Россия 18 века. Великий или ужасный

Так все-таки был Петр 1 великим или же ужасным правителем? Если послушать отзывы западников 19-го века или же почитать советские учебники, то невольно придешь к заключению, что был это великий правитель, прорубивший окно в Европу и поднявший варварскую Россию до уровня цивилизованного Запада. Но вот что написал о Петре 1 наш великий писатель Лев Толстой:
"Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь четверть столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живьем в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует, пьянствует, сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных органов и подобием Евангелий — ящиков с водкой… коронует б-ь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына… и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему. После него начинается ряд ужасов и безобразий подобных его царствованию…"

Вышесказанное великим писателям вероятно надо пояснить: "б-ю" здесь великий писатель называет Екатерину І, а мужеложествовал Пётр Алексеевич в первую очередь с Александром Даниловичем Меншиковым, светлейшим князем, Петербургским губернатором, генерал-фельдмаршалом... А Пётр II присвоит ему (Меншикову) ещё и чин генералиссимуса. Говорят, что к петровским партнерам того же рода относился Лефорт и многие другие случайные фигуры, попадавшиеся на его пути во время безумных пьяных оргий в Немецкой слободе. Услуги того жн рода оказывали ему пажи, в их числе небезызвестный Ибрагим Ганнибал.

Писали, что Марта Самуиловна Скавронская (будущая Екатерина 1) досталась какому-то солдату как «трофей» при штурме крепости Мариенбург русскими войсками. Далее она оказалась в доме пожилого, 50-летнего Шереметева, тем самым сделав головокружительную сексуальную карьеру – от любовницы солдата до наложницы главнокомандующего. От Шереметева попала она к Меньшикову, и именно в доме Меншикова часто бывавший здесь царь заприметил Марту. Знакомство случилось не позднее 1703 года, так как в следующем году Марта была уже беременна от царя. Впрочем, никакой перемены в жизни Марты от этого не произошло. Три года она продолжала жить в доме Меншикова вместе с сестрами Варварой и Дарьей Арсентьевыми и Анисьей Толстой. Все четыре женщины были чем-то вроде личного гарема Петра I и его фаворита Меншикова. На Дарье Арсентьевой, кстати, Меншиков позже женился, наверное, потому, что и Петр женился на своей бывшей любовнице Марте. Он во всем брал пример со своего благодетеля.

У Петра в это время были и другие любовницы, но Марта не осмеливалась даже упрекать его за это. Так будет продолжаться и в дальнейшем – она не только не упрекала царя за внебрачные связи, но даже сама подыскивала ему любовниц.

Через 3 года Петр I забрал Марту у Меншикова к себе, и с тех пор они уже не расставались. В 1708 году она перешла в православие, ее окрестили Екатериной Алексеевной, потому что в роли ее крестного отца выступил сын Петра, царевич Алексей. Екатерина, судя по ее портретам, не была красавицей. Однако в ее полных щеках, вздернутом носе, в бархатных томных глазах, в ее алых губах и круглом подбородке было столько страсти, в ее не лишенной изящества фигурке было что-то такое, что нравилось Петру. Она стала для Петра близким человеком. В 1707 году Петр писал ей: «Для Бога, приезжайте скорей, а ежели за чем невозможно скоро быть, отпишите, понеже не без печали мне в том, что ни слышу, ни вижу вас». Одним словом, Екатерина пользовалась уважением и любовью Петра.

Начиная с 1709 года Екатерина уже не покидала царя, сопровождала его во всех походах и поездках. Перед отправлением в Прутский поход 1711 года Петр объявил о своем намерении жениться на Екатерине. Сочетаться браком с безродной пленницей, да еще и имевшей репутацию «ночной бабочки», и пренебречь заморскими принцессами или боярскими дочерьми было неслыханным вызовом всему обществу, нарушением вековых традиций. Однако царю Петру на все это было наплевать – он еще и не такие национальные традиции нарушал.

