Совсем недавно и очень даже недалеко, шли они стро

Невероятных успехов, в области информационных технологий, достигли, на отдалённой планете галактики, разрозненные представители республики. Раздвинув границы пространства и времени, они несли свободу мысли и просвещение во тьму имперских провинций…

    Длинная разношёрстная колонна еле ползла, через главную площадь страны, к большому белому КУНГу, с ярко-красными треугольниками там, где обычно расположены окна. Внутри треугольников изображение объектива, и пера - стилизованного под меч. Автомобиль напоминал передвижной флюорографический кабинет, которыми в нулевых заменили медицину в провинциальной глубинке.
    Глядя на идущих, сложно было представить себе более непохожих внешне людей. Это были женщины и мужчины разных национальностей и возрастов, высокие и низкие, одетые хорошо и не очень. Хотя преобладали всё-таки молодые хорошо и пёстро одетые люди, с яркими и разноцветными причёсками, с многочисленным блестящим пирсингом и бижутерией. У всех в руках телефоны или планшеты, кто-то лихорадочно печатал, кто-то снимал окружение, кто-то говорил на камеру или микрофон, от чего на площади белым шумом стоял гул, за котором сложно было разобрать отдельную речь. Только три слова, чаще всего повторяющиеся в этом гомоне, можно было услышать абсолютно чётко: «голосование», «обнуление» и «бойкот».
    За всем этим, со стороны, лениво приглядывал небольшой наряд полиции, всего три человека. Время от времени тыча пальцами, в отдельные личности, они тихонько хихикали или откровенно ржали, в зависимости от эксцентричности персонажа. Многочисленные же туристы лишь изредка бросали взгляд на идущих строем. Но беспорядков не наблюдалось. Колонна, самоорганизованно, невероятно большой цветной гусеницей, хоть и медленно, но продвигалась в перёд, напоминая исполинское мифическое существо из мрачных легенд тёмного человеческого прошлого. Не смотря на стоящее в зените яркое летнее солнце и невыносимую жару, никто не жаловался и не скандалил.
    Периодически, белый КУНГ, подобно безжалостному хищнику, мигнув жёлтым равнодушным глазом, откусывал и проглатывал голову этой гигантской личинки, а потом сплёвывал её. После чего та улетала вдоль, ещё не давно своего тела, давая отдельным его сегментам какие-то комментарии. Ну и как положено огромному мифическому существу, лишившись головы оно отращивала себе новую.
    Нечто неуловимое объединяло эту пёструю публику. Склонённые головы, твёрдый шаг, гордый и непокорный взгляд исподлобья были тому свидетельством. Время от времени колонна начинала петь. Ну, не то чтобы петь, скорее это были потуги своеобразного протеста, - попытка морального объединения. То один, то другой из идущих затягивал старый хит, который пытались подхватить остальные, но полного текста никто не знал. Несмотря на то, что процедура продолжалась не первую неделю, а желание обзавестись собственным гимном было велико, индивидуальное побеждало коллективное. И потому, это пенье больше напоминало протяжный стон, неожиданно рождённый и неизбежно угасающий, перебивающийся нестройным: «связанные одной цепью», «скованные одной целью».
    - Технический перерыв пятнадцать минут. На проветривание. – сказал вышедший из фургона, вслед за очередным счастливчиком, и закурил.
    Курильщик был велик, не молод, коротко стрижен, гладко выбрит и выглядел очень усталым. Галстук съехал на сторону, рубаха не глажена, пиджака на нём не было. На груди и в подмышках, от пота, большие мокрые пятна.
    – Ума не приложу, зачем лить на себя столько парфюма. Вам ведь и самим там дышать нечем, да ладно б только бабы, но ведь… А, чёрт, кому я объясняю! – он безнадёжно махнул рукой. – Ждите вызова. Бросив окурок в урну, здоровяк вернулся в фургон.
    За время этого, совсем короткого, обращения, сотни объективов из очереди фиксировали каждое слово и движение курильщика. Получив небольшую отсрочку, ждущие своей судьбы с удвоенной силой набросились на свои устройства связи.
    - Саня, закрывай скорее двери, жарко же ужас как, я включу кондиционер. И бросал бы ты уже курить, вредно же. А ещё спортсмен!
    - Включай, Василь Василич, включай. Вот только дышать здесь все равно нечем, хоть жарко, хоть холодно. У меня аж глаза режет.  Когда она, эта неделя наша, и закончится? И как тут бросить курить, с такой работой? Тут скорее начнёшь. Пить. А спортсмен я такой же, как и ты, Василь Василич, бывший.
    Василий Васильевич такой же большой, как и Александр, только лысый и с бородой, повернул голову в сторону внутренней двери, из которой вышел третий обитатель КУНГа. Лысый, безбородый и такой же огромный, как и двое других, он носовым платком вытирал лицо и был хмур как грозовая туча.
