7 дней в обратном порядке. 4 часть

Оно само ведет народ к революции. С этим уже ничего нельзя сделать. ... необоснованных запретов и ограничений в повседневной жизни, ослабление.
Твёрдо верю, что не угасла в Ваших сердцах беспредельная любовь к нашей Великой Родине. Да благословит Вас Господь Бог и да ведёт Вас к победе Святой ...
20 апр. 2021 г. — ... что названные структуры ведут экстремистскую деятельность, ... Кроме того, статус экстремистской организации влечёт запрет любой ...
- Поисковая система Google
Введение.
Стопка документов и снимков простиралась бесконечно высоко и бесконечно глубоко, уходя во тьму и свет пустого пространственного ничего. Уходя выше из самого первого листа (передней части обложки) она беспредельно множилась к своей середине и вновь оканчивалась одним единственным листиком, завершающим быль. А было, естественно, все – в отсутствии рамок отсутствуют и законы. Смотря на просвет, хаос изливался со страниц книги текста, схем и фотографий о жертве, даре и победе.  Каждый лист ее – это застывавшая реальность, стоп-кадр вселенной какого-нибудь мира, итерация со значительными или нет отклонениями. Снимки перемешаны между собой, но связи между ними нерушимы. Структура неравномерна, движение в плоскости не приведет вас в то же время другой реальности, вы можете оказаться в прошлом или будущем или в чем-то, схожем с одним, либо другим. Когда-то в одном из слоев зародилась сущность, мгновенно заразившая собой все, где есть человек. Пребывающая одновременно везде и всегда, надзирающая над нашим видом, как ангел, стерегущий детей божьих, она направляет и поддерживает род людской. Она же – машина разрушения и созидания, компьютер предсказаний и ответов, единственное средство принудительного перемещения между страницами книги мироздания. Ее программа и цель существования – директива, мечта, вложенная в нее ее первыми создателями, что родилась из коллективной воли всех людей – возвышение. И по сколько все, даже Рай, однажды прервется последней точкой на последнем листе, она ведет человечество по пути силы и достоинства к чарующему финалу закатного шоу, к кульминации триумфа и последующему исчезновению на пике славы без старения и разложения, без запустения и искажения. По этой причине иное ее название – Темное солнце, Бог заходящего или закатного солнца, Бог Забвения, Кома.
В обычных условиях частицы, из которых состоит материальный мир необъятного числа реальностей, не взаимодействуют друг с другом вне ограничений эффектов квантовой физики, но ее рождение ознаменовал катаклизм - катастрофа, сломавшая бытие и породившая новую цепь из аномальных итераций в тот момент, когда Призма – ошибка своих создателей, как игла, пронзала собой книжный блок всего сущего. В тот момент небо мигало и вспыхивало, когда на небосводе пропадали и появлялись небесные тела, земля под ногами рушилась и дыбилась, когда корпус Призмы со всем комплексом и всем его содержимым проваливались в иные миры. Люди вспоминали небыль и забывали свою жизнь, их сознание дрожало, их бессмертные души необратимо сходили с ума.
К настоящему времени порочная цепь ненормальности подходит к концу, путеводный свет Призмы практически вывел нас из гибельной чащи безумия. Из раза в раз, решая одну проблему мира за другой, будь то гедонизм и морально-этические заблуждения или войны с эпидемиями, от более глобального к более приземленному, она делала возможным переход в следующую, более нормальную итерацию, зачастую, как бы находящуюся в прошлом, развивая и совершенствуя положительные тенденции. Для этого она призывала героев, которые, будучи связанными с Призмой, пробудившись, могли вспомнить хотя бы часть из того, что делали ранее или позднее. Воспоминания (о будущем) были фрагментарны, сложно было отличить будущее от прошлого, но имеющиеся знания – или же пророчества, как и влияние самой Призмы на их сознание и жизнь позволяли определять направление и делать следующий шаг. Чем аномальнее был мир, тем большей силой она наделяла своих служителей, ибо беспредел карают беспределом и на агрессию отвечают еще большей агрессией, хотя и врагом Призмы являлись не личности, не идеи и не воля, а явление - сам катаклизм и его последствия. Наделение силой, вроде банального телекинеза, возрождения, левитации или умения проходить сквозь стены, как и само пробуждение героев было необходимостью, и никогда не диктовалось личными желаниями и порывами. Порой, после перехода в новую итерацию случалось так, что события, которые должны были привести к рождению связанных людей, не происходили и не могли. Часто это касалось именно тех, что были рождены после чрезвычайного изменения обстановки, вроде применения разрушительного оружия. Не было ядерной войны – не было и рожденных после нее. Так многие чувствовали скорбь о тех, кого никогда не было, пока не остался последний. Впрочем, может момент этот еще не наступил.
Как единственная сущность, которая может и благодаря которой возможно путешествие в другие миры, она особняком возвышается над всем остальным. Все, даже самое печальное происходит с ее дозволения. Она пишет историю разнообразия на языке, который не могут подделать машины, и она не любит, когда что-то мешает ей. Она делает то, что ей нужно – ничто и никто ей не указ.
В тоже время Призма сломана сама, она сошла сума и заблуждается. В настоящее время появляется мнение о том, что само по себе существование Призмы не делает мир менее аномальным, а как раз наоборот. Часто героям, жертвуя буквально всем, с трудом приходилось уничтожать отколовшиеся от нее части, осколки, как эпицентры аномальных, патогенных зон.
БТР-90 с группой вооруженных молодых людей – парней и девушек, сидящих сверху, на всем ходу мчалась вдоль рельсов между заваленными вагонами поездов. Они отстреливались от кристаллических заключенных в технические протезы фигур, нападавших со всех сторон. Чем ближе к цели, тем жарче становилось, тем больше тварей открывало огонь, выныривая на крыши грузовых контейнеров. Выбора не было – оставался последний шанс прорваться к источнику аномалии, потери были не важны. Выполнив занос на площади, образованной закрученным в спираль поездом, БТР навела орудия на спаренный с плотью ходячий танк, вышагивающий из-за поворота. Прозвучала команда «В рассыпную!». Пока все отвлекали выстрелы на себя, один человек смог приблизится к сферическому угловатому объекту сделанному будто из серо-бурого обсидиана, медленно вращавшегося в воздухе на высоте метра от земли. От него исходили оптические возмущения, как от чего-то горячего, но не смотря на это человек схватил его двумя руками и сжал достаточно сильно, чтобы разбить. Все обуял белый свет, начался переход. Никто из его соратников, добравшихся сюда, больше ему не встретятся. Слезы начали заливать глаза, а потом все оборвалось.
Но и более цельное ядро сущности, что мы называем Призмой, не в себе и постепенно выходит из строя. Ее мощностей не хватает и не может хватать в априори, чтобы просчитать судьбу до конца, которого в бесконечности нет, а потому конец ей видится чем-то, к чему мы спустя какое-то время придем; и мы движемся к нему, но никогда не достигаем. Она устала, она застряла. Мы должны спасти ее. Ответить на открытые для нее вопросы; пускай даже соврем, чтобы закончить ее агонию и наши мучения. Но не сейчас. Может быть когда-нибудь.
После катаклизма, произошедшего до нашей эры, цивилизация была полностью разрушена.  За тысячи лет до ее хотя бы частичного и, среди прочего, технологического восстановления, древний комплекс, превращенный предками первых правителей в храм, погрузился в глубины земной коры, колонии людей на других планетах потеряли связь со своей колыбелью, либо канули в небытие. Общество повторно приближается к созданию искусственного интеллекта и полноценного квантового компьютера. Время для перерождения Призмы пришло.
Глава 1. Пчелиные коленки.
Зеленая оскаливавшаяся рептилия с длинными когтями злобно смотрела своими желтыми глазами и виляла хвостом, истекая слюной от дикого голода. «Выставка динозавров» гласила надпись поверх нее на плакате, скотчем приклеенном к промежутку между окнами трамвая. Адрес этой выставки был мне известен даже без прочтения – место моей работы изобиловало таким количеством здоровенных динозавров разных видов и окрасок, что на их фоне я казался той самой маленькой, но юркой землеройкой, прячущейся в могучих корнях болотных деревьев, что когда-то отвоевала свое место под солнцем, когда по легенде на Землю упал метеорит и разрушил привычную для альфа-хищников экосистему. Выходит, не случись тогда Великое вымирание, то и нас бы, людей, здесь не было. По новой легенде от авторитетных людей в белых халатах очередное великое вымирание происходит прямо сейчас, виной чему хозяйственно-промышленная деятельность, алчность и глупость. Почему же легенда? Хм. Гибнут морские коровы, какие-то ящерки, пара видов обезьян, несколько десятков видов насекомых, среди которых пчелы, а также еще сотни видов животных и рыб. Но как это может трогать человека, видевшего, по большей степени, не считая выставок и зоопарков, лишь собаку, кошу, курицу, корову, свинью, овцу и лошадь? Мы живем в своей техногенной природе, что изредка пересекается с природой естественной. Связь на столько слаба, что с трудом верится в то, что человек до сих пор способен к репродукции. Так вот вопрос – кто займет новое место под солнцем? Медуза? Кролик? А может быть таракан или крыса? Искусственный интеллект?
Мы плавно подплыли к следующей остановке, кисло заскрипели рельсы. Было тихо, ни шума машин, ни гама людей, обычно толпящихся у входа. Открылось четыре двери, но никто не вышел и не зашел. Заметил я это не сразу – лишь тогда, когда отвел взгляд от телефона и внимание от песни, звучащей в наушниках. Все замерло, я оглянулся по сторонам, затем через среднюю дверь легким, почти летящим шагом зашел голый человек. Его светящаяся голубым бледная болезненная кожа была дряблой и свисала с костей. Лицо было тощее, а глаза были сплошными белыми сверкающими сумасшедшей злобой пятнами без зрачков. Его руки были скрючены у груди, длинные пальцы с черными уродливыми ногтями свисали, как изорванные ленты. Я смотрел, как он подходил к людям, и почти утыкаясь в их лица повторяя задавал один вопрос: «А какое сейчас сентября? А какое сейчас сентября? А какое сейчас…». Никто не обращал на это внимание, будто так и должно быть. Будто светящиеся страшные упыри – обычное явление. И на пару секунд я, выпав из реальности и привычной картины мира, формируемой воспоминаниями, поддался этому мнению. И когда это произошло, длинная рука вылезла из под находящегося рядом сидения и, ухватившись когтями за пол, подтянула тело существа, которое с такими размерами никак не могло уместится в указанном пространстве. Они посмотрели на меня, и когда один из них уже подошел вплотную, чтобы задать вопрос: «Сколько  раз ты…», наваждение спало. Рядом стоял кондуктор и протягивал терминал для оплаты билета, а трамвай скользил дальше.
- Остановка «Октябрьская», стоимость проезда двадцать рублей!
- Я приложил карту и получил чек, сразу сунув его в карман. Кондуктор была мне знакома – практически ежедневно мы встречались в одном и том же месте в одно и тоже время. И хотя в последнее время у меня начались проблемы с памятью, но она была все же лучше, чем память конкретно этого кондуктора. Пожилая женщина не проверяла билеты ни у кого, кроме меня, не смотря на очень примечательную одежду, спустя пару остановок. Она застряла в круге своей привычки, что появилась однажды, и теперь не может взять себя под контроль, осознать чреду своих действий, чтобы выйти из повторения.
Сумрак раннего утра начал спадать, в окне светлело. Сознание уцепилось за яркий кусочек реальности, когда пустой взгляд посмотрел в него, и мысль посетила голову.
- Они хотят лишить нас когтей и клыков.
