Глава 13. Две цивилизации

Система Глизе-433.Планета №771/56 («Болхиа»), Военно-производственный объект СССР «Заря-21» 20 мая 2339 г.

 

Впервые за всю историю присутствия землян на Болхиа за одним столом собрались представители двух цивилизаций. Вот только что даст эта встреча, и способны ли стороны элементарно понять  друг друга, - непонятно. Иной раз, и родные, близкие люди не слышат друг друга в трех шагах.

В кабинете Кетцоалькоатля присутствовали Сайто, Ковун, Иванникова, Лурье, и, конечно же, сам командующий. Все, как один, в кителях с орденами. Даже Иванникова ради такого случая надела майорский парадную форму. Но колоритнее всех выглядел Кетцель в парадной форме. Это был один из немногих случаев, когда на киборге было что-то надето. Лучше бы он этого не делал, ибо форма на скелете из анатомического музея смотрелась бы гармоничнее! Под кителем были видны металлические пластины (ни о какой рубашке, конечно же, речи не было), из широких рукавов торчали когтистые стальные пальцы, а из штанин выдвигались металлические штанги с подобием человеческих стоп на концах, с приводами и шлейфами. Впрочем, болхианцы восприняли такой удивительный внешний вид, как должное.

Разница между двумя мирами была видна и ребенку. Сытые, чистые, степенные, с ленцой, земляне напоминали не военных в горячей точке, а каких-то гражданских работников или руководителей предприятий. Или вообще театральных персонажей в бутафорских костюмах. А напротив них сидели выживающие в аду бойцы, - жилистые, худые, низкорослые люди, в шрамах и ожогах на коже, с явной печатью легкого сумасшествия на лицах. Их форма состояла из полинялых, шитых-перешитых лохмотьев, ремней, подсумков и кожаных футляров. Ничего лишнего, кроме того, что немедленно могло пригодиться в бою, до чего можно дотянуться в считанные секунды. У них мгновенно менялась мимика, была обострена  реакция на каждый звук, каждый внешний раздражитель. Руки на столе не знали покоя, постоянно находясь в движении, готовые к бою в любую секунду. Оружия, разумеется, при болхианцах не было.

Находясь в кабинете, Герезл и его спутник, относительно молодой сержант-доброволец, с ошарашенным видом озирались вокруг. Их глаза ловили любой предмет и осматривали каждую мелочь до деталей, - компьютерную панель, голограммы над столом командующего, вращающуюся разноцветную спираль-инсталляцию: «Модель ДНК» в углу кабинета. А также флаги, шкафы, лозунги, световые ручки в металлическом сетчатом стаканчике на столе, карты и портреты на стене. Болхианцы с недоверием своими навечно потемневшими пальцами с черными полосками под ногтями терли полировку стола, пытаясь понять, что это за материал.

Второй сержант находился в госпитале, под надзором Шинджу. У него обнаружили новую, необычную для этой планеты болезнь, узнав симптомы которой Иванникова аж руками всплеснула. Вот эта болезнь сейчас массово распространялась по окрестности. И тут не при чем были ракеты гуэннохорро, которыми вчера пытались атаковать непокорную республику. Эту болезнь занесли на Болхиа земляне. Точнее – их крылатые спутники. И девяносто процентов землян уже даже такого названия болезни не знали, - она была побеждена столетия назад на их голубой планете…



…Час назад, после всех соответствующих проверок и процедур, болхианцы с «Полярного Сияния» первыми среди всех военных своей планеты оказались «под куполом», внутри той самой пресловутой «Белой горы», как называли советскую базу местные. И они были шокированы настолько, что в первые минуты не смогли сдвинуться с места.

Они вдохнули забытый, чистый, отфильтрованный воздух, наполненный ароматами влаги, мокрой почвы, озона и растений. Нужно было видеть, с каким испугом они быстрее молнии вновь натянув противогазы. И потом осторожно, с большой опаской они оттягивали дыхательный клапан, вдыхая все смелее и смелее.

Их поразил мягкий белый свет, льющийся с искусственного неба. Не желтые тусклые лучи едва живого светила, еле пробивающиеся через кофейного цвета тучи, а ровный белый свет.

Их поразили необычайного, фантастического вида строения и энергетические всполохи, пробегающие по «небу».

А потом они увидели траву. Мягкую, зеленую траву с ромашками и васильками.

И живые, шелестящие шелковыми нежными листочками деревья, - акации, клены, тополя. Увидели царственные вечнозеленые ели и кусты сирени, распространяющей одуряющий аромат среднерусского мая. Увидели цветущие оранжево-золотистые георгины и нежные белые цветочки молодых яблонек. Увидели красивых разноцветных бабочек и важных жужжащих пчел, неторопливо перелетающих с цветка на цветок.

И тут с болхианцами случилась настоящая истерика.

Оттолкнув сопровождающих солдат из роты Неделина, они бросили автоматы (разряженные и запечатанные) прямо на дорожку и бросились к ближайшему газону, как бегут дети к реке в жаркий день. Забыв про приличия, про свою миссию, взрослые мужчины с разбегу упали на траву, лицом в землю и разрыдались. Бойцы-конвоиры уже были готовы ко всему, но к такой ситуации они не были готовы.

Болхианцы что-то говорили друг другу сквозь всхлипы, они терлись лицом об эту траву, о корни деревьев, прося у кого-то прощения. Как перевел электронный «толмач» - у Природы, которую сами же и уничтожили.

Двое взрослых мужчин в военной форме целовали землю, зеленые травинки и рыдали, как дети. Взволнованный, но более сдержанный старый Герезл, извинившись перед землянами, присел прямо на землю и с нежностью погладил траву и кору деревьев. Его маленькое, все в шрамах, лицо стало беззащитным, детским, из глаз закаленного вояки потекли слезы:

- Вы восстановили кусочек природы под этим колпаком? – сказал один из сержантов. – Теперь понятно, зачем вам нужно это заграждение. Но почему только для себя?

- Извиняюсь, но это не ваша природа. Это кусочек нашей природы, с нашей планеты, - уточнил землянин.-  Вне купола она долго бы не просуществовала.

