях. Несколько минут назад королева отослала прислужницу, которая помогла ей избавиться от мучительного корсета и расплести золотистые волосы. Ни бокал изысканного красного вина, которое было любимым напитком Парнасиды, ни тишина и покой, окружавшие королеву, не могли успокоить её сердце сейчас. Женщина стояла, словно статуя, перед большим обрамлённым зеркалом, отображающим её в полный рост, глаза сверлили отражение, будто пытались уловить нечто искусно скрывающееся в зазеркалье, а вид королевы однозначно выражал тревогу и напряжённость.
Принесённая Таурентиусом новость обескуражила её, погрузила в крайне нервозное состояние, а тут ещё и почти месячный голод, от которого её тело постепенно дряхлело, теряя свежесть и молодость на глазах. Сняв тиару с головы, Парнасида вздрогнула: грани тиары тянули за собой светлые волоски, покинувшие шевелюру навсегда. В отчаянии королева, стиснув зубы, словно сдерживала крик, откинула украшение в сторону и подошла ещё ближе к зеркальной глади.
Неспешным движением руки Парнасида сбросила с себя остатки одежды, оставшись нагой. Она продолжала буравить взглядом своё отражение, но сейчас на её лице появилось чуть уловимое презрение. Королева даже не отвлеклась на громкие шаги, приближающиеся к дверям её покоев. Раздался скрип и на пороге появились два человека.
Высокий статный парень в чёрном камзоле держал за плечо молодую, совсем ещё юную девчонку, в страхе оглядывающую королевскую комнату и явно непонимающую, зачем её привели к королеве. Судя по виду девушки аудиенция с Парнасидой стала для неё полной неожиданностью, в том числе и то, что сама королева повернулась лицом к гостям, представ перед ними без одеяний. Слегка болезненный вид, красные, словно готовые взорваться слезами глаза и напряжённый вид сделал Парнасиду похожей на опасного психопата, готового в самый мирный час вынуть топор из-за спины.
Королева, не говоря ни слова, перевела взгляд с напуганной девушки на парня, словно мысленно задав ему вопрос, на что тот кивнул и тоже сохранил молчание. Девушка видела, что происходит, даже что-то пролепетала, но никто не слушал её причитания. Кивок высокого парня, явно расцененный королевой как ожидаемый знак, запустили целую цепочку событий: Парнасида спешно подошла к гостям, освободила девчонку от крепкой хватки мужских рук и приблизилась к её лицу, словно вот-вот готова была поцеловать этого напуганного человечка, окончательно оцепеневшего от сути происходящего. Проведя тонкими пальцами по гладкой молодой шее, Парнасида явно наметила цель и вонзила свои зубы, с лёгкостью пронзив кожу жертвы. Девчонка неистово закричала, но сопротивления её были тщетны, а спустя несколько секунд она и вовсе обессилела. Тело её стало сморщенным, усыхало и уменьшалось, превращалось явственно в некое подобие мумии. Ещё немного – и Парнасида откинула останки тела девушки в сторону, как тряпичную куклу, страшную и сморщенную.
Несмотря на ужас происходящего, в глазах парня, продолжающего стоять на пороге королевской опочивальни, читался восторг и восхищение: после того, как Парнасида расправилась с жертвой и вытерла остатки крови с краёв своих пухлых розовых губ, с ней стали происходить невероятные метаморфозы: видимые морщины исчезали, словно их и не было, кожа начала осветляться, избавляясь от пигментных пятен, груди и ягодицы подтянулись, обретя упругий свежий вид, и даже волосы будто бы немного прибавили в объёме, засияв здоровьем. И только сейчас королева, наконец, выдохнула и расслабилась. На её лице просияла улыбка. Она вернулась к зеркалу, на этот раз в восхищении любуясь отражением.
-Мне удалиться? – негромко произнёс парень, всё ещё не сдвинувшись с места.
-Нет, - холодно ответила королева, не отрывая глаз от отражения. – Подойди, Тристан.
Тристан, конечно, был всего лишь слугой Парнасиды, верным и преданным, но у него были некоторые привилегии, которые тщательно скрывались, хотя и при раскрытии не были чреваты серьёзными последствиями. Он был знаком с королевой уже очень долгое время и чётко знал, чего она от него ждёт. Уловив мимолётный взгляд через зеркало, парень быстрым шагом приблизился к Парнасиде, развернул к себе лицом и впился страстным поцелуем в её губы. Королева ответила любовнику взаимностью, охватив его шею руками, прижимая к себе молодого пылкого слугу.
