Гражданка - Динь-Динь

В стране огуречной, цветочной
Жила-была гражданка — "Динь-Динь"
Она любила час в мире дневной,
Ей нравилась неба чистого синь.
Мила ей была песнь соловья,
Что тонко — как арфа звучит.
Любила она гулять у ручья,
Что звонко к речке и морю спешит.
Платья её — были краше цветов,
Тех, что в полях летних цветут.
Она превратит легко в дураков,
Всех мужиков, что в мире живут.
Глаза её — цвет милый, земной,
В них зелень травы и листа.
Она лучше многих под этой Луной,
В ней дышит легко красота.
.
К ней парень ходил очень давно,
Признанья свои ей твердил.
Но каждый раз она всё равно
Ему отвечала, — "Ты мне не мил!"
Грустно, он тут же прочь уходил,
Кутая шею в нелепый свой шарф.
Дома он слёзы свои горько лил,
В кровать одиноко упав.
— О, как же Динь-Динь, ты хороша;
Высота мечт моих вся о тебе.
Стремится на крыльях моя душа —
К тебе, вопреки этой судьбе.
Твоя улыбка — пёстрый цветок;
Нежности в ней пылает огонь.
Я, б тут же выучил счастья-урок:
Взяв в руки твою, нежно, ладонь.
.
Однажды Динь-Динь гуляла в саду,
Где шумные пчёлы обычно жужжат.
От хмеля, к пиону — и в высоту
Таща прочь с собой сладости клад.
Возник вдруг пред Динь-Динь,
Как лист пред травой:
У ручья, у тропы, у рябин —
Наш одинокий, влюблённый герой...
Молвил он к ней, — Моя красота,
Ты краше всех в мире цветов.
Тебя любить, готов я всегда,
Дольше вечности, на сотню веков.
— Стоп! — Динь-Динь отвечала ему:
— Мне немило чувств ваших теченье,
Так приторны вы уму моему,
Что к вам не созреет вовеки влеченье.
Вы — как пряник с сиропом,
Через чур эта сладость.
Её очень много в миге одном;
Поймите же вы, это — уж гадость!
.
— Нет! — в ответ покачав головой —
Динь-Динь тихо дальше пошла.
В целое день слился — со тьмой;
Сердце парнишки наполнила мгла.
Снова страданья горький урок,
Снова отказа жестокий плевок,
Снова удар под дых, или в бок,
Снова счастья кумир — поверженный бог!
Ты — завтрашний час намного добрей,
И утра-восход воскресит мечты вновь.
Каждый влюблённый милой своей
Посмеет вновь шептать про любовь.
В сон и в бессонницу кутался — "Пряник",
Ведь он изгнанник самой высоты.
Он — горемыка, он — человечек,
Он — хозяин раненой болью мечты.
Успокой его вечность, успокой его правда,
Судьба подари завтра счастье ему.
Власть любви бесконечна — и навсегда;
Она ярко сияет даже сквозь тьму.
.
Но, увы он проспал утра рожденье,
И потому так поздно к милой спешил.
Он застыл на пути — как приведенье;
Чёрный день ему тайну нежданно открыл:
Из кустов, у тропы звучало — "Динь-Динь";
Шорох, хруст, вздохи — "Ох, ах."
Так Динь-Динь в один миг из богинь —
Оказалась забыта в его всех мечтах.
Уж другой её нежит и нежно целует,
Она твёрдость его держит в руках.
— Шлюха, шлюха! — кукушка на ветке кукует;
Но Динь-Динь всё равно, она стонет в кустах.
Динь-Динь была раньше — "Лотос" — цветочек,
А теперь она просто — разливной чай!
— Эй! Динь-Динь отойдём в уголочек,
Нам ты тоже, пожалуйста, радости дай!!!