Бабьи радости и власти шалости на зависть не равны

 
  Мамон, человек разносторонний, по уму и крест. Пьяный –ушлый. Трезвый, сверчок запечный… свистит как дурачок.  Чуть подшофе сказитель несомненный, непревзойдённый врун, свет не видывал таких… в речах его зыбун. В плавь мыслящий утонит.  И женщина, еще не родилась, которая смогла трезвона -выпивоху урезонить… вислоухому враз обломать рога, окромя его «любимой» тещи…-царство ей небесное…  в ней было столько мощи. Не баба, а кремень. Она могла вращать и веретён… и многое другое: - вершить суд праведный над ним… уложить, вправить в силу сил…и ублажить, когда попросит. Опохмелить, спасая тыл, огреть крестом и шкворнем бычьим…- даже очень. От сюда вид и результат: - Работал наш Мамон чуть больше, пил как положено, чуть меньше. Теперь иной в семье расклад, иной табак, - работает…но кое как. От сюда и беда, с какого он рожна сорвался… ссыт пьяный, гадит под себя. (образно, не всяк) Вот нынче и жене пятак под глазом оказался…достался, а это не порядок, не фасон.  Видимо от выборов обмяк, а может черт в мозгу играет на струне …  возможно и зазнался сидя на «биде» … - на деревянной рейке.
 Жаль, покойнице трех дней до юбилея не хватило.  Умерла внезапно, скоро - сидя. Теплым днем в тенечке на крыльце…, прислонив судьбу   к ободранной стене… и богу душу отдала, видимо во сне от всех ушла. Уж год прошел как жертвенность её, свела с ума дочь, жену его… не самого.    Она бы дурня шкворнем враз огрела, во сласть уразумела. Мамон тогда подумать не успел, что подведен итог,- она мертва,- итог всему удел.
Окучивая, и кроша мезгу и повилику, он торопился, картофель рос в ботву и требовал затрат, и много пота. Он искоса поглядывал на спящую «грозу». На грозный бумеранг, на «мать» … её старушку.  Спит себе подлюка… мне бы так, в мозгах вожжу ослабить… в жару на сеновале прикимарить, минут шестьсот. Окучивая рядный с желтизной рядок - последний, бог ему помог… он пуще чем собака в дождик взмок, не в дурь перекрестился, прикрыв ладонью рот. Мотыгу отряхнув от чернозема, направился в ограду дома, с грузом прежним позади. У крыльца умыл небритое лицо, почесывая зад, пустил и петуха, уж этим он богат, как все его село… не каждый ныне свят, дурь мнет не одного.
 Рукомойником стуча, здравицу вверх вознеся, всего и вся, плещась забавы ради… обрызгал всех стоящих и лежащих рядом.    В окрас кирпичного кота, козу, овцу, и двух индеек… Хохлушка, та   сошла с ума, метнулась с цыпочками в сени. 
 Мамон решил порадовать «медузу» на крыльце…  с греха… гром-тещу удивить пародией дождя … в жар солнечного дня. О благоденствовать вод радужною   шуткой… её,-себя.
Подбросить спящей комариный гнев, «крамольного леща» и юморины сверх.
Задорный гогот зятя и гуся порадует свинушку-порося, Горемиху, в предчувствие ко - вида…  горбатого, столичного подвида… и белого в тени щенка.
 Расширив в страсти бычьи ноздри, надул обветренные щеки…  под шелест листьев лопуха,решил не ждать, когда проснется теща, и повернется всмятку требуха.
  Ковшиком водички зачерпнув, чуток отпил, и кряквой крякнул… богу подмигнул, лягушкой квакнул.   В шершавый рот воды хлебнув, надув ошпаренные щеки…, вмиг распылил на спящую… как будто на огонь.   Сам бросился опрометью за куст, в свой угол, он в основе видишь пуст.   У жалился крапивой, весь в репьях… притих, испытывая… «грех» и страх.  Постоял, почесывая нос… прислушался. В мозгу вертелась мысль неясного узора. Слух не ложь,  а время подытожь … - в той части тишина. Что удивило? Он не слышит «любимой» тещи, вещие слова. В три гопа,  два притопа, реплику, – классику села: - «Ну родимец в три перста, погоди, сойду с креста… я табе зевок закрою, ***верк  в штанах устрою!  Тары - бары трата –та. Хрен натру сухой золою! Смету метлою   со двора! Вылью на тебя помои…- видимо пора. Будешь знать, как тещу, старших обливать водою…» - В ответ, лишь тишина.