    - Ну вот и товарищ Иванов, как я вижу, готов. Остыл немного? – обратился к нему Василий Васильевич. – Начнём продолжать?
    - Устал я, и уже жалею, что дал своё согласие на участие. В студенчестве помню, мой тренер по борьбе говорил: «Главное выдержка. Нервы – это ошибки». А у меня глаза красным застит, я уже хочу бить лица, на худой конец провести болевой.  Тут не ошибки, тут жди полного провала. Ещё пару дней и крыша окончательно поедет. Но уж больно сладок пряник. Одна рабочая неделя, а взамен - пенсия и полное освобождение от налогов, до конца дней.
    - Которые мы - други, проведём в доме скорби под воздействием сильных препаратов.
    - Предлагаю проситься в разные палаты. Наши физиономии станут неизбежным напоминанием общего, печального прошлого, которое сведёт на нет любую терапию и достижения фармакологии. Рецидив будет неизбежен - это я вам, как врач говорю. – развёл руками Василий Васильевич.
    - Тогда в разные клиники. – предложил Александр.
    - И в разных концах страны. – добавил товарищ Иванов. – Я от последнего клиента, всё не как в себя прийти не могу. К тому, что ссутся я уже привык, но чтобы… оргазмировать – это уже перебор.
    Пространство КУНГа было устроено очень скромно, исключительно из соображений рациональности. Внутренняя дверь вела в тесный санузел с унитазом и раковиной. Всё остальное пространство, не имевшее окон, было обшито белыми глянцевыми панелями. Из мебели только стол, три стула, небольшая полка в углу, в метре от пола. На полке ведерная ёмкость, выкрашенная в чёрный цвет, рядом висит полотенце. И ещё, в дальнем конце помещения, стояло что-то напоминающее гимнастический снаряд, с закреплённым на нём сверху полуоброчем на петлях. Возле снаряда ведро со шваброй. На столе три монитора, клавиатура, планшет и микрофон на подставке с кнопкой. Под потолком кондиционер и широкоугольная камера, ведущая прямую трансляцию в сеть.
    - Что ж, время ещё есть, - Василий Васильевич глянул в один из мониторов. – успеваем выпить чаю.
    Из единственного ящика стола на свет появились три кружки и термос.
    - И как нас сюда занесло то? – Александр потирал ладонями виски.
    - Среди немногочисленных жителей страны, от тридцати до пятидесяти, не имеющих аккаунтов для трансляции своего мнения на многочисленных площадках в необъятном интернете, физически и психически здоровых и крепких, была проведена жеребьёвка. Со счастливчиками связались, чтобы те, обуянные жадностью, совершили предсказуемую глупость - дали своё согласие. Что мы и поспешили сделать. Уж слишком сладок пряник, как я и говорил.– товарищ Иванов аккуратно складывал мокрый платок разглаживая края на коленке.
    - Не о том речь. Мне интересна - первопричина. С чего всё началось? Я было начал вникать в суть проблемы, да так в итоге и сдался, информации столько, что не осилить и с пядью во лбу. Мне, как преподавателю истории, известны примеры запутанных интриг, но тут даже все средневековые интриги, вместе взятые, меркнут. – Александр отхлебнул из дымящейся кружки. – Люблю крепкий чай, а вот с сахаром перебор.
   - А я переводчик с английского и сладкоежка. Могу прожить без хлеба, могу и без мяса, но без сахара я умру в муках. Кстати, завтра твой черёд, Саша, обеспечить нас чаем, нужно не забыть принести пряников. Иначе тот дёготь, что ты называешь чаем, пить нельзя. А по поводу происходящего, я вас просвещу. Потому как мой, не в меру одарённый отпрыск, либо стоял перед этим столом, либо, не сегодня-завтра, предстанет.
    - Брат на брата, сын на отца - прямо гражданская война, ни дать ни взять.
    - Сразу видно историка. Оно и не мудрено, людям свойственно приводить всё к понятным им аналогиям. Я бы сравнил это с противостоянием классицизма и романтизма. А у вас Василь Василич что, небось прививки?
    - Ну конечно! Я же доктор, значит прививки. – сказал тот усмехаясь. – Стереотипы, товарищ Иванов, стереотипы, и вы абсолютно правы – мы все в их власти. Но, на самом деле, аналогия с гражданской войной мне гораздо ближе. С раннего детства я о ней слушал, смотрел, читал и никогда не играл в войнушку за интервентов, заметьте.
    - В последнем мы и не сомневаемся, верно товарищ Иванов? – усмехнулся Александр.
    - Можешь язвить надо мной хоть до посинения, значение слов это никак не меняет. Люди, объединённые одной целью, не называют друг друга господами, они зовутся товарищами. Кстати об одной цели. – доктор тяжело вздохнул и театрально-трагически произнёс. – Пора товарищи.
    Бокалы и термос вернулись в стол, тройка устроились поудобней на своих стульях. Переглянулись. Александр нажал на кнопку вызова и включил микрофон. Теперь видео в сеть шло уже со звуком.
    - И да прибудет с нами рассудок.
