11. Школа. Викинг

        В гостиной, занимая всю её северную стену, стояли три книжных шкафа и этажерка, тоже заполненная книгами. Кроме художественной  литературы,  на полках было много томов,  связанных с маминой  специальностью.  Вернее, с мамиными специальностями:  первое образование у неё было юридическое.  И, соответственно, рядком теснились Юридический Словарь и  Словарь жаргона  преступников - "Блатная музыка".  А также  Кодексы - Гражданский,  Уголовный  и Процессуальный.  А продолжал этот ряд  Латино-Русский словарь  и книги на латыни,  языке всех юристов:  "Записки о Галльской  Войне",  Светоний.               
        Но мама,  закончившая  юрфак  с отличием,  еще во время студенческой  практики  разочаровалась  в  выбранной специальности.  В реальной жизни нравы оказались очень непохожими на то,  что она читала в книгах,  видела в кино.               
        Еще студенткой мама подрабатывала в соседней школе - пионервожатой.  Работа  ей нравилась.  А когда ей вдруг предложили еще и уроки географии, оказалось - именно это её настоящее призвание.  Правда,  нужно было закончить еще один институт,  педагогический,  и мама поступила на заочное отделение географического факультета.  Так на книжных полках появились в свою очередь атласы,  книги по истории  географических открытий  и записки великих исследователей Земли.               
        Пигафетта и  Орельяна,  "Хождение за три моря"  Никитина  и "Фрегат Паллада"  Гончарова.  Выпуски,  еще дореволюционные,  Элизе Реклю.  И, конечно, викинги Нового Времени - Хейердал, Амундсен, Нансен.               
               
        Я увлекся ими.  Настолько,  что уже в апреле  перебрался  спать в сад:  нужно же было  подготовить себя  к жизни путешественника.               
        Ни спальника,  ни палатки у меня не было.  Я спал на обыкновенной лежанке,  которую выносил и раскладывал каждый вечер под большим ореховым деревом. Вскоре, когда орехи на нем выросли и стали падать мне иногда на голову, я перебрался под вишню. Тут было почти как в шалаше, который мы с Ирой сооружали в детстве, когда играли с нею в "дом-дом": длинные тонкие ветки свисали почти до земли,  сквозь листву, мерцая, просвечивала луна... Только и отсюда меня быстро выжили паучки и мошки, которыми они питались.      
        Пришлось перебираться на открытое место. Здесь было не так уютно. Но зато никто не кусал. А над головой всю ночь светили удивительные холодные звезды. Я укрывался толстым стеганым одеялом, подворачивая его под себя так, чтобы не оставалось ни щелочки: ночи в сентябре становились прохладными. Иногда я просыпался оттого, что начинался дождь.               
        Я научился в три счета скатывать матрас  с одеялом и подушкой внутри  в огромный рулон.  А  потом, придерживая его на плече левой рукой, правой, помогая себе ногой,  собирал раскладушку.  Я  проделывал это так быстро,  что добегал до лестницы на наш второй этаж  почти не промокнув.               
        На балконе,  все так же придерживая на плече влажный полосатый матрас, я раскладывал одной правой рукой лежанку и устраивался у распахнутых окон  досыпать оставшуюся часть ночи.  Родители посмеивались,  но не мешали мне.               
        Или - я не мешал им?               
        В конце октября,  просыпаясь в саду,  я замечал,  что широкие жилистые листья подорожника  уже покрываются инеем.  Приходилось до апреля  окончательно перебираться наверх.  Но и зимою,  даже когда температура падала ночью  до минус десяти,  я не закрывал окон - какой же из меня полярный исследователь,  если из-за такой ерунды  я стану ночевать в комнатах?!               
        Конечно, подсмеивались надо мною не только родители.  Одноклассники, если я опаздывал на первый урок,  объясняли учителю:  "Он не проспал.  Его просто отдирают сейчас от раскладушки,  к которой он примерз.  Возможно, даже лопатой".       
        Однако я ни разу не простудился.  И странно - я не помню, когда у меня закончилось это увлечение - нет, не закаливанием,  а каким-то детским подражанием  полярным исследователям.               
        Но в выпускном классе  я ложился спать уже там,  в комнате с окном на Политех,  на обычной деревянной кровати из спального гарнитура, купленного еще моей бабушкой.