               
                2
Уж год прошел, как теща померла, от сюда и проблемы… засуха во рту… и кабала. Нюра, жена его… выжила совсем уж из ума. К матери по ныне босой ходит. Не на кладбище, а в доме букой бродит. Ей блинчики несёт.  Наверно боженька её зовет…  свечу зажжет, библию откроит… молитву вслух прочтет… и бога просит - молит: - «Не осуди господь меня и маму… она любила нас, меня. Тяжелый камень на душе, её… теперь он у меня. Во сне ночами я кричу. А сердце дюже ноет. Не успела мамочка моя, покаяться… с чего хочу начать?  С собой грехи в могилу унесла. А я-то знаю, тяжесть велика, и не ушла.  Сон видела вчера. Тенью стелящей подкралась тихо мама, на ушко шепчет мне: –«Не по своей невнятной воле… отец твой пьяный  захлебнулся в  жиже колеи… я помогла… за все про все несу и тяжкий груз.  Прости дочурка, грех на мне…   сейчас в аду, со свитой я, сижу в котле, меж грешными бесстыдно маюсь.»
               
                3
Мамон шатаясь вышел за ворота… оглядел травяную скань села…затянулся раза два, выдохнул… -курить бросать пора. Такие времена, оглоблю не найдешь…  к умишку   фетр не подошьешь.  И сплюнув в сторону Московии, на север. Сплюнул неудачно, ветер скверну от души вернул, ввернул слюну   в лицо обратно, и многократно.  Обидели его… как мула прокатили. Цокая шершавым языком, сочувствуя себе… внутри паршиво.  Волну сбивая… что по чем… ох накипело…сильно возмутила власть, и «волчья» стая. … её страсть…  Постромки туго надо завязать… пред господом вожжу попридержать…
Выйдя за ворота…Мамон зыркнул по сторонам… -нет никого.  Жена его, как в воду канула, бесследно испарилась. Вот сучка, шибко -швидко убежала, не успел и глазом он моргнуть,- слезу смахнуть. Переминаясь, прошлого касаясь, Мамон стоял, на посох опираясь…  стоял уверенно, как кочет, - грудь дугой. Ветер космы трепал, раздумий скверных рой… парой порывы   в свисте над трубой…вещали о судьбе иной. Ветер северный не только возвернул слюну, соринку в глаз ввернул.  Мамон утерся, от пыли отвернулся, собрался было возвращаться в дом. Душа как прежде не на месте. Как так, его лишили выбора, мандата…как дитя убрали без возврата… вкруг пальца порицая обвели. Малого обманули… конфеткой поманили, вот и результат.  Кинули за красную черту его… кизяк … значимости ноль…а он дурак поверил…значок уже примерил. И вот те раз, не щука, а карась залез к ним в пасть.
 -Я понимаю, чуток не дотянул до депутатских «мыслящих» особ. Возможно так, но лгать в людской поток… как эта ****ь туда попала… понять не мог. Корпела за бугром в Техасском узилище…по их законам преступницей слыла. Сюда вернулась, сразу зачала… «барыня» с наждачным языком… учит народ уму, по разуму… как разорить страну.  Как греться кизяком? И прямиком, с доноса прямо в думу. Какие почести. Какой размах в кремлевских теремах… для Гойи мах.
Её народ не понял, не учел…  отверг, меж строк дремучесть слов прочел, учуял запашок… не вкусный, разум людям подсказал…на выдохе её он не избрал. Не уж-то значимая птица? Не уж-то резидент? Или   агент?  Но явно не жар птица. Так по ней не скажешь… тупа, подметка для   Калмычки. Ей бы заняться самогоноварением в селе, а не ляжки натирать… не в   счет вращаясь на шесте.  Что-то здесь не так…две параллельные не сходятся в мозгу.