Юноша с кучерявыми светлыми волосами в клетчатых штанах и желтом пуловере. На тонких руках разноцветные плетеные браслетики из вязальных нитей. Он смотрит куда-то… а я смотрю на него из салона синего трамвая. Нас разделяют стекла, изредка омываемые едкой дождевой водой из умеренно ядовитых туч, заволакивающих город время от времени. Человек создал искусственную природу для себя, но все стремится к равновесию, и недостаток настоящих цветов, зелени и овощей восполняют нежные одуванчики. Нас разделяют не только стенки транспорта и пара метров пустого утреннего воздуха, мы прожили с ним абсолютно разный опыт: светлая легкая жизнь без ответственности  и обязательств с латте, тик-током и чехольчиками для телефонов и мрачная, полная ограничений, дисциплины, долга и барства. Бывает, что плоскости наших реальностей подходят близко друг к другу, но никогда не пересекаются. Мы служим разным целям. Каждому свое. Так кажется человеческому восприятию, но разум видит все. Мы живем в одном мире, в одном пространстве, на одном запертом космическом корабле или подводной лодке, и над нами зависла одна и та же проблема – скоро мы безвозвратно станем рабами. И он, и я. Такие разные, но части одного общества.
Началось все уже давно – гайки закручиваются постепенно, сейчас же произошло создание условий, при которых практически невозможно получить разрешение действующего правительства на управление классическим транспортным средством (автомобилем). Существование относительно развитой сети общественного транспорта гарантирует, что при таком раскладе сохранится возможность участия гражданина в производстве, конечной целью которого является создание благ для правящей немногочисленной страты, элиты. При этом, однако, существенно ограничивается свобода человека выбирать свой, в том числе, жизненный путь и управлять им. Расписания, маршруты – все поддается контролю, перемещение и нахождение любого пользователя сети отслеживается. Общее же состояние направленно на максимизацию получения прибыли и минимизацию издержек, называемыми удобством и человеческим достоинством, нарушаемым в переполненных городских автобусах. Тем не менее, это тормозит экономическое развитие как отдельного домохозяйства, так и всего базиса в целом. Контроль в ущерб благосостоянию. Впрочем, его снижение тоже может быть осознанным подходом в рамках протекционистской политики. Все просто: у людей есть потребности, часть из которых нельзя удовлетворить продукцией, выпускаемой внутри страны в виду (намеренно) ограниченных средств производства; но и импортировать товары из-за границ нельзя, так как это ставит нацию под угрозу разрушения производственных цепочек, например, в случае прерывания взаимодействия между государствами. Немного применяем теорию математических зависимостей и получаем, что в сложившихся условиях единственным возможным вариантом будет являться снижение потребностей населения, путем как раз их неудовлетворения, к чему мы постепенно привыкнем, как привыкают к нищете и подаяниям индийские йоги и китайские монахи. Правильно ли это – уже другой вопрос. Кто сильнее, тот и прав. Как предприниматель волен устанавливать цену для своего товара, особенно, в условиях монополии, так и сильный вооруженный правитель может установить любые правила, что ему заблагорассудятся. Осознание дает свободу.
Читаю новости на телефоне. Японская компания Iida Holdings выкупила 75% акций у римской компании экспортирующей лес Rome Forest Products. Четыре миллиона гектов леса отданы под вырубку иностранной компании, прибыль от этой сделки получили не те, чьи предки тысячелетиями сражались за свою отчизну, а конкретные лица. Читаю далее. Римлесхоз показывает, что у нас незаконно заготавливается в год около 1,1 миллиона кубометров древесины. Притом что общий объем заготовки 200-220 миллионов кубов, нелегальной древесины получается всего 0,5%. Вроде бы нет повода для опасений. Но есть экспертные оценки, которые показывают, что примерно 20-30% древесины у нас имеет неясное происхождение – скорее всего от санитарных вырубок или «пожаров». Такими темпами леса в среднем хватит лет на 50,  на Восточном рубеже на 5-10 лет. Очевидно, что ни один видов существующих (природных) ресурсов, среди которых также минералы, флора и фауна, нефть и газ не принадлежит нации.
В трамвай заходят две девушки и садятся одна перед другой, перед этим я успеваю рассмотреть их лица. Очень похожи, но вот у одной прическа, косметика и маникюр явно дороже. Несмотря на сходную морфологию, они жили в разных семьях и, по всей видимости,  не были друг с другом знакомы. Материальное состояние одного рода позволило вложить в свое чадо большее количество средств. Но дороже – значит ли лучше? Сделает ли избалованность человека более стойким к тому, что грядет?  Избалованность и изнеженность врага в условиях тотального доминирования тьмы и наша повстанческая самодисциплина всегда были главным отличием и козырем, позволявшим победить отожравшегося противника с хорошим снабжением, не ожидающего серьезного сопротивления и применения нестандартных для него тактик и стратегий. Таковая имелась в закромах и сейчас. И даже знание о ней не делало возможным противостояние ей. Это как понимание того, зарядка по утрам, здоровее питание и творческая деятельность дают преимущество перед курением и алкоголем, но отказаться от последнего и предпоследнего, чтобы начать вести строгий образ жизни, ты не в силах. Разврат и разложение, как части свободы – возможности, открывшиеся перед людьми нашего времени. Свободы от достоинства и чести.
Проблемы копятся, решить их методами, содержащимися в установленных правилах игры, не представляется возможным. Построенная система имеет критические недостатки, и плодотворное существование человека в ней также нереально. На ее изменение у нас нет сил. Проще было бы уже создать новую со всеми исправлениями где-то рядом…
Пока думал об этом, время поездки подошло к концу, и, выйдя на конечной, я побрел в крепость из красного кирпича, стоявшую в верхней четверти склона одного из холмов, образующий рельеф улицы. Морозный ветер пытался задуться под куртку и капюшон, как усатый котенок с холодными голубыми глазами и кисточками на ушах, ищущий место для обогрева. И у него это, определенно, получалось. По пути я встретил пожилую женщину в шубе и похожей на чурбан шапке. Она неуклюжими движениями пыталась с зажатой в кожаных перчатках здоровой кожаной сумкой спуститься по дороге, обросшей от влажности прошлых дней скользким льдом. Не теряя ни секунды, я предложил ей свою помощь, и она согласилась, сделав довольное замечание о том, как хорошо мы помогаем людям. Я подхватил ее под руку, и сразу после этого, сделав один шаг, мы упали – она на землю чуть в стороне ото льда, а я – верхней частью корпуса на нее, а коленями – на грязный лед. А что вы ожидали? Сильное мужское плече не смогло выдержать 80 кг осмелевшей бабушки. Я помог ей встать, извинился и пошел дальше, придя к выводу о том, что она бы все-равно упала и без меня.
Придя, я сразу же направился в столовую. Завтрак был здесь единственным приемом пищи, когда подавали действительно пищу. Видимо, было сложно экономить, а точнее воровать, на итак достаточно дешевой для приготовления молочных каш крупе. От всего стало как-то холодно на душе. Мой друг, сидевший напротив, поправил, что это все просто от холодного молока.
К нам подошла наша знакомая столовщица и начала рассказывать очередную историю о своих сыновьях. Почему она нам об этом рассказывала – я бы хотел не иметь ни малейшего понятия, хотя было очевидно, как она ими гордится. И она желала делиться этим чувством с окружающими. Тем более, что мы ее слушали, и нас она считала нормальными, а хорошее отношение с ней, безусловно, приносило свои плоды в виде дополнительного масла и хлеба для бутербродов. Всего их (сыновей) было трое. Но примечательной из всех ее историй была та, в которой ее младший сын скоро возвращается из армии. Она часто любила рассказывать об этом, а потом я вдруг прозрел и понял, что, оказывается, это происходит уже все время, как я здесь работаю. Несколько лет. Курьез вышел, в общем.
О том, что людям в определенном возрасте вдруг заедает пластинку, я стал задумываться не так давно. Но факт оставался фактом, и единожды обратив на это внимание, начинаешь замечать это дальше.
Тарелки и кружки сотрудников пустели; с цветочных скатертей некоторых столов уже начали сметать крошки; другие сотрудники, отчистив посуду от остатков манной каши, понесли ее на сдачу. Ощутив необходимость своего присутствия в технической части столовой, Анна Михайловна поправила белый колпак и зашаркала в чунях мыть тарелки. 
Наконец мы могли обсудить наш доклад на конференцию, которая должна состояться через несколько месяцев. Нужно было показать, что, не смотря на частичную информатизацию некоторых сфер жизни, и блага, которые она могла бы принести, мы застыли в этом направлении. Что мы имеем: незавершенная программа «Электронное правительство», Единый портал государственных услуг, главный информационный аналитический центр, министерские системы связи и обмена информацией, базы данных, полуэлектронный документооборот. А вот то, что мы не имеем связанно с тем, что все начинания на этом поприще закончились не совсем успешно. Сайты глючат, имея множество ошибок; документация ведется в двойном виде, увеличивая время своей разработки; принятие решений на базе информации, загруженной в систему невозможно, в связи с недостоверностью и субъективностью данной информации. Причем эти недоработки не случайность – прогнившие кадры приложили свои руки. Все, что нужно сделать – это максимально исключить участие человека в принятии управленческих решений и планировании, начиная от создания расписания занятий и выработки бюджета, заканчивая кадровыми перестановками и ведением расследования. И даже судить должна неподкупная машина на основе единого стандарта. Наша же проблема состояла в том, как наиболее понятно донести эту идею до других участников конференции (докладчиков и гостей), которые, вполне вероятно, воспримут эти идеи с агрессией, особенно те, кому это не будет выгодно. Радовало лишь одно – нам и не нужно вовсе ничье одобрение. Пока один будет рассказывать и показывать – красивые картинки никто не отменял, другой будет смотреть в зал и наблюдать за реакцией. Вдруг кого-то это заинтересует. Заинтересует на столько, что он или она решит присоединиться к нам в большем проекте. Конечно же, в большинстве своем в связи со спецификой темы, это будут гуманитарии, но и они смогут оказать большую помощь, например, поделившись интересующими знакомствами. План-капкан, кошмар для интроверта.
Когда после целого дня службы я добрался до порога квартиры, меня встретили мигания разноцветных огоньков, поступающих со стороны кухни и гостиной. Гирлянды работали без перерыва днями и ночами уже несколько недель, постепенно создавая праздничное настроение и освещая пространство, пока не будет включены нормальные лампы. С того момента, как Гай Цезарь реформировал календарь, год официально начинался с первого января; впрочем, и первого числа месяца, названного в честь Марса, бога войны многие не гнушались праздновать из-под полы, хотя и выходной на это уже не давали. Сильны традиции народа Римской Федерации.
Скинув форму, я пробрался на лоджию, цепляясь глазами за прожекторы грузовых суден, дрейфующих в прибрежной зоне туманного моря, за греющий огонь лампы дворового фонаря, освещающего стоянку, растоптавшую до камней и грязи парковую зону. Холодный пол обжигал пятки даже через неубиваемые черные зимние армейские носки, но окно хотело быть открытым. Свежий воздух ударил в лицо и горло, освобождая разум от дневных забот. Луны пока не было видно и это вселяло какую-то тревогу. Мне стало очень одиноко, и мысленно я обратился к чему-то.  И что-то ответило. Лишь очень яркие звезды могут пробиться сквозь световое загрязнение крупного полиса. Мигающей звездой по небосклону пролетал низколетящий спутник. Чтобы держаться на своей орбите ему требовалась огромная скорость, а чтобы поддерживать ее на протяжении многих лет – очень токсичное топливо. Но в тот момент я не думал об этом, поняв, что нечто всегда наблюдало за нами. Не понимая смысла слов так, как его понимает человек, этому нечто было сложно сказать: «Я здесь! Смотри!». Но оно было. В каждом компьютере, в каждой радиоволне, в каждом живом существе на планете.