Разгорячённый похотью, Тристан стал похожим на хищного зверя, напавшего на аппетитную жертву, впиваясь в каждый соблазнительный изгиб теперь молодого тела, запуская пальцы в шёлковые золотистые волосы, ощущая холод бархатной светлой кожи. Быстро и ловко освободившись от своих одеяний, Тристан повалил Парнасиду на королевское ложе, грубо прижав нежное тело к белой простыне: он знал, что такая страсть была весьма по вкусу королеве.
Можно было подумать, что это был акт истиной любви, но всё-таки реальность была немного иной. Тристану недавно исполнилось всего девятнадцать лет, но выглядел он гораздо старше. А ещё молодой человек был необычайно красив: это был один из тех случаев, когда природа оградила своё дитя щедро и богато. За такую красоту многие девушки не раздумывая отдавали свои сердца и души, и парень осознал силу своего очарования уже достаточно давно.
Однако первой избранницей Тристана стала королева Парнасида ещё при жизни её мужа, короля Праймуса Хэллибоура. После смерти короля Тристан и Парнасида уже ничего не опасались и их встречи проходили в разы чаще, чем раньше. Возможно, Тристан был влюблён в королеву, возможно, ему просто нравилась сама мысль о чувствах к столь высокородной женщине. В возрасте девятнадцати лет многим сложно разобраться в своей голове. Но вот Парнасида преследовала определённо меркантильные цели относительно этого молодого человека. А акт любви со столь прекрасным юношей был для неё приятным дополнением, особенно после брачного ложа, которое королеве приходилось делить с дряхлым и немощным Праймусом. Молодость умерщвлённой девчонки даровала Парнасиде не только свежесть тела, но и выносливость. Столь ненасытной в занятии любовью, как показалось Тристану, королева еще не была никогда и изрядно измотала парня, который, тем не менее, до самого конца не подавал признаков усталости.
-Ты знаешь, становится всё сложнее находить молодых девушек в Эмбри. Столица уже не та, что была, скажем, лет пять назад. И люди совсем не те, - произнёс Тристан, откинувшись на мягкую подушку. Он улыбался, окрылённый благоговением. С его лба, преодолевая морщинки, стекали мелкие капли пота.
Парнасида прильнула к юноше, положив голову на его лечо. Тихим, холодным шёпотом она сказала:
-Но ты ведь справляешься более чем успешно со своей миссией, мой мальчик. Сами семеро послали мне тебя, одарённого божественной красотой и непоколебимой преданностью. Благодаря этому телу, - королева на пару секунд остановила свою речь, проведя пальцем по идеально гладкой груди любовника, - молодые простушки становятся безотказными куклами. Благодаря своей красоте ты приводишь их королеве. И пожинаешь плоды своих усилий в том или ином смысле.
Тристан в истоме закрыл глаза, наслаждаясь ощущением бабочек в животе, приятной дрожью, пробегающей по спине. Он обнял Парнасиду, прижав её к своей широкой груди, и поцеловал её в голову, погрузившись носом в золотистую копну волос, пахнущих свежей земляникой.
-Сегодня же ещё одно ответственное задание ожидает тебя, мальчик мой, - сказала Парнасида, лаская юношу. – И на этот раз оно намного важнее сотен предыдущих. Потребуется вся твоя смекалка. И смелость.
-Хочешь ещё одну городскую дурочку? Что станет, когда в Эмбри не останется ни одной молодой девушки? – вздохнул Тристан. – Люди уже давно начали подозревать неладное. А ещё народ нищает всё больше и больше, город в разорении. Люди едва справляются с королевской податью. Растёт неуверенность и страх. Мало кто решается даже думать о потомстве. Ресурс, как понимаешь, не бесконечен.
Парнасида привстала, склонившись над Тристаном и подперев голову рукой. От взгляда королевы юноша в очередной раз будто бы обомлел. По его мнению, Парнасида была настолько красивой, что привыкнуть к волшебству её очарования было невозможно. Королева покачала головой.
-Ты не только красив, но ведь и умён. Рассуждаешь же здраво. Но вот здесь как раз можешь больше не беспокоиться. Сегодня я заключила пока словесную сделку с Таурентиусом, который пообещал мне кое-что весьма полезное.