- Простите их, господа, - с горьким сожалением сказал генерал землянам. – Они забыли, что такое живой мир. Они последний раз видели траву и цветы пятнадцать лет назад. Господи, какой прекрасный, чудесный мир мы испортили! Отняли у своих детей! Божья Семья, прости нам наше ничтожество!

Земляне все поняли. Никто не хотел посмеяться над аборигенами или пристыдить их.

Прямо перед носом у Герезла пролетела бабочка-павлиноглазка. Генерал, не веря своим глазам, осторожно протянул свой заскорузлый палец в серых и фиолетовых полосах в сторону маленького чуда. Бабочка летела по своим делам, и болхианец не решился оскорбить ее даже движением воздуха в ее сторону.

Конвоиры-солдаты в зеленом традиционном камуфляже тоже едва сдерживали эмоции, глядя на аборигенов, как на маленьких детей, сжимая губы до белизны. Попытки очень мягко призвать гостей из-за купола к порядку провалились в первую же секунды:

- Убейте нас! – прохрипел один из сержантов на своем наречии. – Застрелите, сожгите, что хотите делайте, только здесь, на этой траве! И похороните меня здесь, хоть безымянным, но здесь! Просто в землю закопайте, и я буду счастлив!

- Граждане, поднимайтесь! – тоном строгого полицейского промолвил сержант-конвоир. – Вам еще на медосмотр, и в столовую. Вы ведь есть хотите?

Тщетно. Оторвать этих несчастных сирот от лона матери-Природы было невозможно.

Ситуация спасла рыжеволосая статная дама-королева в летней форме, вышедшая из здания медчасти посмотреть на разыгравшееся трагическое действо.

- Это что здесь, простите, за лежбище?! – заголосила владычица медблока на опьяневших от счастья болхианцев. – Вы что, пьяные?! Столько проехали, чтобы под окнами поваляться?! Я тут недавно розы посадила, вы сейчас все посадки перетопчете! А ну, слушай мою команду, встать и проследовать в медблок!

Приказ строгой неизвестной начальницы, которая с легкостью выиграла бы любой довоенный фестиваль женской красоты в Гуэннохорро, возымел действие. Аборигены нехотя приняли вертикальное положение и по одному прошли в медблок. Теперь их внимание занимала высокая огнекудрая женщина. Возразить ей не посмел бы сам Герезл.

Перед входом генерал сделал шаг назад, чтобы пропустить еще одну женщину, покидающую помещение. Он по-довоенному чуть поклонился перед ней. Женщина с удивлением посмотрела на него и в знак ответного приветствия кивнула головой. А от ее взгляда Герезла бросило в жар. Это были не ЖИВЫЕ ГЛАЗА, хотя почему, - он не мог этого объяснить. Сама женщина контрастировала с обликом рыжеволосой хозяйки медблока своей неброскостью, невзрачностью, фигура ее не отличалась яркими женскими прелестями и походила на мальчишескую, - ростом женщина, одетая в обыкновенные серые брюки и черную короткую кожаную куртку, была на голову ниже Герезла. Она с легкостью могла сойти за болхианку. Женщина махнула в знак приветствия бойцам из комендатуры, как будто была с ними знакома, и направилась куда-то по своей надобности.

В медицинской части, где болхианцев поразила фантастическая техника, обилие огней и АБСОЛЮТНАЯ ЧИСТОТА, строгая дама представилась полковником 2 класса и заявила, что на ее территории ее приказы выполняют даже генералы. Потом буквально силой заставила снять с себя грязные лохмотья и отправила в душ. Еще пятнадцать минут болхианцы были в раю, - теплая, восстанавливающая силы стена воды полностью окутала их тела, смывая пыль и грязь. Герезл поверить не мог, что можно так расточительно расходовать ценнейший ресурс. А потом, когда они вынуждены были покинуть водную купель в чем мать родила (завернувшись, правда, в кипельно-белые мягкие халаты), их по одному поместили в стеклопластиковые герметичные огромные стаканы, а адской мощности компьютер размером с небольшой шкаф выдавал информацию. Исследуя состояние аборигенов, техника что-то вычерчивала световыми лучами на их руках, ногах, груди. Какие-то щупальца с присосками приклеивались к телам, покалывали, и снова исчезали. От этих манипуляций у бойцов Республики прибавлялось сил, и даже появилось давно забытое чувство абсолютной бодрости и здоровья. А вот дама-подполковник, глядя на показания аппаратов, мрачнела все больше и больше.

Рыжеволосой высокой начальнице помогала молодая девушка со странными металлическими узорами на руках и ногах. Она походила на жительницу народа Унну, что населял центр и юг материка. И ее глаза светились голубым светом. Герезл похолодел от осознания, что перед ним – машина, робот, только похожая на человека, как две капли воды. И та женщина, которая выходила из здания, - похоже, тоже машина. Что же это за общество у пришельцев, где так много роботов? Прямо как в фантастических романах из старого времени!

- Господи, как вы живы-то еще?! – с горечью сказала повелительница медицинской части и поднесла три пальца ко лбу, животу, правому и левому плечу. – Основной комплекс восстановительных мероприятий проведен, хотя вас еще лечить и лечить…

- Позвольте поблагодарить вас, sitty* доктор, за заботу, - прокашлялся Герезл. – Еще поскрипим немного?

- Буду честной и лучше промолчу, - нахмурилась строгая дама с двумя звездами на погонах. – Каждому будет персональный эпикриз и план лечения…  Хотя, не буду кривить душой, в ваших условиях это невыполнимо. Пусть что-то решает начальство… И ваш товарищ инфицирован одной достаточно неприятной инфекционной болезнью. Пока на начальной стадии. Он остается в медчасти.

Болхианцы нервно переглянулись. А тот, на кого указала дама, побледнел до цвета простыни:

- Мы не будем разделяться…, - попытался было протестовать Герезл. Но врач резко осекла его:

- Послушайте, генерал, на этой территории я, - царица и богиня! И мои приказы здесь выполняют и высшие офицеры! Скажите, у вас на территории не появилось ли новой болезни? Симптомы – скачки температуры от лихорадки до озноба, потливость, головная боль, и вялость, когда человек валяется пластом?

