Сказ 34. Чудеса в расписной торбе

Сказ. 34. Чудеса в расписной торбе .

До слёз обидно, когда забирают лично твои Чудеса и вовсе не утешает тот факт, что у конфискатора -самые благие намерения.


    Вернувшись в Погребок, Фаня с Котей не застали там ни дедушки Евграфа, ни Волка Волковича.
     - Может прогуляться отправились?- предположил кот и полез  на теплую печь, но был немедленно остановлен непоседливым Домовым.
     - Куда это ты собрался, Котя Андреич? - грозно вопросил Епифан.
    - Собирался забыться сном, чуток отдохнуть! Какой с меня спрос?- дерзко ответил кот.
   Домовой нахмурился.
    - Но оставлять меня в покое, измученного и несчастного, очевидно, никто не собирается,- вздохнул  Котя,- А ты замечал, Фаня,- когда ты хмуришься - становишься до противности похожим на своего злобного дедушку-тирана.
   - Я в бабушку Марфу уродился!- запротестовал Домовой, но лицо его расплылось в довольной улыбке.

   - Позже выспимся, друг,- зачастил Епифан, закатывая широкие рукава рубахи,- За время, вернее безвременье, неразберихи и суеты, Погребок наш в хлев превратился, у Чегравушки в стойле чище будет! Примемся за уборку, стряпню, глажку...
   - Стирку, перестановку мебели, починку обуви, штопку одежды...- уныло продолжил кот.
  - И за это тоже,- жизнерадостно подтвердил Епифан,- Вернется дедушка, а Погребок ему навстречу радостным, умытым да уютным лицом повернется. Не будет, небось, после этого меня неряхой да неумехой называть! Пошевеливайся, Котя Андреич!
   - Тебе домашние труды - счастье и отрада, а мне за что наказанье это?!- взгрустнул было Котя, но долго предаваться печали ему не дали. Домовой сунул в котины лапы веник и энргично  подтолкнул к чулану с инвентарем.
   
    Работа закипела. Погребок чистился, мылся, прихорашивался.  На окнах появились свеженакрахмаленные занавески, стол  украсился вышитой скатертью, по дому поплыл упоительный аромат свежей выпечки.
    - Ай!- Котя Андреич взвизгнул и запрыгал на одной лапе.
    - Что там опять случилось?!- недовольный Епифан оторвался от шпигования окорока.
    - О камень ударился!- мяукнул Котя,- Кто-то булыжники по дому разбросал!- Камень преткновения какой-то! Я лапу сломал, теперь отдых нужен.
    - Нечего пенять на камни, если сам их и разбрасываешь,- присмотревшись, заявил Домовой,- Ты же сам, бестолковый, его в стену метнул, когда капусту солили, а теперь он под ноги и подкатился. Ты, Котя, вот что... Вынеси этот булыжник и выброси его в компостную яму, толку от него в доме никакого. А лучше  иди и брось камень в колодец, чтоб никому не повадно было его в стены швырять!
 
     Ухватив булыжник, постанывая и припадая на левую заднюю лапу, Котя Андреич отправился во двор. Смеркалось. Впотьмах  кот споткнулся, уронил камень преткновения, еще раз крепко приложился об него лбом и окончательно обозлился.
   - Да это несчастье какое-то!- возмутился кот, - В колодец его бросишь - того и гляди - сам вслед за ним канешь.
   Беспрестанно спотыкаясь в сгушающихся фиолетовых душных сумерках, Кот покатил  вредный камень по тропинке к ближайшему омуту и, недолго думая опрокинул его туда. Вода всколыхнулась и сомкнулась над вселенским несчастьем, по темной поверхности поплыли радужные круги.
   - Вот так! Сделал дело - гуляй смело!- сообщил Котя неведомо кому, вприпрыжку побежал к Погребку, и немедленно налетел на дедушку и Волка-Волкыча, неторопливо бредущих по тропинке. Оборотень и Верховный Домовой явно пришлись по душе друг другу. Они шли, что-то оживленно обсуждая и тихонько посмеиваясь.
     Споткнувшись о Котю Андреича, Евграф Силыч немедленно вернулся в свое обычное раздраженное состояние.
   - Кот в ноги- не будет дороги!- злым шершнем загудел дедушка, ухватив Котю за шиворот,- Порядка в этом безумном Погребке, видать, не дождешься! И как ты живешь тут, друг Волкыч? Переезжай ко мне - и никаких тебе обнаглевших котов и магов-недоучек! Ты подумай, право...
    Оборотень хмыкнул, то ли соглашаясь, то ли отказываясь.
   
