30. Террор и Добродетель

    Мари превратилась к тихую тень с потухшими глазами, в призрачное подобие себя прежней.

   Доктор Лябюссьер перед уходом предупредил Шарля и прочих обитателей дома, служанку и Антуана, что ЭТУ тему поднимать вообще не стоит, пока она сама не захочет говорить об этом.

   И отдельный совет,  оставлять ее одну и давать возможность запереться в комнате тоже не стоит...бывает всякое... 

- Как медик, я сделал всё, что мог... она держится хорошо, ни бурных рыданий, ни истерики... время лечит... но дальнейшее...дело полиции, гражданин Данжу...

   Когда поздно вечером дверь в комнату вдруг оказалась запертой, Шарля изнутри пронзил страх, неужели доктор был прав?!

- Мари!...  - он начал нервно стучать, затем заколотил в дверь сильнее - милая... открой, уже поздно... неужели мне спать в гостиной на софе... - родная..моя... девочка...- почему такая тишина, страх становился  только острее - открой, а не то я вышибу дверь!

  Через некоторое время дверь тихо открылась, Мари пропустила его в комнату и молча, напряженно села, сложив руки и не поднимая глаз.

  В свете свечей ему бросился в глаза узкий небольшой нож, лежащий на столе рядом с хрустальной вазой.

   Рывком схватил его и с бешенством отшвырнул в дальний угол.  Уселся на пол у её ног, обнял её колени. Заговорил непривычно часто, нервно и глухо:

- Не смей даже думать... Не надо...прошу... У меня кроме тебя совсем никого нет...А этот... ты не называешь имени, но я уверен, что это ОН... недолго ему торжествовать...верь мне... Скоро... уже совсем скоро  всё будет как раньше... даже лучше...

  Бледные губы Мари болезненно дрогнули, она коснулась рукой его волос:

- Как раньше...до ЭТОГО... быть уже не может... Ты мужчина, тебе не понять... Я чувствую себя измаранной, испоганенной... и душой и телом...будто бросили меня в чан с фекалиями и заставили нырять и глотать их...

- Милая... родная... лисёнок... ты также чиста, как была в свой первый день рождения...Не надо думать о себе так... - шептал Шарль, прижимая к губам ее тонкие руки -   еще чуть... и пришла его очередь... глотать фекалии...перед смертью  - темные глаза Данжу  холодно и хищно заблестели в полумраке комнаты.

- Нет... Шарль... только не в полицию... не надо... У него везде есть связи... Габриэль и так всё записал с моих слов...сказал, что отнесет куда следует..
   Но... я не чувствую себя способной заново пережить этот ужас, эти унижения, представ перед следователями и рассказывая всё это  посторонним мужчинам...которые могут еще при этом мне не поверить... 
      
.... ... ....
  Кабинет гражданина Изабо. Второй этаж. Павильон Флоры на берегу Сены. Дворец Тюильри.

  Хозяин кабинета с минуту задумчиво стоял у окна, устремив взгляд на  пустую аллею в серых полосках сентябрьского дождя, слезами залившего окно, заложив руки за спину, затем обернулся к посетителю.

   Предложил сесть, но Данжу сделал короткий отстраняющий жест и сложив руки на груди остался стоять посреди кабинета.

- Думаю, не просто так вы пришли именно ко мне, а не в ближайший полицейский участок.

  Подобные преступления проблема полиции, но никак не Комитета  Общественной Безопасности. Не просто так вы пришли ко мне...

  Габриэль Сенар от имени гражданки Жюссак обвинил Меневаля в изнасиловании...и в связях с кружком роялистов из Клуба Клиши...с которым мы вскоре разберемся...

  Но и тут есть проблемы... Даже если гражданка Жюссак  лично будет настаивать на обвинении... поймите меня... доказать подобное... всегда очень трудно...

   Тем более... как я понимаю... у вас с Меневалем что-то давнее и личное...

   Совсем недавно он и так перестарался в своем служебном рвении, но согласитесь, я проявил максимальную беспристрастность и вас отпустили... и тут же вслед летит такое дикое обвинение...

  А вы знаете... что он сам мне ответил по этому поводу... Хотите знать?  Думаю... вам будет интересно это услышать...

   Он мне сказал, что гражданка Жюссак требовала от него молчания по поводу своих контрреволюционных вандейских родственников,  отца и брата, они оба погибли в рядах "белой" католической Армии... это крайне серьезно...предлагала деньги... он отказался и собрался доложить куда следует... тогда она угрожала, что он пожалеет об этом...

  Я тоже понимаю, что этот мой сотрудник человек крайне сомнительных моральных качеств... если честно... урод еще тот... но чтобы он решился на прямое насилие... чистейший криминал... Ну, право, не знаю...Это слишком серьезно...

- Мари ему, "несчастному",  предлагала деньги и угрожала?! - от возмущения и ярости к горлу подкатил комок, руки Шарля невольно сжались в кулаки, глаза почернели - Меневаль... "ревностный служака, которого оклеветали по личным мотивам"?!

- Держите себя в руках, гражданин Данжу.  Разумеется, подобное заявление не должно быть незамеченным...гражданин Турнель, готов оказать вам всесторонюю поддержку...

   Если это скотство действительно имело место, я на вашей стороне, но... доказать это будет очень трудно и да...позиции Меневаля по ряду причин... весьма прочны... 

  Но Шарль уже не слушал его, он порывисто вышел из кабинета не оглядываясь и не желая слышать предупреждающе жесткий совет Изабо:

- Держите себя в руках, гражданин Данжу... Или вы решили объявить войну?!

- Я решил...

  Дверь резко захлопнулась.

... ... ...

 Вечер патриотов на улице Сен-Флорантен.