- Да, а  вы знаете? – насторожился Герезл. – Все так и есть, причем эта болезнь уже убила двоих человек. Мы предполагали, что это результат бактериальной атаки имперцев, но у них зафиксированы такие же случаи.

- Странно… Неужели у вас нет опыта лечения тропических лихорадок?

- Увы, сейчас уже ничего не найдешь… А вы знаете, что это за болезнь?

- Предположительно... Если я права, то завтра ваш товарищ должен быть здоров. Я ввела ему необходимые лекарства. Но сегодня он остается здесь. – Врач и слышать не хотела возражений.

- Sitt* генерал, не оставляйте меня здесь, пожалуйста – перепугался не на шутку болезный, глядя на своего генерала, как щенок, которого хотят выгнать на улицу. – Они меня съедят! Или переделают в другое существо.

- Ага, точно, я пока за пивом схожу, коли закуска сама подошла, - с абсолютно серьезным выражением лица пошутила врач. – Вы слишком костлявый, юноша, и слишком молодой для меня. 

- Не бойся, Рау, - Герезл, улыбнувшись, по-отцовски потрепал молодого сержанта по шее. – Насколько я разбираюсь в пришельцах, они здесь не такие уж и людоеды. И единственное, что тебе здесь грозит, это строгость этой дамочки. Похоже, она здесь в авторитете. Вот и хорошо. Установи контакт с ней, пообщайся, погляди за ними. Это твое задание.

- Вот мне, извините, только и дел, как флиртовать с вашим товарищем! – недовольно фыркнула женщина. – Или по мне можно сделать вывод, что со мной можно завязать легкое знакомство?!

- Нет, sitty, не подумайте ничего плохого… - спохватился Герезл.

- Вот уж спасибо! – Дама недовольно скрестила руки на груди. – Мужчины они и есть мужчины, только об одном и думают, как говорит одна моя подруга. Давайте сменим тему и поговорим о лечении.

- Это прекрасно, - кивнул Герезл. – Мы хотели обратиться к вам за помощью…

- Я поняла, - кивнула врач. – Меньше эмоций. Я обещаю поднять этот вопрос на военном совете.

Герезл в этот момент был готов признаться, что влюблен в эту огненноволосую красотку. Он тут же вспомнил свою жену, с которой он когда-то был счастлив. Свою дочь. Свою прошлую жизнь. Эта женщина, прекрасная, спокойная и уверенная в себе, превратилась для его воспоминаний в тонкий мостик в ту, солнечную, довоенную жизнь, как будто он всегда ее знал….



…- Так, товарищи и господа, давайте определимся с повесткой, - выдернул Герезла из  воспоминаний металлический монстр в оливковом, похожем на старинную генеральскую форму, пиджаке. – Первое… Нам нужно определиться с нашим статусом. Взаимное признание наших территориальных образований. Второе… Определение характера будущих взаимоотношений. Третье – более конкретное обсуждение той мотивационной составляющей, которая заставила вас экстренно вступить с нами в контакт. Должен сразу предупредить, что наша беседа записывается, и впоследствии будет передана для отчета нашему руководству. Вы, господа, также имеете полное право вести запись на любой из имеющихся у вас носителей для отчета вашему руководству или заинтересованным лицам. Кстати, сразу же возникает вопрос - кого вы представляете и облечены ли вы дипломатическими полномочиями? Или это…ваша частная инициатива?

Герезл был немало удивлен вдумчивым, деловым тоном машины, которая, оказывается, была тут еще и начальником. Что же за дела у пришельцев, если они руководство собой доверяют роботам, пусть даже умным? А, может, в этом и есть секрет процветания необычной цивилизации со звезд. Причем, Герезлу показалось, что эта монструозная клювастая стальная тварь имеет, возможно, и человеческий мозг, хотя бы наполовину. Уж слишком эмоциональна эта машина, слишком совестлива, - вон как он честил их неделю назад, когда чуть ли не в лицо бросил им детские вещи из концлагеря! И эта машина сама стремится походить на человека, - вишь, напялил человеческую одежду! Или это просто какая-то имитация?! Старый вояка из руин представления не имел о роли машин в обществе землян, об их развитии и прогрессе, о проблемах формирования машинной личности,  самосознания и нравственного выбора, перед которыми встали высшие машины.

И, да, здесь они хозяева… Этот клювасто-зубастый монстр здесь начальник, у этих сытых и холеных человечков! Что же, так тому и быть! Надо отвечать на вопрос. Но Герезл и его спутник чувствовали себя откровенно не по себе, вынужденные говорить с этой страшной на вид металлической тварью, у которой даже глаз в нормальном понимании не было, - только какие-то датчики-фонари.

Герезл еще раз внимательно оглядел людей, которые представились, как носители высшей военной власти под этим куполом. Еще ни один болхианец не видел так много, не проникал в святая святых пришельцев. Одного из них он знал, - вон того лысого здоровяка с усами. Он был вместе с широколицым старым воякой-генералом, когда они неожиданно появились на городской стене из воздуха и вели переговоры о приеме беженцев. Почему-то его, кстати здесь нет…. И огнекудрая богиня-начальница медицинской части тоже здесь. Еще худощавая женщина с южным типом лица в какой-то представительного вида форме. И худощавый коричневого цвета с узенькой бородкой под нижней губой. С виду дети, сущие дети, сугубые штатские,  и часа не протянувшие бы в развалинах или в пустыне без своих технических прибамбасов! Но рулил здесь этот монстр, это было ясно, как день.

- Я осмелюсь сказать, что это моя частная инициатива, - Герезл развел руками. – Я представляю собой ту часть общественности нашей республики, которая выступает за контакт с вами и…установление союзнических отношений. Я ожидал, что здесь будет присутствовать тот генерал, с которым мы неделю назад договаривались о приеме беженцев. Одного из сопровождавших его я вижу, - Болхианец указал в сторону Ковуна. – Фамилия того генерала, кажется, …Ба…зилеб. И у нас с ним были предварительные договоренности о дальнейшем сотрудничестве.