    Белый КУНГ приготовился нанести очередной удар своей жертве. Над дверью мигнул жёлтый маячок, и гусеница снова лишилась головы.
    Головой оказался молодой человек интеллигентного вида, в очках с аккуратной причёской и бородой, за которыми явно ухаживали. Вид немного портил пиджак без рукавов, надетый на розовую футболку, и явно короткие ему брюки, достававшие едва ли до середины голени. Заканчивали образ чёрные лакированные туфли и ярко зелёные носки. Но интеллигентность, её за одеждой не спрячешь, она, незримой печатью, выделяла своего носителя в любом месте, в любых обстоятельствах. Молодой человек был явно взволнован, но очень старался не показать этого.
    - Здравствуйте. - ему указали на планшет. - Введите, пожалуйста, своё имя. Сетевое. Любое из них. И верните планшет на стол. Полотенце, надеюсь, не забыли?
    - Добрый день. – его голос предательски подрагивал. - Хотя я сомневаюсь, что он для меня добрый.
    Вошедший не стал брать планшет в руки, только развернул его и быстро набрал имя.
    - Ловко, - оценил, один из сидящих за столом, скорость набора, - а вот у меня так не получается, не смотря на все старания. Что ж, посмотрим, что у нас здесь.
    Тройка перенесла своё внимание на мониторы и погрузилась в чтение. Какое-то время в помещении стояла тишина, но не долго.
    - Должен заметить, товарищи, что этот случай является типичным. - сказал Василий Васильевич, - Лично я сразу готов дать своё заключение. И думаю, что мне к пятёрке, добавить нечего. Или вы, уважаемый э-э-э… не знаю, как правильно это читается, похоже на случайный набор латинских букв. Позволите мне называть вас, по паспорту, Сергеем? – и не дожидаясь ответа, продолжил. – Сергей, может вы предпочитаете общественные работы?
    - Нет. И не могли бы мы как-то ускорится, а то мне немного не по себе. – воспрянул он духом, услышав про пятёрку, (пятёрка – это минимум, знает каждый младенец) и даже заговорил как-то более уверенно. – Я готов получить хм… взыскание.
    - Конечно! - оторвался от экрана Александр. - Ваша стихия, как я понял – изящность. Прививаете людям чувство прекрасного, так сказать. Учите не бояться экспериментов, искать свой стиль. С известными брендами вижу сотрудничаете. Чистое искусство. Казалось бы, живи и наслаждайся. И вдруг голосование по такому вопросу, и неожиданное «за»! При этом сами замечены: в провокации оппонентов, прямых оскорблениях, неаргументированных высказываниях на не профильные темы, использовании не подтверждённых данных и явной лжи, пренебрежении фактами, не уважении чужого мнения и призывах к физическому воздействию на инакомыслящих. Есть возражения?
    - Товарищи! Товарищи, не будем терять время. Порядок не предусматривает ни каких возражений. Мы лишь определяем меру наказания. Я свой вердикт вынес, кто-то что-то добавит? - сидящие промолчали. Отлично! Саша, если я правильно помню, твой черёд.
    Александр, поднимаясь, указал на снаряд и торжественно произнёс: «Прошу! И не забудьте постелить полотенце». Сергей послушно двинулся в указанном направлении на ходу расстёгивая брюки:
    - А можно меня не пристёгивать?
    - Смотрю у вас твёрдый стержень, Серёжа.
    - Сейчас новый челлендж в тренде, - пожал тот плечами, - «Перенеси процедуру без обруча».
    - Так вы еще и дивиденды заработать на этом хотите. Во мне рождается огромное желание добавить ещё пятёрку.
    - Сань, это не победить. – подперев щёку печально сказал товарищ Иванов, - Без обруча, так без обруча. Приступай.
    Оголив зад, модный интеллигент улегся животом на снаряд и ждал. Учитель истории достал из чёрной ёмкости широкий кожаный ремень с большой металлической пряжкой и несколько раз взмахнул им оставляя на полу дорожку из прозрачных капель антисептика.
    - Ну, значит без обруча.
    Широкий замах. Удар. Смачный щелчок мокрого кожаного ремня, пробуждающий воспоминания о цирке и хищниках, оставляет ярко красный след на бледных ягодицах. Наказуемый визжит, как молочный поросёнок оторванный от мамкиной сиськи, пытаясь соскочить со снаряда. Но мучитель к этому готов, одним быстрым движением он успевает защёлкнуть обруч. Второй удар, третий и визг превращается в вопль. Четвёртый удар и уже слышен крик: «Мама!», высокий как девичье сопрано. Пятый удар, крик превращается в волчий вой, а потом в жалкие всхлипы.
    - Я так понимаю, челлендж провален. И кстати, по поводу челленджей, молодой человек, вы слышали анекдот про ковбоев и стакан говна? – спросил палач у надевающего штаны. – Он очень интересно обыгрывает это свежее слово в нашем языке. Поищите в интернете.
    - Заключение по делу смотрите у себя в почте. Прощайте Сергей, и впредь серьёзней относитесь к принятию решений.
    Василий Васильевич обратил внимание товарища Иванова на одно из сообщений чата в трансляции, как повелось от анонима:

«этому могли бы и накинуть, из-за таких вот стильных     советчиков, баб от мужиков на улице уже не отличить»

    - Пожалуй стоит учесть на будущее. – соглашаясь кивнул тот в ответ.
    Ремень вернулся в ёмкость, тройка вновь сидела за столом, а в дверь вошло милое создание с длинными белыми волосами.
    Ростом не ниже ста семидесяти и весом килограмм пятьдесят, не больше. Её губам могла бы позавидовать любая утка, макияжу попугай, а ногтям степной орёл. Судя по объёму грудки и гузки, натурального там ничего не было, но выдающимися они были точно, во всех смыслах этого слова. Возраст этой птицы высокого полёта, слава пластике, определить на глаз невозможно. А её осанка говорила о, как минимум, дворянском происхождении, а то и королевском.
    Товарищ Иванов толкнул в её сторону планшет: «Имя, сестра, имя!». И вот тут и началось интересное. Её ярко-бирюзовые ногти не оставляли ей ни одного шанса, планшет просто не хотел идти ей в руки. Какой-нибудь мастер печатного слова мог бы посвятить этой борьбе целую главу или даже две! Но, если вкратце - это было фиаско.
    - Не могли бы вы? – процедила сквозь зубы королева.
    - Да конечно.
    Доктор поддержал планшет, чтобы она, согнув указательный палец, костяшкой набрала своё имя. И снова на изучение дела потребовалось совсем немного времени. Тройка, переглянувшись, почти синхронно произнесла: «Десятка». Чат взорвался! Самым точно отражающим общее мнение комментарием стал:

 «ещё до обеда был диетолог с огромной волосатой жопой получивший пятнашку, я чуть не блеванул. а тут явно криминальный случай и только пять!? я требую ужесточения наказаний. (и для конкретно таких случаев просто необходимо иметь в арсенале черную кожаную плеть и кляп-шарик)»

    - Значит веб-модель. – Толи утверждал, толи спрашивал доктор. - Что ж, ничего нового вам делать не придётся, проходите к снаряду.
    - Я стримирша! – Яда в её голосе хватило бы на убийство небольшой армии ненавистников. И только, приобретённый с годами, иммунитет к призрению сохранил жизни сидящим за столом.
    - Тогда я учительник, это вот мои коллеги: врачевальник и переводильник. А вместе мы - тройник неравнодушнников. Но я отвлёкся. И так в вашем арсенале имеется: узость мышления, непоследовательность высказываний и отсутствии в них логики, безграмотная речь с включением огромного числа заимствований, использование языка матерного как основного, полное отсутствие авторитетов и отрицание очевидного, скрытая политическая реклама, «случайная» демонстрация интимных частей тела, получение вознаграждений за встречи в реальной жизни.
    - Мой черёд, - поднялся товарищ Иванов. – внести свою лепту.
    Внимательно осмотрев объект наказания, он не удержался от вопроса: «Вы думаете розовому единорогу здесь самое место?». Нужно отдать должное, милое создание не проронило не звука. То ли высокий болевой порог, то ли дело и впрямь было в привычке, но из всех людей, прошедших через снаряд, человека выносливей тройка не видела.
    Чат вновь оживился:

«экзекутор, будь добрее, давай королеве перевести дыхание, между ударами»

«да, да. помедленнее пожалуйста, я записываю»

«челлендж пройден!»

