Снежки

    Телефон зазвонил, сильно опередив будильник. Макс ответил, не разлепляя глаз, молясь лишь о том, чтобы это не было вызовом на аварию. Но это было кое-что похуже. Голос старого друга просил о помощи: «Макс выручай. Меня, кажется, вот-вот накроет». Макс выскочил из постели и метнулся к окну. В свете уличных фонарей, он увидел летящие с неба крупные хлопья снега, уже успевшие спрятать от людей осеннюю грязь. Ругнувшись про себя, Макс бросил в трубку: «Еду» и начал одеваться. Его жена, зная чем заканчиваются такие вот ночные «еду», то же поднялась, чтобы накормить его перед уходом, но он остановил её:
    - Досыпай, это не с работы. Физик звонил. Нужно его проведать.
    - Снег? – грустно спросила супруга, глядя на окно.
    - Он. – кивнул Макс и пошёл к двери.
    - Может мне поехать с тобой?
    - Не стоит. Мы справимся. - Макс чмокнул жену в щёку и вышел во двор.
    Снег валил всю ночь и сугробы уже стали проблемой. Хотя мороз не давал снегу слежаться, пришлось помахать лопатой, прежде чем Макс сумел выехать со двора. На дорогах было не лучше, снегоуборочные машины только выбрались на борьбу со стихией, и пока Макс волочился за одной из таких машин, он успел вспомнить события прошлой зимы.

    Физик, которого при рождении родители назвали Димой, которого ученики называли Дмитрий Иванович, а друзья, как только не звали, но в основном всё же Физиком, внезапно пропал. Два месяца о нём не было ни слуху, ни духу. И когда все уже решили, что он не вернётся, его нашли. Ближе к концу зимы. Он бродил по дворам в соседнем городе, в ста километрах от дома. В поисках ещё не стаявшего снега. Небритый, взъерошенный, крайне истощённый, он выглядел опустившимся на дно интеллигентом в испачканной, засаленной одежде, и рваных ботинках. Грязными, трясущимися пальцами, с обломанными ногтями, он скрёб сугробы, полученное крошево лепил в снежки, и пытался поджигать дешёвой одноразовой зажигалкой, которых по карманам у него было не меньше десятка. Какие-то, из этих зажигалок, уже не загорались, но он продолжал таскать их с собой, как одержимый. Да, он и был одержим.
    Наряд полиции, внимание которого он привлёк, принял его, поначалу, за пьяного или наркомана. Оно и правда, кто в здравом уме будет поджигать снег? Но, документов при себе, чудак не имел, и его решено было забрать для выяснения личности, потому что на вопросы он не отвечал, и представляться не спешил. Задержанию он не сопротивлялся, покорно сел в УАЗик и тут же уснул. Уже в отделении его опознали, как пропавшего без вести, двумя месяцами ранее, учителя физики средней школы из соседнего города, для которого такое происшествие было событием «из ряда вон».
    Событие, это обсуждали в каждой очереди на кассу, в каждой курилке и на каждой кухне, и стало оно таким после того, как забил тревогу директор школы, в которой преподавал пропавший. После двух дней отсутствия преподавателя, и безуспешных попыток до него дозвониться, директор отправился к нему домой. Квартира была не заперта, внутри никого не было. Будучи человеком ответственным, директор был уверен в людях, которых он принимал в педагогический коллектив школы и не сомневался в своём выборе никогда, а потому решил, что случилось нехорошее и вызвал полицию. Следов борьбы, в скромной двушке, купленной на деньги от продажи дома покойной бабушки, не обнаружилось, родственники и друзья пропавшего подтвердили, что из квартиры ничего ценного не пропало. Они же рассказывали, что врагов у него не было, серьёзных стрессов он не испытывал и к суициду склонен не был. Тоже говорили его коллеги и ученики. Все, кто был опрошен по этому делу, как один утверждали, что Физик, был жизнерадостным и вполне успешным человеком – хорошим сыном, другом, коллегой и учителем, любившим жизнь и свою работу. И может быть ажиотаж вокруг этого дела, и был поменьше, если б не одно «но». На кухонном столе пропавшего учителя, нашли записку с тревожным текстом: «Если меня не станет, вините во всём российскую систему образования».
