Помнящий Учителя, не забывает его уроки

    Наставник - это необязательно тот, кто по поручению начальства дисциплинированно, как старший,  опекает новобранца, учит профессии. Если в жизни повезло встретить настоящего, прирожденного учителя, то хватит и двух часов, чтобы понять и усвоить суть дела, которое выбрал и служишь ему. Именно так случилось у меня, когда вступил я на путь сочинительства.

                *      *      *
    УРОК ПЕРВЫЙ: БОЙСЯ ОДНОБОКОСТИ, ОБЪЕКТИНОСТЬ ПЕРВИЧНА

   Есть  наставники официальные и неофициальные. Среди последних - газетчик Вячеслав Иванович Щепоткин. Его из областной партийной газеты сослали к нам на радио, в отдел народного хозяйства, за чересчур смелую критику обкомовских чиновников.
  Щепоткин с самого начала работы  занялся большими проблемами экономики области и, казалось, вообще не  обращал внимания на коллег, ну, а на меня, начинающего журналиста после журфака МГУ, и подавно. Но оказалось, что это вовсе не так. После командировки в район я отписывался  на своем месте у окна, а Щепоткин напротив в входной двери. Он повернулся в мою сторону и спросил:
   - Над чем работает, коллега?
   - Тема - шефская помощь города селу,- ответил я,- полагая, что это дежурный, проходной вопрос. - Строительное управление «Ярстрой" помогает селам Гаврилов-Ямского района в строительстве. Заканчиваю материал.
   - Дай, посмотрю,- попросил старший товарищ.
   Я отдал страницы новой корреспонденции. Он сел за свой стол и стал читать. По лицу было видно, что он не в восторге от написанного. "Ну, думаю, - сейчас устроит мне разнос». С таким выражением обычно Вячеслав Иванович летучках посылал стрелы в уязвимые места коллег после их выступлений эфире.Кончалась наступательная  баталия тем, что Щепоткин из бога делал полубога, а то просто земного грешника от литературного и технического дела. Многим доставалось от него. Я ждал начала расправы над моим  материалом. Однако Щепоткин, прочтя текст,  задал контрольный вопрос:
   - Что-нибудь будешь добавлять в материал?
   Я признался честно:
    - Надо бы что-то добавить, но в записной книжке осталась только мелочь.
    - Что думаешь делать? – задал старший товарищ уточняющий вопрос
    - Сдавать надо материал. Сейчас 12 часов, пока напечатают четы¬ре страницы, будет 14, а в 15 - надо нести главному редактору.
    - Э,э,- растянул Вячеслав Иванович.- В твоем распоряжении целых два часа. Хватит этого, чтобы перекроить материал, поставить с головы на ноги, и наоборот.
Понимал я, что время-то есть, но ведь материал-то проходной, зачем суетиться? По строгому, но заинтересованному взгляду Вячеслава Ивановича, я уловил, что неспроста он вдруг взялся читать мою корреспонденцию. Не иначе как решил преподнести мне урок журналистики.
    - Ты правило одно правило журналистики нарушил,- начал Вячеслав Иванович.-  Если пишешь о партнерах шефах и подшефных, выслушай обе стороны, иначе не будет объективной картины.
   - Трудно дозвонишься до Гаврилов-Ямского района,- пытался я оправдаться. - И так понятно, что раз шефы бесплатно строят, то  в хозяйстве не могут быть не довольными.
   - Могут, всё могут, - возразил Вячеслав Иванович.- И еще как!
    Намек Щепоткина я понял, поэтому, опережая события, я сказал:
   - Сейчас закажу по телефону Гаврилов-Ям.
   - Обязательно срочный,- прокомментировал Вячеслав Иванович.- Кого будешь заказывать?
  - Конечно председателя колхоза, где строят,- уверенно ответил я.
  - Правильно, но все-таки прежде начни с райкома партии.- неожиданно перенаправил меня Щепоткин на другой вариант звонка  и продолжил,- Выходи на первых лиц. Важна их оценка, а потом нижний этаж – на уровень  на руководителя хозяйства. Новые сведения нарисуют реальную картину, вся концепция может поменяться.  Когда получишь объективные данные, всё написанное здесь может полететь к черту. Бойся однобокости. Понял?
  - Да,- согласился я.
   В принципе этот подход мне был и раньше известен. Понятно, что надо выслушивать при подготовке материала две стороны, а то и три. Но  на выполнение этого правила не хватало порой времени. Иначе же считал Вячеслав Иванович:
   - Если материал проходной, то новички журналистики не копают глубоко тему. Когда это войдет в привычку, то это беда – не станешь профессионалом своего дела, таким как мой друг Владимир Надеин из газеты «Известия» Он так глубоко всегда копал, что герои его фельетонов с юристами не могли опровергнуть его критику. А этот жанр как никакой другой требует точность фактов. Остальные тоже. Согласен?
   - В принципе да.
   - Тогда, работаем над текстом дальше,- заключил коллега.