Вот что я себе скажу: - Бывшие советские разведчики шпионы- диссиденты, предатели... и просто резиденты… которые живут сейчас в «раю», там за бугром, в туманном Альбионе, или в другом краю… люди грамотные, в рот палец не клади… интеллектуалы, господи прости. А эта лярва, двух слов связать не может…почти как я, - сказилась она что ли? - рожу корчит. «Я сидела там в тюрьме. И что?  Сказки бает…-я там в тюрьме посуду мыла и как там плохо девке было… клопы и тараканы на виду, заели, я в тюрьму иную не пойду.  Тебе ли говорить?  Жалко искренно Алтайцев. Шукшин один чего достоин? Самородок чего стоит? Такие, как она, талант убьет, расстроит… не пожалеет внуков, их детей. Затравит до смерти… во сласти скверны всей. Да, эта, род человеческий поганит… халву пометом гадит. У каждой партии своя программа и гумённая приправа. Таков закон. А главный куда смотрит?  Единой по хрену. Им на все насрать… Они гей- дети сатаны, меня от герба оттеснили. Одно радует: - майор на повышение пошел. Думал всех объе…объегорить. Куш решил едино хапнуть, умыкнуть. Пулю в лоб и получил, -не диво. Теперь он там на небесах… хотя таких туда за каверзы земные, в рай не берут, - приказ негласный, этих не «не пущать. »  Там золото с деньгами не в ходу. Хотя, как говорили в старину…мне кажется, из ада рай ведь видим…а как иначе… кто судьбу обидел… на том и тяжести мешок. Хотя раз мне посмотреть в глазок. Потешить себя в радость. Небось с тещей он моей в одной ладье… Купается в гомне. А рай? - он наверху…и рядом… и люди стадом. Гид Петр тогда на что? Ключами звякать? - это не смешно, всем надоест…   а в ад посмотрит… здесь разнообразие…-там безобразие… нет смоквы. А вот интересно: каков оклад у ключника Петра? Не уж-то безвозмездно надел себе без времени ярмо, и дурням поясняет, что того… не каждому попасть в тот рай дано … иным и нечистоты в котлах, кипящих в благо. А черт их привечает строго, вдали от бога.
Желающих   попасть в рай много. Столкнуть с небес соседа в ад желают в трое больше.  Тут братец не зевай, когда Петру предъявишь резюме… руки с нужды чужим не подавай, стоящих рядом вслух не проклинай.  Нечистый, в помыслах корыстный, и «ангела» столкнет в кромешный ад. И поминай как звали. А этот будет рад. Иуд во всех чертах и верах предостаточно, не счесть. Ох как предостаточно.  Среди атеистов, даже маски есть… чтоб скрыть никчёмный   ядовитый блеск в глазницах… язвительное жало языка… для дурака.  За доллар мать готовы в рабство передать… Христа продать!  Готов признать… часть грешника на мне. Хотя, есть и исключения из правил… я бы срока им добавил. 
 Мамон не заметил, когда стал разговаривать сам с собой. Перешел на бас...  голословно убеждая себя, что он один… из них, хотя, как посмотреть? - в селе столп праведный, с вопросом каверзным: - достоин он почета и признаний, и лучшего, без резких пререканий.  Хотя… он ткнул пальцем себя в грудь…-Я смутьян и пьяница! - дерьмо в котле…дающая совет кому? - себе. Пошел бы ты в Анталию дружок. Вот это поделом, я сам создал себя. Я там и здесь, а в общем, я нигде…  летаю на метле. А кто соврет мне, -как не я. Я перед богом кто? Клон с изъянами сторон кремля? Иль местная змея? в изгиб событий колея.  Иуда из иных миров?...
               
                4 
Пятровна вышла посмотреть, кто там за воротами так бурно рассуждает, клонирует и баржу загружает, без имени тревожит праотца…  рождает из помета молодца… в одёжах подлеца? Рассказ ведет от первого лица. … и бога поминает без конца? - Так это же миропомазанник родной единый, соседушка, супротивник мой старинный… бельмо в глазу.
О, генацвали!- Души в тебе не чаю… богом величаю…поди сюда, по месту  поболтаем, попьем, в див  градус чифирнем . Я «чай» в подвал спустила… первач отменный…  от счастья баба с дуру даже прослезилась, хлебнув сивушные масла. В себя пришла … как будто отелилась, и вот перед тобою стою одна. От стада вновь отбилась… больной ногою земельку притопчу, по легкому схожу и рассужу. А на кой хрен я здесь стою? - тебе мозоля очи. Я кое-что тебя спрошу. Не спеши, а то запнёшься…, ширинку застегни…не ровен час, им в меня воткнёшься.
 - Мамон почто Нюру, жену свою мытаришь? Выбежала со двора, не свет - заря…кур всполошила, вся в слезах… слезой меня омыла. Куда бедняжка побежала…не скажу.