    И тут понеслось. А как же! Человек бросил вызов системе. Что значит, какой? Той самой! Некоторые и вовсе, понижая голос или переходя на шёпот, говорили: «Ну, теперь начнётся». Не будучи при том уверены, что именно должно начаться, и начнётся ли вообще. Но ничего так и не началось. Вскоре после того как Физика нашли, дело об его исчезновении было закрыто «за отсутствием события преступления». По собственной воле или по принуждению он покинул квартиру? Где находился всё это время? Почему, так опустился? Все эти вопросы остались без ответов.
    После месяца в областной психиатрической больнице, он вернулся домой и почти сумел вернутся к нормальной жизни. Вопрос о его возвращении в школу, уже не рассматривался, но своего любимого занятия он не бросил. Уже через месяц, после его возвращения домой, пара родителей, обеспокоенных будущим своих отпрысков, попросила его «подтянуть их оболтусов по физике», и он начал репетиторствовать через интернет. Макс же, улучив время между командировок, нагрянул к нему в гости первым же свободным вечером. Не зная можно ли другу спиртное, он принёс упаковку хорошего чёрного чая (их общая слабость), грильяж в шоколаде (слабость Физика) и ленинградское печенье (Максова слабость). Они пили чай вприкуску и играли в шахматы, на том самом кухонном столе, где лежала та самая провокационная записка, не дававшая спать конспирологам. Ну, как играли? Макс старался изо всех сил, а Физик пытался выиграть так, чтобы проигрыш друга не был уж совсем обидным.
    - И что, совсем ничего не помнишь? – Макс решил не ходить кругами.
    - Помню, как вернулся с работы. Помню, как общался в чате с учениками, а следующее воспоминание уже в психушке. На третий день пребывания там. – совершенно спокойно ответил ему друг, рука, с занесённым над доскою чёрным конём, даже не дрогнула. – И если ты решил выбить меня из колеи, то у тебя ничего не вышло. Тебе мат, через два хода.
    - Ну и ладно! – Макс положил своего короля на доску, принимая поражение. - Чёрт с ними, с шахматами. Что врачи говорят? В чём причина как лечить? Неужели тебе самому неинтересно?
    - Почему же неинтересно, очень даже интересно. Врачи говорят нервный срыв, вот только причины найти они так и не смогли. Но мне кажется, в этом направлении и я сам далеко продвинулся.
    - И?
    - В тот день, когда крыша моя протекла, я много общался со своими школярами в чате. Помнишь тогда вирусилось множество роликов с поджиганием снежков? Типа - они не таят, а должны бы. Вот и в наш чат залетело тогда несколько подобных видосов. Я сейчас.
    Физик вышел из кухни, через минуту вернулся с ноутбуком и поставил его перед Максом.
    - Вот, прочти – сказал он, - это последнее моё сообщение в чате, перед тем как разум оставил меня.

    «На руинах СССР, тлел маленький костерок благоразумия и полыхал огромный костёр мракобесия. Подкидывать дров в какой, решал, конечно, каждый для себя сам, но вот только большинству казалось проще кормить тот, что греет сильнее. Возле этого костра и грелись авторы Экспресс газеты, СПИДинфо, RENтв, и прочия, прочия, прочия. Проще гнать вагонами псевдонаучную копипасту и кормится с людей недалёких, чем грамотно преподносить факты. Пусть сложные, но обоснованные, которые думающий человек не станет оспаривать. Оттуда всё и пошло. И раз уж официальная наука всё и всем врёт, то без науки и общепринятых терминов давайте по порядку.
    Не нужно быть учёным, можно даже не знать ни каких наук, но просто наблюдательным человеком быть необходимо. Начнём с неприятного химического запаха копчёных снежков. Не у всех есть газовые зажигалки, но они недороги и в хозяйстве пригодятся, попросите родителей купите одну в ближайшем сельпо и приступим. Идём на кухню берём металлическую столовую ложку, чистую, мочим в воде, коптим (вот вы сейчас, вообще, не о том подумали, продвинутые вы мои), нюхаем. Неприятный химический запах? Берём керамическую тарелку, чистую, мочим в воде, коптим, нюхаем. Опять неприятный химический запах? Чёрт! Берём деревянную разделочную доску, то же чистую и повторяем эксперимент. Снова неприятный химический запах? Возьмите стеклянный бокал, ну вы уже знаете, что делать и что вы почуете. Для чего мы всё мочили, прежде чем коптить? А всё просто. Вода усиливает запахи. Мокрая псина, мокрая зола в костре, мокрые веники в бане, кому из вас не знакомы эти запахи? Казалось бы, вывод ясен, неприятный запах – это запах копоти, усиленный испаряющейся водой, но ну его к чёрту этот вывод, в железо, глину, дерево и песок добавили химтрейлы, это и ежу понятно! Ежу только не понятно когда? На этапе образования планеты, или в момент большого взрыва? И только упоротым ботанам, вроде нас с вами, всё нет покоя.