    - В который раз женщины доказывают, что они гораздо практичнее! Взять хотя бы нижнее бельё. В отличии от нас, у них нет необходимости снимать его ни в одной ситуации, которую я могу себе представить.
    - Это потому, Саша, что мы по-разному понимаем его назначение. К сожалению, не мы одни. Я боюсь, что в эту дверь скоро начнут входить те, кому вообще ничего снимать не придётся.
    - Здравствуйте. - Сказал бородатый субтильный мужичок и взял планшет.
    - Диайвайщик! – воскликнул Василий Васильевич, мельком взглянув в монитор. – Как удачно, что теперь моя очередь. Сразу поднимаю до десятки.
    - Пятнадцать и пряжка.
    - Из огромного уважения к тебе Василич, предлагаю «вышку» - пятнадцать плюс три пряжки.
    - Продано! – зловеще потёр руки доктор.
    - За что?! - возмутился мужичок.
    - За заполнение коек в отделениях травматологии. Когда лепишь что-то из говна и палок, необходимо помнить, что на выходе можешь получить: палки для шины и говно в утке. Альтернатива вам известна.
    - Нет, я потерплю.
    - Я в полном восторге, от вашего выбора.
    Если кто-то считает мужские слёзы чем-то крайне редким, то в этом фургоне их можно было увидеть в достатке. В особенности, когда речь заходила о пряжке. Размером с ладонь взрослого мужчины, на ней был изображён символ известный во всех уголках планеты, как знак неодобрения - большой палец, опущенный вниз. После удара пряжка оставляла чёткое клеймо, ещё долго напоминавшее хозяевам о своём присутствии, и о процедуре, связанной с его появлением.
    Чат фонтанировал:

 «такие кадры должны приносить свой инструмент, что-то более высокотехнологичное. Например: гидровакуумноэлектрическй поршневой турбо хлыст»

    Следующим стал индивид с роскошными зелёными дредами собранными в пучок на темени, какими-то каббалистическими татухами на лице и спортивном костюме.
    - Прошу прощения, - сказал Александр, чихнув. – аллергия на пыльцу.
    - Это, типа юмор? – уточнил вошедший, выдавая своё знакомство с этой шуткой.
    - Это, типа болезнь. Род занятий?
    - Рэп читаю.
    - Как интересно! У меня дочь тоже читает.
    - Своё?
    - Своего, слава творцам, она не пишет. Подсунул ей Бёрджесса, сейчас его читает, иногда даже вслух.
    - Это, типа снова юмор, который я должен понять?
    - Это, типа литература. А «десятка» – это типа число.
    - Не берите в голову, проходите к снаряду. Согласен с десяткой. – добавил Василий Васильевич.
    - Я в голову и не беру. – снова блеснул рэпер.
    - О, а вот это и я понял. Никуда не берите, молодой человек и от себя добавляю ещё пять. – подключился товарищ Иванов.
    - Единорогов нет – уже хорошо.
    Щелчки. Слёзы. Сопли. Анонимы наслаждались:

«Судя по кроне, это дерево хорошо удобряется»

«да, навоза в горшке хватает»

«это растение протянет не долго, любой флорист вам скажет: его пора пересаживать в горшок большего объёма»

    После дредов была Лолита.
    - Можно?
    - Нужно! Стримишь?
    У Лолиты были розовые волосы, и стоящие в голубых глазах слёзы. В ответ она лишь кивнула.
    - И голосовала?
    Снова кивок.
    - Имя и к снаряду, уверен хватит и пятёрки.
    - Проецируешь, Саша? Сколько твоей?
    - Грешен. – развёл руками Александр. – Моей семнадцать, потому давай без лишнего усердия. За подростковую глупость хватит и пяти.
    Чат был добр:

«да здесь хватит и мозолистой мужской ладони»

    Следующим стал улыбчивый паренёк, с порога заявивший о желании приносить пользу обществу.
    - Восьмичасовой рабочий день, оплата без задержек, двухразовое питание, униформа. В свободное время можно фрилансить.
    - Специальность?
    - В этом году получил диплом архитектора. С работой туго…
    - А вы случаем не «самострел»?
    - Бросьте, товарищ Иванов, молодой человек осознал и раскаялся. Пойдём ему на встречу. Обратится в ближайшую районную администрацию, займётся полезным делом, получит опыт работы в коллективе.
    - Ага, станет магистром ложи и построит храм.
    - Шутки про масонов? – спросил молодой архитектор и улыбнулся. - Никогда не слышал.
    - Интересных проектов и до свидания, магистр. – Отвесил ему поклон Александр.
    Чат был единодушен:
«читер!»