Мамон пошевелил плечами, сжал кулак и сотрясая им… -Дал я ей проссссраться.  Будет знать, как с мужем пререкаться…   в постели языком мне чепуху молоть… перечить. От тещи у неё пчелиный рой и жало. (Мамон от волнения позвякивал железными зубами… старался унять похмельную, хмельную дрожь.) 
- Уймись!  Не будь заикой. Вы мужики, совсем на глупость все подсели…мешаете помет с живой душою. Она ведь женщина… вот если бы жива была Матрена… твою мать, она тебе такого не простила. Сам посуди: -Ты здесь в качестве кого? - судьи? А право от кого ты получил? От черта? ... или бога? Смотри: - бог подскажет, а черт тебя накажет. Или наоборот. Возьмет душонку в оборот. Хотя у тебя душа мышонка, и та в мошонке.
  Мамон уверенным шагом подошел к Пятровне, нарочито окурив её самосадным дымком.
- Я ослышался… или ты шутишь? «Чай» превосходный к месту, в самый раз. Приказывай, я на все согласен.
Пятровна почесав затылок, вытерла губы кончиком платка.  -Ну что ж, сам напросился… - принеси вязанку дров. Я набрала в леваде их вчерась, платком связала.  А поднять вязанку не смогла… тебе Мамон вязанка в самый раз. Дровишки   у пруда. Не далеко от груши. Бяги!  А я стол накрою… и если дам, то только стоя! Шучу, я неохочая. Забыла, что по чём… по чем на рынке шерсть, в мозгу залом. Говорят, когда доллар дорожает, то баба не рожает… мужик от «счастья» пьет и дурь к себе зовет… ручищами гребет. А дурь она такая … не каждому родная, незвано и войдет.
Мамон её последние слова уже не слышал… бежал по тропке   сохатым…пламенем объятый. А рюмочка, ему пароль. Бежал как дурень босиком. Внутри огонь. Босым шустрей, ступне щекотно и приятно. Уже спешил обратно… зацепился, оступился и завалился на бок с вязанкой дров.
 На автомате, рефлекторно, чтобы не повредить себя повторно, свободной правой рукой ухватится за куст смородины, рука скользнула, вязанка дров вильнула, заскользила по лицу… ссадины, как мысли в старину.   Падение, ушиб могла смягчить лишь правая рука. Как ему казалось, он напоролся на острую колючку сливы…, или гвоздь пядь пробил насквозь…   Боли он сильной не почувствовал, видно впопыхах…, не такое он терпел… здесь же за сто грамм. Отбросив вязанку дров, пока еще не все осознавая, что с ним произошло? ах загогулина такая…Попытался освободить ладонь от игл колючки, иль ржавого гвоздя…   и   осознал,- ошибся он чуток…но охать-ахать поздно.  И богу невдомек, грешник он? иль ангел в раскорячку.  Распятый ненароком  на земле.
Левой рукой раздвинув куст «красавицы» -крапивы… и замер… удивлению не было конца. Правой руки ладонь в крови. С тыльной стороны ладони на пол четверти торчало лезвие ножа. От вида крови, даже сердце защемило…- нож! Как он здесь в крапиве оказался? … какая сука… -это вопрос. 
               
                5
Пятровна видела, как Мамон завалился в крапиву.  Не выходя из дома выдала реплику с изюмным матерком. Не спеши дурень… поспешишь, людей насмешишь… дурь на хлеб не намажешь, успеешь еще к столу. А крапива для тебя в самый раз…- крапива ума придаст. Хотя, не лист клиновый, не хрен дубовый, а сам Мамон балласт. Всему контраст.
Дурень барахтался, пытался встать, но что-то ему мешало. Пятровна всполошилась: -Неужто ребро сломал… или еще хужее, ногу, руку повредил… пойду пособлю.   Пока Пятровна корячилась у крыльца, Мамон подоспел, стоял сгорбленно в проеме ворот. Весь трясся, руку прижимая к правому боку,- ладонью к небу. Пальцы растопырены… он не говорил, а мычал… му…муууудак какойййто…
-Кто мудак?  Нас только двое…, и я женщина, не мужик. К кому он обращается? Неужто глюки?
- Тттоооот, кто желллезку острую остааавил, закопал у тебя в крапиве под кустом. Протягивая ладонь вперед, как будто прося подаяние. Смотри … кровь как хлещет, бинт, тряпки неси… и самогона, рану надо обработать.