       УРОК ВТОРОЙ: ТОЧНОСТЬ, УМЕСТНОСТЬ СЛОВА И МЫСЛИ

  Когда я сделал заказы по телефону  в райком и хозяйство, Вячеслав Иванович предложил:
   - Подойди сюда. Давай пробежим по строкам. Сделаем анализ каж¬дого предложения и уместность каждого слова.
    Такого подхода к материалу у нас не было и во время учебы в МГУ. Там тоже анализировали, но в общем, а не по полочкам раскладывали каждую фразу, каждое слово.
   Вячеслав Иванович ещё  только начал свое  путешествие по тексту, а мне уже стало неловко. В одно мгновение почувствовал свои промахи. В голове мгновенно стали появляться новые формулировки, обороты речи, уточнения, но уже было поздно. Мне оставалось только следить за тем, совпадет мое  новое мнение с Вячеславом Ивано¬вичем или нет. Ощущение было сродни  переживанию человека, положив¬шего голову под гильотину.
    И тут Вячеслав Иванович начал, будто тонким скальпелем отделять удачное  от неудачного, творческую находку от поспешной мысли. Целыми предложениями он вычеркивал то, что считал не журналистикой, но и подчеркивал, что имеет право на жизнь. В тексте образовалось много пустот, несвязанных лоскутков. При этом Вячеслав Иванович комментировал причину уничтожения слова или предложения, а потом взамен предлагал новые синонимы, обороты, фразы, наконец -  мысли. Я слушал и думал: "Почему я сам не догадался, от чего остановился на первом варианте?"
Аналитик Щепоткин будто догадался, какие мысли гложут мою голову.
    - Как бы ни написал,- сказал он,- не считай, что получилось лучшее из возможного. Ищи новые и новые подходы. Даже 2-3-х мало. Когда наберется пять, а, может, десять, тогда будет из чего выбирать. Напиши то, что действительно считаешь находкой. Только так можно что-то найти до то, чего другие до тебя не удавалось дойти.
    Я слушал и молчал. А в голове мысль:
    "Надо ли всё  это? Когда только начинаешь писать, хочешь, чтобы получалось, как у других, опытных в нашем деле людей. А свое найти – это потом, когда будет время, проявится талант (если он есть). Это всё гораздо позже. Сначала надо как все.
    Щепотнин, догадался о ходе моих мыслей, прочитал их и начал возражать:
    - Надо ориентироваться при письме только на высокий уровень. Читал на факультете классиков журналистики? Читал. Вот такие фразы, как здесь, они себе не позволяли. И нам нельзя. Давай-ка чистый лист. Попробуем удобоговоримо  изложить текст.
    вот пустая стандартная страница. Я думал, что  Вячеслав сам будет писать. От этого становилось мне не по себе. Как я потом понесу на машинку материал с почерком Вячеслава Ивановича? Ой, как стыдно. Ведь, считалось, что и я не лыком шит: мои материалы на практике газете  в"Новороссийском рабочем", в мурманской газете «Полярная правда» признавались среди лучших на факультетских конкурсах по итогам практики всех курсов.Кстати, о Мурманске. В свое время именно здесь успел поработать в той же газете  и Вячеслав Иванович, в которой я проходил практику. Были общие знакомые, Я рассказал ему о редакционных новостях. Вот это, наверное, и расположило Вячеслава Ивановича к разгово¬ру со мной.
    Тем временем, по телефону нам дали Гаврилов-Ямский райком партии. Щепоткин подсказывал мне вопросы, и я их дублировал, ответы тут же записывал. Слушая секретаря райкома, потом председателя колхоза "Заря социализма', удивлялся, сколько новой информации появилось, насколько  полнее становится картина шефства. Действительно, не все так гладко в делах строителей, как говорил мне начальник "Яртецстроя'.
   Когда я положил трубку, Вячеслав Иванович спросил:
   - Ну как? Правильно мы сделали, что выслушали вторую сторону и третью сторону?
   - Да,- уверенно согласился я.
   - Знаешь, ещё  зачем это нужно? Когда перед тобой вся карти-на строительства, пишешь уверенно. Если содержание известно хорошо, то можно поработать  и над композицией, и над словом. В нашей профессии уверенность - большое дело. Она приходит, когда копаешь глубокие пласты. Это теория, давай ближе к практике. Так что нового ты узнал?
   - Какие новые жилые дома построили, и кто там поселился. Картофелехранилище  соорудили ещё. К тому же планы не все выполняются в срок, причины этого есть. Какие проблемы колхозу осталось решить.