- То есть, у вас даже единства мнений по этому вопросу нет? – Глаза разумной машины стали тускло-синими. – Тогда имеет ли смысл дальнейшее? Вы, я так полагаю, пришли с запросом о помощи? Но, войди мы к вам, добрая половина ваших соплеменников тут же назовет нас врагами и захватчиками. Разберитесь сначала в своем обществе и придите к единому знаменателю. Что касается генерала Васильева, о котором вы упомянули, с прискорбием должен вам сообщить, что он скончался. При исполнении своих обязанностей, на боевом посту.

Эта новость очень огорчила Герезла, хотя бы потому, что в лице этого широколицего коллеги со шрамом он собирался найти поддержку. Герезл увидел также, что рыжеволосая начальница медсанчасти при упоминании о смерти генерала скривилась, будто от боли, коснулась пальцами век, но быстро взяла себя в руки. Да, а пришельцы-то тоже смертны, тоже умирают и от болезней, и от физической немощи.

- Я понимаю ваше сомнение и в другой ситуации был бы солидарен с вами, - нахмурился Герезл. – Но поймите, безвыходное положение заставляет меня обратиться к вам от своего имени. Я, - командующий всеми силами Республики, и мой личный статус не должен вызывать у вас сомнения. В настоящий момент наше положение критическое, в связи со вспышкой сразу нескольких эпидемий. Уже сейчас болеют несколько десятков человек. Я понимаю, что вы обладаете абсолютной силой, но и нам, по идее, уже нечего терять, мы и так на краю гибели. И я прошу вас сейчас об одном – окажите нам помощь медикаментами и продовольствием… Возможно, на кону судьба всей цивилизации. Вы ведь пришли сюда спасти нашу цивилизацию? Или, виноват, наоборот? Как захватчики?

- Увы, ни то, ни другое, - сказала женщина с раскосыми глазами.

- А для чего же тогда? – удивился Герезл. – Мне всегда казалось, что пришельцы приходят либо спасать, либо завоевывать?

- У вас несколько устаревшие представления о пришельцах, - сказал робот. – На самом деле основным мотивом была разработка полезных ископаемых, которые присутствуют на вашей планете, и в которых нуждается наш мир. Когда мы обнаружили ваш мир, на нем уже вовсю полыхала глобальная война, так что заключать договора было банально не с кем.

- И это единственная причина?! – впервые подал голос спутник Герезла.

- Изначально, - да. Вы данный элемент в своих производственных цепочках не используете, вы его даже в полной мере не воспринимаете, как полезный ресурс. Ваша техника еще не достигла такого уровня.

Генерал Герезл разочарованно усмехнулся, глядя в белое окно. Так вот оно что?! А они здесь приписывают пришельцам какие-то демонические, или, наоборот, ангельские черты ищут в них спасителей человечества. А все на самом деле просто до тошноты, – их бедный, истекающий кровью мир, для пришельцев – обыкновенная шахта или рудник! Вот поэтому они редко появляются за пределами своей базы, происходящее вокруг их не особо интересует. Прав был Харал, как море слушал!

- Скажите пожалуйста, на каких правовых принципах функционирует ваша республика? – задал вопрос коричневый человечек в синем мундире с хороводом желтых звездочек на синем флаге.

Герезл подробно рассказал ему особенности из законов, которые составляли за чашкой мирхина поздней ночью, а сам думал… А если пришельцы лгут?! А зачем им лгать? Кто способен помешать им? Кто, кроме…них самих. Глава Народной Республики смотрел на холеные сытые лица и видел в них…отсутствие единства. Усатый толстяк глядит раздраженным, смотрит зверем. Огнекудрая дама-медик сжала губы, в ее глазах тревога и сострадание. Южная тонкогубая девушка (еще бы ребенка посадили в управленцы!) больше глаза прячет, не зная, что сказать. Низкорослый коричневый с бородкой вроде и слушает, а в глазах интереса – ноль. И во главе стола – двуногая машина, нелепо смотрящаяся в генеральском кителе! Ее безжизненные датчики ничего не выражают, просто меняют свой цвет. А может, гости из чужих миров сами озадачены сложившейся ситуацией, не знают, что предпринять.

- Стандартная военная демократия, - подытожил коричневый человек.

- Неужели вашу высокоразвитую цивилизацию не трогает страдание целой планеты?! – с упреком сказал Герезл. – Мне казалось, что Космос живет по несколько другим нравственным канонам. Цивилизация, где каждый сам за себя, просто не могла бы достигнуть таких высот, как мне кажется. Наша бедная Болхиа была такой. Теперь она вымирает, нашу республику поразили сразу несколько эпидемий! Умирают последние люди, пережившие войну. Женщины. Дети… При этом мы находимся меж двух огней, постоянно подвергаясь атакам имперских бандитов. Я готов вам свою душу заложить, только чтобы вы оказали содействие в спасении нашей цивилизации. Хотя про вас поговаривают и другое… Те же имперцы говорили, что вы…или другие пришельцы…причастны к началу ядерной войны. При этом незадолго до войны в средствах массовой информации говорили о массовом появлении аппаратов из космоса.

- Ваша планета появилась в нашем поле зрения порядка пятнадцати лет назад, когда здесь уже вовсю полыхала глобальная война, - ответил, нахмурившись, лысый усач. – Также я вас могу уведомить, что практически сразу с вашими властями попыталась выйти на контакт исследовательская группа нашего института по контактам с иными цивилизациями, предлагая диалог и помощь. Их заманили на планету, а потом подло и жестоко убили. После чего ваша цивилизация стала в наших глазах нерукопожатной! Федерация Обитаемых миров Земли исключила вашу цивилизацию из списка миров, готовых к конструктивному контакту.

Герезл вспыхнул, услышав данную новость. Вспыхнул от гнева напополам со стыдом. Правда ли это?! Если пришельцы не лгут, то у болхиа был шанс хотя бы частично избежать тех страшных последствий, которые пришлось пережить их миру. Однако нашлись те, кого не смутила гибель сотен миллионов людей. Кто был не против превратить некогда живой мир в лабиринт призраков! Они подняли руку еще и на пришельцев?! Невыносимые глупцы и преступники!