    И завертелась карусель меняя лица.
    Когда-то лишь не многие ворота могли похвастаться настолько разными людьми, натирающими мозоли на пятках, по дороге к ним. Ведь только через них вёл путь к новой, лучшей жизни. Но время шло, менялись концепции, менялись пророки и пороки. Ворота становились то шире, то у;же, а то и вовсе исчезали. И в конце концов их возвели столько, что встретить антипода на этом пути стало почти невозможно. Но дверь белого КУНГа, маяком в тёмном царстве, поманила к себе всех.
    Среди них были литераторы, путающие Чуковского и Чайковского, Рембо и Рэмбо, Ремарка и ремарку. Пишущие и говорящие с ошибками, но обязательно что-то монументальное.
    Были музыканты и певцы, не знавшие нот и не имевшие слуха. Зачастую не владеющие музыкальными инструментами, но выдающие ежедневно по хиту.
    Встречались историки, не помнившие дат и путающие эпохи, не видящие разницы между Ганнибалами и каннибалами. Свободно владеющими глиномесью и другими редкими видами письменности, и невероятно осведомлённые о происхождении племён и народов.
    В великом множестве попадались экономисты абсолютно уверенные, что монополия - это настольная игра и только. И конечно политики, считающие корнем всех бед человеческих отсутствие правильной жизненной позиции у большинства (позиции, естественно, не такой как у них).
    Если попадались философы и теологи, то уровнем не ниже Канта, сыплющие теориями как из рога изобилия. Одна другой плодотворнее они опыляли молодые ростки познания, рождая чудовищ живущих на плоской земле, возраст которой не больше пары тысяч лет. За это время на ней, не меньше десятка инопланетных рас, строили и уничтожали, по-всякому, цивилизации. Тем же занимались сотни богов, некоторые из которых, вообще, писали эти самые цивилизации на бе;йсике.
    Учёные всех мастей и возрастов громили подобные теории, а заодно и друг друга. Друг друга за необразованность, тупость, вторичность и плагиат!
    А ещё количество критиков с главным тезисом «автор дурак, я могу лучше» было без счёта. Книги, фильмы, музыка, видеоигры, картина маслом, лягушка из пластилина или домик из спичек, всё что мог сделать человек и выложить в сеть, на всё находился критик со взвешенным и конструктивным тезисом из пяти слов.
    Невероятно много было учителей. Невозможность придумать самый невероятный запрос, по которому ещё нет подробной инструкции, стал настоящей проблемой современности. Учили всему от того: «как перегрызть себе пуповину, если ты родился без зубов», до «что делать в условиях невесомости с новорожденным, сосущим свою пуповину».
    И все как один - потомки древних дворянских родов, ущемляемые в правах с далёких большевицких времён. Ну, если не все, то через одного точно! Но все абсолютно добровольно шли на, прямо скажем, не самую приятную и довольно унизительную процедуру.
        - Всё достаточно просто, - очередной перерыв начался с уже подостывшего чая. - но точного источника инициативы никто не назовёт. Может здесь тот самый случай коллективного бессознательного, кто знает?
    - Погоди, ты хочешь сказать, что все эти люди сами себе организовали шоу с БДСМ?
    - Заешь почему слово «шоу» так прижилось в русском языке? Есть же прекрасные аналоги: представление, показ, зрелище.
    - Потому что русский – живой язык?
    - И поэтому тоже, но среди переводов слова «show» есть и вариант – показуха, а он имеет ярко негативный окрас. Кто назовёт своё творение показухой? А шоу – это блеск, слава, богатство.
    - Тогда что это, там за дверьми?
    - Не знаю. Публичное раскаяние?
    Тройка наслаждалась перерывом и товарищ Иванов, как и обещал, занялся просвещением.
    - Этот феномен ещё долго будут изучать, прежде чем придут к общему знаменателю. Сломают множество копий, напишут не одну статью или даже монографию. Введут новые термины, а может позаимствуют старые, проверенные, у философов прошлого, и наконец докопаются до истины. Но это когда ещё будет! А сейчас, мы видим множество людей говорящих: «Да я б таких как ты…» и далее вписать нужное. Список ограничивается только полётом фантазии. И загуляла по сети простая, но вполне здравая мысль – нужно наказывать, но наказывать всех. Всех виноватых естественно.
    - Вот только все мы знаем поговорку про соломинку и бревно.