       УРОК ТРЕТИЙ: НА ПЕРВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ПОТРАТИЛИ ПОЛЧАСА

    Я подробно пересказал телефонный разговор. После этого Вячеслав Иванович задумался, а потом произнес:
   - Возьми листок и напиши первое предложение.
 Я предложил новый вариант начала корреспонденции. Зачитал его.
   - Так- то оно лучше. Но давай-ка смысл предложения оставим, а слова найдем все новые. Предлагай, автор.
Такой оборот соавторства мне больше понравился, чем то, что я было в начале. Думалось, что Вячеслав Иванович будет диктовать, а я как школяр - записывать. Нет, пощадил он моё самолюбие. Заставил он меня подумать, а только потом дорабатывал этот вариант и только тогда я записывал итог обсуждения первого предложения. Над ним мы работали полчаса! Сколько вариантов перебрали! Я даже не знал, что столько много разного и интересного может родиться в голове. Вячеслав Иванович подталкивал, подстегивал, подравнивал ход моих мыслей.
Я все не удержался и спросил:
   - Почему так долго мурыжим начало?
    - Первое предложение задает тон всему материалу,- ответил на незаданный мною вопрос.- Начнешь стандартно, коряво, так и дальше пойдет. А если удачный ритм получился, то он поведет тебя  как в музыке к гармоничному произведению. Так что тратить время на первые строки не жаль.
    Вторая строка пошла лучше. Я как будто понял тот самый ритм, как дальше идти.
Третье предложение наполовину претерпело изменение, а концу коррес¬понденции редактировали первоначальный вариант ещё меньше.
    - Время начало третьего,- посмотрел на часы Щепоткин. Давай текст. Отдам девчонкам, что бы быстро напечатали. Лучше пошли вместе. Сам отдай. А только подскажу ускорить дело.
И тут Вячеслав Иванович и тут опять пощадил моё самолюбие. Не подменил меня. После этого он занялся своими делами, а я вскоре вычитывал напечатанный материал и понес к главному редактору и ждал его реакции. И вот он звонит мне и сообщает, что прочел. Иду к нему.
   Главный редактор Виктор Геранимович Плиско,ветеран войны и журналистики, заметил:
   - Ну, что ж, неплохо Сафиканов. Чувствуется, что разобрался в теме шефства города над селом, вник в проблемы. Свежо изложил.
   В понедельник на летучке коллектива дежурный в своем обзоре эфирных материалов выделил мой материал о шефской помощи за актуальность темы, свежесть языка и 
назвал корреспонденцию в числе лучших за неделю.
   Я посмотрел в сторону Вячеслава Ивановича. Он даже не подмигнул мне. Сидел, как ни в чем не бывало. Похоже, он решил, что бы лавры похвалы достались только мне. Не ожидал я такой скромности с его стороны. А может, произошедшее его не удивило. По- другому  и быть не могло.
   Позже Вячеслав Иванович даже не намекнул коллегам по кабинету, что поработал со мной, помог, вразумил, преподнёс урок.  Видно, двухчасовую работу со мною не считал чем-то сверхъестественным. Потом даже ни разу не упоминал  и мне о нашем практикуме журналистики.
   Дальше тоже была неожиданность: больше Вячеслав Иванович ни разу не анализировал мои тексты, не рецензировал их.
   Через годы я стал понимать, почему он больше не преподносил мне уроки журналистки. Он выдал главные секреты профессии: не рыбу жареную преподнес мне, а дал удочку. Похоже, что принцип наставничества Щепоткина был таким: толковый с ходу сам начнёт удить, а бессистемный, тупой скоро всё забудет, и будет ждать новой помощи.
   Тем не менее, Вячеслав Иванович молча наблюдать за мной, оценивал, пошли ли его уроки впрок. Их тех двух часов с Вячеславом Ивановичем я сделал вывод, что надо писать так, чтобы написанное могло прозвучать не только в эфире, но и его приняли  на Всесоюзное радио и там прогремело на всю страну, а также напечатали в любой областной газете. Вот на такой уровень выводили уроки Щепоткина. Но это не все. Отдельные материалы я стал публиковать в Московских журналах.
Так что уроки Вячеслава Ивановича, думаю, пошли впрок. Он - учитель и наставник уникальный не только тем, что учил писать, но формированию личности, с которой считаются. 

