Простое

               
               
  Второй день шел к окончанию. Компания шумно ворвалась в один из двухместных номеров. Хозяйственный, статный Роман быстро включил свет, нащупав выключатель в темноте. За ним ввалились в комнату всегда веселый шутник и балагур, Виталий, тихий Валентин, с не сползающей улыбкой на лице, и прекрасная Леночка.

- Господа психологи, - Роман уже смотрел в открытый мини холодильник, - давно я такой красоты не видел! А ну, все ко столу. Виталий! Валентин! Бокалы на стол! Стол на изготовку, побудем же людьми наконец!
- Наконец то это кто-то произнес, - Леночка закружилась вокруг себя и сделала реверанс.
- Прекрасно! Умеете вы, Роман, очеловечить даже нечеловеческую команду психологов, - Виталий подмигнул Валентину, - рад, очень рад, найти в нашей среде - людей!
 Стол быстро выкатили на середину, тут же вокруг поставили кресло и три стула. Бокалами, холодными закусками, и принесенным, дымящимся пирогом, мужчины быстро заполнили стол.
- Одну минуту, - Леночка проворно поправила посуду, поставила вино в центр, махнула рукой, приглашая всех за стол.
- Ну вот как? – Виталий, наигранно-растерянно поднимал руки ладонями вверх, - Леночка, ну что за секрет? Чуть здесь поправила, чуть там, а мне уже жить хочется за этим прекрасным, теперь столом?
- Поверьте коллега, - Роман взял вино, - лучше вам этого не знать. Ей богу, как психолог вам говорю!
- Ребята, это же так естественно!
— Вот, - Роман наполнил бокалы томным ароматом, - именно эта естественность опасна. Никогда ее нам не понять, господа. Что скажете, Валентин?
- Взгляд женщины на наш вечер, мне очень нравиться, - негромко, снова улыбаясь ответил Валентин.
 Леночка включила чайник и быстро вернулась ко столу. Роман кивком головы намекнул Виталию о том, что все готово.

- Предлагаю тост! – Виталий привстал, - как-то подозрительно в вас много, несмотря на профессию, осталось человеческого. И если Леночку ничем не испортишь, то даже серьезный Валентин поражает меня своей неопытностью и безоружностью в столь опасной, мужско-женской теме! И досадно, и радостно одновременно, за человеческое в нас!
 Компания с нескрываемым удовольствием принялась за ужин, несколько минут была тишина, на фоне звона бокалов, вилок и тарелок.
 Первым, кто словно очнулся от застолья, снова был Виталий.
- Необыкновенный семинар. Повышение моей квалификации в высочайшем восторге!
 Леночка собралась в кресле с ногами, почти с восторгом рассматривая мужчин.
- Умеете вы, Виталий, признаться в любви, - Роман мягко встал из-за стола и подошел к отрытому окну.
- Ребята, вы все прекрасны по-своему, - быстро откликнулась Леночка.
- А вот это тост! – Виталий засмеялся, откинулся свободно на стуле, и, утихнув, обратился к Леночке, - может быть продолжите свою прекрасную историю о третьей профессиональной находке?

- С удовольствием! Но почему бы нам не дать Валентину поделиться своей историей? Ну правда, мы огромные эгоисты.
 Валентин перестал жевать и не мгновение застыл, почувствовав на себе общее внимание. Виталий удивлено округлил глаза.
- А я с удовольствием послушаю Валентина, - Роман докурил сигарету и прикрыл окно.
 Валентин расчесал пятерней короткие волосы, как будто решаясь на исключительный шаг и заговорил.
— Пожалуй есть у меня одна стоящая история. Это было примерно лет пятнадцать назад.
 Голос Валентина зазвучал тверже обычно. Роман поднял взгляд на говорившего.