    - Верно! И как же решить кто Д`Артаньян, а кто все остальные? А легко! Мы возьмём и поступим как цивилизованные люди и, для начала, составим списки, а потом дружно проголосуем. Вот и появились на различных ресурсах, где-то в шутку где-то всерьёз, страницы, на которых один пользователь мог добавить любого другого пользователя, который «переступил черту». По понятным причинам, эти страницы быстро окрестили – коричневыми. Что тут началось! Кто-то, откровенно валяя дурака, кто-то, во имя идеи, а кто-то, из-за оскорбления лучших чувств, но анонимы понемногу начали заполнять коричневые страницы именами и обвинениями. А ещё, с удивлением, они находили там свои собственные имена. Ресурсы обменивались данными, дополняя списки друг друга, количество участников росло. Посыпались взаимные оскорбления и хлынули через модемы потоки помоев. Брызги летели повсюду: в телевизор, газеты, на лавочки в парке. Это обсуждалось везде и всеми, естественно обрастало подробностями и небылицами, но единодушие было общим – казнить, нельзя помиловать.
    - Осуждение по анонимке? Какая дикость!
    - Разумеется, но существовала система голосований: поддерживаешь обвинения – ставишь плюс, нет – минус, а для этого уже нужна регистрация. В противовес принятым нормам, рейтинг растёт – ты не почёте, уходишь в минус – ты на коне.
    - Да - нет. За - против. Система известная с допотопных времён, не одобряешь - брось камень, одобряешь - не бросай. Чем не демократия? – спросил Василий Васильевич, ни к кому конкретно не обращаясь.
    - Ну, допустим. Есть состав преступления, улики, доказательства, есть виновный, но нет методов воздействия. Как быть?
    - Казни уже не в моде, но наказаний никто не отменял. Долгие обсуждения привели к единому мнению что, в большинстве случаев, виновато воспитание. Проще говоря - в детстве мало пороли. А если проводить наказание публично, то и воспитательный эффект увеличится многократно. Количество ударов будет зависеть от степени вины, в особых случаях это будет пряжка, а судьями и исполнителями станут люди далёкие от интернет сообществ.
    - То есть те, кто должен был сделать это раньше.
    - Так точно. Оставалось дело за малым – привести в исполнение наказание. И что заставит человека смиренно принять судьбу?
    - Правильный вопрос. Количество площадок, поддерживающих эксперимент, росло. Выгода была, очевидно, в обновлении крови. Они-то и дали рычаг влияния. Чем так дорожат владельцы аккаунтов? Что стало самой конвертируемой волютой в сети? И что станет настоящим ударом?
    - Подписчики!
    - И снова в точку. Обнуление - вот что ждало всех нарушителей. Конечно, самые большие фанаты вернутся, не факт что все, но их большая часть. А те, кто подписался под одним постом, кто поменял взгляды, кто просто перерос автора, - те, кто получал уведомления на автомате и давно игнорировал их, как таких вернуть? Удар серьёзный и жестокий, а для многих и непоправимый. Естественно были и оправданные - те кто ушёл в минуса.
    - И всё-таки я не понимаю. Допустим инициатива, допустим эксперимент, но кто станет участвовать в голосовании, которое аукнется тебе самому?
    - Никто - так думали все. Ну или все думали, что все так думают. Потому что, незадолго до голосования, началось движение за его бойкотирование, которое набрало большое количество сторонников среди обвиняемых. То есть, была высока вероятность того, что голосование с треском провалится, и не просто высока. Опросы показывали полное отсутствие среди опрошенных желания голосовать. Но кто-то решил набрать очки, чтобы бить себя потом пяткой в грудь, крича о собственной храбрости и моральном превосходстве. Временем для голосования было выбрано столичное.
    В день «Д», счётчик проголосовавших нехотя менял цифры вплоть до одиннадцати часов вечера, и так и не добрался до сотни. Вот тогда все и решили – пора. А на другой день после голосования интернет взорвался! То, что все приняли застывшее число девяносто один - за финал голосования, было простой неспособностью машины быстро обработать поступившее количество запросов. Такой явки свет не видывал… да не когда не видывал, почти сто процентов, отношение проголосовавших «за» «против» - сто к одному! За порядком голосования следили, кроме всех прочих, десятки хакерских групп. Они-то и обнародовали эти данные и реальные имена голосовавших. Они же и предложили внести некоторые коррективы в инициативу – голосовавшие против и не голосовавшие составили настолько небольшой процент, что их стоит не привлекать к ответственности, как ставших на путь исправления. К ним же прировнять тех, кто признал вину и покаялся и тех, кто удалил свои аккаунты до начала голосования, а были и такие.
    Товарищ Иванов явно был в теме и ему нравилась публика - серьёзные слушатели с интересом внимающие лектору. Тем более, что вся его речь была объяснением того, почему они встретились.