А с чего Герезл вообще решил, что он верно понимает эмоции пришельцев? Может, все совсем по-другому?!

- Мы ничего не знали о визите ваших лиц на нашу планету, - ответил генерал, сжав кулаки. – Если это сделали зидоисты, меня это не удивляет. У этих бандитов руки в крови по самые плечи, они не жалели тысячи своих соотечественников в свое время. Это преступники, которых еще свет не видел! Именно поэтому мы навсегда порвали с имперскими палачами, отрекшись от их идеалов и от их законов, и наша республика не желает иметь с ними ничего общего! Я решительно осуждаю это злодеяние, равно как и другие злодеяния зидоистского режима. И мне очень жаль, что ваши люди стали одними из жертв гуэннохоррских людоедов! Но в любом случае, я прошу вашего содействия не от имени даже взрослых людей, которые, пусть, косвенно виноваты во всем произошедшем! Я прошу от имени последних оставшихся маленьких жителей нашей планеты, от имени нашего будущего! Что вы хотите от нас? Какова цена?!

- Товарищ генерал, разрешите?! – подняла руку врач с красным крестом на рукаве. Болхианцы уже поняли, что это знак отличия медиков. И, похоже, медики и вообще люди науки пользуются немалым авторитетом.

Большой стальной монстр кивнул, опирая угловатую зубастую голову на локоть, как будто скучая. Рыжая королева  поднялась, обращаясь ко всем присутствующим:

- Товарищи, вы сейчас можете обвинить меня в излишнем либерализме. И да, я сама много раз лечила раненных и …сама потеряла близкого человека. Но я поддерживаю мнение болхианца. Я уж не знаю, какое политическое или военное решение будет принято, но закрыть глаза на просьбу о медицинской помощи, о спасении больных, мы, по-моему, просто не имеем права! Тем более, что одна происхождение одной болезни мне уже известно. И эта болезнь проникла на планету извне. Это малярия.

- Вы уверены? Откуда ей здесь взяться? Может, мутация какой-нибудь местной лихорадки?

- Нет, товарищи, она самая, - Командир санчасти встряхнула пышной копной своих волос. – Комары из наших родных среднерусских да сибирских болот. Те самые, которые нам на уши поют по ночам. И здесь, гады, покоя не дают. Отлично размножаются. И, кстати, наши бойцы утверждают, что видели этих мразей даже за пределами базы. Вы, товарищ генерал, не знаете, что это за существа, а мы, млекопитающие-органоиды знаем прекрасно, уж извините!

Герезл и его спутник, не издавший до сих пор ни слова, не знали, что такое malyaria, и кто такие komary, но слушали с интересом.

- А разве на Земле они не распространяют малярию? – удивилась девушка южного типа.

- Милая Сайто, в XXIV веке человек рождается с врожденным иммунитетом и к малярии, и ко многим другим редкостным гадостям, которые когда-то выкашивали целые селения, - снисходительно ответила врач. – Спасибо генетическим модификациям человеческого организма в XXI-XXIII веках. А ведь еще сравнительно недавно, в относительно просвещенном двадцать первом веке малярией на планете болели по триста-четыреста миллионов человек ежегодно, из них умирали два-три миллиона. Но у болхианцев никакого иммунитета к этой болезни нет. Тем более, после глобального катаклизма, когда их организмы ослаблены голодом и радиацией. И уж, как говорится, за собой мы убраться обязаны.

- Молчи, Ирина, ты что ли к ним полетишь вакцинацией заниматься? – недовольно проворчал усатый. – Никто не даст никаких гарантий безопасности!

- Так точно! – отчеканила женщина. – Могу и я, лично! Я сюда не на курорт нанималась! Да и другой болезнью займусь тоже… Запросите «добро» у командования… Скажите, - доброволец есть! На базе Шинджечку отавлю…

- Так, этот вопрос даже не обсуждается, - лязгнул киборг.

- Ира, тебя никто никуда не отпустит, даже не заикайся! – поднял голос усатый.

- Я прошу обсудить этот вопрос с федеральным, а также с нашим окружным командованием! – властным голосом, как старинная королева, потребовала женщина. – Я предлагаю, я готова исполнить! Хорошо, - если не так, как я предлагаю, так я прошу поддержать общую идею медицинской миссии на территорию болхианской республики! Это не пустой женский каприз, это прямо проистекает из заявления Генеральной Ассамблеи ООН от 14 мая, которую вы, товарищ генерал, довели до нас! Во-первых, мы исключаем обвинения в наш адрес о биологической диверсии против мирного населения. Во-вторых, проверяем информацию о распространении химических боевых отравляющих веществ имперских агрессоров и, если это так, предоставляем данные в ООН. В-третьих, делаем дружественный шаг по отношению к мирному населению, что поможет в дальнейшем наладить с ним отношения. Одна сплошная выгода нам!

- А цена? – спросил усач, - Какова цена?

- Вот и подумайте, товарищи начальники, как это лучше организовать! - возмущенно заявила дама. – Но и остаться глухими мы тоже не имеем права. Теперь обращаюсь к вам, господа болхианцы! – Это уже адресовалось Герезлу. – Довожу до вашего сведения, что наша база уже неоднократно блокировала и сбивала ракеты, несущие ядерные, химические или бактериологические боевые части! Это к вопросу о нашем, как вы выразились, равнодушии. Так вот, господа, минимум пять раз вы и ваша республика живы благодаря усилиям моих товарищей! О последней попытке пусть расскажет вам мой непосредственный начальник, если сочтет нужным!

«Да, тут еще вопрос, кто здесь истинный начальник! Даже железный ящер притих» - мелькнуло в голове у генерала Республики. Для его культуры была непривычна такая значимость женской фигуры, женской личности. Гуэннохорро традиционно предлагала женщинам роль подруг, жен и помощниц Мужчин-Труженников и Воинов.