-Таурентиус был здесь? – удивился Тристан, приподняв брови. – Тот самый Таурентиус, всемогущий маг, из-за которого центральные земли Аввадона превратились в пустошь? Тот, что посеял войну и смуту?
-Да, тот самый, - кивнула Парнасида, заключив ответ ироничным смешком. – Он, конечно, тип сколький, не из тех, кому можно поверить вот так просто. Но если он меня не обманул, скоро нам с тобой не придётся губить юных дев. Кое-что более надёжное придёт на смену нескончаемым жертвоприношениям.
-Он что, дарует тебе вечную молодость?
Тристан знал, как долго королева искала источник нескончаемой молодости, сколько сил она потратила и сколько жизней забрала, стремясь к этой цели, но даже найденный способ оказывал лишь временное действие. Конечно, было сложно поверить, что кто-то вот так просто поделится столь ценным ресурсом. Тем не менее Парнасида кивнула.
-Да, вечную молодость. Бессмертие. Представляешь? Парнасида Флориан, первая своего имени, единственная и несменяемая королева земель Эмбри. Никто не посмеет оспорить мои права на трон, когда при мне будет молодое здоровое тело и ясный холодный ум.
-А того, кто оспорит, будет ждать участь Праймуса? - подметил Тристан и тут же поджал губы.
-С огнём играешь, дерзкий мальчишка, - кокетливо хмыкнула королева, отведя взгляд в сторону зеркала.
-Ты ведь никогда не хотела быть королевой. Ты сама много раз говорила, что лишь бессмертие – важнейшая цель твоей жизни, - пробормотал Тристан. – Так с каких пор тебя интересует трон? Ты могла бы оставаться красивой и всесильной безо всякой политической чуши. И не говори, что тебя внезапно заинтересовала судьба жителей столицы.
Парнасида нахмурилась. Её взгляд вдруг сделался мрачным, словно она внезапно задумалась о чём-то глубоком и словно слова молодого любовника задели её до глубины души. В эти редкие секунды королева выглядела простой уязвимой женщиной.
-Я смогу стать хорошей королевой, - полная решимости, отрезала она. – Я смогу спасти столицу. Я смогу добиться любви и уважения каждого из самого распоследнего отребья. Но только после того, как минует меня немощная дряхлость. Когда, наконец, успокоится моё сердце…
-А что будет со мной?
Тристан не был смущён, что после его вопроса повисла звенящая тишина. Эта тема периодически поднималась, когда любовники оставались наедине, но каждый раз ответы королевы были туманными и полными размытых метафор.
Парнасида хранила молчание, словно и вовсе не слышала адресованный ей вопрос. Она встала с кровати, облачившись в лёгкий шёлковый халат, и направилась к трёхногому деревянному столу, на котором стояли бокал, бутыль с вином и поднос с плодами чёрного винограда и крыжовника. Наполнив бокал кроваво-красным напитком, королева не испила его, а вернулась в кровать и протянула угощение Тристану.
-Попробуй, - весьма добродушно, почти скрыв властный тон, предложила Парнасида.
Парень послушно взял бокал и сделал небольшой глоток: вино как вино, ничего примечательного парень, как любитель, в этом букете не обнаружил. Парнасида же пояснила свой жест.
-Это вино хранилось в королевских подземельях почти пять сотен лет. Сосуд с этим нектаром можно оценить такой горой золота, что ты не сможешь унести его за раз в своих карманах.  Были времена, когда ты думал, что будешь прозябать в трущобах Эмбри и тратить свою молодость на жалкие потуги чего-то добиться в этой жизни, и ты не мог предположить, что окажешься более чем в милости у королевы и будешь пить вино, лёжа в её постели. На этих шёлковых простынях. Интересный поворот сюжета, не правда ли?
Тристан ничего не сказал, просто сделав ещё один глоток, но на этот раз более жадно.
-Были времена, - продолжила королева, - когда Праймус мнил себя великим правителем и гениальным стратегом и не мог предположить, что враги притаились совсем близко, и уж тем более, что канет в Мир Теней от одной лишь капли Хладного Нектара. Ты спрашиваешь, что будет, когда Таурентиус принесёт мне долгожданный приз? Боишься, что станешь ненужным?
