Ночь перед Троицей

Мы жгли факелы. На  островке, окруженном лесом и полем ржи, наши факелы зажгут огромнейший костер. Пламя стремительно будет идти вверх и достигать верхушек самых высоких деревьев в лесу.
   Наши души поднимала вверх эйфория. Впереди шел Мефодьев, высокий, подтянутый студент авиационного института, чуть поодаль - Александра Антоновна и Алина Алексеевна в коротких белоснежных платьях - молодые учителя нашей школы, обе преподавали у нас русский язык и литературу. После исполнения Александры Антоновны стихотворения Михаила Лермонтова «Парус» я полюбил безудержно великую русскую литературу и моя родная чувашская литература осталась для меня аутсайдером.

   … Ночь, голуба-ая ночь,
   Сколько на не-ебе звезд,
   И-и-и в нача-але мая…

   Я эту песню никогда не слышал, и она ассоциировалась у меня с голубым закатом. Сумерки сгущались. Эти банальные два слова «сумерки сгущались», возможно, они давно превратились в штамп, но скажите, а как описать момент, когда июньская дневная свежесть роскошного солнца помалу преобразовывается в черную ночь, тем более в лесу, на полях со свежей травой. Туча молодых людей шагала, держа в руке факел. Никогда мы не слышали, что был пожар из-за нашей небрежности. И никогда не было вокруг нашего королевского костра взрослых или милиции, но пожары мы не допускали. Чувствуется разница: романтичный социализм и так сказать рыночный капитализм.
   На Троицу собираются со всех концов страны сыновья и дочери деревни Андрияль. Днем идут потоком на кладбище поминать усопших. Махорка, лучший спортсмен района, почти впритык к могилам с помощью энтузиастов соорудил в этом году волейбольную площадку, и молодежь тусовалась около этой площадки. Поразительно! Почему взрослые не пресекли этого на первый взгляд кощунства? Почему-то считалось, что это нормально. А старики по-своему поминают усопших, вспоминают прошлое.
   День перед Троицей - символ единения села. А где еще встречаться со сверстниками, с которыми в детстве, начиная с майской оттепели до сентября, бегали босоногими? С первой любовью? Этот день для нас является днем прощения. Его ждут целый год, предвкушают. В этот день одевают всё лучшее, даже последние неудачливые люди пропаривают себя в бане как следует, одевают всё чистое и между делом солидно молвят: «В этот день напиваться грех. Я не буду лишнее пить». Если даже кто-то из них не выдерживал, напивался и даже оставался на ночь на кладбище отсыпаться, люди с пониманием относились к этому и сильно не осуждали.
   Мы, малышня, суетимся то у площадки, то у стариков и предвкушаем большого костра, который будет на острове в лесу, названном почему-то Молчание.

   Павел - мой герой - не мог остаться в стороне от энергетики единения села, хотя на новом кладбище не было его близкой родни, все покоились на старом кладбище, которое уже, как и принято в течение определенного времени, перестало быть кладбищем, хотя и бабушки ходили туда к оставшимся небольшим сопкам.
   Вертелись вокруг и Маргарита, и Наташка. Сегодня даже Ванюш в костюме и белой рубашке выглядел солидно и даже не наезжал на Пашку, строго по-взрослому посмотрел и прошел мимо.
   У Маргариты распущенные волосы каштанового цвета. Она была сегодня в белых кроссовках. Она не поздоровалась с ним. Смешно посмотрела на него, но хмыкнуть не забыла. А Наташка снова стала изображать взрослую деревенскую бабу. Она медленно ходила со своими товарками, держала в одной руке кувшин не то с квасом, не то с пивом и унылым лицом (в её понимании серьезным) наливала встречным и поперечным мутную жидкость, угощала мужиков и баб.
   Но… Сегодня фурор произвела она - певица, которая в прошлом году поступила в Цивильское культпросветучилище. Её звали Агнесса. Все молодые люди крутились вокруг неё, её прозвище было Тавах ання, на русский язык это переводится примерно так - «здравствуй, мама». Однажды в нашем сельском дворце культуры был её сольный концерт, где она исполняла песню «Тавах, анне». Её голос был звонким, завораживающим, но она вообразила себе, что за два года забыла чувашский язык и чувашские песни исполняла на русский манер в её понимании, а перевирание нежного чувашского «анне» под русский «ання» вызывало у местных жителей смешливую иронию. Точно так же в нашей деревне в прошлом году смеялись над соседским парнем, который после поступления в Электромеханический техникум в Чебоксарах приехал в родную деревню, увидев моего отца, по-взрослому и по-русски сказал: «Здравствуй, Хведер!» вместо положенного 15-летнему юноше: «Салам, Хведер пичче!».
   Незнакомые Павлу ребята, наверное, сказали что-то неприличное Агнессе или слишком навязчиво приставали к ней, и она подбежала к Павлу, как тогда на берегу Цивиля Маргарита.
   - Давай погуляем, Коля, - она показала руками на обрыв над рекой. Вдалеке в сосновом бору виднелись щитовые дома пионерского лагеря.
   - Давай, - Павел пропустил мимо ушей странное «Коля». Колей звали его старшего брата, который уехал учиться в Челябинск и был где-то на год старше Агнессы…