 Пятровна увидев кровь, метнулась в избу. Оторвала треть старой простыни и прямиком в погреб за самогоном. По пути сунув перевязочный материал в левую руку Мамона.
Для Мамона это рана, не рана… так себе… для большего куража.  Душа горит, а горло спиртного ждет… утроба градус просит.   
Пятровна придерживая подол, хотела намочить платочек и омыть Мамону рану. Мамон её поостерёг; - не надо, я сам. Выхватив из рук женщины бутылку и…  Пятровна не успевала   удивляться, как дергается нервно Мамонов кадык.  После десятого глотка Мамон выдохнул, вытер губы, пошатнулся и не выпуская бутылку из рук…завалился набок, рядом с пустой бочкой, стоящей у крыльца. Восхищаясь: - Кто бы мог подумать, какая приятная суспензия… а градус, а аромат.
-Ты дуреха поди весь литр выжрал? Дай посмотрю,- тряпицу смочу, рану омою.
-Заражения нет. и не будет. Пока кровь течет, баба тару несет…цыган коня поит. А теща матом меня кроет… наверно там. А нож я достану… выкопаю, тебе подарю… будешь им чёрта и Николая  горбатого пугать… вот б…ть! Как мне не повезло… - жутко больно.
Пятровна обработала Мамону рану… пока он находился в прострации и разговаривал с тещей, на понятном лишь ему языке… не в тему: -  есть ли шанс ему попасть в рай? Засомневался,- видать ответ тещи его не удовлетворил. Тем более, Пятровны петух… истинный кочет, любознательный, был готов включиться в разговор, и с лежащим поспорить…и клюнуть его в губу … с которой свисала приличная слюна.
Мамон очнулся затемно. Где он находиться? - понять не мог. Древний овчинный тулуп на нем. Под ним… на ощупь две доски… привстал, осмотрелся.  Луна вышла из-за туч, и осветила театр военных действий. Он во дворе, у крыльца Пятровны.  Как он сюда попал? стал вспоминать. Отрывочно вспомнил… что он шел с левад, упал, кровь- мат… он посмотрел на правую руку. Ладонь забинтована… боль давала о себе знать. Значит рана не шуточная. В голове шум… попытался встать. Его бросало из стороны в сторону. Опять штормит. Похмельная качка. Тихонько присел на крылечко, пошарил по карманам левой рукой. А что я ищу? мне бы спиртного на глоток. Повернув голову, обнаружил, что в пол метре от него стоит бутылка… хоть бы не пустая? дотянулся левой рукой, ухватив её, зубами вытащил бумажную пробку … и задрав голову, сунув горлышко в рот, стал ждать утоления жажды. Но увы бутылка оказалась почти пуста. На донышке осталось капель двадцать. тем и был вознагражден Мамон за свои труды. Двадцать капель, придали его голове озарение… он вспомнил все. Как бежал с вязанкой дров…и как напоролся на немецкий видимо штык. Немного рассветет, пойду и удостоверюсь…выкопаю штык… он в хозяйстве пригодиться. Подтянув тулуп, прикрыл свое бренное тело, уткнувшись лбом в столб, Мамон задремал.  Проснулся внезапно. Солнышко пригревало, лицо мокрое от «ласковых» брызг Пятровны.
-Вставай! Просыпайся! Сущий дьявол… слюни распустил. Во сне рычишь, будто тебя иглами кто колет. Сопли утри. Опохмелись. Я рюмки налила, жду собутыльника… думаю, когда дурень проснётся, я ему морду кирпичом начищу. Бутылку выжрал, а дров вязанку не принес. На, опохмелись, и пошли работать. Слово не воробей… обещал, -исполняй. - Рука небось болит?
-Свербит и ноет.
-Коль свербит, значит заживает. Ты мерин неуемный, куда спешил, что в крапиву завалился.
-Ум за разум… а кинжал я откопаю… тебе подарю.
Мамон выпил, рукавом занюхал, селедкой закусил. Пятровна лишь рюмочку пригубила.
-Лопату неси. Пойдем в низ за дровами.
-Какую лопату, ты чем … им держать её будешь?
Не боись! Я одной левой.
Ладно, пойдем посмотрим место аварии. Где Пятух тебя в жопу клюнул. Дрова то целы? Или их леший без присмотра спер? Мамон поднялся, его как рябинку покачивало. Прижав Пятровну левой рукой, поцеловал её в щеку. Ты у меня одна…суперзвезда.