Робот включил какой-то прибор, и болхианцы увидели объемное изображение ночного боя и кадры извлечения длинного стреловидного тела из гнилого озера. Потом Герезлу продемонстрировали фрагменты капсулы, в которой содержалась зеленая жижа с отравой. Показали запись, где большой ромбовидный не то самолет, не то космический корабль уничтожает субмарину в океане, выпускающую в воздух ракеты. Герезл вынужден был вновь взять слово:

- Я, и вся республика благодарны вам за помощь. Особенно я благодарен вам, sitty доктор за вашу заботу. Если таковое решение будет принято вами, я первый сделаю все, чтобы обеспечить вашу безопасность. И все же я хочу обратиться к вам, господа! Какую цену мы должны заплатить, чтобы получить вашу помощь? Я не прошу о военной помощи, понимая, что видимо, ваша военная доктрина не дает вам вмешаться в наш конфликт с зидоистами. Я понимаю, что это не ваша война. Я прошу о лечении инфицированных.

- Первое – на это должна быть добрая воля вашего народа! – заявил усач. – Позаботьтесь об этом. Второе – если таковая миссия и будет предпринята, безопасность наших людей должна быть обеспечена на сто процентов. Или по крайней мере, не должно быть препятствий для работы наших специалистов. Тогда можно решить вопрос и о более тесном сотрудничестве. И вопросы о других видах помощи тоже не будут такими уж фантастическими.

- Товарищи, я предлагаю вынести на голосование вопрос об организации в Гуэннохоррскую республику гуманитарной миссии. Разумеется, со всеми мерами предосторожности, с санкции Абилона и при участии федеральных властей, - поднял руку коричневый.

- При двух условиях. Первое – данная информация остается между нами. И мы голосуем только за подачу предложения в округ, - отчеканил робот. Второе – большую часть времени работать на чужой территории будет Шинджу.

- А почему Шинджу? – вскинулась Дама.

Герезл понял, что это ее молодая сотрудница. Которая…тоже машина?

- Потому что она выживет там, где вы погибнете! – сказал робот. – Что, не согласны? Снимаем вопрос?

- Хорошо, разберемся, -кивнула врач, про себя подумав что-то свое.

- Голосуем… Кто –за?

Подняли руки огневолосая дама-доктор, девушка южной внешности, коричневый человек. Усач колебался. Потом и он не выдержал:

- Голосую «за» исключительно при усиленных мерах безопасности.

- Вот как они трусливы, на самом деле, - прошептал сержант Герезлу. Но тот не согласился с ним:

- Такую королеву я бы и сам никуда бы не отпустил. Я их понимаю.

- Я против! – проскрипел робот. Плюс у меня голос Иоффе на время его отсутствия.

- Большинство, - подытожила дама. – Будем ждать, что скажет Абилон. И, возможно, Москва.

Она кивнула Герезлу, - мол, что могла, то сделала. Герезл в ответ едва заметно кивнул ей, прикрыв веки.

- Господа, я приглашаю вас посетить столовую, - сказал Ковун. Возле него появился человек в черном пиджаке и галстуке. – Вас проводят. Вашему товарищу питание уже доставили.

- Все свободны, - проклекотал кибер. – Ковуну и Иванниковой остаться!..

…Когда двери закрылись, они остались втроем, два подполковника, мужчина и женщина, и киборг.

Тут уж Ковун не сдержался, подошел вплотную к Иванниковой, которая скрестила руки на груди и повернула голову в сторону флагов, и дал волю эмоциям:

- Иванникова, мать твою! Ты какого хрена творишь?! Ты что, влюбилась в одного из этих аборигенов? Видел я, как вы переглядывались! Что за комедию ты тут устроила? Какого хрена ты рот открываешь поперек старших по званию?!

- Звания у нас с тобой, Пал Андреич теперь одинаковые, да мне раньше до одного места большие погоны были, насколько ты знаешь! – повернула к нему женщина возмущенное лицо.

- Ага, я  даже знаю до какого!

- А ты что, ревнуешь что ли? – Ирина встала с кресла, потягиваясь, как кошка. – Я врач прежде всего. Моя первейшая задача – бороться с эпидемиями, в том числе на прилегающих территориях. А потом, мне жаль этих людей, которые борются за свою свободу от этих чокнутых фашистов! Нам же нужно налаживать отношения с коренными, с чего-то начинать? Врач – первый миссионер и дипломат во все времена!

- Вот пусть об этом думает командующий, а ты в своей медчасти за пробирками следи! – гаркнул Ковун.

- А ты на меня не ори! – возмутилась Иванникова. – Я здесь тоже не последний человек! И вперед себя никого не гоню. Сама представила инициативу, сама и отработаю.

- Ага, ребята с Варшавского Института тоже до хрена инициативные были! – прокричал Ковун. – И где они теперь?! В ящике вернуться не боишься?! Мне твоей дочке чего говорить тогда?!

- Да ничего не надо ей говорить, она только рада будет! – вскрикнула Иванникова. - Даже не беспокойся! А потом, я вообще-то умирать не собираюсь, я предлагаю наладить работу санитарной миссии, совместно с федералами. Мне еще Стеллочку лечить, я еще пожить хочу!

Все это время Кетцель не вмешивался, он молча наблюдал за спором двух людей, что-то обдумывая:

- Они только что одного врача похоронили! Не думаю, что торопятся второго! Я этим болхианцам не верю, - подытожил Ковун.

- Когда я осматривала их, я включила «Хризантему» - ответила Ирина. – Они не лгут.

- Даже если они не лгут, неизвестно, что решат их соратнички! Боярин, ну ты-то чего молчишь?!

Кибернетическая форма разумной жизни молча встала, жужжа моторчиками.  Сняла свой китель, который лучше бы не одевала, людей смешить. Оглядел двух людей, как клоунов в цирке.

- Ирина, ты когда-нибудь работала в подобной миссии? – наконец спросил он.

- Так точно, работала на Крампусе, где был лагерь беженцев, - ответила Иванникова, расстегивая от духоты пуговицу на рубашке и снимая галстук.

- Через час ты мне присылаешь схему и принцип функционирования такого учреждения. А также описываешь истинные мотивы твоего решения.

- Какие еще истинные мотивы? – не поняла Ирина. Ее глаза стали удивленными и…немного растерянными.