Церковный брак Петра I с Екатериной состоялся 19 февраля 1712 года, а в 1721 году она была объявлена императрицей и в мае 1724 коронована этим титулом. У них было одиннадцать детей, и почти все они умерли в младенчестве. В живых остались только две дочери – Анна и Елизавета (будущая императрица). Екатерина I, осознав свою роль, во всем слушалась Петра, до тонкости изучила его характер, умела угодить ему, могла, когда нужно, обрадовать его и успокоить. Она умела унять головные боли мужа, мучившие его в последние 10 лет. Готова была разделить с ним и веселую трапезу и походные будни. В общем, для Петра I она стала идеальной супругой. «Злые языки» при том говорили, что верности императрица не хранила, изменяла мужу, как и он ей.

Так известно, что осенью 1724 Пётр I уличил императрицу в супружеской измене с её камергером Монсом. Реакция петра была ужасной, он пришел в неистовство. По свидетельству одной фрейлины, царь ворвался в покой своих дочерей, он был страшен, во взгляде читалась угроза. Он метался из угла в угол, бледный как простыня, его горящие глаза бессмысленно блуждали, лицо и все тело дергались в конвульсиях. Дочь Елизавета предпочла укрыться в соседней комнате. Что до самой фрейлины, она заползла под стол, но Петр пинал мебель ногами, колотил кулаком в стены и несколько раз, рыча, вонзил свой охотничий нож в крышку стола. Наконец, сотрясаемый сильнейшими конвульсиями, он вышел из комнаты, так шарахнув дверью, что она разлетелась на куски. Монса царь казнил, а голову казнённог поднес Екатерине на подносе. Он перестал с ней говорить, доступ к нему был ей запрещён. Только раз, по просьбе его дочери Елизаветы, Пётр согласился отобедать с Екатериной, бывшей его неразлучной подругой в течение 20 лет. И только при смерти Пётр примирился с женой.

Лев Николаевич упоминает здесь ещё и казнь ни в чём неповинного царевича Алексея.
Алексей Петрович и в самом деле был ни в чём не виноват. Никакого "предательства" в его действиях следствие не обнаружило. Единственной его виной было то, что он не пожелал быть продолжателем дел своего отца.

Сын Алексей сильно раздражал Петра своей непохожестью, он был уравновешенный, образованный человек, знал много иностранных языков, не увлекался военными играми, был нормальным, не пил в таких количествах и в таких компаниях, не организовывал “всепьянейшие соборы” и оргии – он Петру был чужой по духу, не было в нём той злобы и жестокости. Однако выбора у Петра на оказалось – других сыновей не было.

Вторая царица Марта-Екатерина никак не могла родить Петру сына – наследника, у нее все получались девочки. Екатерина ревностно и тревожно смотрела в сторону семьи Алексея – не родился бы там ещё один наследник. В 1714 году в семье Алексея родилась дочь, но на следующий год – в 1715 году родился сын Петр, будущий император Петр Петрович. Династия продолжалась: Петр Первый – Алексей Петрович – Петр Алексеевич. Но судьба очередной раз коварно улыбнулась – в 1715 году Марта-Екатерина наконец-то родила сына и назвала, конечно же, Петр. Вот теперь прачка из Лифляндии могла побороться за установление в России своей династии. Началась жестокая неравная борьба.

Тональность отношения Петра Первого к старшему сыну резко меняется, Петр в 1715 году посылает Алексею письмо, хотя оба находятся в Петербурге, рядом: “Того ради так остаться, коле мыслишь быть, ни рыбою, ни мясом, невозможно, но или измени свой нрав или нелицемерно удостой себя наследником или будь монах”. А в другом письме заявляет, что для страны будет лучше, если у него окажется наследник «чужой добрый, чем свой непотребный» (письмо сыну от 11(22) октября). Он чувствовал, что Алексей, который воспитывался своей матерью Лопухиной, не одобрял европейские нововведения своего отца.

Это был неприличный шантаж, запугивание, но Петр 1 ненавидел чуждого ему родного сына, и любимая Марта к этому его активно подталкивала, науськивала. Петр с этого момента стал гнобить, преследовать своего сына Алексея. Петр ещё раз демонстрировал отсутствие всякого благородства и всю свою темную низость. Алексей просто физически не мог изменить свою личность, а идти в монахи ему вовсе не хотелось – у него была семья: молодая красивая жена, навязанная отцом, и двое детей. И тогда Алексей в 1715 году отказался от престола. Но неприятности его на этом не закончились. В начале 1716 года умерла супруга Алексея Шарлотта-Кристина.