    - Увидев масштабы происходящего, государство оценило ничтожность собственных потуг! Официальные данные при регистрации, вечное хранение истории запросов, штрафы за оскорбления, попытки цензуры и контроля, блокировка ресурсов, страшилки про экстремизм в сети, казались незначительными усилиями на фоне того, что сделали пользователи добровольно. Упущенная возможность! Поток потенциальных средств и низкооплачиваемой рабочей силы норовил хлынуть из полноводной финансовой реки куда-то в сторону необрабатываемых полей. Где и возделывать не планировалось, вот-вот могло заколоситься и дать урожай, который соберёт случайный выскочка. И если б соберёт, так ведь нет, просто даст сгнить на корню! А кроме того - когда ещё случится подобный прецедент, дающий возможность утвердить авторитет там, где «терраинкогнита», где одни дикари и язычники.
    - Ну так уж и «инкогнита»?
    - Не то слово, любезный доктор. Вы когда-нибудь слышали рассуждения наших дорогих избранников об интернете? Моё не по годам развитое чадо говорит, что они в этот момент похожи на пришельцев из другой, даже не галактики, вселенной. Не использовать данную возможность они не могли и согласились поддержать инициативу законодательно. Всё произошло максимально быстро, и внесение закона, и его рассмотрение, и поправки, - такого единодушия они, сами от себя, не ожидали. Так наши сегодняшние подопечные получили возможность выбора и к порке добавились общественные работы, с минималкой по региону в качестве оплаты. Но некоторые до нашего кабинета так и вовсе не дошли, им предложили оплатить крупный штраф, десять процентов от произведения количества подписчиков на ту же региональную минималку. Налог на роскошь общения, так сказать. Это очень крупные штрафы, но оплачивали их не раздумывая, сделав серьёзную выручку казне. Чтоб вы поняли это миллионы! Соседи уже обзавидовались и, на сколько я знаю, ведут работы в данном направлении. Так что Саня ничего сложного здесь нет, пытаясь разобраться в происходящем ты допустил ошибку новичка, читал всё подряд. Но сколько людей столько мнений и столько же заговоров.
    - Неужели их правда так много, несущих своё слово в мир? – Тройка дружно посмотрела на дверь. – Сколько их кстати?
    - Трудно сказать, процесс уже не остановить. Списки продолжают расти.
    - Как, так?
    - Люди продолжают по;стить, а значит продолжается и голосование. Упущенные возможности, рычаг давления, помните? Только теперь выходя из минусов, вам даётся одна неделя на исправление ситуации удобным для вас способом, - поправить рейтинг, поправить пост, заплатить в конце концов. Или добро пожаловать на экзекуцию. Государственная машина в действии, - он хлопнул по стене КУНГа ладонью. – в прямом смысле этого слова.
    - Повторное наказание, за то же нарушение?
    - За то же - нет, но разбор новых работ никто не отменял.
    - Не удобно спрашивать, но в чём конкретно повинно твоё дитя? И почему не бросит это дело?
    - Участием в голосовании повинно, этого вполне хватает. А не бросит, как и все остальные, из-за слишком стойкого привыкания. Возможность делать погоду куда как приятней, чем за ней наблюдать.
    - Хорошо, теперь мы знаем, как оказались здесь они – благодаря голосованию, в котором не стоило принимать участие. Как же здесь оказались мы?
    - Помните, пару месяцев назад, по квартирам ходили общественники с соцопросом «Как вы относитесь к интернету?». – Василий Васильевич и Александр пожали плечами. – Ну конечно, кто их запоминает эти опросы, это как листовки в почтовом ящике – кинул в мусор и забыл. Но я точно знаю, что вы ответили. Спорим? Хотя ладно, что за споры среди своих. Просто я знаю правильный ответ: «Не состою, но одобряю». Именно после этих слов нас начали рассматривать как кандидатов. Потом просто пробили по нужным базам и готово.
    - А что, товарищи, делитесь, кого хотели бы здесь увидеть? Ведь есть такие, а? Я в всё надеюсь, что в эту дверь войдёт один известный врач, он дистанционно лечит, ещё со времён той, другой страны. Очень надеюсь на встречу.
    - О, у меня целый список, - товарищ Иванов кряхтя потянулся, - очень жду к нам в гости современных кинематографистов. И тоже с нетерпением. Колись, Сань, есть личные предпочтения?
    - Был один бородатый брехун, но он соскочил.
    - Заплатил?
    - Не, помер. Теперь жду его последователей.
    - Что-то мне подсказывает, что мы знаем о ком речь, и они точно здесь будут.
    Улыбаясь тройка переглянулась и стала убирать в стол чайные бокалы. Ещё один заход и пенсия станет на один день ближе.

    Длинная разноцветная гусеница стала значительно короче. Зная что белый хищник скоро отходит ко сну, она потеряла бо;льшую, заднюю, часть своего туловища. Одной из её мифических способностей было медленно рассыпаться на мелкие кусочки вечером, чтобы к пробуждению своего мучителя собраться вновь и ползти на съедение.
Круговорот тщеславия и амбиций человеческих не первое столетие создавал и кормил жутких чудовищ и пока не собирался останавливаться.