- Какие сочтешь нужными. Но правдивые! – отрезал киборг. – А то я сам проверю. Павел Андреевич, прогони аборигенов на аппарате. В полном режиме! Скажи, что это обязательное условие. Всех троих! И…зайди ко мне через часок…. Все свободны!


Спустя полтора часа…


Кетцоалькоатль сидел за столом, закинув ногу на ногу и дымя сигаретой, как главарь старинного преступного синдиката. Временами он извлекал из своего потайного «хранилища» флягу с кислотой и заливал струю в пасть. Напротив за совещательным столом восседал Ковун в расстегнутом кителе. Он тоже извергал дым в потолок. Кетцель философствовал:

- Я полагаю, это и есть действительная мотивация. Вы, люди, очень своеобразно переживаете сигналы-предупреждения о неправильных действиях. Или проще говоря, стыд. Вы чувствуете вину перед самими собой, потом придумываете, как совершить невозможное, чтобы искупить эту вину. Чтобы опять с чистой историей браузера накапливать новые ошибки. Для вас подвиги, преодоление себя, как антивирусная программа.

- Так и не помирилась с дочерью? Грехи замаливает? – спросил Ковун. – Или что похуже?

- Надо заменять ее, - подытожил Кетцель. – Или хоть в отпуск отослать на перезагрузку…

- Ага, в декретный!  - опять все опошлил Ковун.

Пробикал сигнал на пульте. Через пару минут в дверях возникла молодая женщина. Неприметная симпатичная, роста чуть ниже среднего. Одета она была в черную кожанку, футболку с названием какого-то модного эстрадного ансамбля, и серые дамские брючки. Ее круглое лицо можно было назвать европейским, с темно-русыми волосами. Прическа у дамочки была короткая, почти мальчишеская. В ушах блестели маленькие сережки. Глаза миндалевидные, с чуть азиатским прищуром. Неприметная, низкорослая, симпатичная гражданочка, на вид лет двадцати пяти-тридцати, будто желающая скрыться, спрятаться от мира. Но была у нее одна особенность... Подушечки пальцев на руках были из живого металла. И её реальный возраст был около 70 лет. Да, несмотря на свой молодой вид, она была старше Ковуна.

Женщина была машиной серии 652. Почти ничем не отличимая от человека в принципе. Имевшая солидный послужной список и большой опыт работы и в горячих точках. И - давным-давно осознавшая себя, как личность, Имевшая свой собственный личный кодекс чести и порядочности, которому могла поучить и людей.

Звали ее Лилия. Лилия 652-Х, то есть созданная в единственном экземпляре. Она имела майора той же организации, в которой служил Ковун. Только другого отдела. Подразделение особого назначения КГБ СССР "Гроза", ответвлении легендарной "Альфы" для тайных операций за границей... Модель не серийного производства... Еще более совершенная, чем та же Шинджу. В кармане у нее было удостоверение, подписанное генералом государственной безопасности с Абилона и командировочным предписанием. Ее оторвал от сердца и направил в помощь Ковуну сам Могила.

- Здравствуйте, Лилечка, проходите, гостья наша дорогая! – засуетился Ковун, предлагая даме кресло.

Женщина с совершенно обыкновенным человеческим выражением лица кивком поблагодарила подполковника за вежливость, и присела у стола, рядом со «сто двадцать седьмым». И даже не обратила внимания на фривольное "Лилечка". Передала Кетцелю свои документы, в которых значилась вся необходимая информация и личный код.

- Вот зачем мы тебя, Лилечка, пригласили, - начал Павел Андреевич. – Есть у нас к тебе дело по твоей основной специальности. Вот, товарищ  генерал введет тебя в суть задания.

- Я слушаю, к приему данных готова – ответила «Лилечка». - И, да, товарищ подполковник, меня, на всякий случай, зовут Лилия Георгиевна. Несолидно как-то в моем-то возрасте "Лилечкой" зваться.

- Виноват, Лилия Георгиевна, исправлюсь! - покаянно в кинул ладони вверх сконфуженный Павел Андреевич.

Кетцель заглушил все основные программы, готовя сопряжение с системой таинственной гостьи. Ему надо передать много информации …


Поздний вечер...



- Красиво? - послышался голос дамы-врача за спины. - Сама эти цветы сажала. В последнее время не могу без цветочного аромата. Пока не надышусь, чувствую себя разбитой, будто не пообедала.
 
Герезл резко обернулся, - не чувствуя опасности, скорее, рефлективно. Он уже познакомился с ней, знал, что ее зовут Ирэна, что их мир называется Zemla, знал, что ей сорок восемь лет. Для него было поразительно, что его фактически ровесница может выглядеть настолько молодо, - на вид ей трудно было дать больше тридцати. Видимо, уровень жизни и развитие медицины у пришельцев достигли невиданных высот, не говоря уж о чистоте и благоустроенности их мира. И в то же время Герезл взглядом, восприятием взрослого опытного мужчины ясно видел глубокую печаль в глазах этой пышногрудой богини. Да, не все видать, у пришельцев гладко в жизни, и у них есть поводы погрустить.
 
- Знаете, закрываю глаза, и мне кажется, будто нечего не было, никакой войны, никакой катастрофы, - задумчиво ответил генерал. - Цветут цветы, из окон музыка и голоса... Будто сейчас откроется окно, и жена позовет к ужину...

- Ваша семья...без вариантов? - осторожно спросила Ирина.

- Абсолютно, sitty, - грустно ответил Герезл. - Чудес, увы, не бывает.

- Простите... - едва слышно ответила Ирина.

- Да нет, ничего, - махнул рукой болхианец. - Я уже смирился и с утратой жены, и дочери... Кто в нашем мире не знает потерь? Вот все, что от них осталось:

Он показал Иванниковой старый-старый черно-белый фотоснимок, на котором были запечатлены женщина в темном платье, молодая девушка, почти ребенок, и молодец-офицер в ладной форме. Ирина аккуратно взяла бумажный фотоснимок в руки.

- А кто этот мужчина? Ваш сын?
 