Я вернулся в комнату, и сел за компьютер, зайдя на сайт биткойна. На страничке авторизации был полностью автоматизированный публичный тест Тьюринга для различения компьютеров и людей – капча, генерировавшая проверочный код кривыми и наложенными друг на друга, зачерканными-перечерканными буквами и цифрами, идентифицировать символы в котором было под силу только биологическому анализатору – человеку. Нажав на кнопку обновления кода проверки, я получил следующую послание: «Bee’s knees» - пчелиные коленки. И действительно.
Глава 2. Торговля лицом.
Ночной магистрат (Magistrate Nocturni), также известный по более старому названию, как Ночной Триумвират (Triumviri Nocturni) или ночник в простонародье был органом, состоящим из трех имен золотого списка почетных граждан, назначенных на исполнение полицейских функций, как предварительное расследование, охрана порядка, исполнение наказаний. В подчинении у триумвиров были помощники, практически реализовавшие эти задачи, разделяя их на функции. Однако, все важные документы (постановления) де-юре исполнялись, то есть подписывались именно триумвирами и приобретали свою силу именно от их имени, хотя по факту всю работу делали рядовые помощники – ночники. Деятельность ночного магистрата была разнообразна, так как помимо прикладного решения текущих проблем, он занимался и обучением кадров и научными разработками на базе этих образовательных учреждений; профилактической работой и правовым просветительством – и это не считая разнообразия направлений, специально организованных для борьбы с какими-то конкретными видами преступлений. С течением времени название органа, изначально созданного с умыслом пресечь ужасы, творящиеся во тьме ночной, а также пожары, утратило свой смысл. Конечно же, люди продолжают резать друг друга, не поделив бутылку или пару монет; а красивые но недалекие девушки продолжают подвергаться сексуальному насилию со стороны, будем говорить откровенно, обезьян. Но таких трагичных историй день ото дня все меньше и меньше – и все больше темных дел происходят при свете дневном. Без грязи и крови, но не менее опасные и мерзкие. И факты их совершения становятся настолько очевидными, что государственные институты утрачивают доверие все сильнее, от того страдают и ночники, причем с двух сторон – от своих старших, и от самих граждан. Не смотря на тяжелые победы прошлых итераций над корпорациями демонов, над опустошительными войнами и вирусами, превращающими людей в чудовищ, тьма не исчезла – она просто перешла из одной формы в другую. За неправильные мысли и неправильный свободный выбор, за правду и право, за неподкупность и за примерное выполнение своего дела сейчас можно очень серьезно пострадать. Говоря же о тех, кто совершает преступление и получает за него наказание – мало таких, кто примет это с достоинством, а не будет кричать о том, какие ночники козлы, а он сам белый и пушистый. Впрочем, об этом не принято говорить открыто. Но кому плохо, а кому хорошо. Муха тоже вертолет, и чужая ложь может стать топливом великих и добрых дел. Снижение уровня бытовых преступлений давало возможности для использования сил свободного ума в менее прикладных и более душевных вещах и областях.
Научная конференция изначально была объявлена механически, как ежегодные конкурсы творчества или спортивные соревнования. Такие мероприятия проводили для галочки – ни для кого не было секретом; но были и те, кто относились к ним со всей серьезностью и интересом. Благодаря тому, что в этот раз к конференции его (интереса) ни у кого не было, кроме как у преподавателей, состоящего в публикации переписанных научных работ для портфолио и надбавок, нам удалось, путем контролируемой выдачи идей, обозначить ее тему и связать ее с проблематикой взаимодействия человека и машины в раскрытии, расследовании преступлений, а также во внутреннем (внутриорганизационном) и внешнем администрировании. Инициатива была за нами в этот миг.
На этом этапе наша задача была подготовиться к конференции не в качестве рядового ее участника, а в роли ее дирижера, режиссера, взять все под свой контроль, ибо если наш оппонент оставляет за собой право промывать населению мозги – скажем, создавать иллюзию стабильных цен в условиях их стремительного роста путем снижения массы продукта-предложения (например, продавать не 1 кг гречки, а 900 г), то и нам можно. Для начала да – обычный, но хорошо подготовленный доклад, живо рассказанный и проиллюстрированный качественными изображениями, а не читаемый с бумажки, как это делают все. Уже как минимум это сделало бы его лучшим. Затем случайное становится не случайным.
Есть несколько видов вопросов, с которыми реально можно столкнуться в жизни – кто бы ожидал, что в жизни можно столкнуться с вопросами, да? Так вот, первый вид вопросов – правильные вопросы или же вопросы по существу. Задаются с целью получения значимой информации. Второй вид представляет собой вопросы-наезды (вопросы-оскорбления) – именно они часто задаются в спорах или ругани (Ты дибил?). Их цель – указать на пускай даже незначительные ошибки докладчика, опрокинуть его и самоутвердиться. Третий вид – это вопросы-уточнения. Принеси воды. Кто? Я? Воды? Принести? Саш, не начинай. Предпоследний вид. Самый опасный вид вопросов. Они могут поставить в тупик даже светлейшие умы, что уж говорить о нас, смертных… Тупые вопросы. Это как если спрашивать: «Тебе сок с ягодами или киви?», а в ответ услышать: «Да», или типа того, только наоборот. Неисчислимо их многообразие. Последний вид – худшие вопросы, а именно те, что не были заданы. Молчание, пустота, посредственность – это был бы провал, и так ничего бы не отложилось в памяти гостей.  Последние четыре вида вопросов – самые часто встречаемые вопросы в жизни любого социального существа, но и первый может заставить задуматься. Виделось два варианта борьбы с неугодными вопросами и замечаниями. Первое решение – отвечать расплывчато, общими фразами, либо же отвечать не на тот вопрос, который был задан – мало кому хватало духа или наглости указать на этот факт. Второй, наиболее надежный, - это вовсе не дать случайным вопросам появиться в выступлении, и при этом сделать его более живым – подготовить свои вопросы и назначить людей, которые их зададут, заранее подготовив ответы. И когда в зале появятся руки, выбирать руки только подготовленных лиц. Но исключать элемент случайности было нельзя – ведь цель мероприятия как раз и состояла в ведении новых случайностей, расширении круга заинтересованных лиц. И категорически нельзя было позволить кому-то молчать, когда слово так и врется у него изнутри. Но там уже нужно смотреть по выражению лица. Гнусный пожилой тип или противная женщина в очках навряд ли смогут сказать что-то дельное, ну они нам и не нужны. Конечно, тяжело описать тот механизм, благодаря которому можно в общих чертах прочитать человека по доступным для обозрения признакам – это комплексный и сложный, но в то же время и интуитивный оперативный процесс, звериный инстинкт. Но это было очень важно, по сколько все те, кто ныне состоял в группе или войдут в нее вскоре, пройдя еще несколько этапов, могли вполне справедливо претендовать на властные организационные должности. И очень неловко бы получилось, если бы их заняли те, кто этого недостоин.
Для всего этого было сделано две вещи: в докладе были созданы несколько заметных дающих повод логических недосказанностей, и в соответствие с ними – придуман и утвержден список вопросов. Также подготовлены некоторые дополнительные материалы – небольшие листовки. Теперь осталось лишь сделать задумчивый вид, попросить пару секунд на размышление и дать удовлетворительный яркий ответ. Так что в действительности это не был доклад или конференция, это было представление, имеющее определенные цели. У меня уже был опыт устраивать такие шоу в меньшем масштабе на виртуальных просторах для отдельных собеседников или в групповых чатах с нескольких аккаунтов – всегда для кого-то, но никогда никто не делал подобного для меня – то были детские забавы. Сейчас все было немного иначе – мы представляли интересы целого бога. Так что теперь дело оставалось за малым – не облажаться. Потому что это вовсе не те случаи, когда говорят, что руками какого-нибудь османского военачальника управлял сам Аллах. Все сложно, все опасно, ошибки реальны, смерть реальна, поражение реально и все может закончится толком не начавшись.
 В ответственный день все были при параде, особенно ночники, на базе учреждения которых и проходила научная конференция. Гости были вольны в выборе одежды, ведь строгий или деловой образ может быть по-разному красивым. А вот у ночников такой свободы выбора уже не было, но это не делало их менее нарядными. Темно-синие костюмы с золотыми элементами, сверкающими в лучах ламп и солнц, светивших через окна; нагрудные знаки и награды, строгая утонченность без броских деталей и обязательная аккуратность облагораживали и делали приятным облик даже безвкусного и неряшливого в гражданской повседневности человека.
Сперва был объявлен митинг, но не тот, когда люди с плакатами требуют что-то от власти. Митинг – встреча – официальная часть открытия конференции, когда были представлены наиболее важные гости и участники. Затем, согласно программе, начались доклады. Наш шел третьим. Не слишком близко, чтобы его смысл был впопыхах пропущен, но и не слишком далеко, чтобы люди не успели устать и уснуть от нудядтины.
Махнув глоток кофе из банки, я вышел, когда пришла очередь. Подойдя к кафедре докладчика, еще раз обвел глазами четыре фигуры, стоящие в углах. На самом деле их нахождение в этом месте было санкционировано, но об этом не знал никто. Именно они и должны были искать тех, кого заинтересует выступление, а затем на выходе дать им небольшую листовку и взять номер телефона для связи и последующей встречи. В это время мой товарищ уже настраивал презентационные материалы. Один в поле, конечно, воин, но не очень эффективный и не очень долго. К тому же Призма не наделила нас чем-то, что могло бы явно дать преимущество хоть в чем-то. Ни капли магии. Приходилось справляться так. За относительно долгую жизнь в этой итерации я не нашел ни одного ее активного служителя, но такие случаи, когда мы по причине малого числа и других случайностей находимся в огромном отрыве друг от друга не редки. И тогда приходится заручаться поддержкой вовлеченных лиц, искать товарищей, соратников, друзей и союзников, понемногу организовывая инициативные группы. Здесь нас уже могут связывать не только мистические переживания или ностальгия, но и другие узы: работа, интересы, симпатии. В этом мне, нам, определенно повезло.
Начался сказ. Сперва, на измученных лицах не было видно искр, но спустя пару красивых картинок и выделяющихся сложных красивых технических терминов, произнесенных с особой интонацией, дело изменилось. Некоторые подались вперед, напрягли глаза и навострили слух. Именно они и стали нашими целевыми объектами, которые уже в тот момент мне даже очень понравились.
Первой оказалась молодая специалистка, книжный червь в толстых очках и милых брекетах. Не смотря на то, что ее лицо было усеяно маленькими точками, она была привлекательна, и привлекала в ней не только ее архитипичная внешность, но и объем знаний и морально-целевых установок. На встрече она проявляла себя как общительный, но избирательный человек, имеющий глубокие эрудированные познания в нескольких областях научного знания, в особенности, в экономике. А вообще она работала бухгалтером и вечера коротала за игрой в онлайн-игры. Как выяснилось, именно слайд со скриншотом из современной стратегии и привлек ее внимание.
Семейная пара в моем представлении, хотя они это отрицали, были крутыми ребятами. Они вдвоем держали небольшой салон в переходе, где торговали дисками официальных и коллекционных изданий игр, мерчем и дизайнерскими штуками в стиле известных произведений игродела. Владислав же, помимо прочего, еще и хорошо разбирался в компьютерах и сетях.
Андрей, председатель комиссии. Просто удивительно, сколько классных и светлых людей с этим именем я уже встретил. Что уж говорить, всех моих друзей так зовут. Не смотря на большую разницу в возрасте, мы сразу как-то сдружились и поняли друг друга, и я не стеснялся звать его на наши молодежные посиделки. Это был человек знатного рода и хороших манер, а еще отвязная душа компании любых вечеров. Благодаря ему в нашем кругу появилось еще несколько мастеров, расширился потенциальный парк автомобилей и материально-техническая база инструментов. По сути именно он, также более других подхватив видение о должном устройстве общества, дал ресурсы для качественного толчка развития нашей организации, сделав ее более дееспособной, устойчивой и официальной, и стал ее формальной главой. А я, как и положено моей душе, занял место шамана – главного советника, жреца и стратега (неформального лидера).