    Дальше, сложнее, но не вам, а мне. Мы же помним «без науки и общепринятых терминов». А это, и правда сложно! Поскольку мы уже на кухне и на дворе зима, то здесь и продолжим. Берём прозрачную ёмкость и наливаем в неё воды комнатной температуры, отмечаем фломастером (не забудьте потом отмыть, а то мамка заругает), уровень. Открываем окно, набираем горсть снега с карниза, именно горсть лепить ничего не надо, и бросаем в подготовленную воду. Несколько секунд и снега нет, уровень воды практически не изменился. Даже метку менять не придётся.
    Теперь, с того же карниза, набираем ещё материала для эксперимента, лепим снежок и поплотнее, равный по объёму первой горсти, и снова в воду. Знаю, что не хочет лепиться, вы как будто в снежки ни когда не играли, подождите немного, потеплеет и слепиться. Снег он вообще хорошо лепится ближе к плюсовой температуре. Сам я этого делать не стану, но вангую, что времени, на то чтобы ему растаять, понадобится на порядок больше, а уровень воды повысится сильнее, но, опять же, не значительно. Обратили внимание? Снежок, в лабораторной ёмкости, напитал воды, белизна пропала, он посерел как грозовая туча, и только потом начал таять. Запомним это.
    Итак, ставим новую метку и продолжим. Теперь, собираем оставшийся на карнизе снег, топим его до состояния воды, набираем половину стакана, взвешиваем (у кого сейчас дома нет весов?) и замораживаем. Получившийся лёд, а по объёму он немного увеличился в сравнении с исходным количеством воды, снова взвешиваем (масса не изменилась) и бросаем в лабораторную емкость - типа пластиковый контейнер, или что там у вас. Ждём. Настрадалус настрадал, что уровень воды, сперва значительно увеличится, потом немного опустится, когда лёд растает, но ждать в этот раз, придётся гораздо дольше. Главное условие эксперимента соблюдено - мы, используя одно и тот же вещество, смогли доказать, что его плотность, напрямую, влияет на время нагрева.
    Вернёмся к замороженной воде. Помните, её стало больше, когда она затвердела в стакане, во время предыдущего эксперимента? Ну, тут, я думаю, и объяснять ничего не нужно, (мы публика деревенские, зажигалка у нас из сельпо), и мы хорошо знаем, что ёмкости для полива и на летнем душе в зиму нужно сливать, и знаем почему. Замерзая, вода рвёт металлы, пластик, крошит стекло и бетон, да ей вообще плевать, во что она налита, когда она превращается в лёд. Это доказывает, что замерзая, вода расширяется. Её масса не меняется, мы взвешивали и сами в этом убедились, но объём, по любому, увеличится. Много букв? А ну, тишина в классе, читаем и запоминаем! Я потом ещё и контрольную по этой теме дам.
    Итак, не спешите сливать воду и тушить свет. Возьмите бумажное или хлопковое, да любое, в конце концов(!), полотенце и опустите один его уголок в нашу лабораторную ёмкость. Что происходит? Ну, что молчим, затылки чешем? Не знаете? Объясняю. Вода, нарушая законы гравитации, ползёт вверх, потому что, барабанная дробь, она живая! Повелись? По «живой» воде у нас следующий урок. А ползёт она потому, что жидкость, стремится заполнить пустоты меж волокон полотенца. Вы ещё на кухне? Наберите в рот воды и фыркните на оконное стекло, выхватите леща от матери, возмутитесь: «это ж для науки!» и обратите внимание на стекло. Оно всё покрыто мелкими каплями. Проведите по нему ладонью. Давайте, давайте, проводите. Получите ещё одного леща уже от отца, да не спорьте вы с ними, что они понимают, эти родители? Смотрите на стекло! Вода снова скаталась в капли? Нет? Помойте окно и повторите эксперимент. Скаталась? Так и должно быть. Водомерки об этом свойстве воды узнали давным-давно, всю свою эволюцию на этом построили, проныры хитиновые, и пользуются этим как хотят, а хотят они аки Иисус ходить по воде. Отставить, «ходить» неправильно, правильно будет «нестись как пуля». Пробовали когда-нибудь ловить этих маленьких суперменов? Ну, а уж «водяную шапку» на чайном бокале вы сможет сделать и без моих подсказок! Всё выше сказанное: и способность преодолевать гравитацию, заполняя пустоты, и желание собраться в каплю, а не равномерно расползтись, и способность насекомых не тонуть в воде, доказывает что она, вода, умеет притягиваться. Не так же как неодимовые магниты, но все же…
    Ну, и последний эксперимент. Ложку зажигалкой вы уже грели, обожглись? Нет? И правильно. Потому что не должны были. Всего запаса газа в этой зажигалке не хватит, чтобы прогреть ею наш столовый прибор из одной точки, тепла не хватит. Поменяем условия и попробуем повторить этот эксперимент над газовой конфоркой. Знаю, будет больно, но наука требует жертв! Состав газа другой, температура пламени выше, объём сгораемой смеси больше, количество тепла, соответственно, тоже. Черенок ложки не успеет отдать в воздух излишки тепла и… Что такое волдыри, мы все прекрасно знаем.