- Нет, это я сам!, - усмехнулся Герезл. - Недурен бы собой когда-то! Этой фотографии уже двадцать пять лет. А у вас с семьей все в порядке?

- Дочери восемнадцать, она уже студентка, - ответила Ирина, возвращая снимок болхианцу. - Такая взрослая, серьезная... А вот со второй половиной как-то не сложилось... Да и с дочерью отношения не самые лучшие...

_ У вас не сложилось?! - удивился Герезл, с восхищением оглядывая совершенную фигуру инопланетянки. - В нашем мире мужчины бы на коленях бы стояли под вашими окнами!
 
- Не нужны мне мужчины, стоящие на коленях, - недовольно буркнула Иванникова. - Знаете, всю жизнь боялась признаться человеку, что я именно ее...его любила. А когда нагулялась, когда ясно осознала все, человека уже умчал брачный кортеж. Все сложно...

- Это хорошо, когда все сложно, когда есть варианты... - сказал Герезл. - У нас просто: жив - уже хорошо! Все остальное уже несущественно. А с дочерью у вас, я думаю, все наладится... Молодые в этом возрасте все максималисты. Моей дочери тоже было восемнадцать...тогда... Ей теперь всегда восемнадцать. Пока мы живы, всегда все можно наладить, sitty, поверьте.

Герезлу очень хотелось подойти к этой богине и заключить ее в свои объятия, но он даже и подумать не мог, чтобы решиться на такое. Поэтому он стоял, вцепившись руками в ремень, будто одерживая себя на месте.

- Все может быть... - отозвалась эхом женщина. - Мне стыдно перед ней. Я была не самой лучшей матерью. Я и дочь-то видела редко, все по командировкам... В общем, я такая мать, с которой взрослой дочери не очень хочется брать пример...,вы понимаете меня?! Всю жизнь жила, как  бабочка, порхала с цветка на цветок... И вот наступило похмелье, когда уже поздно.

- Это вряд ли, sitty! - решительно сказал Герезл. - Пока все живы, все можно исправить, ничего не поздно. Это я вам точно говорю. Будьте счастливы, sitty, что с дочерью все в порядке! Главное - жива и здорова, и это прекрасно, пусть хоть сто раз не хочет. Все остальное решаемо.

- Да, вы правы, наверное... Идите ложитесь спать. Завтра у вас трудный день. Или оставайтесь здесь... В самом деле, оставайтесь.

- Увы, sitty, не имею права, - мотнул головой Герезл. - Молодых ребят я бы оставил у вас, если захотят. У них вся жизнь впереди. .. Спасибо вам, добрая богиня, за помощь!

- Да ну вас!  - вроде как возмущенно рубанула рукой Иванникова. - Отбой, приказываю!

- Повинуюсь, sitty, - поднял руки вверх Герезл с улыбкой.

Он прошел в здание, а Ирина еще задержалась на пару минут, чтобы вдохнуть аромат этих чудесных георгинов. У нее в последнее время вообще что-то невообразимое творилось с органами чувств. Обострилось обоняние, а вкус наоборот притупился, хотя кислые и солено-кислые блюда она стала воспринимать с большим интересом. А цветочный запах становился для нее просто наркотиком. Возможно это было связано с легким отравлением несколько дней назад, когда ее тошнило весь день. На нее и сейчас иногда накатывает... Алкоголь и, - о, ужас, - табак вообще видеть не хочется. Ирина поймала себя на мысли, что курила последнюю сигарету сутки назад. Что вообще происходит с ее организмом, Ирина не представляла, абсолютно махнув рукой на свое здоровье. Как сапожник без сапог.

Вряд ли Герезл, или Ковун, или даже всезнающий Кетцель поняли бы ее состояние. Ирина действительно была в абсолютно разобранном состоянии зеленой тоски, когда и живешь-то по большому одолжению.

Четыре фактора омрачали ее существование: смерть Васильева, гибель федеральных рейдеров, приговор от дочери Алины и, наконец, замужество Жю Сет. Плюс к тому угрызения совести за проблемы со здоровьем Стеллы.

Смешно признаваться самой себе, но именно после той ночи, которую они провели вместе, именно после их ссоры, она, Ирина отчетливо стала понимать, что единственный человек, кого она по-настоящему любила, это женщина. Стелла... Такая вот усмешка природы... И в тот момент, когда она это ощутила наиболее четко и ясно, ее любимая уже пошла под венец с другим человеком. И, разумеется, Ира скорее руки себе отрежет, чем попробует разрушить счастье Стеллочки и Иоффе. Она и так девочке порядком жизнь испортила.

Иванникова сейчас ощущала чувство стойкой брезгливости и тошноты от осознания самой себя. Такой себе багаж, с которым она подошла к рубежу жизни, - полное одиночество! Она дошла до того, что киборга, машину стала называть дочкой, лишь бы восполнить эту душевную пустоту! Хотя, Шинджечка и вправду славная девочка, пусть и машина! Но так или иначе, - Ирина поняла, что вся ее жизнь была, в общем-то, фальшивой, ненастоящей, пустой...

И эта командировка на чужую территорию должна была стать ее нравственным рубежом, за которым или возрождение, или смерть.  И после того, как она закончит это дело, она вылечит Стеллу. Это будет мучительнее всего - касаться её, зная, что графиня принадлежит другому. А потом она покинет базу. Навсегда. Или помирится с Алиной и начнёт жизнь с чистого листа, или канет в неизвестность где-нибудь в глубинах Космоса, пока не найдёт свой конец. Может быть, уговорит Шинджу улететь с ней...

Ирина тоскливо оглядела свою клумбу, смахивая со своих королевских ресниц слезинку. Сердце её будто раздирали раскаленными клещами. В довершение ко всему она опять почувствовала слабые позывы к тошноте. Чертыхнулась, пытаясь вспомнить, что же она такого съела или выпила за последние несколько дней.

С восточной стороны купола дул уверенный, средней силы ветерок. Раскачивались на ветру ветки сирени, слетали на землю белые и лиловые цветки...

ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

Sitty - почтительное обращение к женщине (хиллик.)

Sitt - почтительное обращение к мужчине, старшему по возрасту или воинскому званию (хиллик.)