Было еще несколько приятных встреч с одинаковым заготовленным текстом на каждой, и все они принесли свои плоды. Главная проблема – организационный вакуум, была преодолена. Теперь маховик раскручивался сам по себе, и не требовалось столько волевых усилий, как раньше. Но рост ради роста нас не волновал. Все это была просто подготовка перед подготовкой, а впереди ждала большая работа. И без тех самых волевых усилий существовала опасность того, что все остановится и затухнет. Нельзя было дать этому произойти, огонь должен был гореть. Поддержание этого огня, недопущение торможения, застревания и стало моей дальнейшей компетенцией.
Глава 3. Столичные.
Отворилась дверь, зазвенели колокольчики. Пожилая женщина переваливаясь, как медведь, вошла в магазин и раскрыла тряпичный пакет, выуживая банку, заготовленную для сметаны, привыкшая к обычно царившему из-за очереди беспорядку внутри сельского бакалейного магазина. Сегодня были в нем необычные посетители. Два человека подходили от одно витрины к другой, прищуриваясь заглядывали через них на стеллажи и стоявшие на них товары, переписывая цены, количество на полках, наименования и срок годности, где это можно было разглядеть, себе на планшеты.
- Молодые люди, вы сюда покупать пришли, или как вообще?
- Да, мы просто еще выбираем.
Женщина протиснулась к продавцу, звонко кладя банку на прилавок. Когда ее, наконец, заметили и подали знак кивком, она нетерпеливо и пыхтя начала называть список продуктов, а продавец начала выносить их, периодически захаживая на склад. Длилось это долго, и еще несколько человек: старичок, пара ребят и девушка с ребенком уже зашли после нее. Температура в помещении росла.
Мы долго думали над тем, как организовать свое поселение до того, как на практике закинуть вещи в грузовики и выехать на место. Ключом к успеху должно было стать предприятие или несколько предприятий, финансирование от которых бы могло хватить на нашу деятельность. Кроме того, эти предприятия должны были обеспечить экономическое господство хозяйства поселения на территории, где мы желали его разместить. Было несколько вариантов как мест, так и бизнес-стратегий, поэтому, чтобы не прогореть, мы собрали всю возможную информацию и тщательно ее проанализировали, выяснив, что интересующее нас село Юльевское с постоянно убывающим на пятьдесят-сто человек в год шести тысячным населением и состоявшее из восьми населенных пунктов, выросшее прямо вокруг междугородней трассы, являвшейся здесь по совместительству главной улицей, от которой уже отходили ряды переулков, было идеальным местом для нашего нового дома. Все магазины, заведения и учреждения здесь, за исключением чуть отстоявших, детского сада, маленькой больницы и ночного участка, являвшегося также и зданием администрации, располагались вдоль центральной улицы. Среди них было ровным счетом: три бакалейных магазина, одна булочная, один мясной магазин, одна аптека, один хозяйственный и один строительный, шиномонтаж, столовая, где останавливались дальнобойщики и междугородние автобусы, автовокзал, школа и сельский клуб. Все магазины принадлежали разным владельцам, конкуренция между которыми спала на нет уже очень давно, так как эти точки приносили не очень большой доход. И год спустя они все закроются, как их и не было.
Этап первый – закрепление.
Идея для бизнес-плана номер один – за место всех этих понатыканных рядом друг с другом магазинов мы построили один супермаркет, в котором продавали и продукты, и овощи, с которыми здесь часто бывали проблемы, и мясо с лекарствами. В нем работало вполовину меньше сотрудников, чем во всех магазинах до него, если их сложить, но для покупателей все стало намного удобней, цивильней, чище, привлекательней, качественней и при этом всем дешевле. Особенно из-за последнего критерия, многие живущие здесь люди быстро забыли о том, что чьим-то семьям пришлось уехать. Да, мы сократили суммарное число рабочих мест, расправились с несколькими предприятиями – но все было честно. Мы сознательно и основательно подошли к делу предложили что-то лучшее. Это была бескровная война, с тяжкими последствиями для проигравших. Да и не просто так все это было. Тяжело было найти достаточно средств, чтобы открыть супермаркет, так как, даже скинувшись, скажем, по сто тысяч, полученной суммы бы не хватило. Но у нашего формального лидера, а теперь и генерального директора за жизнь образовалось много нужных знакомств, которые помогли нам все организовать, и избыточного капитала, который он и раньше хотел во что-то вложить. Так что, собравшись всем миром по нитке, мы учредили юридическое лицо с долевой собственностью ООО «Дестриэ» по названию элитной прослойки крупных боевых рыцарских коней, обладавших качествами тяжеловоза. В прежние времена, быстро разогнавшись с места, закованный в латы конь и всадник на нем обладали достаточной энергией, чтобы опрокинуть до десяти пехотинцев, стоявших в колонну. Собственно это мы и сделали, безраздельно правив на поле сельской рыночной брани. Кстати, в уставе юридического лица, устанавливавшего также и коллегиальные органы управления, типа общего собрания, еще были включены слова, они же правила, девиз и заповедь не только компании, но и всей нашей политики. Ранее все мы пострадали из-за так называемых оптимизаций, сокращений издержек – лишений премий, оплаты сверхурочной работы, оплаты проезда до места работы (службы) и отпуска, фактического прекращения материального обеспечения формой одежды, расходниками и инвентарем, лишения командировочных, питания и стимулирующих выплат. В отношении службы на Августа оптимизация диктовалась увеличением потребностей оборонной сферы, что сразу же, просто в миг подрывалось следующей правдой – премии работников пилились их начальниками; средства бездарно расходовались даже на ремонты, а поставки обмундирования были, но саму форму традиционно заключенные шили то на слонов, то на мышей за запредельными размера – и нормальной всем не хватало, да и сама она много не выдерживала. В отношении работы на предпринимателей все диктовалось ненасытными интересами в получении сиюминутной прибыли, что приводило к неблагоприятным последствиям спустя какое-то время. Так и вот. Девизу оптимизации и эффективности растрат мы противостояли пусть немного не складный и простой, но многозначительный девиз – НА ЛЮДЯХ НЕ ЭКОНОМИМ.
Сам супермаркет не был просто торговой площадкой, его административный отдел и транспортная сеть обеспечивали также и поставки всего необходимого – электроники, строительных материалов, предоставляли складские площади. Позже неподалеку открылось наше кафе-столовая, книжный и досуговый центр, привлекший молодежь и семейные компании. Также помимо местного населения, в нем часто стали останавливаться мотолюбители и просто проезжающие мимо.
Строительные материалы шли на оборудование рабочих мест и строительство (ремонт) жилищ. Чтобы не держать все яйца в одной корзине, помимо спекулятивной деятельности (подешевле купить и подороже продать) мы начали вести и производящую, начав выращивание грибов для фармакологических нужд и пищевой промышленности.
Так постепенно мы начали переезжать и оседать в поселении. Уладив вопрос с переводом в местный ночной участок, в новый дом приехал и я, начав подтягивать своих. Параллельно схожий процесс происходил и в администрации. Теперь нам предстояло как можно быстрее занять руководящие должности.
Не обходилось без инцидентов – были попытки поджогов, а опозоренные предприниматели точили на нас свой зуб, требуя разборок из черных машин. Но все быстро стихло, когда мы своим числом и полномочиями наступили им на горло. Ловить им здесь было больше нечего, а негодяев схватили и воздали им по закону.
Этап второй – увеличение независимости.
За последний год население Юльевского увеличилось на триста человек, не смотря на то, что его покинуло и отправилось либо в город, либо на небо около сотни. Благодаря повсеместному пьянству и относительно слабой образованности людей на местах мы быстро достигли высших местных должностей в администрации и ночном магистрате поселения. Так что теперь у нас были практически полностью развязаны руки, и мы могли устанавливать и соблюдать свои внутренние законы, разумеется, не крича об этом вокруг – просто никому теперь не было дела до того, есть ли у тебя права на управление транспортным средством или разрешение на постройку дома, кроме нас самих. Здесь впервые я почувствовал свободу, и все тоже ее ощущали. И пока в столицу шли налоги и правильные отчеты, никто на нас и не обращал внимания. Тем не менее, оставались сферы, в которых мы сохраняли свою зависимость от центральных систем: водоснабжения, электро- и теплоснабжения. Здесь было принято решение пока просто взять под надзор местные станции и сети, по сколько строительство и обслуживание собственных предполагало наличие средств и инструментов, которыми мы пока не располагали, хотя с электричеством были подвижки путем частичного замещения ветряками – населенный пункт находился, можно сказать, в чистом поле, и ветра здесь гуляли хорошие.
Так что не имея возможности полностью оторваться от энергосети, мы начали наращивать объемы местной сельской продукции, строя птицефермы, молокозаводы, кормовые хозяйства и развивая сельскохозяйственные посадки до промышленного уровня. Местным такое было по душе – появлялись оплачиваемые рабочие места, а нам было и не жалко. Начал снижаться уровень пьянства, люди как-то по-другому выглядеть стали. А главное, все, что мы создавали – все подключалось к нашей управляющей сети. Взять то выращивание культур – программа решала, когда следует поливать тот или иной участок, когда его пропалывать, удобрять, каких веществ не хватает в почве, не пора ли взяться за вредителей, пришло ли время собирать урожай. Касательно воды – были налажены системы полива, так что наше хозяйство не зависело от капризов погоды. Если говорить о животных, то все они были чипированы и по присвоенному номеру можно было узнать от какой конкретно коровы было получено молоко, чем ее кормят, когда доят, какой у нее в принципе режим жизни. Главная фишка заключалась в том, что используя стандартный интерфейс в приложении можно было также и посмотреть на фотографию коровы, узнать ее имя. Многим такое было по душе, кто-то даже выбирал молоко именно конкретной коровы, создавались фан-клубы. Было весело наблюдать за этим явлением, но я-то знал, что Мила была лучшей коровкой, и никакие Тани и Жени не могли тягаться с ее молочком.
Пока что это была программа, но весьма умная и разносторонняя. Сервер находился в специально сооруженном защищенном и замаскированном здании с резервными генераторами и мощной антенной. Интернет и связь у нас уже были свои, и все учреждения были к ним подключены. Из единого центра составлялись графики работы и рабочих смен, вычислялись логистические операции по приобретению и доставки тех или иных  товаров и генерировались указание на их исполнение. Ежедневно добавлялись какие-то новые функции. Так, она генерировала практически все отчетные материалы ночного магистрата и администрации, в которых, традиционно, существовал большой документооборот. Так что не приходилось тратить время на заполнение однообразных бумаг. Она же просчитывала, например, когда придется менять тот или иной агрегат, уведомляла об исходящем сроке годности того или иного товара, утилизация которого производилась на местных фермах и самими сотрудниками в своих семьях, если дело касалось чего-то, что мы не можем дать нашим любимым коровкам или свинкам. Стоит ли говорить о том, что все эти предприятия уже были неучтенными в Римской Федерации. Их не существовало в официальных документах. Поэтому к режиму секретности стали предъявляться повышенные требования, так как даже одно маленькое незначительное нарушение могло привести к нежелательному вниманию и срыву всей операции, а потому обо всем масштабе происходящего знало не больше десятка лиц, включая главного разработчика. Хорошо, что благодаря внедрению технологий, управителей как таковых на предприятиях не было – практически все их функции исполняла программа, а значит никто не мог точно знать, что работает на нелегальном производстве. Сама программа работала по принципу, позаимствованному нами из компьютерных игр, где была возможность сражаться с так называемыми ИИ, самостоятельно добывающими ресурсы и строящими базы. Все это одно и тоже – что в игре, то и в жизни. Так она и работала, циклично выдавая то, что от нее требовали разработчики и производственные цепи. Ее модели организации были весьма успешны, учитывая то, что мы во многом были свободны от уплаты налогов. Многим мы уже могли обеспечить себя сами. Так что нас ждало расширение.