- Был я, естественно, молод и гораздо красивее чем сегодня. И лет с пятнадцати меня преследовало чувство, что я должен встретить свою любовь. Так называемую.
- И вот, влюбился я тогда безумно в прекрасную девушку, скажем, по имени Катерина. Был я тогда еще застенчивей чем сейчас, и поэтому, когда Катя приняла мои ухаживания, я не просто был на седьмом небе. Я думал, что это чудо. Как откровение верующего, который встретил бога воочию.
- В общем, тогда мне не нужно было ног, я просто летал. Было много дней, когда я просыпался, и страшно боялся, что это все сон. Но я снова приходил к ней, она меня встречала, и я вновь и вновь переживал это как чудо, понимаете?
- Да уж, старик, влипли вы по самые уши, чего тут не понять? – Сочувственно кивнул Виталий.
- Так вот, это чудо длилось просто бесконечно. Я был настолько ослеплен, что, как мне казалось, ничего не замечал вокруг.

 Валентин обвел глазами присутствующих.
- Пока не раздался гром среди ясного неба, и она сказала мне что любовь прошла.
 Валентин сделал паузу, словно пытаясь ощутить вкус своих слов.
- Я воспринял это, как и полагается такому типу людей как я – как катастрофу. Всю свою жизнь до этого, насколько я помню, жил с ощущением, что можно найти родственную душу. И мне казалось, что это чудо произошло, да еще и в таком образе красоты как Катерина. Тогда я не осознавал, что это занимает такое большое место в моем представлении о жизни. И когда это случилось, мне казалось, что я умер, что это невозможно, да чего только не казалось. И был я совершенно одинок в тот момент.

— Значит так вы попали в психологию? – после паузы спросила Леночка.
— Это в общем банально, но дальше я начал искать избавления от своего страдания, - кивнул Валентин.
-  Не сразу, конечно, несколько недель я терпел, но боль расставания никак не хотела от меня отвязаться. Воспоминания продолжали мучить просто изнурительно, как это описано в классической литературе.
- И в психологии, - вставил Роман.
- Да уж. И в психологии. Когда я понял, что просто задыхаюсь от этой беды, коллега много и красочно описывала совместную работу с психологом.

- Сарафанное радио, - Виталий поднял вверх большой палец. Леночка укоризненно на него посмотрела.
- Так начались мои первые встречи. Нельзя сказать, что они совсем мне не помогали. На сеансах мне легчало. Но стоило мне побыть на едине пару дней, как снова возвращалось мое горе, и даже становилось еще хуже.
- Старина, вы умели раньше ссужать проблему, - сказал Роман сочувственно, - понимаю.
- В точку. Тогда я еще ничего этого не понимал, ни проблемы созависимости, ни отсутствия сопереживания, зацикленности на себе, я был просто диким, раненным зверем. И через три месяца, моя первая психологиня, дай бог ей здоровья, посоветовала мне другого, уважаемого специалиста, мужчину.
- Хороший ход, с ним вы могли почувствовать, что не одиноки в своих чувствах.
- Да, мне тоже так показалось вначале, но это снова было лишь временным лучиком облегчения, - быстро ответил Леночке Валентин.
- Извините за комментарии наши, - Леночка немного виновато улыбнулась.
 