Петр после затяжного недомогания в 1710-1715г.г. немного оклемался и в 1716 г. поехал на лечение в Пермонт, а в 1717 году - на воды в Амстердам. Во время всех этих поездок по Европе пытался совмещать полезное с полезным: и лечился и вёл дипломатические переговоры с европейскими лидерами, чтобы сколотить блок против Швеции и Турции, но никто кроме Польши с ним не захотел связываться.

Но на протяжении всего этого вояжа и лечений Петр присылал Алексею многочисленные письма с угрозами – пытаясь заставить его уйти в монастырь, постричься в монахи, несмотря на то, что Алексей уже отказался от престола в пользу сына Марты-Екатерины. В письме от 19 января 1716 года Петр писал: “А не буде того не учинишь, то я с тобой, как с злодеем, поступлю”.

В сентябре 1716 г. Петр ещё более жестко повторяет своё требование. Причём очень странно – никаких конкретных претензий Алексею Петр не предъявлял. Алексей понимал, что в случае отказа постричься в монахи ему грозит опасность, а его детям – большие неприятности. А он не хотел покидать общество, детей; к тому же в этот период вдовый Алексей влюбился в крепостную крестьянку, рабыню его наставника Н. Вяземского Ефросинью Фёдоровну. Алексей понимал, что отец никогда не разрешит ему жениться на любимой женщине. Пока Петр не вернулся в Россию, Алексей решил бежать из страны, подальше от Петра, и уехал с Ефросиньей в Вену.

Узнав о бегстве сына, Петр Первый был в бешенстве, это воспринималось как позор – сын убежал от отца-царя, самолюбие Петра было сильно ранено, а недовольство сыном дошло до крайней свирепости. Он тут же потребовал от Австрии выдать сына. Но власти этой страны отнеслись к Алексею гуманно, не захотели заковывать его в кандалы и отправлять к Петру, а предложили Петру решить семейные неурядицы мирно, путём переговоров. Алексей поехал ещё дальше – в Неаполь, и из этого города послал в Россию в Сенат письмо с объяснением своего поступка.

И тут Петр решил действовать хитростью и любой ценой заманить Алексея в Россию, чтобы расправиться с ним. Дипломаты Петра – Толстой и Румянцев, преследовали Алексея по всей Европе, чтобы передать лживые заверения Петра. Причем не существует ни одного факта, который бы мог доказать предательство Алексея.
Десятки современных книг подло лгут, утверждая это. За границей Алексей не вёл никакой антигосударственной деятельности, не организовывал никакого заговора. Можно единственно зафиксировать, что Алексею не нравилось отношение Петра к своему народу, его внутренняя жестокая политика, и он свою критику высказывал в беседах с иностранцами. Но внутренней политикой Петра были недовольны примерно 99% россиян, почти все, кроме небольшой кучки приближенных.

Алексей поверил обещаниям Петра – не приносить ему и Ефросинье никакого вреда, Петр обещал даже разрешить им пожениться, когда они вернутся. Но сразу при пересечении границы России 3 февраля 1718 г. Алексея арестовали, и началось следствие, Петр огульно обвинил Алексея в измене. Всё окружение Алексея подверглось пыткам с пристрастием, на которые притащили Алексея и заставили смотреть на муки близких людей. После этого многих “неправильно” влиявших на Алексея людей казнили: Кикина, Афанасьева, Дубровского, священника-духовника Якова Игнатьева. В ходе следствия сделали неприятное открытие – недовольных царём слишком много, но всех казнить не стали. Петр же в свободомыслии Алексея винил в основном “бородачей”, то есть священников, жалуясь, что у его отца был один (т. е. – Никон), а у него – тысячи.