    А теперь непосредственно к снежкам. Обращали внимание, что лёд бывает разный? Прозрачный лёд и белый? Прозрачный лёд появляется на поверхности водоёмов в спокойную, морозную, бесснежную погоду. Через такой лёд, толщиной даже в полметра, можно разглядеть рыбок, водоросли, коряги, главное чтобы было светло. Если же на улице непогода в момент становление льда - снег, ветер, (в общем, метель) и при этом давит мороз, то придя на каток, вы увидите белый, мутный лёд, насыщенный маленькими, почти не видимыми, пузырьками воздуха, и через него ни черта не разглядишь, даже если этот чёрт себе подсвечивать будет. Вспомните, как темнел снег, попадая в нашу лабораторную ёмкость, - это вода выдавливала пузырьки воздуха из снежка. Итак, получается что снег – это мелкое ледяное крошево, вперемешку с воздухом.
    Если вы ещё не сделали выводов, то я помогу. Не нужно быть гением и иметь степень по физике, можно, вообще, не знать физики. Но, обычная наблюдательность, в купе с логикой, может объяснить больше чем фантазии блогеров, которые гадят в мозги доверчивых людей, продолжая традиции жёлтой прессы. Тепла зажигалки не хватает для мгновенного нагрева прессованного, насыщенного воздухом льда? Влажный снежок, нагреваемый локально поглощает воду в пустоты собственного объёма? Газовая копоть воняет копотью? Химтрейлы! Сенсация! Пост. Лайки. Контракт на рекламу. Завтра - публикация про целебные свойства уринотерапии, в пятницу - об атомных виманах на болотном газе. Жаль, но авторы хороших учебников получают меньше, чем тухлые блогеры. Думайте чаще, и чудес в вашей жизни станет меньше, но она и без них невероятно интересна».

    - Доходчиво. – сказал Макс, дочитав. - Только то, что идиотов в мире полно, мне понятно и без этой лекции. Как это с твоим срывом связанно? – Он пожал плечами, показывая, что реально не понимает.
    - Открой форточку. – Физик закурил. – Я же понимаю, что подобные видосики в чате - это троллинг учителя. Детишки проверяли меня на прочность. Вот только когда я прочёл этот текст после возвращения, я буквально физически почувствовал, как накатывает волна безумия. И вопросы неприятные в голове роятся. А, что если всё это зря? Что если все усилия, приложенные мной, напрасны, и однажды дети, в которых было столько вложено, станут взрослыми баранами, снимающими подобное видео и задающими идиотские вопросы? Ладно, к чёрту психиатрию! У меня коньяк есть, будешь?
    - Конечно я буду есть коньяк, а с тобой ничего не случится?
    - Если не будешь жечь снег и строить вечные двигатели у меня на кухне, максимум что случиться – это мы напьёмся.
    И вроде бы всё стало как прежде. Физик не пропускал ни одной посиделки, выбирался к друзьям и за город. Но с приближением зимы становился всё отрешённей, часто замыкался в себе, и всё чаще отказывался от приглашений скупыми текстовыми сообщениями. Друзья уже начали поговаривать у него за спиной, что в скором времени нужно ждать нового срыва. Макс пресекал подобные разговоры на корню, но в душе соглашался с остальными друзьями, чувствуя неизбежное.

    Выйдя из машины, Макс посмотрел на часы, было уже начало седьмого. В доме, у которого он припарковался, уже светилось множество окон, люди вставали пораньше, чтобы освободить автомобили от снежного плена и вовремя попасть на работу. Но его интересовали только два окна и балкон на втором этаже, первые от угла. Они тоже светились, но не так ярко как остальные, ему показалось, что они заклеены бумагой для выпечки. Может быть, так оно и было?