          ЧЕТВЕРТЫЙ УРОК: ЗАСТАВИТЬ УВАЖАТЬ СЕБЯ.

   Ну, кто такой для министра нефтяной и газовой промышленности страны какой-то корреспондент какого-то областного радио и телевидения? В те времена – провинциальные  журналисты чиновникам такого уровня - не указ.
 До прихода Вячеслава Ивановича к нам в отдел народного хозяйства опытный промышленник Андрей Павлович Солеников и аграрник Лев Николаевич Бутырин так и считали, что министерских верхов не достучаться, а потому проблемы, которые невозможно  не решить на местном уровне, лучше не поднимать.
   И вот Щепоткин начал делать переворот в нашем сознании. Взялся он за тему экономии электроэнергии на  нефтеперерабатывающем заводе. Уж очень много там  на разных установках ламп светильных горит все равно что гирлянды на новогодних елках. При проверке Вячеслав Иванович взял в консультанты инспектора "Ярэнерго" С результатами пошли к директору завода, главному инженеру, мол, много электричества жжете.  Те отвечают:
   - У нас по технологии такое освещение предусмотрено.  Вы что из-за мнимой экономики хотите нас взорвать. У нас же нефтехи¬мия. Если утечку жидкости в потемках не увидишь, или, скажем, газа, то в воздух можно взлететь.
   - Взрывать никто вас, конечно, не хочет,- возразил коррес¬пондент.- Только почему на нефтеперерабатывающих предприятиях Башкирии  и Азербайджана гораздо меньше электричества гирлянд на установках  жгут и в воздух не взлетают? Это в вашем отраслевом журнале написано.
   -Читал, читал,- начал возмущаться директор, - Они там, а мы в Ярославле. Да и вообще мы в ваши профессиональные дела не лезем, и нас не учите. К тому же средств нет, чтобы как там сделать.
Разговор корреспондента и директора был острым. Закончил¬ся он так:
   - Буду звонить в ваше министерство. Посмотрим, что там скажут,- предупредил Щепоткин.
   Звонил он высокому при мне. Сначала вышел на каких-то начальников отде¬ла, а потом на замминистра. Те давали на вопросы Щепоткина  либо уклончивые ответы, либо защищали директора НПЗ, его позицию. При этом не отрицали опыт Башкирии и Азербайджана. Вячеслав Иванович  сказал, что в передаче по телевидению изложит все аргументы, а текст вышлет на имя министра. Корреспондент обещание выполнил. Вскоре на передачу о радио и телевидения пришел ответ из министерства о том, что вопрос поставлен правильно и будут приниматься меры для его решения.
   И вот однажды зимой по шоссе я возвращался из командировки, и вижу огни нефтеперерабатывающего завода. Нет тут прежней иллюминации, скромно всё. Завод работает. В воздух не ничего не взлетает. Вот и получилось, что и в те времена и корреспондент из провинции заставил слушать и министра.

    ОТХОДЫ В ДОХОДЫ – ТЕМА ВЫСТУПЛЕНИЯ ВЯЧЕСЛАВА ЩЕПОТКИНА

    О переработке кислых гудронов завода имени Менделеева писа¬ли многое и многие. Но дело до создания опытной установки не доходило, все ограничилось лабораторными изысканиями политехнического института. За эту неподъемную тему и взялся Вячеслав Иванович. Он не стал тратить время на уговоры директора завода раскошелиться на опытную установку. Вышел на председателя облисполкома Владимира Ивановича Попова. Объяснил, что переработка кислых гудронов позволит  получить из отходов битум. А битум - это асфальт, асфальт - дорога, дорога – жизнь.
И вот Попов выступает по телевизору о пользе переработки кислых гудронов, если в битум добавить в резиновую крошку шин. Вячеслав Иванович добился того, из отходов завода начали строить дороги.

           P.S.
           ЧЕЛОВЕК С ТАКИМ ПОДХОДОМ К ПРОФЕССИИ
           ЗАТЕРЯТЬСЯ НЕ МОГ

                (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)