    - Дедушко! Наконец то!
На высоком крыльце, отдраенном дресвой добела, стоял Епифан в праздничной расшитой льняной рубахе. В руках Домового, на длинном рушнике возвышался пышный каравай, красуясь позолоченными витыми рожками.
   - Вы уж простите, дедушко! - примирительно произнес Фаня,- что неладная наша встреча первая вышла. Отведайте хлеба из мамки-печи и не таите досады!
   - Ну-ну,- проворчал Верховный, протискиваясь мимо внука в избу,- Поглядим...
   - О, вижу удосужились немного пыли смахнуть,- скептически заметил дедушка, - на столе не ахти что понаставлено, но с голодухи сойдет...
   - Зря старались,- шепнул Котя растерянному Епифану,- У этого дедушки менталитет медведя-шатуна, ничем ему не угодишь. Не расстраивайся, Фаня! Не навек же он в Погребке! И вообще - зачем он сюда притащился? Давно спросить пора!
   - Зачем притащился?- переспросил дедушка, у которого оказался рысий слух,- я вам расскажу зачем!

    Евграф Силыч вытянул из-за пазухи нечто, показавшееся Коте Андреичу маленькой мятой тряпкой. Верховный встряхнул ее и тряпка немедленно увеличилась, приобрела форму, обернувшись здоровенной, расшитой рунами торбой.
    - В погребке вашем,- провозгласил Верховный,- слишком много магии скопилось. А этот- дедушка ткнул чуть ли в самый нос Коти Андреича толстым пальцем - Этот - ключ. Пора освободить вас от волшебных артефактов,  пока вы землю-матушку с ее стержня не снесли. Но для этого...-Верховный обернулся к внуку.- Для этого, Епифан, ты должен дать мне на полчаса власть над  домом. Я здесь не Хозяин и ничего сделать без твоего разрешения не могу. Таковы правила!
    Епифан поджал губы и скрестил руки на груди.
   - А если не разрешу?
   - А если не разрешишь, внучок,- непривычно сладким голосом отвечал дедушка,- Тогда я тебя властью Верховного с этого места смещу и сам здесь Домовым сделаюсь!
   Котя Андреич в ужасе представил возвращающихся из Японии счастливых домочадцев и высунувшуюся им навстречу из окна злобную физиономию дедушки. Кот задрожал и постарался посильнее отдавить Фане ногу.
    
    - Соглашайся!- жарко зашептал он,- Пусть побудет царем полчасика! Представляешь, что начнется, если этот сатрап узурпирует Погребок?!
    Епифан поморщился и кивнул.
    - Властью Домового Хозяина дарую тебе  власть над Погребком на полчаса. Да будет так!
    - Принимаю!- отозвался Верховный и тряхнул торбой.
    - Эй! Волшба, чудеса, притолки - марш в мою торбу!- зычно позвал дедушка и широко распахнул жерло своего необъятно мешка.
    Раздался жалобный скрип. Чуни-невидимки птичками порхнули в диковинное вместилище. Котя вскрикнул. Одно за другим исчезали в торбе чудесные вещицы , заряженные бабушкой Марфой для любимого внука - старая табакерка, кружка для воды, маленький ухват, смешное полотенце, расшитое яблочками и ещё...еще...

   - Сколько чудес!- обливалась слезами душа Коти Андреича,- Волшебные вещи окружали нас повсюду! Каждое таило в себе новые открытия, забавы, приключения! Что, например, мог бы сотворить этот мятый ковшик или запонки с зелеными камушками, или...- Котя принялся нервно грызть когти,-  Ах, если б знать! Капканов бы понаставил, ям охотничьих нарыл, чтоб мерзкий конфискатор даже приблизиться к Погребку не мог!
    Неожиданно в процессе конфискации произошла заминка. Ковер-самолет наотрез отказался лезть в торбу. Напрасно дедушка потрясал магическим мешком и выкрикивал заклинания, усиливающие притягательную силу торбы. Ковер трясся, шипел, вибрировал всем своим бархтным телом, но держался.
   - Молодец! Какой же ты сильный, дружок! - шептал Котя, зажмурив глаза,- Докажи этому, что есть кое-что посильнее магии! Держись!
    - Ну будя с вас!- наконец отступился Верховный и затянул торбу,- Ковер  оставляю, - соизволил смилостивиться Евграф Силыч,- Он вам для работы пригодится.
   Котя, за спиной дедушки высунул язык и восторженно помахал Ковру.
   Евграф Силыч рухнул  на скамью и принялся жадно, чашку за чашкой поглощать давно остывший чай.
    - А теперь приступим к главному!- объявил он.