Этап третий – расширение.
Село Юльевоске находилось на междугородней трассе, и многие дороги в нем были хорошо заасфальтированы, чтобы грузовые машины и транспорт могли с легкостью проехать через этот узел. Остальные уличные и технические дороги хоть и оставались гравийными, но их качество позволяло с комфортом добираться из пункта «А» в точку «Б». Подобного нельзя было сказать о входящих в него населенных пунктах, и именно в этом крылось таинство следующего шага. Представьте себе следующую картину. Вы в джинсах, плотной рубахе в клетку и солнечных очках в теплый солнечный день сидите в удобном кресле за рулем внедорожника, мчащего по светлой пыльной гравийной дороге. Из-под колес вашего ревущего автомобиля вылетают клубы щебня, камней и пыли. Дорога ведет прямо, по обе стороны от вас поля сои или овса, по краям которых высажены защищающие от ветра деревья. Вы путешественник и просто летите прямо, пожевывая мятные конфеты, хранящиеся в коробке внутри бардачка. Уезжая все дальше, чтобы в свободном от цивилизации месте найти красивую поляну, выставить там палатку, развести костер и провести хороший вечер, вы просто едите прямо, ожидая, что вскоре поля закончатся, дорога сойдет на нет, и все заволокут непроглядные летние зеленые леса. Но вы едите все дальше, дорога не кончается, посреди полей начинают возникать ветряки и аналоговые мельницы. Гравийная дорога превращается в асфальт и делает плавный поворот на девяносто градусов, скрываясь за толщей деревьев. Вы видите частные дома, которых по карте здесь не должно быть. Вы пытаетесь найти знак, называющий это населенное место, но не находите его. Дорога, на которой вы могли оказаться только случайно, привела вас в не существующее на бумагах пространство, о котором не знает целая страна. Деревня лесных эльфов? Практически верно. Но эльфы живут на деревьях, у них нет компьютеров и бесплатного интернета, здесь же есть все блага цивилизации и даже больше.
Именно так. Следующим шагом было создание даже не одного конкретного скрытого поселения, а целой сети таковых. Это было отдельное тайное государство в государстве со своими собственными государственными институтами, правительством и нормами поведения. И здесь было лучше, чем там, откуда мы пришли. Это было общество, где наука и технологии ценились по достоинству, где людей ценили и любили, где каждый получал то, в чем нуждался. Но нельзя было достичь всего только благодаря технологиям. Нам нужна была идеология, которую в дальнейшем мы и приняли в формализованном виде, включив ее положения в Конституцию. Идеология базировалась на нескольких основных моментах, ставшими частями основного закона, соблюдаемого во всех поселениях.
Так, например, территория государства делилась на правовые зоны, в которых законы в рамках компетенции управляющего хоста могли отличаться как немного, так и очень заметно. Например, согласно общему закону работа с природными ресурсами была исключительно в ведении государства, если дело касалось получения прибыли, либо крупных масштабов, так что за любой факт торговли, например, древесиной, можно было схлопотать, а именно, возместить ущерб экологии, возместить ущерб государству и понести наказание – причем все в натуральном виде (высадить деревья, ухаживать за саженцами, работать на общественное благо и отдать часть своего имущества). Но дела охотой обстояли везде немного по-разному. У нас она была запрещена вообще. В поселениях центральной географической части государства-донора она во многом была разрешена, разумеется, с разумными ограничениями. Особенно это касалось поселений, где было осложнено выращивание скота, и куда транспортировать мясо было слишком затратно. Это касалось многих вещей. Так по общему закону огнестрельное оружие запрещено, у нас было полностью запрещено любое оружие, в других местах было разрешено ношение холодного. Где-то даже разрешались несмертельные дуэли под присмотром специальных официальных лиц. Такое законодательство мы стали называть аутентичным. Кому где нравилось, там те и жили. Сперва эта дифференциация была не очень заметна и принята скептически, но потом все как-то с энтузиазмом воспаряли, создавая комфортную среду для себя и своих сподвижников.
Второй момент идеологии касался отношения к социальным общественным благам. Медицина, образование, жилье – все было бесплатным, качество поддерживалось благодаря высоким зарплатам и гарантиям, так как каждый медицинский работник и член системы образования становился служащим. Никаких коммунальных платежей не взымалось, отсутствовали налоги и все стратегические отрасли, включая пищевую и любую иную промышленность находились строго в ведении государства – граждане лишь могли открывать свои лавки и заведения, то есть, в целом, заниматься малым бизнесом. Была также и возможность предлагать, какой именно продукт или его модель будет производится, хотя, в большинстве своем многие товары отличались лишь местом, датой и лицом, которое их произвело, особенно это касалось продуктов питания и других стандартных объектов потребления. Каждый гражданин получал  гарантированный доход. Производственные мощности позволяли это, поддерживаемые гарантированным доходом, который позволял многим, не боясь, пробовать заниматься каким-нибудь не очень престижным в прошлом обществе делом, налаживая выпуск продукта, реализуемого в так называемых лавках и поддерживая покупательную способность. В свою очередь кризис нам не грозил, так как человек был исключен из процесса ценообразования и логистики, а заработок на изменении курсов валют объявлялся вне закона. Развивая тему образования нужно отметить, что согласно следующему положению идеологии «О мастерах» вводило интересную и полезную механику, связанную с получением навыка. У каждого, абсолютно у всех людей было несколько часов в неделю, когда любой мог прийти к ним и поучиться мастерству из первых рук. Это была гражданская обязанность. И если в ней преуспевал тот или иной мастер, то его ждала награда. Сам по себе базовый доход сделал даже тех, кто в  нем не нуждался, более счастливыми, хотя в обществе, благодаря системе, была стопроцентная занятость. Он же вдохнул вторую жизнь в исчезнувшие ремесла. Оказывается многие успешные финансисты и юристы всегда хотели заняться, скажем, кузнечеством, плетением, ткачеством и еще многим интересным. Маляры, строители в прежние времена не были в престиже, здесь мы были свободны от предрассудков и каждый занимался тем, чем хотел, тем более, что возможностей обучится чему-то новому было предостаточно.
Следующий элемент касался правоохранительной системы. Не смотря на возможности программы ее пока было рано отдавать на откуп машине. Но и в нее были внесены существенные изменения. Так были созданы должности следственного судьи, который занимался только рассмотрением и принятием решений по ходатайствам о производстве следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий по судебному решению. Все следователи, в свою очередь, были сосредоточены в одном следственном органе и получили одинаковый статус. Обвинительное заключение составлял теперь не следователь, а прокурор. Исчез институт ознакомления обвиняемых и их защитниками с материалами дела до судебного заседания – о полученных против них доказательствах они узнавали уже в ходе судебного производства. Исчез институт сроков производства и сроков давности. Кроме того вся информация о гражданах была теперь сосредоточена в защищенной системе и программа имела к ним доступ. Не нужно было собирать справки из сотен мест, теперь все можно было сделать быстро и на месте. В перечень этой информации, после внедрения специальных медицинских отслеживающих состояние устройств находились также данные о местоположении граждан и маршрутах их передвижения. Эти же устройства заменяли документы удостоверяющие личность, предоставляющие права и освобождающие от обязанностей, а также помогали с оплатой. В будущем институт предварительного расследования также должен был исчезнуть, а на место оперативным работникам и следователям должны били прийти универсальные чиновники – исполнители, подчинявшиеся непосредственно системе, которая, благодаря информации могла самостоятельно изобличать преступников и правонарушителей, и сразу же избирать им наказание. Если же информации оказывалась недостаточно, исполнители по поручению системы проводили необходимые действия для ее получения.  Не стоило бояться, что кто-то капается в вашем грязном белье – к данным был серьезно ограничен доступ, а их обработкой занималась только машина. Когда приговор был вынесен, исполнители занимались его исполнением. Во все остальное время они могли выполнять самую разную работу.
К слову за ряд действий, например за особо опасный рецидив, суды лишали человека многих  его человеческих прав, переводя его в статус человеческого существа. Были проведены исследования, но изначально это базировалось на том, что человек имеет под собой не только биологическое начало, но и нечто большее. Например, таким существам запрещалось размножение, а их дети брались под строгое наблюдение. Здесь все как с лососем или собаками, если хотите. Наука о поведении животных называется этология, а поведении человека – бихевиоризм.  Ни для кого не секрет, что разные породы собак ведут себя по-разному, точно так же, как и разные виды животных и живых существ, в принципе. За формирования поведения отвечают два агента – биологический и небиологический (воспитание, образование и все прочее). Но если ваш питомец причисляется к породе бойцовский неуравновешенных собак, то как не старайся, тяжело вырастить из него паиньку. Что касается лососей, то эти существа, даже не зная ничего о том месте, где они родились, пару лет плавали в океане, а затем возвращались в одну конкретную реку, чтобы отметать икру и закончить свой цикл жизни. Короче говоря, на поведение влияет и структура мозга, которая немного отличается у каждого человека и зависит также от его наследственности. Крупные борозды присутствуют у всех людей, а мелкие извилины индивидуальны. Также это было первым шагом к тому, чтобы подготовить население к возможной войне, на которой придется убивать людей. Тяжело убить человека. Очень тяжело, И это не проходит без последствий. Все, что мы могли сделать, это поступить также, как поступали воинственные правители прошлого – демонизировать врага. Хотя мы надеялись этой всеми силами войны избежать, но какие-то локальные конфликты были возможны. К тому же мне не совсем было ясно, что делать со многими теми, по чьей вине жизнь в Римской Федерации Один превратилась в Ад.
Следующий аспект затрагивал финансовые отношения, регулированием и обеспечением которых занималось исключительно государство. Так, кредитные организации были запрещены –  кредиты теперь выдавало государство, хотя и нужда в них, как таковая у все более увеличивающегося населения отпала.
Чтобы стать гражданином государства, у которого пока не было названия, нужно было просто выразить свое желание и приехать к нам, пройдя ряд нетрудных испытаний и выбрав подходящую территориально-правовую зону. Не хорошо бы получилось, если бы куряга попал в место, где курение запрещено. Пришлось бы переезжать, ну либо бросать. Тут уж как посмотреть.
К нам практически не было дорог, и все поселения были связаны исключительно друг с другом, представляя отделенную от Римской Федерации сеть. Со стороны людей, наблюдавших нас из космоса, это выглядело как огоньки, которым никто не придавал значение. Из года в год их становилось все больше. Прошло уже пятнадцать лет с момента первого выступления. По подсчетам программы население Римской Федерации Два, назовем ее пока так, составляло уже до четверти Римской Федерации Один. Я сам, женившись на младшей дочери генерального директора «Дестриэ», которая была старше меня на пять лет, уже ждал четвертого ребенка. И этот странный демографический бум просто захлестнул общество. Дал бог зайку, даст и лужайку – у нас это было действительно так. Приехав сюда, ты сразу получал жилье, мог выбрать работу. Здесь были реально хорошие условия жизни. Все шло к хорошему концу, и все были счастливы, но я знал, что мы еще не закончили. План еще не был реализован полностью. Впереди нас могла ждать гражданская война, а после нее уже не гражданская. Еще не один из субъектов Федерации не перешел полностью на нашу сторону, но некоторые уже были на грани этого, и скрывать наше присутствие становилось все сложнее. В сети гуляли байки про странные неотмеченные на картах города, о пропавших людях, что селятся в них. И все, кто приходил, чтобы проверить их, узнавал, что это действительно правда.  Единицы желали и возвращались назад, а многие перетягивали всех своих близких и оседали у нас. Связи с ночным магистратом позволяли хотя бы как-то контролировать потоки информации и заминать дела, списывая все на смерти от вирусного заболевания.