- Все в порядке, не волнуйтесь. У меня получилось повзрослеть.
— Это точно, даже не вериться, что это история о вас, но что было дальше? – Роман снова достал сигарету.
- Через какое-то время был третий психолог.
- Черт возьми! – не выдержал Виталий, - просто провал, да вы батенька были дьявольским клиентом! В таком случае вас просто обязаны были посещать мысли о суициде!
- Бог миловал, - быстро ответил Валентин, - мысль эта показалась мне такой абсурдной, что больше не появлялась в моей голове. Если с первым психологом мы прорабатывали мои травмы, со вторым пытались расширить границы восприятия, то с третьим мне повезло познать метод гештальта.
- Пошли по кривой дороженьке, - Виталий едва наполнил бокалы. Внимание было приковано к рассказу.
- Гештальт дал мне лучик света, но то ли спец был не очень, то ли я не мог концентрироваться. В общем, снова я потерпел поражение. Жизнь, конечно, продолжалась, иногда я смеялся, иногда грустил, но вот это вот продолжало меня терзать. Как будто я стал отрезанным наполовину.
- Даже мне уже интересно, как вы стали психологом после всего? – Леночка красиво держала бокал с красиво-переливающимся вином.
- Третий гештальт терапевт, вернее – терапевтша, посоветовала мне в конце концов обратиться к старцу, который жил тогда в монастыре, недалеко от нашего городка.
- Никогда бы не поехал, - быстро вставил Роман.
- И правильно бы сделали, - поддержал Валентин и продолжил, - а я поехал, но не сразу. Жутко боялся почему-то. Но все-таки страшнее было остаться с этим мучением.
 Валентин замолчал на минуту, пригубил бокал с вином, и погрузился в тишину.
- И как же было с этим старцем, - первый не выдержал Виталий.

- Он оправдал все мои страхи, - быстро ответил Валентин. – И даже больше.
- Опущу то, как добирался и нашел его, тут ничего интересного. Но вот он. Он сразу меня прочитал как книгу. Довольно упитанный, мягкая борода, вид доброго дедушки, пока не начнет говорить. Ох и отшил он меня в первый раз. Как котенка в свое же дерьмо, без церемоний.
 За столом пространство застыло. Даже ветер перестал шевелить занавеску.
- Но за что? – Леночка снова смешно округлила глаза.
- Я сначала тоже думал, что я в такой беде, и мне нужно так помогать. Вот он за это и врезал. Ах ты, говорит, эгоистичная ты натура. Вон! Вон отсюда! Да что б я тебя больше не видел! Только о себе печёшься! Да другого изменить хочешь!
- В общем, выбежал я из его комнатки, но еще долго слышал громогласное – Эгоист! Сам бегу отчего то, а чувствую – попускает. Как будто стрелу он выбил словом своим, что в сердце у меня болела. Бежал до самого дома, даже в автобусе мне казалось, что я бегу. Вокруг люди сидят, а я бежал мысленно как ошпаренный. И взгляд его проницательный, прямо во мне остался. И в этом крике его, в этом Эгоисте, столько любви было оказывается.

— Вот это гештальт! – Тихо сказал Виталий. Роман согласно кивнул.
- Но как же вы в психологию пошли после этого? - голос Леночки звучал сильным волнением.
— Да, это произошло не сразу, - продолжил Валентин, Роман поставил бокал на место. Снова стало тихо.
- Стрелу он вытащил, а рана как будто была. Что это было? Как будто неразрешимая загадка во мне сидела и двигала туда и сюда. В общем поехал через время я во второй раз к старцу. Валентин немного задумался.
- По вам сейчас и не скажешь, что в вас было столько чего-то… - Роман задумался.
- Одержимого? – подсказал Валентин, - когда сильно болит идешь к врачу. Но второй раз был еще хуже. Как только он меня увидел, затопал смешно ногами, рукой махал, да говорил, что не нужен я там никому. В общем, теперь мое сердце болело из-за двух людей. Ее и старца. После второго раза мне показалось, что старик хотел этим что-то показать мне. Сомневался конечно, но решил пойти в третий раз.

- Вы просто мой герой, - Леночка ободряюще улыбнулась.
- И что, и третий раз получили взбучку? – Виталий округлил глаза.
- Да нет, в третий раз он долго молчал. Посадил меня в своей скромной комнате, заварил чай, сел на против и все молчал. Я вообще не знал, что можно так долго молчать. А сам боялся сказать чего-нибудь не того. Мне вдруг уютно так стало, просто ужасно было уходить.
- Не знаю, сколько прошло времени, и вдруг он спрашивает: чего же ты сам хочешь?
- А я отвечаю: засело мне в сердце, чувство это, никак не выходит. Хочу, говорю, освободиться от него.
- Хорошо, говорит, я тебе помогу. Только, говорит, и ты мне помоги. И начинает рассказывать историю о строительстве теплицы при храме. Что нужна помощь и так далее. Да так смешно рассказывал, так неправдоподобно, что я ни капли не поверил. Но оказалось, теплица действительно строилась, и я согласился.