***
В процессе следствия над Алексеем вспомнили о первой жене Петра Евдокии Фёдоровне Лопухиной, находящейся в монастыре – “старице Елене”, и стали пытать её окружение на причастность к заговору. И тут обнаружили любовную связь Евдокии Фёдоровны с майором Степаном Глебовым. Петр-то надеялся, что заточенная в дальний монастырь первая красавица России 20 лет находится в изоляции и должна была уже давно помереть от несправедливости, одиночества и тоски. И он поднял крик об очередной государственной измене, начал ещё одно страшное следствие.

Оказалось, что в 1709 году майор Степан Богданович Глебов занимался набором в рекруты в окрестностях монастыря и заехал глянуть на царицу, которая жила уже не в монастыре, а рядом в деревне иноком – “скрытно мирянкой”. Между ними вспыхнула красивая любовь; Глебов стал наведываться к Лопухиной, привозить ей теплую одежду и продовольствие. После свадьбы Петра с Мартой-Екатериной в 1712 году отношения между Лопухиной и Глебовым стали близкими. Хотя мотаясь по службе по всей России, Глебов не часто заезжал к Евдокии, но судя по сохранившимся девяти письмам Евдокии они чувствовали себя счастливыми последние 6 лет, вот отрывок из одного письма:
“Светлый мой, батюшка мой, душа моя, радость моя, как мне на свете быть без тебя! Ох, любезный друг мой, за что ты мне таков мил! Уже мне нет тебя милее, ей Богу! Ох лапушка моя, отпиши мне, порадуй хоть мало. Не покинь ты меня ради Христа, ради Бога. Прости, прости, душа моя, друг мой!”

Петру на Лопухину было “давно наплевать”, он забыл о её существовании, но этой историей было ранено его мужское самолюбие, чувство собственника, и бесило то, что оказалось, что Лопухина не очень-то страдала вдалеке в одиночестве и даже была счастлива.

Пыткам подверглось всё окружение Евдокии, включая её духовника Федора Пустынного и епископа Ростовского Досифея, которого колесовали, затем отрубили голову, и голову выставили в публичном месте на кол. У Петра появился хороший повод “разойтись вовсю” и получить много черного, садистского удовольствия.

Шесть недель подряд “доктора” Петра пытали майора Глебова. Так долго пытали, потому, что очень стойко и мужественно держался Степан Богданович и против чести законной царицы Евдокии Фёдоровны ничего не сказал. Некто Плейер доносил Петру: “майор Степан Глебов, пытанный в Москве страшно кнутом, раскаленным железом, горящими углями, трое суток привязанный к столбу на доске с деревянными гвоздями, ни в чём не сознался”. В то время самому отъявленному преступнику, предателю давали максимум 15 ударов кнутом, а Глебову нанесли 34, фактически оставив без кожи.

Петр бесновался, вопрос – “сломать” героя был для него принципиальным. Петр сам со своей буйной фантазией поучаствовал в пытках, но майор Глебов держался. Тогда Петр Первый придумал пытку-казнь, которую в России в это время не практиковали – решил посадить на кол живым, а чтобы Глебов подольше и поужаснее помучился – Петр рассчитал и соорудил специальный кол с перекладиной, чтобы кол не пронзил быстро насквозь, и смерть не была скорой.

Во время казни на Красной площади Москвы 15 марта 1718 года в окружении толпы зевак Глебов на колу мужественно переносил ужасные муки, а находящийся рядом Петр, злорадно наслаждаясь его муками, умолял Глебова признаться в преступлении – если не перед Петром, то перед смертью – перед Богом. Степан Глебов монстру здорово ответил: “Ты, должно быть, такой же дурак, как и тиран… Ступай, чудовище, – и плюнул Петру в лицо, добавив, - Убирайся и дай спокойно умереть тем, кому ты не дал возможности спокойно жить”. Взъярённый тиран был побеждён силою духа мученика. Петр пробовал ещё зло издеваться над умирающим – по его приказу, шутя, одели мученику шапку и набросили тулуп – чтобы не замерз и не помер раньше времени и не испортил забаву царю.

