Это Чуковский

     Первая же политицкая ботва, как бы невзначай помянутая вздорной ведьмой, тут же и привела к закономерным самоубийственным последствиям одной из последних, кто всекает по - русски и может читать, своеобразно собственной гнуси понимая и овеществляя, вовсе не предназначенные для поганых активистов сказочки, вновь самоутверждая коалу в единственно правильном решении, некогда ответственно принятом и благополучно позволяющим хоть как - то существовать в безвоздушном пространстве уё...ой путинищины. Австралия. Тотальная и оконечная внутренняя эмиграция. Бай, Надька, продолжай выдрачивать острыми краями консервной банки из под сайры бланшированной в масле на про и контра любой ( подчеркиваю ) властишки на вашей говенной планете, мне это малоинтересно и совсем не прет, вот нисколько не тащит. Таким образом, товарищ Богиня, пресловутый Лоськов умом ведьмы приобрел неожиданно для меня, уже и забывшего о существовании одинаковых в своей говенности витухновщины и потупчиковщины, обсирающих или облизывающих еще одного унылорожего диктатора Земли, а я лично срал и ссал на всех диктаторов, предпочитая винтажное порево и просто хорошие книжки, вторичные женские признаки, но не пола, а того самого потолка, о коем я упоминал, верно, тысячи раз в предыдущих историях. Класть на пол, был бы потолок.
     - Аполитично рассуждаешь, - шатался возле портрета бородатого Маркса Энгельс, грозя седастой волосне германского парха стодолларовой купюрой, - мусью Маркс, путаешь, так сказать, мои капиталы с возможностью писать всякую х...ню, не работая и не заморачиваясь ни разу возможностями пойти и украсть, например, не пойти и заробить грошик, встать и замереть, ожидая, когда само разморозится.
     - Мне по х...й, - жевал бороду Маркс, презрительно сплевывая на неистовствующего приятеля, оставшегося в живых, хотя его кореш и помер, - я, Фридрих, умер. Давно.
     И это правильно. Как едем и дас сейне. А Надьке, курвозе глупой, плагиат. Из Ивлукича. В память красивых теннисисток с подмокшими трусиками и торчащими сквозь майку сосками.
     Как курвозы рунета в коале разочаровались
Ад Ивлукич
                Сайту  " Flibusta.is"
     Кругузым жестом, неловко комкая руку, он извлек Онисью из забоя и, вщеперив еловую стружчатую щепочку  в самую середину ее надбровной выпуклости, обмирая желудком от потекшей алой крови, воспросил :
     - Доколе ?!
     - Навсегда !
     Уловив ярость в гласе Онисьи, он горестно зажлобнил ее о колено, хрустом сломанной челюсти отдавая дань предкам. Как рассказывал дед, предки завсегда убивали Онисьев, извлекая тех из забоев накануне октябрьских. Но затем заменили календарь и все дни перепутались : октябрьские стали ноябрьскими, а Онисьи утеплились в забоях добровольческой очесью с надыбанных кем - то и когда - то прогорклых валенок. " Словно партийные бонзы Рейха", - шарашил дед, склабясь старческой слюной. Кликнули клич о сборе и вот уже через час потащили тужурковые и еще другие, в кепариках, очеси с валенок, доставленных по Указу со складов и продбаз Советской Армии. Много прошло, почти и забыли, но в канун Финской войны было велено создавать валенки в запас, куда их и забыли, как дни или праздники. Но нашлись, фомками вскрыли склады, попутно убивая ломиками стальными чутких сторожей, специально отрезавших лобзиком одно ухо от форменных ушанок, дабы слышать всех, кто неповаден и крадется во тьме, замышляя измену советской власти. Прокурор сразу понял, что преступление - деянием, но совесть не спрячешь, потому и реабилитировал вскрывших склады, выдвигая на производство.
     - Стой, - сипел он, хватаясь за ускользающий воздух, завихрившийся следом спины Онисьи, ввинчивающейся в забой сквозь утепление очесью. Развел руками, признавая поражение, но вновь вспомнился дед.
    - А как усклизнут Онисьи в забой, то следом не стремись, - шамкал дед, нарубая тяпкой дрожжи, - потому очесья не даст. Ты обязан встать прямо и тут же упомянуть долг перед Отчизной. Га ! - гыкал дед, ударяя уполовником его в затылок. - Думал, что ежели в армии отслужил или в тюрьме побывал, так интернациональный долг контингенту и отдал ? Х...й вот тебе вот, товарищ Лоськов ! - гремел дед, стирая о наждак рандолевые зубы и ордена.
     Больше дед ничего не сказал. Он встал и вдарил ему в глаз табуретом, вминая в серое вещество мозга левую ножку, чуть еще, помнится, обернутую тканой изолентой, говенной изолентой, всегда лохматившейся и залеплявшей пальцы. Но если эту изоленту приклеить аккуратными такими полосочками на лобовое стекло любого автомобиля, то хрен ты чего увидишь. Так и будешь катить по дороге в светлое будущее, пока не приедешь.
    - Станция Березай, - скажут кондуктора, выволакивая водителя из - за баранки. Бросят наземь и запинают до смерти. - На, сука !
    И ребрышки хрустят, и голова распадается на частицы, и руки - ноги спиченками ломаются, а кондукторы - кондуктора беснуются и торжествуют. В кои - то веки и на их улице праздник !
    - Все нам аванс урезали, - шепчутся кондуктора, оттаскивая конфискованный автомобиль на  " Чермет " краном по платформе на шасси от ЗИЛа, - да вином наказали не шибко, а тут мы вот сами праздник себе обнаружили.
     В  " Чермете ", в самых дверях ржавых стоит мужик мордастый. Курит и сморкается. Видит кондукторов и бьет их лопатой по горбам.
     - На, суки !
     Воют кондуктора, а ты про это забудь, думай одно : как тебе Онисью достигнуть через утепление очесом от валенок. Хитры были немцы, но мы еще хитрее. Хрена нам изолента какая - то мифическая, раз мы сами с усами ?
     - Слышь, - кричит он в забой, швыряя во тьму усы, - Онисья, чего скажу - то я тебе ? Хочешь вот усы, например ?
     Зарится Онисья, как и все они, суки рваные, хватает усы и не понимает, дура, что усы - вещь растущая. Хочешь - рости, хочешь - мойкой шарахни. Вот так и вся жизнь проходит : кто - то ростит усы, а кто - то стирает о наждак ордена с медалями.
     И еще, раз уж библиотека. Сам факт чтения еще ни о чем и не вопияет. Криська вон тоже книжки чтет и даже издает, но говенные. Я тоже пишу говенные сказочки. И читает меня говно. Говоря короче, у всех свое мнение. А поскольку мне оно не интересно, то порекомендуйте, пожалуйста, товарищи флибустьеры, не модный АДБлок - супер, что напрочь кроет мудаков - комментаторов, а порекомендуйте самим вашим посетителям глохнуть, оставляя свое мнение при себе. А еще лучше, чтоб такие уроды вообще бы ничего не писали и не говорили. Скачал книженцию ? Тычь, падло, лайк и глохни.