Традиции народа или искания Бога

Мой свекор Черняев Борис Петрович является племянником героя Советского Союза Черняева Виктора Васильевича. Жили они напротив старого поссовета, на углу Московской, домика этого сейчас нет. На закате советской власти, когда умер последний хозяин этого дома и наследство перешло к поссовету, сестра героя Елизавета Петровна Черняева хотела выкупить старый домик для сохранения памяти, чтобы помнили, что здесь жил герой. Но выкупная цена была для нее непосильна, и продали дом героя с молотка. А можно было сделать музей.
Борис Петрович работал начальником тракторного парка птицефабрики «Заря», был коммунистом. 7 января на Рождество у нас был двойной праздник, у дочери Елены – день рождения, мы всегда собирались за столом и Борис Петрович традиционно всех собравшихся поздравлял с Рождеством и всегда исполнял Рождественский тропарь (Рождество Твое, Христе Боже наш). Борис Петрович не был крещеным в то время, но знал главную песню праздника. Мы часто разговаривали с ним по поводу крещения, я убеждала его принять крещение, чтобы мы могли за него помолиться в церкви, подать записки, чтобы не прерывался крещеный род Черняевых, чтобы дети жили с Богом в душе. Бабушка его, как писал Ф. И. Достоевский в романе «Бесы» «за нас ежедневно день и нощь Бога молит, чтобы таким образом своего старушечьего времени даром на печи не терять». Она же его и тропарю научила.
Борис Петрович отмалчивался, а однажды сказал так: «Мой дед (или отец) говорил, что не молюсь (в смысле лоб не разбиваю), но традиции уважаю». Я ответила ему, что православная вера – это традиционная вера русского народа. Думаю, что эти слова убедили его, и он покрестился в 73 года. Царство ему Небесное!
Позднее я прочитала у Достоевского в романе «Бесы» рассуждение о народах и их богах: «Ни один народ, ни один народ еще не устраивался на началах науки и разума; не было ни разу такого примера, разве на одну минуту, по глупости. Социализм по существу своему уже должен быть атеизмом, ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установление атеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно. Разум и наука в жизни народов всегда, теперь и с начала веков, исполняли лишь должность второстепенную и служебную; так и будут исполнять до конца веков. Народы слагаются и движутся силой иною, повелевающею и господствующею, но происхождение которой неизвестно и необъяснимо. Эта сила есть сила неутолимого желания дойти до конца и в то же время конец отрицающая. Это есть сила беспрерывного и неустанного подтверждения своего бытия и отрицания смерти. Дух жизни, как говорит Писание, «реки воды живой» иссякновением которых так угрожает Апокалипсис. Начало эстетическое, как говорят философы, начало нравственное, как отождествляют они же. «Искание Бога», как называю я, всего проще. Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, его единственно лишь искание Бога, Бога своего, непременно собственного и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его Бог. Никогда не было еще народа без религии, то есть без понятия о зле и добре. У всякого народа свое собственное понятие о зле и добре и свое собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать. Никогда разум не в силах был определить зло и добро или даже отделить зло от добра, хотя приблизительно; напротив, всегда позорно и жалко смешивал; наука же давала разрешения кулачные. В особенности этим отличалась полунаука, самый страшный бич человечества, хуже мора, голода и войны, неизвестный до нынешнего столетия. Полу-наука – это деспот, каких еще не приходило до сих пор никогда. Деспот, имеющий своих жрецов и рабов, деспот, пред которым все преклонилось с любовью и с суеверием, до сих пор немыслимым, пред которым трепещет даже сама наука и постыдно потакает ему…
Народ – это тело Божье. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов победит и изгонит из мира всех остальных богов. Так веровали все с начала веков, все великие народы, по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества. Против факта идти нельзя. Евреи жили лишь для того, чтобы дождаться Бога истинного, и оставили миру Бога истинного. Греки боготворили природу и завещали миру свою религию, то есть философию и искусство. Рим обоготворил народ в государстве и завещал народам государство. Франция в продолжение всей своей длинной истории была одним лишь воплощением и развитием идеи римского бога, и если сбросила наконец в бездну своего римского бога и ударилась в атеизм, который называется у них покамест социализмом, то единственно потому лишь, что атеизм все-таки здоровее римского католичества. Если великий народ не верует, что в нем одном истина (именно в одном и именно исключительно), если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ. Истинный великий народ никогда не может примириться со второстепенною, а непременно и исключительно с первою. Кто теряет эту веру, тот уже не народ…
Я верую в Россию, я верую в ее православие… Я верую в тело Христово… Я верую, что новое пришествие совершится в России… Я верую»
Это цитата о том, как народы ищут Бога. Каждый из нас искал или будет искать истину, Бога. И дай нам Бог остаться вместе с Россией, с ее традициями, культурой и верой.