18 часов Глебов медленно умирал мучительной смертью, рядом “дежурили” в ожидании покаяния архимандрит Лопатинский, священник Анофрий и иеромонах Маркел, который в отчете написал: “никакого покаяния им не принес”. На вторые сутки, почувствовав близость смерти, Степан Богданович попросил этих троих причастить перед смертью, но все трое оказались трусами, забоялись мести Петра и отказали мученику, этим все вышеперечисленные “духовные лица” совершили страшный грех.

Петр Первый негодовал в своём бессилии, он был побеждён, было поражено его царское и личностное самолюбие – ведь он  был абсолютно уверен, что он, Петр – “самый крутой”, мощный и всесильный царь. Три с половиной года метался побеждённый Петр со своим негодованием и раненым самолюбием, возможно, ему снились мучительные кошмарные кровавые сны, – и с того света на него смотрел с мудрой презрительной улыбкой непобедимый мужественный майор Степан Глебов. И Петр не выдержал и решил ещё раз с ним, уже мертвым, сразиться. 15 августа 1721 года Петр Первый приказал Святейшему Синоду осудить Степана Глебова и предать вечному проклятию – анафеме.

Похоже, Петра не радовала даже окончательная победа русской армии над шведами в морском сражении у острова Гренгам 27 июля 1720 года, и конец затяжной Северной войны, зафиксированный в договоре со Швецией в этом же августе 1721 года. Ему важнее, главнее было расквитаться с майором Глебовым.

Синод тянул с исполнением воли царя. Тогда Петр своё внутреннее поражение решил компенсировать усладой самолюбия – приказал Сенату дать ему титулы, назвать его: Великим, Императором и Отцом Отечества – всё на что способна была его фантазия. И Сенат в октябре 1721 года в торжественной обстановке выполнил волю Петра. После этого воле Великого Императора и Отца Отечества не стали перечить и “бородачи” – 22 ноября 1721 года собрался Святейший Синод и “духовные иерархи” послушно осудили “злолютого преступника” майора Глебова и предали вечному проклятию.

Но вернемся в 1718 год, после казни Степана Глебова смертельный вердикт вынес Петр и своему сыну Алексею. Суд во главе с Меншиковым по велению Петра приговорил Алексея к смертной казни.

И 26 июня 1718 г., как отмечено в гарнизонной книге Петропавловской крепости, в 8 часов утра Петр прибыл в крепость к Алексею с 9-ю чиновниками – чтобы самолично казнить Алексея или лично присутствовать при его казни. Каким способом умертвили Алексея оказалось тайной, и до сих пор неизвестно, можно только гадать, что мог придумать сыну изощрённый Петр. На следующий день – 27 июня этот земной Сатана вовсю веселился со своим “всепьянейшим собором”, широко, загульно празднуя юбилей Полтавской битвы.

***
Однако этими зловещими казнями Петр не ограничился. Похоже, что жажда крови в нем непрестанно полыхала и требовала удовлетворения. Вспомним еще одну страшную, документально зафиксированную, историю, относящуюся к тому же периоду времени. Хоть Петр, чуть не умер в 1715 году, но, оправившись, продолжал свои любовные эскапады. Петру приглянулась фрейлина Екатерины – Мария Гамильтон, которая была выходцем из древнего шотландского рода. Как пишут многие авторы, больной многими венерическими заболеваниями Петр “распознал в юной красавице дарования, на которые невозможно было не воззреть с вожделением” – и стал утолять свои вожделения. Через несколько месяцев Петр по какой-то причине вдруг “разлюбил” Марию, перестал обращать на неё внимание, скорее всего пошёл дальше по “постельному реестру”. Марию тут же “подобрали” приближенные Петра, после Петра “иметь любовь” с бывшей фавориткой царя было весьма престижно.