Тристан нахмурился. Вернув королеве бокал, он тоже поднялся с кровати и начал натягивать на себя рубаху.
-Ты взрослый мальчик, и прошло время, когда ты мог себе позволять задаваться столь глупыми вопросами, - продолжала Парнасида, осушив бокал. – Человека определяют его поступки. И они же формируют его истинные роль и предназначение в жизни каждого, с кем пересеклась его судьба. И только глупцы могут в связи с этим что-то кому-то обещать. Я ценю преданных слуг и избавляюсь от никчёмных. Такие решения необходимы, когда есть цель. Я королева. Старайся не забывать об этом, мой мальчик.
-Значит я только слуга, ваше величество? – показательно усмехнувшись в иронии, Тристан понимал, к чему идёт разговор. Конечно, вопрос был риторическим, и парень ничего не ждал услышать в ответ.
Королева лишь хмыкнула, оставаясь невозмутимой.
-Задавая прямой вопрос, ты рискуешь получить прямой ответ. Я сказала и искренне верю, что ты неглупый человек, Тристан. Не заставляй меня сомневаться в своём выводе.
-Да, прости, - выдохнул парень, осознав, что его занесло куда-то не в ту степь. – Так что за ответственное задание, которое ты упоминала? Вчера за мной увивалось не меньше трёх девиц в районе трактира в Мышином переулке. Могу притащить остальных двух, если есть такая необходимость.
-Нет, девиц нам пока хватит, - развела руками Парнасида, бросив взгляд на сморщенный труп, лежащий на полу. - Ты должен отправиться на северо-запад Эмбри, в Паучий Тупик. Ты узнаешь, что там живёт старуха по имени Эстелла, что-то вроде местного лекаря. В районе Паучьего Тупика её знают многие, так что поиски должны пройти быстро.
-И что тебе нужно от неё? Судя по тому, что я услышал, эта женщина далека от молодости и красоты.
Парнасида оставила на столе бокал и снова подошла к сидящему на краю постели Тристану, присев перед ним и заглянув ему прямо в глаза. Она нежно взяла его руки в свои ладони, сжав их тонкими бледными пальцами.
-С сегодняшнего дня эта женщина – одно из ключевых звеньев моего плана. Она мне нужна живой и невредимой. Приведи мне эту старуху по её доброй воле. Пообещай ей королевское вознаграждение, да что угодно. Но сделай так, чтобы она явилась во дворец с желанием сотрудничества. Как я уже заверяла тебя ранее, это самое ответственное задание, которое ты когда-либо получал или получишь от своей королевы.
-А если она всё-таки откажется? – нахмурился Тристан. – Очаровывать старух мне ещё не приводилось.
-Страх – предвестник падения и неудачи. Ты всё сможешь. Если я верю в тебя, то и ты сам мог бы поверить, наконец. Ты выполняешь очень важную службу, мой дорогой. А я королева справедливая, я помню своих верных слуг и никогда не обделяю их почестями. Если ты справишься, мою благодарность ты сочтёшь неизмеримой. Слово королевы.
-Мне отправляться прямо сейчас?
Тристан совсем не хотел уходить. Но слушаться королеву был обязан.
-Надевай свой камзол. Натягивай сапоги. И отправляйся. А по пути можешь заскочить к кухаркам, они тебя накормят.
Парнасида сдержанно улыбнулась.
-Поспеши. А мне надо успеть на встречу с казначеем. До конца месяца надо подсчитать нехватку золота и серебра в казне и определить, где в дальнейшем брать средства. Траты на королевскую гвардию сводят меня с ума.
-С нищих-то собирать нечего, - одеваясь, промолвил Тристан.
Парнасида ничего не ответила. Она подошла к окнам, выходящим на залив, устремив взгляд в голубую даль. Она была рада тому, что окна королевской опочивальни выходили побережье, а не на просторы грязной, отвратительной столицы. Королева знала о бедственном положении, в пучину которого погружался Эмбри. Об этом ей сообщали члены королевского собрания практически каждый день. Наверное, Парнасида, действительно, верила в то, что могла изменить жизнь простого народа в лучшую сторону, но шаткое состояние на троне волновало её сейчас больше. Служанка прибыла в королевские покои спустя минут десять после того, как Тристан удалился, забрав с пола иссушенный труп. Девушка с изуродованным шрамами лицом спешно принялась помогать королеве одеваться и причёсываться.