- Два месяца я ездил по выходным. Теплиц нужно было поставить несколько, нужно было подготовить землю, и вывезти много ненужного, - Виталий махнул рукой, - впрочем это не так важно. Наслушался я там про старца… Но вытерпел. Он сам подошел ко мне к окончанию строительства. Просто крикнул по имени, и пошел я за ним сзади. Сердце почему-то забилась, как сейчас помню.
 Виталий развернул стул, и сел обнявшись с ним. Роман сжимал то и дело стакан с горячим чаем. Леночка по-домашнему забралась с ногами в кресло.
- Старик со мной обошелся без прелюдий. Сразу дал метод, который, по его мнению, должен был сработать. Так и сказал мне: тебе по серьезному поможет только это. Ну, или терпеть.

- Что ж за метод такой? – нетерпеливо спросил Роман.
- Инструкция довольно понятная была, - быстро откликнулся Валентин, - нужно было вернуться в момент прошлого, который породил мое болезненное переживание.
- Так это пересмотр? – Вновь вставил Роман.
- Точно, пересмотр, - мягко улыбнулся Валентин, - только нужно было картину восстановить целиком. Как будто снова вернуться туда. Вспомнить запахи, ее запах. Вспомнить слова, свой голос. Господа, вы можете вспомнить в прошлом, свой голос? Вспомнить ощущения тела, настроение. Вспомнить то, как менялись мои чувства. В общем, прожить эту сцену заново.
- Старик так незаметно для меня, вдруг перешел на другую тему, и вовлек меня в воспоминания моего первого прихода. И тогда я услышал впервые, как он хохочет. Громогласно. Я вспомнил все до мельчайших подробностей. Что я говорил, как говорил, запахи, свои сомнения. Между нами, сразу же ожила вдруг эта сцена моего первого приезда.
— Это было настолько ярко, ни с чем не сравнимо, что я сразу же поверил ему.

 Леночка и мужчины молчали.
- Он сказал мне, что сделать я должен это сам, без его помощи. Этого я почти уже не слышал и почти бежал домой. Никогда еще не было у меня таких ярких переживаний, разве что в детстве?
- Получилось же? – тихо спросила Леночка.
- Получилось, - также негромко и утвердительно ответил Валентин, - только не сразу. Оказалось, что погружение в ситуацию такого качества, которое продемонстрировал старик, требует большей концентрации, чем у меня было тогда.
- Но вы это сделали? – Леночка чуть наклонилась вперед.
- Да. Три года мне понадобилось на это.
- Невероятно, - прошептал Роман.
- И что же в итоге получилось? – С нетерпением присоединился Виталий.

- Ощущения были такие же как сейчас, с вами. Сначала я был у себя дома, в уютном синем кресле. И я пошел туда. Как-то даже трудно это прошлым назвать. Я смотрел ей в глаза. Я чувствовал запах. И я мог слышать свой голос. И когда это произошло, все изменилось. Все. Она не сказала мне прощай. А я стал просить ее выйти за меня замуж. И она согласилась. И было это, смею вас уверить по-настоящему для меня.
- И я вижу ваши изумленные лица, но поверьте, психиатр мне сейчас не нужен. В тот момент я действовал, и вокруг люди были довольно живые, прямо как сейчас.
- Вообще, есть такие случаи, они не обсуждаются вот так широко, - Роман обвел комнату рукой.
- После этого вы избавились от своей боли? – довольно участливо спросила Леночка.