Во время же длительного отсутствия по причине лечения Петра в 1716–1717 гг. в России усилился бардак и различные безобразия. Деньги разворовывались в чудовищных объемах, а царица Марта – Екатерина Первая, решив, что статус её крепче некуда, пустилась в разгул. Когда Петр вернулся в 1717 году в Россию, то  обнаружил, что из его кабинета пропали важные государственные бумаги, и распорядился искать шпионов. В это время дежурил старый доверенный денщик Иван Орлов, его и стали пытать с пристрастием. Орлов клялся и божился, что грешен во многом, но только не в шпионаже. Среди перечисленных им грехов оказалось, что у него давний роман с Марией Гамильтон. Лучше бы он этого не говорил, так как тут же стали пытать фрейлину, которая под пытками призналась, что изменила царю и что вынуждена была сделать несколько абортов, в том числе и от Петра. Измена царю – это государственная измена, и завели новое следствие. Петр поступил своеобразно – пошёл, всё рассказал Екатерине, надеясь, что та в ярости уничтожит свою соперницу, но та отреагировала спокойно и сказала, что всё давно знает и прощает фрейлину. Разочарованному Петру пришлось самому заняться судьбой девушки. 

Больше года длилось следствие “по делу” Марии Гамильтон. С ней Петр поступил оригинально, мстительно: хотя она ни разу не рожала, а делала аборты, но ей “пришили” какого-то брошенного новорождённого найденного мертвым, и это было основанием для Петра казнить свою бывшую любовницу. Мария умоляла его прилюдно до самой последней секунды. Петр сам подвёл шотландскую красавицу к палачу 14 марта 1719 года. После чего народ был свидетелем “знаменитой сцены” – Петр Первый поднял отрубленную голову Марии Гамильтон, прочитал окружающим долгую лекцию по анатомии, затем монстр поцеловал губы отрубленной головы и бросил её в грязь.

По приказу царя подчиненные отрубленную голову вымыли, заспиртовали и поместили в стеклянном сосуде в музее – в Кунсткамере, куда Петр часто заходил отдохнуть и полюбоваться его красотами – уродами и отрубленными головами.

Несколько лет, начиная с 1715 года Петр занимался не государственными делами, а следствием, пытками, казнями.

“Страна оказалась фактически никем не управляемой; исполнительная дисциплина была чудовищной, воровство чиновников сделалось бытовой нормой. Даже старых служащих, начинавших ещё при Алексее Михайловиче, развращало беззаконие, организованное самим царём… Финансовая коллегия требовала отчетности из провинций, и в 1718 г. разослали по всей стране требования: прислать статистику доходов и расходов. Ни одной бумажки ни одна губерния не прислала; в 1719 году напомнили… опять молчание”, – отметил в своём исследовании А. Буровский.

Пётр Первый был страшным человеком. Сейчас многие склоняются к мысли, что странные идеи, нетерпимость к возражениям и зацикленность на половом вопросе у царя могли появиться из-за непролеченного сифилиса, поразившего мозг.
М. Булгаков подозревал другое: "Двигательное и речевое возбуждение... бредовые интерпретации.. случай, по-видимому сложный... шизофрения, надо полагать. А тут еще алкоголизм.."

***
Петр I умер в страшных мучениях 28 января 1725 года. По свидетельству современников император несколько дней перед этим не вставал с постели, кричал от боли, а под конец только хрипел. Проведенное вскрытие обнаружило очень серьезное воспаление в мочевом пузыре, которое перешло в гангреноподобные образования. Эти образования в мочевом пузыре государя были очень твердыми – их не могли разрезать скальпелем. А камней в почках так и не нашли.

Уже в наше время, в 1970 году, врачи определили, что он скончался от мочекаменной болезни, осложненной возвратом плохо залеченного венерического заболевания. Тут еще раз сошлемся на слова Льва Толстого о Петре, как "сгнившем от сифилиса". О царском сифилисе писал польский историк Казимир Вишневский, как и посол Жак Кампредон, заявивший уже после смерти государя, что во всем виноват застарелый сифилис. Но вот в советское время такую же версию выдвигал Михаил Покровский: «Царь умер от последствий сифилиса, полученного в Голландии и плохо вылеченного тогдашними медиками». Сам Петр предполагал, что сифилисом его, якобы, заразила Авдотья Ржевская, которую он "оприходовал" еще в 15-летнем возрасте, а через год ради приличия выдал замуж за своего денщика Григория Чернышёва. Однако подхватить сифилис царь мог где угодно и когда угодно, ведь строгостью и чистотой нравов он не отличался.

