Полконфеты

     Раннее воскресное утро. В пионерском лагере ещё не прозвучал горн на побудку. Но дети уже украдкой выглядывают в окна палат. Там, за лагерным забором, столпились родители, приехавшие первым автобусом к своим птенцам. Это ранние воскресные ласточки.
  - А мои уже приехали, - хвалились счастливчики.
  - А моя мама приедет вторым автобусом. Всё равно твоих не пустят раньше завтрака.
  - А мои...
  - А моя...
  - А мой...
Толик молчал. Он даже не вылез из-под одеяла. Крепче обнял подушку и прикинулся спящим. А чего ему было так рано вставать? До подъёма ещё целый час. Да и не ждёт он никого. Нет. Ждёт. Вернее, надеется... Совсем немного. А вдруг. Толика мама в пионерский лагерь не приезжала. Иногда передавала через знакомых гостинец, да и то не всегда. Наверное, считала его достаточно самостоятельным. Как-никак, во второй класс уже перешёл. Да и немаленький он уже. Нечего мальчишку баловать.
Такое поведение матери, для восьмилетнего ребёнка было нормальным. Сколько себя помнил, жил в детском саду круглосуточно, кроме воскресенья. И забирали его на выходные, чаще всего, последним из группы.
Почему? Мальчик не знал. Наверное потому, что мама была очень занята. И помочь было ей некому. Так и жили каждый по себе. А в субботу  встречались. И целый воскресный день были вместе. Правда, иногда мать уходила к подругам, или ещё куда-нибудь, оставляя ребёнка одного в доме. И это тоже было для Толика нормальным.
Школа в корне изменила его жизнь. Больше у мальчика не было нянек и воспитательниц. Он стал сам себе хозяином. Правда, каждый раз приходилось давать отчёт матери за прошедший день. Как дела в школе? Выучил ли уроки? Где был? Почему коленки разбиты, а под глазом синяк? И почему яичница, которую он должен съесть, оказалась у бродячего кота в зубах? Где спрятанный дневник? И куда подевался ремень? И это тоже было нормально для Толика. Главное, что у него есть мама. Единственная на всей земле. И походку её он узнает среди огромной толпы даже в сумерках. И лицо её такое родное...
Прогремел долгожданный горн. Утренняя зарядка прошла шумно и весело. На пионерской линейке вожатые быстро отрапортовали старшей пионервожатой. Подняли красный флаг на высокой мачте. А ещё через полчаса дети гурьбой посыпались со ступенек столовой, традиционно оставляя остатки воскресного завтрака на столах. Разбежались с родителями по многочисленным полянам окружающего хвойного леса.
     Толик и его сосед по прикроватной тумбочке грустно сидели на ступенях палаты.
  - А мои родители поехали в деревню бабушку с дедушкой навестить. Обещали, что обязательно приедут в следующий выходной, - сказал Коля и предательски шмыгнул носом. А твои почему не приехали?
Толик промолчал.
  - А давай дружить, - предложил Коля. - И пусть всё будет у нас пополам. Тумбочка уже общая. Кровати рядом. И родители сегодня не приехали. Мы с тобой сегодня как братья. Он протянул ладонь. Она была крепкая и немного жёсткая.
  - Давай, - согласился Толик.
Если по правде, Толику с друзьями не везло. Он и раньше несколько раз пытался дружить. И всё как-то не так, как ему представлялось. Не на несколько дней и не на лагерную смену хотелось иметь друга, а навсегда. Не получалось. Даже с соседями. То дружат, то забывают о дружбе. А то, случаются, и дерутся.
  - Толик! - позвала воспитательница, - это тебе от мамы.
Она протянула ребёнку небольшой свёрток.
  - Родительница мальчика из соседней группы просила передать тебе. Сказала, что твоя мама в следующий раз обязательно приедет.
  - Спасибо, - вздохнул Толик и бережно прижал к груди дорогой бумажный свёрток.
  - Знаешь, - предложил Коля, когда ребята остались одни, - если мы братья, то и гостинцы должны быть общие у нас. Давай делиться. А когда приедут мои родители, я тоже разделю пополам всё, что они мне дадут. Согласен?
Толик радостно кивнул. Это же прекрасно, когда есть у тебя друг, о котором ты мечтал.