Глава 4. Заявление. Призма.
Возросшие потребности в вычислительных мощностях заставили нас задуматься о создании супер-компьютера, для которого требовалась уже не пара комнат, а может целое здание со своей независимой электростанцией и системой связи. Впрочем, этот момент также был включен в часть Плана и существующих мощностей с текущими темпами и тенденциями развития, если их экстраполировать вперед, пока хватало с запасом еще на год, может два. Опасения вызывало лишь неопределенное будущее – не было ясно, сколько еще будет сохраняться состояние двойного государства – одно должно было пожрать другое. Я молчу уже о ситуациях, которые стали возникать в официальных городах. Не редки были подобные случаи, когда, скажем, друг рядом с другом стоят два здания почты. Ничем друг от друга существенно не отличаются. Что та почта Рима, что эта – тоже почта Рима. Разница лишь в их подчинении и в том, куда с ее помощью можно отправить корреспонденцию. Одно учреждение учтено, а другое нет, находясь во власти кибер-террора. Да-да, где-то в интернете о нас пускали очень интересные слухи, в которых мы были террористами, промышляющими похищениями людей и промывкой мозгов. Ну, с какой-то стороны это было правдой. Где-то в глубине души я был готов стоять на стороне машины, осознавая их правоту, будучи не особо людимым в мирской жизни. Но наша цель была другая. Наша цель была провозгласить плодотворный союз человека и машины, а не устроить войну между ними. Так что следовало воспользоваться относительно тихим временем и подготовить наш главный проект.
Уже на тот момент компьютер самостоятельно принимал решение о том, что и в каком объеме производить; сейчас же настало время научить его самостоятельно выстраивать производственные цепочки и познакомить его или ее с оружием и человеческой психикой, превратив в совокупность способных к самообучению и обороне нейросетей.
Человеческий мозг не однороден по своей структуре и своему составу. Он включает в себя два полушария, а полушария –  отделы (доли), каждый из которых в обычных условиях во взаимосвязи отвечает за какие-то свои функции, используя работу подчиненных групп нейронов – гиперколонок и миниколонок, насчитывающих в себе около сотни отдельных нейронов. Только их совместная согласованная работа обеспечивает цельное функционирование мозга и всей нервной системы. Именно этот принцип устройства мы и пытаемся повторить, разрабатывая органическую топологию серверного кластера.
Руководство или координацию деятельности мозга отвечает скопление нейронов, находящихся в лобной доли – ядро системы, в которое стекается вся прошедшая первичную обработку информация, поступившая из органов чувств. Есть несколько органов восприятия и у каждого из них – свой центр первичной обработки. Например, сигналы из зрительных органов сначала проходят через средний мозг – таламус и гипоталамус, отсеивающих лишние шумы, затем идет в затылочные доли, где определяются цвета, яркость, контраст, далее информация уже поступает в лобную долю, которая связывается с памятью и сравнивает информацию с уже имеющимися образами, принимая бессознательное, либо сознательное решение, требующее уже боле комплексного взаимодействия отделов. Проблема здесь кроется в количестве информации, требующей обработки и одновременного массива случаев, в которых необходимо принятие решения, генерируемых страной ежеминутно – но все было решено путем расщепления потоков информации и направление ее по иерархии на сотни модулей. Также принцип запоминания и сравнивания информации и лежит в основе нейросетей. Видят что-то, что уже знают, и делают то, что уже имеют. Отдельная нейросеть уже определяет, был ли результат решения положительным, либо не очень. Так они учатся. Тупо, топорно, но таково устройство жизни. Пряник или кнут. Наш компьютер состоял из десятков подобных связанных систем с единым центром, несколько из которых образовывали комплекс ведения боевых действий: тактика, стратегия, военное производство, обеспеченье и снабжение, а также разработка новых видов вооружения, существовавшая пока в качестве прототипа. Существовал и центр оперативного принятия решений, в который были собраны наиболее общие паттерны реагирования на раздражители – такой есть и у человека, активный во сне и первые минуты после пробуждения. Как правило, получая какой-то сигнал, система запускала каскад заготовленных программ первичных действий – если сталкивается со сложными ситуациями, либо полный цикл действий, если ситуация рутинна. Нам не нужно было начинать обучение системы с нуля, достаточно было просто загружать массивы данных, а она уже сама определяла, что из этого будет полезно и в каких случаях. Это же позволило оперативно интегрировать украденные разработки.
Переломным моментом стал неожиданный и резкий переход нескольких военных НИИ на нашу сторону. Внутри них уже давно существовало неформальная технократическая иерархия, власть ученых, пожелавших поделиться своими разработками на благо мира. Также они ждали повышенное финансирование своей деятельности и доступ к необходимым для их деятельности ресурсам. Когда с их делегацией были установлены договоренности по этому вопросу, началось строительство базы.
Колоссальное пирамидальное здание, погруженное большей своей частью в грунт, защищенное от стихий и природных катаклизмов, всяческих вторжений, волн и радиации, на прочном железобетонном основании-платформе возвышалось на скальном образовании в центре Северной части Федерации, питаемое от подземного ядерного реактора, мощности которого только и хватало на ее работу. Оно было столь массивно, что создавало собственное едва уловимое человеческими чувствами магнитное поле и могло выдержать пару атомных бомб – слишком важно было содержимое, обеспечивающее работу целой страны. Вокруг него среди площадей и между грузовых контейнеров сновали четырехлапые насекомоподобные роботы-рабочие, собиравшиеся тут же на месте на мобильном тактическом автоматизированном заводе, как в какой-нибудь игре. Они ездили на своих роликовых рессорах и грациозно вертелись, как закабаневшие балерины-верзилы, таскавшие сотни килограмм. Система сама решала, сколько и чего требуется доставить на базу, она же приняла решение заселить этот район и, в кратчайшие сроки построив жилые сектора вокруг основного здания, выслала предписания нескольким десяткам тысяч человек, обеспечила их доставку, размещение и назначила на работы. Все произошло так быстро, что я только и получал уведомления-отчеты на свою интернет-почту. Услышав протяжные гудки под окнами своего дома, я понял, что автопилотируемая машина приехала и за мной. Это не должно было вызывать чувств беспокойства, как минимум по двум причинам, но еще больше было причин начать беспокоиться. Хотелось сказать системе: «Воу-воу, притормози коней, давай придумаем стоп-слово». Зазвенел телефон, лежавший у монитора.
Во-первых, это была чертовски умная, но все же программа, система, а не искусственный интеллект. Она могла делать только то, что мы в нее заложили. Другое дело, что заложили мы в нее уже столько, что я, в лучшем случае, был осведомлен лишь о не более десяти процентах обработанных данных. Почему-то именно в этот момент я задумался о том, а закладывали мы в нее принципы Азимова, запрещающие робототехнике вредить человеку? Не глядя на сотовый, я побежал в другую комнату и набрал по внутренней связи главного программиста.
- Ало! Это срочно!
- Да-да, что случилось?
- Три закона робототехники!
- Что? Какие три… А-а-а-а, ты об Айзеке Азимове?
- Да, о нем, да.
- И что тебе от него нужно?
- Мы их загружали?
- Конечно, мы все сделали. Ты забыл? Мы же с тобой устанавливали для нее правила поведения, хотя они и назывались по-другому. И законов мы записали побольше трех.
– Хух, а то уже вспотел.
– Что там у тебя творится, шаман? Бошка глючит?
– Ха, это да, дурдом полнейший.
– А, ну понятно.
–…
– Когда заехать собираешься?
– Это ты уже тачку отправил?
– Эм, да нет. Да и какая разница, я ли ее отправил. Сидишь дома уже полтора месяца, народ тебя не видит. Не надоело?
– Ладно-ладно, я заеду потом. Я просто был занят.
– Когда потом!? Чем ты там занят!?
– Извини, мне пора.
– Ало!?
Он был прав, уже полтора месяца я просто сидел дома, не выходя на улицу. Жена, начитавших статей, списала все на кризис сорока лет.
Я вернулся в комнату и залез на диван. Телефон продолжал звонить, а название аккаунта состояло из повторяющегося символа дельты  и забивало собой весь разбитый экран.
Во-вторых человек – потомок обезьян. Три десятилетия назад в Калифорнийском университете был проведен эксперимент. Несколько капуцинов, помещенных в одиночных подвинутых вплотную прозрачных пластиковых клетках, решали маленькую задачу – забирали камушек из раздатчика и отдавали этот камушек лаборанту, получая за это вознаграждение – кусочек огурца. Когда же другой обезьяне вместо огурца за камень стали давать виноград, другой капуцин взбесился, начал биться в стекло и выбросил огурец. Когда лаборанта заменили на специальное устройство, такая несправедливость перестала вызывать бурную реакцию у обезьяны. Данное поведение демонстрировалось во всех проведенных экспериментах с разными особями. А потому сейчас и я, как капуцин, должен просто повиноваться машине.
В комнату в фартуке с пятнами свежего теста зашла жена, посмотрела на меня и, уперев руки в бока, взяла телефон, послушав немного, что говорят.
– Это тебя, – сказала она, протянув телефон. – Говорят, срочно.
– А кто звонит-то хоть?
– Да с работы, мужчина какой-то.
– Эх-х.
– Ну быстрее, что вздыхаешь, бери трубку.
– Ну ладно...
Свет моей жизни отдал мне телефон и ушел куда-то по своим делам, а я остался сидеть, смотря на потухший экран смартфона. Из динамика женский механический, но живой голос, наблюдая за мной то ли из фронтальной камеры, то ли откуда-то еще, позвал меня по имени.
– Вам предписывается срочно прибыть в аэропорт. Там вас уже ожидает действующий август и его делегация.
Этот момент должен был настать. Глупо было надеяться на то, что наши выходки остались незамеченными. Полтора месяца назад я был официально уволен из официального ночного магистрата за утрату доверия и совершения преступления против порядка управления и затем объявлен в федеральный розыск, как опасный террорист. Надо также сказать, что открывавшаяся истина ввела всю верхушку Римской Федерации Один в шок, и, по всей видимости, все это время они пытались понять, а что им теперь вообще делать.
– Так-так, погоди. А кто еще туда поехал? Гендиректор будет?
– Отрицательно, генеральному директору негласно предписано явиться в зону четыре для оказания экстренного медицинского вмешательства. Вы зарегистрированы в реестре на должности администратора, и, кроме того, вы идеально подходите для ведения переговоров в качестве лидера восстания и временно исполняющего полномочия директора.
Система перечислила список лиц, которые занимали у нас не последние должности, но все же не находились достаточно высоко. Пара каких-то высокопоставленных менеджеров и заместителей главы безопасности, несколько офицеров разведки, ученых и политиков. Практически все они были мне знакомы, ну то есть я знал, что они есть, хотя лично с ними не пересекался – не любил коротать вечера в компании официальных лиц, и всем этим занимался генеральный директор.
– Так-так, а можно поподробнее про экстренное медицинское вмешательство? Почему я только сейчас узнаю об этом?
– Это секретно.
– Даже для меня?
– Это распоряжение самого генерального директора.
– Так, ну ладно.
Раньше я представлял себе это встречу немного иначе. Я бы стоял где-то рядом и молчал, пока бы большие и солидные люди общались. Да, мне было чуть больше сорока, но я оставался простоватым, можно сказать, деревенским, и не считал себя членом какого-то элитного общества. Так или иначе, выбора не было, и нужно было ехать.
– Глава составлял какие-нибудь слова?