Есть распространенная легенда, якобы царь застудился и умер вследствие совершенного им героического поступка. Как будто во время морского путешествия к Лахте, увидел он бот с кучей народа, севший на мель, и помогал вытаскивать его, стоя по пояс в воде. Он провел несколько часов в ледяной воде, и в результате – простуженные почки и мочевой пузырь. Об этом рассказал мемуарист Яков Штелин. Однако событие, описанное Штелиным, опровергается свидетельством камер-юнкера Ф. Берхгольца, который пишет, что Петра не могло быть на Ладоге в то время. Царь еще неделей ранее был в Петербурге, по пути домой попав в шторм. Но с ним ничего особенного не случилось, никаких героических поступков он не совершал, хотя один из кораблей тогда затонул.

Известно, что Петр I страдал эпилепсией. Припадки были частыми, и, как считают современные медики, они проявлялись в вспышках гнева, нервном тике лица и непроизвольных движениях руками. Петр знал об этом, и всегда приближенные возили с собой ряд настоек, которые хоть как-то утихомиривали припадок. Его болезнь не проявлялась в тяжелых формах. Правда, медики отмечали, что в редких случаях тик переходил в сильное дерганье левой рукой и царь терял сознание.

Когда началась эта болезнь, никто сказать не мог. Некоторые историки считают, что на 10-летнего Петра тяжело подействовал пережитый им кошмар во время бунта стрельцов. Еще одна несомненная причина – пьянство… Ведь пьяным оргиям предавался Петр всю свою жизнь, что и послужило, по-видимому, одной из причин его смерти: "..Такое разгулье его, незадолго перед кончиною, при выборе последнего пьяного папы немало, по суждению врачей, способствовало его смерти» [160].

Проповедник Феодосий Прокопович, который занимал высокое церковное положение и потому сохранявший молчание при жизни Петра, после его смерти однако заявил, что антихристианский царь умер: «…от безмерного женонеистовства и от Божия отмщения за его посяжку на духовный и монашеский чин, который хотел истребить. Излишняя его охота к следованию тайных дел показует мучительное его сердце, жаждущее крови человеческой» [165]; [152]; [154].

В 1721 году Петр I объявляет свою жену Екатерину императрицей. Скорее всего, это было сделано с одной целью – Петр хотел завещать ей престол, ведь наследников мужского пола у Петра после смерти Алексея не осталось. Сын от Екатерины Петр, родившийся в 1715 году, вскоре умер. А в 1724 году Петр подписал Указ о престолонаследии, ставший знаковым для последующего развития России – теперь самодержец должен сам назначить себе преемника, никто не может получить престол по наследству. Однако после того как Петр обнаружил неверность своей супруги, он свое решение, по всей видимости, изменил. И наследника после себя не оставил. "Птенцы Петра"- Меньшиков с сотоварищи возвели на престол Екатерину 2, ведь они не желали перемен, им не хотелось расставаться с высоким положением и насиженными местами.

Список литературы:
1. Воробьёва Е. «Отец и сын», 2008 г. — историческая поэма
2. Завгородняя М. Как служанка сумела взойти на престол Российской империи?
Источник: 3. Князьков С. А. Очерки из истории Петра Великого и его времени. — М.: Культура, 1990. — 648 с. — ISBN 5-7158-0005-6.
4. Козлов О. «Тёмное дело царевича Алексея» — сайт Библиотека Современника.
5. Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого / 2-е изд.. — СПб., 1905. — 742 с.
6. Павленко Н. И. Пётр Первый. — М.: Молодая гвардия, 1975. — 384, [34] с. — (Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Вып. 14 (555)). — 100 000 экз.
7. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. — Высшая школа. — Москва, 1993. — С. 736. — ISBN 5-06-002499-7.
8. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений / под общ. ред. В. Г. Черткова. - Репринтное воспр. изд. 1928-1958 гг. - Москва : Изд. центр "Терра", 1992.
9. Христофоров И. «Жертва царской опалы» // Вокруг света, 2006.
10. Эйдельман Н. «Розыскное дело» // Наука и жизнь, 1971.