    Забрав из багажника автомобильную щётку, уже в подъезде, Макс как следует отряхнул шапку, куртку и обувь от налипшего снега. Дверь в квартиру была не заперта, и Макс очень надеялся, что хозяин будет дома. Свет горел во всей квартире. Физик сидел в прихожей на обувнице, одетый и с натянутой на глаза шапкой, в ногах у него стояла сумка, и Макс всё понял:
    - Может ещё обойдётся? – спросил он.
    - Не хочу рисковать, - ответил Физик, приподнимая шапку. – не хочу никого беспокоить и быть кому-то обузой тоже не хочу, а там я буду под присмотром. Отвези меня в областную, Макс. Пожалуйста.
    И Макс повёз. Два часа в дороге пролетели быстро, под тяжёлый рок из восьмидесятых и попытки Макса разговорить друга. Впрочем, попытки ни к чему не привели. Физик либо отмалчивался, либо отвечал короткими «да» или «нет». У проходной больницы Макс тоже решил выйти, но Физик его остановил:
    - Не нужно, Макс, дальше я сам. Я ж не девушка, чтобы за мной сумку носить. Спасибо, что привёз и… созвонимся. А лучше спишемся.
    - Ты только первым пиши, а то я расписания твоего не знаю.
    - Хорошо.
    - И вот ещё, Дим, – задержал Максим, уходящего друга, - ты кое-что забыл!
    - Да? - удивился Физик, пощупал шапку на голове и посмотрел на сумку.
    - Да! Урок по «живой» воде ты так и не провёл, а я бы с удовольствием послушал или почитал. Да, и ученики твои думаю тоже. Ты займись этим, время есть.
    Дима застыл как вкопанный и долго смотрел другу в глаза. Макс уже начал думать, что сломал друга, но впервые за всё утро Физик улыбнулся, потом засмеялся, бросил сумку на снег и пнул её к машине. Макс не знал, как реагировать, то ли тоже смеяться, то ли вязать друга и волочить в приёмное отделение. Но тот сам разрешил его сомнения. Он поднял сумку, отряхнул и закинул её на заднее сидение, а сам уселся вперёд и скомандовал:
    - Вези меня домой! И музыку погромче!
    Макс от счастья подпрыгнул, чуть не пробив головой крышу автомобиля. Дорога назад была веселее. Физик не затыкался, сыпал аргументами и фактами, разнося в пух и прах плоскоземельщиков, астрологов и гомеопатов, говорил, что работы не початый край. А потом зазвонил телефон и вместо Анатолия Крупного из автомобильных динамиков раздался другой, и очень сердитый голос:
    - Макс, где тебя черти носят? На часах половина девятого. Ты на работу собираешься выходить?
    - Николаич! Виноват, - ответил Макс, - прости меня дурака. Закружился с утра, забыл позвонить. Ты вот что, накажи меня как-нибудь, запиши дежурным на всю оставшуюся неделю, а я с обеда буду, железно!
    - Чем ты таким занят, ты мне скажи, что ты про работу забыл? Утром перелазил через жену и зацепился?
    - Лучше! Друг у меня нашёлся! – радостно сообщил Макс.
    - Где ж он у тебя терялся, твой друг? - потеплел голос начальника.
    - А чёрт его знает, где его носило, я пока выясняю. Но обязательно выясню.
    - Ладно, хрен с тобой, сегодня ты «за свой счёт», заявление я сам подмахну. Но завтра, чтобы как штык! И я тебя за язык не тянул, дежуришь до конца недели. Всё отбой.
    - Ты извини, – виновато сказал Физик, – что так получилось с дежурствами. Я тебе пивом компенсирую.
    - Куда ж ты денешься, конечно компенсируешь. Вот прямо сегодня и компенсируешь! Я только машину поставлю и сразу начнёшь. И ты же помнишь? Пиво, я люблю тёмное. И что там этих дежурств? Четверг, да пятница? Не употею. Хотя, чую, завтра тяжеленько мне будет, но это не беда!
    Что было дальше рассказывать не нужно. Было пиво, были сообщения друзьям, что есть повод, был затянувшийся вечер, байки, гитара и песни, много всего было. А сейчас друзья просто возвращались домой, и Крупновым пел им, что нужно остаться, чтобы не происходило.