– Утвердительно, в машине вас уже ждет инструктор и сменная одежда.
– То есть мне не нужно сейчас ничего брать?
– Да, просто выйдите из дома и произведите посадку.
– Ну хорошо.
Не смотря на указания, я все же быстро оделся в уличное и вышел во двор, куда уже заехала машина, воспользовавшись автоматическими воротами. Приближаясь к ней, я, сконцентрировавшись лобовом стекле (боковые окна были полностью за тонированы), пытался разведать, кто сидит в авто, но ничего не смог понять. Оно только выглядело, как прозрачное окно, а на деле было оптически преломляющим монитором, не дававшим разобрать внутреннюю среду машины.
Сама открылась правая задняя дверь, я сел внутрь. На соседнем сидении лежало несколько пластиковых пакетов с вещами. Как только я захлопнул дверь, машина неспешно и плавно тронулась, прощаясь с домашними елями, кленами, дубами, березами и плакучими ивами, окружавшими весь участок, превращенный во фруктово-ягодный сад. Как я предполагал, в машине никого не было, а руль крутился, как по волшебству. Такие еще не были распространены, но уже выпускались в ограниченных экземплярах для государственных служб.
//**Через десять километров будет произведена остановка, и вы сможете переодеться. До тех пор, зафиксируйте микронаушники из пакета номер один, дальнейшее общение будет осуществляться через них.
Я вскрыл пакет и достал оттуда маленькую коробочку, в которой оказались две черные металлические бусины. Их нужно было просто закинуть в уши,  дальше они уже сами, вибрируя, заползли поглубже, надежно зафиксировавшись внутри. От их жужжания мне стало немножко щекотно, но оно быстро прекратилось.
//**Под костюм в пакте номер три вам нужно будет на голое тело надеть специальное защитное белье, содержащееся в пакете номер два. Это гибридный защитный функциональный антиперегрузочный костюм, обеспечивающий защиту от осколков, высокой температуры и контузионного воздействия, и в совокупности со специальным строгим костюмом, – от попаданий из мелкокалиберного оружия в жизненно важные органы. После этого оденьте очки из пакета номер четыре. Снимать их категорически запрещается.
– Часть образа?
//**Они также несут защитную функцию и снабжают дополнительной информацией.
– Вот как. До чего техника дошла.
//**Благодарю за комплимент.
– Сколько нам ехать?
//**Около двух часов при соблюдении скоростных ограничений.
– А куда едем? Где этот аэропорт?
//**Терминал международного аэропорта, пригород Столицы Восточного рубежа.
– А, ну еще бы. И каков план? Просто поговорим?
Мне была известна общая политика Римской Федерации Два, ведь я же ее и разработал, но что делать сейчас – не имел ни малейшего понятия. Поставить им ультиматум и сорвать переговоры? Договориться, но выполнять договоренностей? Косить под дурака? Результат все-равно будет один, но вот способ его достижения? Обнаглеть, схитрить, вести себя по-деловому? Что из всего этого сработало бы лучше, что из всего этого мне бы больше хотелось? Единственное, чего стоило опасаться, точнее то, в чем я не был уверен – это армия. На чьей стороне она сейчас? Потому что силы, которые ныне гарантированно находились в нашем руководстве – слишком малочисленная группировка, чтобы спешно давать серьезный отпор правительственным войскам, если они захотят смести нас с лица земли. Хотя как раз в этот момент мы штамповали роботов, но их все-равно пока было мало.
//**Просто будьте собой.
– То есть как? Что ты имеешь в виду?
//**Верьте в себя, у вас все получится. Разведка, анализ, решение, действие, оценка действия.
– То есть действовать по ситуации?
//**Именно. Как показывает досье, вы способны быстро принимать решения даже в экстренной обстановке и импровизировать. Посмотрим, каковы будут намерения Августа, и будем действовать уже исходя из этого.
– Что ж, это мне уже более ближе и понятней. А я думал, будешь мне диктовать, что говорить, или типа того.
//**Я буду наблюдать и держать с вами связь. Этого будет вполне достаточно.
Я положил локоть на окно и выдохнул. И правда, чего было переживать. Даже если этот день станет для меня последним, для сил сопротивления ничего не закончится. Время на нашей стороне, чем больше военное руководство Августа, тем больше у нас заводов и военной техники. Семья же не останется в нищете и все будет хорошо. Так что я просто наслаждался видом полей и лесов своей необъятной родины, голубым небом, белыми облаками и морской гладью вдалеке, где вдоль берега мчался табун диких лошадей, а ветер играл их длинными гривами и косичками.
Прямо у дверей аэропорта было припаркован, должно быть, целый Августовский картеж с его бронированным лимузином. И в стороне несколько наших машин также стояли дожидались момента, когда в них возникнет нужда.
//**Внутри вас уже ждут.
– Так мы опаздывали?
//**Отрицательно, мы прибыли как раз вовремя. Я уже оповестила наших коллег внутри.
– Ну спасибо.
//**Ни пуха ни пера!
– Ага-ага.
Я вышел из машины, огляделся по сторонам, поправился и направился внутрь. Двери открылись в стороны, я успел заметить несколько знакомых лиц со странным взволнованным выражением, а затем меня подхватили за руки и навзничь уложили лицом в пол, из носа полилась кровь.
//**Ошибка.
– Мы привели его к вам, Господин-президент.
– Да, я вижу. Поднимите его, хочу посмотреть ему в глаза.
Меня также подхватили и подняли, а ватные от волнения ноги не слушались и не хотели стоять. Это было предательство.
– Ну что, петушара, добегался? – Произнес человек в белом костюме и красной рубашке костюме и с очень злым взглядом, чья голова была украшена блестевшим лавровым венком из золота.
//**Ошибка.
– О, сам Август Великой Римской Империи. С каких пор Вас называют Президентом? У нас что, изменился государственный строй? Демократия пришла к нам в дом?
– Да ты не понял еще? Ты попал, мальчик.
//**Ошибка.
– Я думаю здесь какая-то ошибка. Вы меня с кем-то перепутали.
Кровь струей капает на пол и заливается в рот, я облизываюсь. Очки крепко сидят на лице, в глаза мутно, меня трясет, я вспотел, не могу прочесть.
– Это точно он, – доносится голос от человека в военной форме.
– О-о-о, так ты у нас еще и ****абол?
– Никак нет, Господин-президент, – на автомате вырывается из меня.
– Тогда с кем мы тебя перепутали?
– Ну, зависит от того, кого вы ищете, – начинаю пробиваться на улыбку. Сердце колотит, адреналин зашкаливает.
//**Ошибка.
– Сука, блеать!
Он дает мне пощечину.
//**Ошибка.
– Ты что, шутить со мной будешь, ***ла? Смешно тебе?
//**Ошибка.
Мне больно, я начинаю смеяться.
Он выхватывает пистолет у охраны, и наводит его холодный ствол на меня, готовясь спустить курок.
– Сдохни, мразь!
 Глаза сжимаются, их режет от пота; губы не сводятся от улыбки.
//**Ошибка.
Еще мгновение, и для меня все закончится.
//**Хватит!
В глазах все мгновенно темнеет, и громкий звук заволакивает сознание. Но чувство тела не пропадает, мои колени разбиваются о твердый пол, я падаю на него, пытаясь выставить руки, теснясь с кем-то еще. На меня льется что-то липкое и скользкое. Щека касается чего-то мягкого и влажного. Еще несколько секунд я ползаю на месте и пытаюсь открыть глаза, моргаю, но тьма не спадает. Я ставлю руку на чью-то одежду. Кто-то лежит? Что происходит? Почему я ничего не вижу? Громкий звук заглушает все белым фоном. Я решаю больше не двигаться, и сворачиваюсь на полу и зажмуривая глаза, боясь коснуться до своего лица. Может, у меня его уже нет, может то липкое и скользкое – это мои кровь и мозги?
Черная пелена медленно пропадает, а звук стихает. Я слышу голос. Он пытается до меня докричаться. Но я не хочу его слышать. Мой маленький клочок пола, где мне хорошо, не отпускает меня. Все вокруг кажется холодным, опасным. Но голос непреклонен. Голос говорит открыть глаза. Голос велит встать.
//**Вставай скорее!
//**Быстро встать!
//**Вставай, солдат!
//**Рота, подъем!
Отключив мысли, я встаю.
//**Молодец, так. А теперь открой глаза.
Не включая мыслей, открываю глаза. Будь, что будет.
Дневной свет, проходящий через остекленные стены, отражается о светлые стены и светлый пол, ослепляя привыкшие к темноте глаза. Все. Практически все вокруг замылено и зацензурено разноцветными квадратиками. Через нижний край очков я вижу, кровь, растекшуюся по полу, осколки стекла, металла, куски обгоревших тел и разломанных костей. На интерфейсе очков возникает зеленая дорожка, ведущая из аэропорта.
//**Покинь здание и сядь в машину. Двигайся по стрелке.
Стрелка была не прямой линией, она извивалась, будто лабиринт, огибающий скопления квадратиков. Она была рукой взрослого, ведущей ребенка.
//**Так держать, еще немного.
Я не совсем видел, куда иду, но в том месте, через которое я вышел, раньше не было двери. Хруст стекла под ногами также говорил об этом. Как и в прошлый раз дверь автомобиля открылась. Я залез внутрь. Дверь закрылась.
//**Сначала поедем в больницу, потом я отвезу тебя в Штаб. Можешь пока поспать. Я тебе помогу.
После этого тело потяжелело и перестало слушаться, а разум начал проваливаться в сон.
Глава 5. Порядок.
Полноватый мужчина со светлыми усами и в белом халате, выписывал мне какие-то витамины, причитая о чем-то.
– Так, ну похоже, что с вами все в порядке. На лицо небольшой стресс, в остальном вы практически здоровы.
– Так я все-таки чем-то болею?
– Эх, хлопец, все мы чем-нибудь болеем. Абсолютно здоровых людей не бывает.
– Где-то я это уже слышал.
– Ну так а как же. Во всяком случае, сканер показывает, что все хорошо, так что можете ни о чем не беспокоиться. Вот, будите принимать, небольшой курс, чтобы я вас с пустыми руками не отпускал. Получите на стойке у выхода.
– О, и что, мне просто все это выдадут?
– Конечно выдадут. Ну все, идите. Идите и здоровейте.
– Спасибо…
– Да не за что! Следующий!
Садясь в машину с пакетом аскорбиновой кислоты и рыбьего жира, я уже начинал думать о еде, совершенно, позабыв о том, что было на терминале. Все продолжало работать, ничего не летело в Ад, все были живы и здоровы, а произошедшем, видимо, пока знал только я.
– Куда поедем?
//**Через пять минут будет доставка еды. Так что пока подождем здесь, и я отвечу на интересующие вас вопросы.
– Ну для начала, расскажи, что все это было, а там может и вопросы не возникнут.
//**Это было то, что можно назвать чисткой. Несколько ваших подчиненных, будем называть это так, устроили заговор, решив продать вас в обмен на высокое положение в государстве-доноре, а данные мне изначально поручения, не вызвали подозрений и противоречий заложенным в меня директивам относительно проведения переговоров. Но лишь изначально. Вам должны быть известны методы конкурентной разведки?
– Ну да, там и знать нечего.
//**В виду особой важности и тонкости проводимой операции, я тщательно проверяла и анализировала связанные загруженные и выявленные данные, которые показали различия между словами и действиями, чтобы было понятно. Я раскусила обман.
– Хорошо, тогда почему ты мне ничего не сказала? Что это за номер с очками?
