Бесконечность вины

Она постоянно вспоминала сцены из их общей жизни.
Эти мысли часто приходили, врывались в ее сознание непрошенными гостями. Чуть реже она сама сознательно прокручивала их перед мысленным взором. Неизменно было одно – в каждом воспоминании, в каждой детали она обнаруживала свою несостоятельность, свою вину.
Вот если бы она подпустила его ближе, вот если бы всякий раз радовалась его приходу, вот если бы было меньше претензий, вот если бы… Вот тогда бы он остался с ней, не охладел, не ушел бы… Вот только, если бы она умела больше радоваться, реагировать позитивно, не бояться. Вот если бы у нее все это было, то его любовь была бы с ней. Тогда бы она ее заслужила.
Слишком хорошая память. Она помнила все. Он не помнил ничего. Обрывки воспоминаний вспыхивали в памяти горячими углями и тлели, чтобы разгореться вновь от порывов ветра бессовестной памяти.
Саморазрушение – единственный импульс, которому поддавалось ее сознание. Как та игра в автомате, где ты заранее обречен на провал. Вот и память сейчас с ней играла в ту же игру, а она, не видя ничего вокруг, жала на ту же кнопку. Ее сознание отчаянно искало смысл в этих, еще свежих воспоминаниях, искало смысл в произошедшем, анализируя множество деталей и эпизодов.
Она хотела быть благодарной, любящей, любимой, лезла из кожи вон, чтобы не разочаровать, чтобы удержать, чтобы ее не бросили. Она станет скрупулезно, деталь за деталью, момент за моментом, каждое слово, сказанное или нет, каждый жест дотошно, с присущей ей настойчивостью, анализировать, пока не увидит в этом своей безраздельной вины, пока не убьет себя этим.