- Этим они не только её... но и меня изнасиловали... догадайтесь сами, сойду я за Золушку все-терпеливицу или ... у меня возникла идея...

- Да я лично этого скота... пристрою на фонарь! - резко отодвинув бокал, возмутился Антуан - что бы ни было...Мари... у неё такие глаза..убью... тварь...  я с вами гражданин Данжу...

  Сенар секунды помолчал и опустил руку на плечо Шарля.

- Гражданин Данжу... скорее всего ЭТА тема закроется в октябре...и все кто его покрывают... скоро заткнутся сами.... Новая идея роялистов с принятием Республики, хотя бы и конституционной... лжива до крайности..

- Ну что с наши Изабо? Как думаешь, тоже куплен Тальеном, Баррасом и Ко или на него можно рассчитывать?

- Кто так сразу поймет сейчас... слишком уж он осторожен... боится за свое положение и место...

  Черт его знает... истинные патриоты  и настоящие революционеры сейчас всё больше в тюрьме по обвинению в экстремизме, как "робеспьеровские недобитки"... без должностей и работы... - Данжу зло сплюнул под ноги.

- Есть тема. Едем в Сен-Жермен! 

- Что мы там забыли? - нервно и зло буркнул Шарль.

- То, о чем забывать нельзя. Интересующий нас особнячок принадлежит дамочке  из бывших... Изабель Мари Флоранс де Ромёф... , конечно, сейчас просто "гражданка Ромёф"...

- На кой она нам сдалась, "эта бывшая", Габриэль? Сейчас ее не привлекут за сам факт происхождения, впрочем, за одним важным исключением... Антуан еще что-то говорил... Дамочка из Сен-Жермена...

- Именно... Убийство на вилле Шаррон на окраине города... тот тип, самый, что висел на прутьях ограды, как кусок мяса на шампуре...  Тебе интересно, кто он? Это "гражданин Коломбье"... кузен той самой гражданки Ромёф...тоже "бывший"...

     Коломбье имел отношение к роялистским сборищам в Клиши... И там же,  на вилле Шаррон он имел встречу с неким месье Бертраном...

   Те самые...те самые, Шарль...а кто такой... как думаешь сам, этот таинственный месье Бертран? А не наш ли это "безвинно оклеветанный служака"? То-то... едем...
 
   Шарль, Турнель рискнул принять меня официально на службу в связи с текущими событиями в Клиши...

   Вооруженное выступление роялистов прямо в центре, в Париже... возможно уже в октябре... И мы им понадобились... "люди 93 года"... кого еще так боятся "белые"...? 

    Этих новых "республиканцев" они больше презирают... Соображай живее, брат...

   При упоминании имени гражданки Ромёф из квартала Сен-Жермен лицо Антуана вдруг приняло крайне озабоченное и двусмысленное выражение....

.... .... ...

- Именем Республики! - жестко и грозно прозвучало на пороге двухэтажного белокаменного особняка.

  Увидев на пороге представителя власти в трехцветном шарфе в сопровождении одного штатского в темном строгом костюме и  санкюлота, служанка растерялась, скосила невольно глаза на Антуана.

  Этого молодого человека служанка хорошо запомнила, совсем так недавно он сидел за одним столом с госпожой, любезно принятый в этом доме, а сейчас он жестко и хмуро смотрел на нее, поправляя рукой красный колпак с национальной кокардой.

   Как всё это напомнило времена Террора...

   Изабель Мари Флоранс де Ромёф встретила их в гостиной.  Молодая женщина была очень бледна, большие глаза блестели, она нервно покусывала губы.

  Её взгляд сразу отметил Сенара, она чуть заметно вздрогнула, но взяв себя в руки, мягко улыбнулась ему:

- Габриэль!... Не ожидала увидеть тебя... прошло два года... Ну... проходите, граждане... ищите, что вам угодно, скрывать мне нечего...

- А вот это мы сейчас узнаем... гражданка Ромёф... -  холодно-вежливо ответил Сенар и тут заметил растерянный взгляд, брошенный хозяйкой на санкюлота.

- Я рада вам... граждане... можете мне  поверить... - при этом её глаза напряженно следили за  лицом Антуана.

  Санкюлот мрачно и насмешливо улыбнулся, добрая аристократка... никого не обошла вниманием и лаской...

  Но злобы к Изабель он не чувствовал... что с них взять... дамочки из "бывших"...

   Простые  девушки, крестьянки и те куда скромнее... а эти... как он слышал... все и во всеми.. при Дворе при старом режиме... Такие у них порядки... БЫЛИ... но сейчас... всё должно быть по-другому.

- Представляю себе степень вашей радости... - Сенар не скрывал холодной иронии - пройдемте, гражданка... у нас к вам есть вопросы... 

- Анри дю Коломбье, ваш кузен, он нередко бывал в этом доме... найден мертвым на окраине Парижа на вилле Шаррон.

- Мне сообщили... Габриэль... - хозяйка предпочитала сохранить приятельский тон с представителем революционной власти - но... обстоятельств его личной жизни я не знаю... мы не были настолько близки...

- Хорошо... - Сенар обернулся к Антуану - гражданин Буайе... вы слышали разговор гражданки с покойным Коломбье... он интересовался, в чем ВЫ, бывший председатель секции Пик, могли бы быть ИМ полезны? Кому ИМ... и в ЧЕМ  КОНКРЕТНО, гражданка?

   Антуан был  растерян в крайней степени, когда увидел, что гордая и уверенная в себе молодая хозяйка дома, вдруг рывком опустилась на колени, тихо шелестя юбкой, опираясь на стул... и протянув руки к Сенару, словно немая картина "Призыв к милосердию".