- Даже больше того, - продолжил Валентин, - я прожил с ней всю жизнь. Двое детей, трое внуков, все как полагается. Я просто жил и любил. И еще у меня всю эту жизнь было понимание такое, что вот любить ее я должен во что бы то ни стало.
- И вы не помнили, что именно привело вас к этому? – Спросила Леночка.
- Наверно помнил вначале, но так это было все по-настоящему. Если я болел, то болел. Если радовался – то радовался по-настоящему. Детей своих носил на руках, любовь свою берег. Это была настоящая жизнь. Безо всяких скидок.
 Валентин осмотрел присутствующих.
- И чем она закончилась, если не секрет? – спросил Роман.

- Смертью моей, конечно, - спокойно ответил Валентин, - умер я и увидел, что по-прежнему сижу в своем любимом, синем кресле. За окном шел все тот же дождь, который я сразу же вспомнил, вернулись все звуки и запахи. Со мной не было только прежней боли.
- Если это цена за полное исцеление, то я пас, - попытался шутить Виталий.
- А вам не приходит в голову, господа, что может быть это чудом? Ведь прямо сейчас я верю каждому слову буквально, - Роман был довольно взволнован.

- И что же вы делали дальше? – Спросила Леночка.
- Дальше? Дальше я увидел, что во мне осталось от прежнего меня - чувство, пронзительное по-прежнему, что я кого-то должен встретить в своей жизни.
- Встретили? – Снова спросила Леночка.
- Встретил. Оказалось, что после пережитого, это практически неизбежно.
- Снова ее? - Непонятно было, кто задал вопрос.
- Почему же ее? Сейчас у нее совершенно другая жизнь. Совершенно.
- И вы с ней ни разу не встретились, чтобы узнать, как она, и, может быть, она что-то чувствует? – продолжала Леночка.
- Встретился. Как со старым другом. В этой жизни уже ничего изменить было нельзя. В этой жизни. Мы очень тепло пообщались.

- Но кого же вы встретили тогда? – Торопливо вставил Виталий.
- Себя, конечно. То есть для меня это было неожиданно. Очень.
 Валентин обнял ладонями холодный стакан и замолчал.
- И какой же вы? Я правильно задаю вопрос? – Спросила Леночка.
- Правильно, но у меня нет ответа. Я не знаю. Только я вдруг увидел, что жизнь моя, вот эта, такая же как та, в которую я попал и прожил. Ну знаете, как в этих снах…
- Осознанных? – подхватила Леночка.
— Вот именно. Как только ты начинаешь знать, что спишь – все меняется, делай что хочешь. Ну почти. Свобода. Также и здесь, когда я начинаю знать, что живу – делаю что хочу. Конечно, учитывая ограничения тела.
 За столом воцарилась на мгновение звенящая тишина.
 
- Может быть какой-то пример прояснит то, что вы имеете в виду? – Первым продолжил Роман.
- Конечно. Вы, Роман, очень талантливый. Очень. Многим непонятно, что вы вообще здесь делаете. Ведь среди нас ни одного нобелевского лауреата. Но, как психологи, мы знаем, догадываемся, что этому причиной являются некие «подводные камни». Ваш камень в том, что вы до сих пор психологически зависите от мамы. То есть планы, мечты, доходы и траты, все это для вас важно согласовать внутренне с вашей мамой. А она в это время…
- Пожалуй достаточно, - Роман кивнул соглашаясь, - но интересно именно то, как вы это узнали?
- Проще простого, уверяю вас. Как только я стал знать, что живу в осознанной жизни, словно в осознанном сне, в этой аналогии, - Валентин выдержал паузу, - с меня такой груз свалился, и столько чего-то во мне освободилось… В общем, одним из следствий стало свободным сознание, для которого, как и во сне, перемещаться в пространстве и узнавать интересующие меня вещи стало проще простого.