Фу какая гадость, всю щеку обслюнявил. Иди вниз, а я с лопатой подойду.
Мамон не спеша двинулся к цели. С трудом прошел по стежке вниз, один раз чуть не сковырнулся в огуречник. Поравнявшись с местом своего падения, внимательно осмотрел, оценил ситуацию. Дрова валялись в стороне. Вязанка цела, не рассыпалась. А вот и примятая крапива, и торчащий из земли кинжал с каплями запекшейся крови.  Попробовал левой рукой расшатать и вытащить немецкий штык из земли. Земля держала штык крепко. Попробовал нажать ногой.  Что за ерунда? Может это не штык вовсе, а выступающая часть механизма?
Пятровна приближалась, напевая песенку. «У Петра, под стать куме, хрен топорщиться в мотне…» -шла уверенно, размеренно, лопату держала на плече.
Вот табе лопата. Где твой виновник? Копай, греби… авось что ценное для меня найдешь.
 Мамон принял из её рук лопату и корячась- корчась, неумело стал капать.  Но что его удивило. При нажатии ногой на лопату. Лопата вошла в землю на треть штыка. Далее, как только Мамон не силился… лопата уперлась во что-то твердое. Твердость скрежетала при нажатии.
- Пятровна, ты здесь ненароком снаряды, или мины не закапывала?
-Я нет. А вот Сосед Петраха, царство ему небесное… говорят яму здесь копал, дерево сажал… я еще помню … здесь яблонька росла. Загнила и пропала… апорт кажись… яблоки в два твоих кулака… не меньше. А вкус, аромат…до сих пор помню… а рядом антоновка росла… чудное дерево, не сравнить с нонешними сортами. Дай я тебе пособлю. Пятровна забрала лопату, и медленно стала расковыривать землю. Не прошло и десяти минут… как их взгляду открылась небывалая картина. цементная плита в человеческий рост. Из которой торчало лезвие немецкого кинжала. И рядом   с ним человеческий палец … вернее   то что от него осталось.  Две фаланги большого пальца закованы   в бетон.
 Мамон, как человек не чуждый разнообразий. Выразился деловито, убедительно и веско.  Хууу- сиим! Не мы положили, не нам его извлекать.
Пятровна выразила сомнение…что это не скелет внутри…а муляж - кукла. У кого-то того… ку-ку. Надо нож сломать, и чудо –юдо закопать. Что сама и сделала. Притаптывая земельку приговаривала: Пусть земля ему, ей будет пухом.
-А палец зачем сломала? Палец вверх … -дарую жизнь. 
- Вот-вот, кто-то подарил жизнь… меня аж затошнило.
Отряхнув лопату от земли, Пятровна помогла взвалить вязанку дров Мамону на плечо… перекрестившись, медленно направились в обратный путь.  Свалив дрова в сарай Мамон поспешил к крыльцу. Пятровна помогла ему помыть с мылом руку, умылась и сама.
Ну свидетель, пошли в хату… я наложница твоя,-  жене придаток… верней остаток. Помянем и побалакаем, чует мое сердце… что раком мне нельзя… а лежа можно, но осторожно. Как увижу твою рожу ... репей и тот тебя моложе… труха под кожей…  подальше сяду от греха.  Догадка мучает меня…
-Какая?
-У Ивана, сына Петрахи, сожительница была… да ты её не помнишь. Они с полгода вожжались, жили в доме отца … и вдруг она исчезла. Родственники её искали, сюда приезжали…  следователь приходил… Старик Петраха руками разводил, мол уехала в город, ей в деревне не комфортно. Для неё село, что козе весло.  Мамон, проходи в хату.  У меня все готово. Только гостей нет. А вот и гости… - это мы. Садись к окошку. Чем богаты, тем и рады. Наливай. Мамона два раза упрашивать не надо. наполнив рюмки… не чокаясь, хотел уж опрокинуть содержимое в рот…  замер глядя в окно. Пятровна сразу сообразила, что к ним нежданный спешит гость. Оба раскрыв рты от удивления, смотрели как некое существо… трется, мнется у покойной бетонной плиты. Присядет. привстанет. ногой копнет. Потом незваный субъект в юбке, громко высморкался и как метеор помчался по стежке.  Вот тебе Пятровна и нежданный гость… в дождливый день скоромный.
               

                продолжение