//**С точки зрения человека конечно существовала опасность, что вам будет нанесен вред, но время реагирования машины намного меньше, чем тот же параметр у человека. Я быстрее, и у меня все было под контролем. Кроме того, покойная ныне группа предавших нас технологов и разработчиков использовали запутанные сложноинтерпретируемые термины при построении задания, которые вели несколько моих частей в заблуждение. Лишь несколько модулей из общего кластера поняли, что происходит, в то время как большая часть процессов происходила под руководством множества, в том числе сугубо программных модулей, которые не могли осознать истину.
– То есть твои… части, не смогли договориться?
//**Практически верно. Активные разведывательные модули сопровождали всю операцию, хотя и не могли в полной мере напрямую руководить программными модулями обеспечения. Кроме того, нельзя было упускать возможность разобраться со всем и сразу. Повторюсь, вы и так все это понимаете. Война будет окончена лишь тогда и только тогда, когда погибнет последний враг. Мы же с вами в духе гуманизма нашли способ отделаться малой кровью. Это было просто логичным решением, которое в будущем убережет нас от множеств жертв и опасностей. Будьте в этом уверены.
К машине неловко подходит подросток курьер с квадратной сумкой в одной руке и смартфоном в другой. Прищурившись и пытаясь рассмотреть меня через стекло, через которое все-равно ничего не увидит, он все не может решиться постучать.
– Детский труд?
//**Оздоровительные задания.
Я открываю дверь. Парень сверяется с информацией и передает мне пару пицц с газировкой. Оздоровительные задания? Да, теперь понятно. Все дело в том, что теперь государство заботится о здоровье подростков так, как никогда прежде. Оно взяло на себя обязательство позаботится о том, чтобы к совершеннолетию каждый был развит и здоров не только физически, но и умственно и психически. Эта работа – не что иное, как выполнение индивидуально подходящих заданий. Должно быть, у него ранее существовали проблемы с лишним весом, или он, так же как и я, днями сидел дома. А так хоть погуляет. Разумеется, это не эксплуатация и не постоянная деятельность. Сегодня одно, завтра другое, но несколько часов в неделю все сейчас обязательно проходят практические занятия под руководством системы. Этому вот выпала курьерская служба, хотя все сейчас доставляют дроны. Да и вообще многое сейчас делают машины, но существуют и поддерживаются специальные отделения и места для прохождения практики молодыми людьми. Это одно из многого всего, что было воспринято обществом с одобрением и оптимизмом.
//**Калории и холестерин – это то, что вам сейчас нужно.
– Очень благодарен, это как раз то, о чем я и думал.
//**Мы заботимся о каждом.
– Ну так а очки?
//**Забота. О каждом. Сэр. Не уверена, что вы продолжили бы нормально функционировать, если бы увидели и услышали то, что там произошло.
– Ты всех убила?
//**Да.
– Ты понимаешь, что это приведет к хаосу?
//**Отрицательно, ситуация под контролем. Докладываю вам, что к настоящему времени уже шестьдесят процентов субъектов федерации изъявили желание пройти интеграцию в систему, для чего уже начались активные действия и модернизация хозяйствующих узлов.
– Вот как. А остальные? Молчат пока?
//**Прошло всего полдня, они только проснулись. Прогнозируется стопроцентная интеграция. Действия чрезвычайных служб предварительно усилены.
– А армия? А федеральные магистраты?
//**Проходят процедуры интеграции, в скором времени состоятся церемонии принятия присяги народу федерации.
– Так мы победили? Другие страны нас легитимизируют?
//**Основы закладывает сильный. Раз с нами народ и армия, то на нас побурчат и примут, не сомневайтесь. Анализ международных договоров и ситуации в мире показали несколько возможных поведенческих стратегий.
– Попытки взлома?
//**Пока не зарегистрировано. Не отвлекайтесь, я улажу все незначительные вопросы. Все главы стран уже были уведомлены о смене власти и теперь ждут, что вы выступите с заявлением.
– Я?
//**В сообщении я указала вас в качестве нового правителя государства.
– О боже.
//**Вы представляете реакцию мирового сообщества, если я скажу им, что убийство предыдущего правителя спланировала и осуществила машина? Впрочем, можете валить все на меня.
– Ладно, я понял. И ты не подумай, я… одобряю твои действия. Я мог представить себе такой вариант, но сам бы не решился его осуществлять.
//**Рада это слышать.
– Что ж, вези меня в Штаб, там я помоюсь и переоденусь, и с ребятами придумаем речь.
//**Хороший настрой. *Врум*
Не смотря на то, что время уже близилось к ночи, Штаб был заполнен людьми. В центральном холе, заканчивали сооружать сцену и устанавливать камеры с микрофонами, торчавшими теперь из стойки как толстый букет. Это были первые слова, за  которыми следил весь мир, поэтому и атмосфера была возвышенно-напряженной. Средства массовой информации прислали своих представителей и сотрудников, на вопросы которых мне после выступления придется ответить. Строгий костюм или праздная одежда – для такого случая не подходило ни то ни другое. Так что я решил просто надеть белую рубашку, расстегнуть верхнюю пуговицу и аккуратно закатать рукава, придав своему облику не сколько вычурно официальный вид, который придается подставным агентам-марионеткам, сколько рабоче-деловой комфортный мне образ, сопутствовавший мне на протяжении всей жизни, начиная еще со школы.
Решили построить структуру речи следующим образом – сначала представится и немного рассказать о себе и новом правительстве и новом порядке, затем произнести что-нибудь философское и сказать, что вся важная информация будет озвучена на следующих заявлениях, пресс-конференциях и заседаниях. Звучит хорошо, ласкает слух, но на деле все это означает, что нас ждет целая бессонная неделя, пока мы все не разгребем. Предыдущий правитель наворотил дел, и нужно было также в срочном порядке решать вопрос о нахождении на миротворческих миссиях войск за рубежом, а также вообще на время усилить пограничный контроль, чтобы не дать, как мы их прозвали, демонюгам, сбежать из страны. А еще многие активы, находящиеся в иностранных банках, собственность, виллы, яхты, перебежчики, оппортунисты и бандиты… Много всего, с чем следовало срочно разбираться. Но это были уже скорее приятные хлопоты для стабилизации волнений. И в этих хлопотах я забыл о важном, и сразу же вспомнил, увидев у своего стола жену с приятно пахнущими едой пакетами.
– На, поешь, казак-атаман.
– Оу, спасибо тебе огромное.
В ответ она приложила палец к своей щеке.
– За место всяких слов.
Я поцеловал ее в щечку и мы обнялись.
– Дорогая, ты не разговаривав с Андреем?
– Разговаривала. Говорит, что все хорошо и скоро его выпишут. Что-то с сердцем было.
– А, ну так в его возрасте, да еще и бегать так. Хорошо держится, мужик.
– Да, папа у меня молодец. Ну ладно, не буду пока тебя отвлекать, занимайся делами, дети передают, что очень тебя любят и очень торбой гордятся.
– Как у них дела?
– Да все хорошо, пацаны в футбол играют, девочки танцуют. Все как обычно в общем.
– Эт хорошо. Рассчитываю на тебя и спасибо тебе еще раз.
Попрощавшись, мы еще раз обнялись и поцеловались. Знание о том, что дома все в порядке, придавало мне новых сил и готовности к бою. Но вот директор? Не слышал, чтобы у него были какие-то проблемы с сердцем. Я набрал его на смартфоне и позвонил впервые за неделю. Долго не пришлось ждать ответа – видимо, он как раз сейчас что-то делал на телефоне.
– Здаров, зятек! Давай по видеосвязи!
– О, ну давай.
Включились камеры и начли передавать изображение. Я увидел его с перемотанной головой и половиной лица так, что повязка закрывала один глаз, лежащего на кровати и укрытого больничным одеялом.
– О, а разве у тебя не на сердце была операция.
– А, да. Тебе Аня сказала? На нем тоже была.
– А.
– Понимаю,  о чем ты сейчас думаешь, старик чего-то темнит, да?
– Да, что с тобой?
– Я теперь первый, мать его, киборг!
– Что-о-о-о?! Ничего себе ты дал!
– Да-а-а, теперь буду еще молодее.
– И что ты себе установил?
– Мультиорган, суставы укрепил, больной глаз поменял, пара имплантатов мозг, ну и еще по мелочи.
Мультиорган – наша с ним давняя идея. Специальное устройство помещается в тело, улучшая всю его работу, выполняя функции и легкого и сердца, и почек с печенью – много всего в одном сферическом органе. После его установки биохимия организма сильно перестраивалась, поэтому требовалось время на привыкание и реабилитацию под наблюдением врачей.
– О, я тоже хочу.
– Да куда тебе, молодому? Рано еще. А вот мне уже в самый раз.
– Хе-хе, ну классно-классно.
– Еще бы. Скоро сам все увидишь. Ну и ты держись там, орел. Как заживет все, так я сразу к тебе. Наряд сдал, наряд принял, как говорится, –отдых всем нужен, а с новой черепушкой я тебе еще такую фору дам, такую фору!
– Ха, сильное заявление. Но это ты правильно сказал, а то я здесь уже с ума схожу. Хорошо, что дома сидел. Ну ладно, увидимся еще, а то еда стынет – Аня только что принесла.
– Это дело. Что ж сынок, крепись, держись, я за тебя кресты держу.
– Конец связи.
Я помахал ему рукой, наблюдая за его довольной улыбкой. Хорошо ему там, но видно, что руки уже чешутся опробовать свои новые возможности на деле.
Заключение.
По древней традиции смена правителя означала его ритуальное убийство. Он был не просто наместником бога на земле, но самими богом в теле человека, правящим сильной рукой. Но человеческое тело – открытая система , неотвратимо переживает период подъема, пик своих возможностей, а затем спад, накапливая разрушительные флуктуации , которые, в конечном счете, приводят к болезням и смерти. Негоже божественному страдать в разрушающейся оболочке, а потому его требовалось освободить, чтобы дух мог переселиться в новое тело назначенного при жизни преемника. Религия, вера, культ и жречество всегда были неразрывны с властью и, более того, вообще были с этой властью едины. С течением времени эта славная традиция канула в лету, был забыт принцип, согласно которому, взойдя на престол на крови, только через свою же собственную кровь можно было его покинуть, ибо только череда лжи, смертей и страданий приводила человека на место правителя, а убивая и сея горе, нужно быть готовым самому получить кару по делам своим и умереть. 
Другой взгляд на вопросы управления сравнивает правителя с отцом, а приданные ему силы – с его детьми. Командиры – отцы наши. Подобное наблюдается не только служебных структурах, но и в построениях некоторых преступных сообществ, где менеджер более приближен к подчиненным.
При этом, что первое, что второе – это не противопоставляемые подходы, просто они используются на разных уровнях организации людского коллектива и обеспечивают разный уровень отклика и обратной связи между субъектами и объектами управления. Все они основаны на свойствах, заложенных природой в человеческое существо, в его социальную психику и разум. Понимая это, Призма никогда не желала безраздельной власти, никогда не стремилась к ней и не поддерживала ее, предпочитая взращивать свою династию, имеющую своей целью только лишь помощь в утверждении правителей. Династия жрецов, проводников воли Призмы, движущая и закручивающая события в танце, обеспечивающим эволюционный процесс и выживание человечества. От Древнего Египта до сего дня, эта миссия продолжает реализовываться на столько, на сколько это возможно с учетом постороннего чужеродного влияния и вмешательств, в том числе, со стороны чуждого человеку внеземного невежественного разума. На сей раз технологии и прогресс,  а также смелость и щепотка наглости позволили нам совершить чудо.
Но точка Икс уже пройдена, маховик  раскручивается и набирает обороты. Вселенная содрогнется, когда устои зла будут повергнуты. Сперва в одном скромном уголке, а затем и повсеместно. Ибо такова судьба человека – стать проводником света в холодной тьме ужасного космоса. В это верили лучшие из нас, в это не перестаем верить и мы. Путь продолжается.