Они вернулись в палату. Толик открыл посылку и высыпал на кровать конфеты. Сладкий аромат ударил ребятам в ноздри. В пакете оказалось пятнадцать шоколадных конфет. Каждому досталось по семь штук. Пятнадцатую Коля предложил разделить пополам, чтобы никому не было обидно.
  - Хорошо быть друзьями, - промычал Коля набитым ртом.
  - И братьями, - добавил Толик, облизывая коричневые губы
  - Угу, - согласился брат.
Оставив на потом сладости, каждый на своей полке в тумбочке, дети вышли на веранду.
А ещё через четверть часа они весело гоняли мяч на футбольном поле.
Через два дня конфеты кончились. Но их дружба оставалась крепкой. Разве она мерится сладостями?
     Прошла неделя. И снова ранним воскресным утром у лагерного шлагбаума собрались родители.
  - А во-о-н, в зелёном платочке, моя мама, - радостно говорил один.
  - А мои тоже уже ждут, - делился новостью другой.
  - А мой папа приедет на мотоцикле, - хвастался третий.
  - Я же говорил, - радостно объявил Коля Толику, - что мои родители, как и обещали, приедут в этот выходной. Видишь, - он указал на двух взрослых в стороне от толпы. - Это мои мама и папа.
Толик молча искал среди взрослых родное лицо. Напрасно...
Скоро приедет второй автобус. Может мама там? А если нет, то на третьем обязательно приедет. Наверное...
     Солнечный диск прочертил полнебосвода. Родители возвращали своих питомцев в лагерь. Вернулся и Коля с пакетом гостинцев.
  - Послушай, - обратился мальчик к сидящему на кровати Толику, - ты не грусти. В следующий раз и к тебе приедут. Лучше отдай мне на время твою полку в тумбочке. Тебе она всё равно не нужна.
Толик недоумённо взглянул на друга.
  - А как же делиться? Мы же друзья. Ты же сам говорил, что у нас теперь всё поровну.
- Говорил, - подтвердил Коля. - Так это было раньше. Мама мне сказала, что они с папой тяжело работают. А конфеты денег стоят. И нечего их раздавать чужим детям.
  - А как же я? - тихо проговорил Толик, чувствуя, как к горлу подкатывается горький комок.
  - Так отдашь мне свою полку?  - переспросил Коля.
  - Бери, - еле слышно прошептал ребёнок и отвернулся. Глаза покрыла предательская влага.
Коля с усердием стал распихивать гостинцы родителей по полкам тумбочки.
  - Ты не обижайся, - приговаривал он. - Я бы с радостью поделился, да родители запретили. Вот твоя мама, когда передавала конфеты, ничего тебе не сказала? А? Не говорила, что нельзя делиться?
  - Нет, - растерянно ответил другу Толик.
  - Вот видишь. А моя сказала. А я своих родителей всегда слушаю. Они у меня строгие.
Толик старался не смотреть на чужие гостинцы. Но глаза не слушались...
Один из пакетов был надорван и из него выглядывали хрустящие фантики. А запах... Какой необыкновенный манящий аромат. Таких конфет он никогда не ел. Наверное, очень дорогие.
  - Дай, хотя бы одну конфетку, - попросил мальчик у друга и покраснел.
Он никогда не просил ни у кого и ничего. Разве, что у мамы. И то очень редко. Но эти конфеты... Он не смог удержаться.
  - Дай, - уже настойчивее попросил Толик соседа по кровати, чувствуя свою просьбу справедливой.
Коля нерешительно вытащил из разорванного кулька конфету. Её фантик блестел, как ёлочная игрушка. Шуршал и похрустывал словно зимний снежок под галошами валенок. К ней страшно даже было прикоснуться. Такая она была нарядная и, наверное, очень вкусная...
  - На, - сказал друг, и протянул подарок мальчику.
Не успел Толик принять это чудо, как Коля быстро развернул фантик и разломал конфету пополам. Одну половину запихнул себе в рот, а вторую протянул другу.
Конфета, наверное, действительно была очень вкусной. Но для Толика она показалась горькой, солёной и неприятно липкой на языке.
Он выбежал из помещения и с отвращением выплюнул половину конфеты под ноги. Плевался тягучей слюной, соскребая ногтями коричневую грязь с языка. И ещё долго полоскал рот холодной водой из умывальника, чтобы окончательно смыть обиду, запах и горечь от выпрошенной полконфеты.