- Так значит вы про всех нас можете что-то узнать? – Серьезно спросил Виталий.
- Ну конечно! И вы можете это сделать.
- Звучит как-то нечестно, - Леночка повела плечами возмущенно, и тут же добавила – но, очень интересно.
 Валентин по-детски, беззащитно улыбнулся.
- Ребята, вы видимо, не принимаете в серьез мой рассказ. Дело все в том, что в таком восприятии окружающего мира, который я описал, невозможно всерьез влиять на кого-то из вас с помощью полученной информации. Для этого мне нужно снова все забыть. Но тогда, наверно, я забуду и то, что знаю о вас.
- И все же, - заговорил Виталий, - о Романе вы могли угадать, доказательство недостаточное. Практикующие психологи начинают видеть в какой-то момент аналогии в судьбах людей.
- Вы правы, - мягко ответил Валентин, - но ведь у психологии, о чем вы думаете в последнее время, тоже есть границы. Не поэтому ли она вам кажется такой же рутиной, как и любая другая работа?
- И тут попадание, - Виталий восхищенно поджал губы.
- Вы не смогли помочь своему отцу. Но вы так и не спросили ни разу, нужна ли ему такая помощь?
 Леночка отодвинулась от стола, снова стало тихо.

- Так значит вы все можете узнать о нас? – Теперь уже почти шепотом спросила Леночка.
- И вы тоже можете. Но то, как вы спросили это, говорит о том, что вы придаете этому большое и таинственное значение. А это ерунда, пустяк.
- Что же тогда не пустяк? – Голос Романа звучал очень ровно и красиво.
- Не пустяк – разобраться в том, кто я?
- Так кто же вы? – Продолжал Роман.
- Еще раз попробую, - Валентин замолчал, глядя спокойно прямо перед собой, - то, что я узнал, попробую описать. Наверно это можно назвать путешественником. Дело в том, что после описанного, я не раз бывал в других жизнях. Не раз жил в разных качествах.
 Валентин снова замолчал, за столом повисла тишина.

- Но вновь и вновь меня возвращает сюда. Понимаете, за столько жизней, которые для меня все реальны… Я не могу сказать теперь, кто я конкретно. Я тот, кто пытается разобраться в том, что происходит. И каждый из вас мне встречался в этих жизнях. И иногда это вы мне напоминали об этом. Особенно в юном возрасте. Каждый.
Стало слышно дыхание.
- Сначала я думал, что вот-вот и разберусь кто я на самом деле. Но чем больше я проживал разные жизни, тем дальше был от разгадки. Тем дальше был от твердой почвы. Не на что опереться.

- К тому времени старика не стало, но очередной лучик появился, когда я встретил единомышленника, как я тогда думал. Это были вы, Леночка.
Глаза Леночки расширились, она молчала.
- Каждый из вас мне встречался. Разные истории. Но так, чтобы собраться вместе – никогда еще не было. Это впервые.
- Наверно это правда, - серьезно проговорил Роман, - только я как будто думал, что это фантазии такие.

- А может быть мы можем вчетвером сделать что-то такое, - заговорила Леночка.
- Вспомнить можем, до мельчайших деталей, - вставил торопливо Виталий.
 Тишина стала такой густой, что исчезли все звуки. Пространство комнаты продолжало сгущаться, как будто что-то происходит непрерывно.
 Валентин молча смотрел на коллег. Вдруг раздался стук в дверь. Четверка встрепенулась.

- Войдите!
- Ребята, его в пансионат без билета не пускают, поэтому он на проходной вас спрашивает. А я пообещал. Старик, похожий на священника. Так что уж будьте добры!
 Кудрявая голова проговорила без пауз и исчезла, захлопнув дверь. Минутная пауза вдруг взорвалась. Все четверо, не сговариваясь быстро засобирались, сосредоточенно. Появились вдруг звуки. Обувь, дверь. Впереди шел Роман, замыкал Валентин. Повсюду еще были люди, но никто не замечал, или не хотел замечать откуда ни возьмись, напористую четверку.