А судьи что?

/Юродивые ХХ века, гл. 5/.

Наша философия есть история нашего
сердца и жизни, и, какими мы находим себя
самих, такими мы мыслим человека
 вообще и его назначение.
Фихте

Неопытная гимназисточка может подумать, что в лице господ Розанова и подписавшего статью в КП Вирабова она найдет половых исполинов уровня Потемкина-Таврического, при виде которых женщины кричат: "Ура!!" и бросают в воздух чепчики вместе с нижним бельем и устаревшими представлениями о "семейной нравственности". Увы! Закон журналистики незыблем и ужасен: бороться посылают тех, кто потерпел в борьбе наибольшее количество поражений. За укрепление семьи тут борются многоженцы, женскую красоту воспевают извращенцы, и никто не борется с такой яростью с пьянством, как нетрезвый журналист. А уж если раздается дикий визг "Журналисты не продаются!!!" - это значит,   газета ищет покупателя.
 Потешаться над отсутствием "ярко выраженной породы" "Комсомолка" выдвинула самого занюханного из своих сынов. Просим прощения у сторонников необычных видов совокуплений из КП, но корове г-на Вирабова лучше было бы не мычать. Даже о положении дел в сельском хозяйстве. Он очень не любит доводить свои снимки до широкой общественности, но, судя по единственному, сделанному для "Собеседника" при вступлении в должность смотрящего за Средним Поволжьем, на котором он пытается закрыться не то что руками, а чуть ли не ногами, за мужчину с такой внешностью женщина готова без раздумий выйти замуж только в седьмой раз. Да и то при условии, что предыдущие шесть оставили ее вдовой. Видок у г-на Вирабова - словно он трижды переболел чахоткой. Причем по меньшей мере два из них - со смертельным исходом. И скрыть это прискорбное обстоятельство может только паранджа. Господи, как мало человеку надо для счастья: узнать, что есть на свете кто-то еще более чахлый, чем он!
Но даже г-н Вирабов может показаться половым боевиком рядом  с Василием Васильевичем. Он не был красив даже той мужской красотой, о которой говорят: «На черта не похож – и ладно». На протяжении всей его многотрудной жизни женщины выказывали большую готовность броситься в омут, чем ему на шею. Это как раз тот случай, когда, согласно Писанию, поднявший вопрос (в данном случае - женский) от него же и погибнет. Если Василий Претихий, монахов радость, и был яркой личностью, то, скорее, в области заскоков и вывихов человеческой мысли, чем внешности. "Я никогда не нравился женщинам", - вздыхал на склоне дней своих этот сгусток ярко выраженных черт мужской породы, "окидывая воспоминательным оком прошедшее", в то время как другие вспоминали соблазненных женщин.
 Как вспоминает о своем наставнике его единственный ученик, Василий, алчущих воздержание, был сероват: "внешность у него была скромная, тусклая...". Мягко выражаясь.  Сам же наставник, по его собственноручному признанию, сделанному отнюдь не под давлением костоломов из НКВД, приходил от своей внешности в ужас. И никогда из него не  уходил. Одно лицо цвета большевицкого знамени чего стоило. Волосы "прямо огненного цвета и торчат вверх совсем нелепо". Больше всего они похожи на паклю, употребляемую водопроводчиками для починки унитазов. "Кожа какая-то неприятная".  С детства имел грязные руки. Как в прямом смысле, так и в переносном. Но это уже мелочь. Как скромно признавался сам Василий, Преподобных радование: "Я сам непрерывно имею тупое выражение лица". "Сколько слез пролил". А пролил он их действительно больше, чем царевна Несмеяна, поскольку уже в детстве понял, что в женщинах ему удачи не видать, как своих ушей. Хотя они и были такими, что не увидеть их было затруднительно даже владельцу.
Драгоценные заметки о внешности Василия Царственного в пору его скитаний по городам Российской империи  (обычное наказание учителей за плохое исполнение служебных обязанностей) оставил учившийся у него шалопай и оболтус, ставший впоследствии выдающимся советским  писателем. Этот сын лавочника, называвшего себя в противовес учившемуся в той же гимназии «худосочному дворянскому сыну» «радостный Пан», естественно, двоечник и озорник, изгнанный при содействии ВВ из учебного заведения, связавшийся с подпольщиками и отсидевший по вине гимназии год в клоповнике, обессмертил своего любимого наставника в образе учителя географии по прозвищу Козел. Способность русского человека одним словом изобразить внешние и внутренние качества другого человека, о которой говорил столь нелюбимый Василием Васильевичем Гоголь, не подкачала и тут. К вышеуказанным чертам ярко выраженной мужской породы добавились маленькие глазки, совершенно черные зубы, способность при беседе непреднамеренно брызгаться слюной дальше, чем верблюд преднамеренно. Хотя, разумеется, душа женщины загадка, а любовь зла - полюбишь и Козла. Если нет другого выбора. Только никакие поиски внебрачных детей у Василия Целомудренного (к которым у «Комсомолки» сводится ныне все исследование чужого творчества) не принесли успеха. Ну не получилось!
Бедняге пришлось утешаться мыслью, что многие из великих родились такими же недоносками, как и он, включая Моисея, который был "хил и тщедушен". При этом его больше всего возмущала "тупоголовость спартанцев", которые таких, как он, без долгих разговоров выбрасывали в ближайшую пропасть сразу после рождения, чтобы потом с ними не мучиться. Не давали, гады, вволю поразмножаться, а это было любимым занятием Басилевса. И Василий, Грешников спасение, указывал "тупоголовым спартанцам", что «Ньютон, когда родился, был так слаб, что думали, что через несколько часов он умрет".
Кроме свидетельств современников остаются еще сплетни - самая распространенная у нас разновидность общественного мнения - которые Василий Воздержанный так любил распространять о друзьях своих и так не любил, когда распускают о нем. В частности, он с остервенением письменно опровергал сплетню, пущенную в свет хозяйкой, у которой он снимал жилплощадь. И мы, безусловно, верим этому почтенному человеку, а не вздорной бабе: не жил он с кухаркой. Вне зависимости от того, способна она была управлять государством или нет. Но все равно нельзя не отметить, что до Гришки Распутина, которому великий мыслитель явно завидовал, ему далековато. И до Пушкина тоже: начавшись сплетней, дело не кончилось поединком. Но не потому, что Дантесов на всех не хватает.
Когда однажды Василий, Девственных целомудрие, привязался к юной отроковице семнадцати лет  с беседой о своем любимом "мужском, мужественном, крепком в нем" /как Василий Путеводный признавался, "отношение к женщинам (девушкам) у меня всегда - к Судьбе их ... веду /нить разговора/ к заберемениванию" .../ и, надо думать, предложил свои услуги в этом вопросе, дева ответствовала: "В Вас мужского - только брюки ...". Так что Василий Помощниче Девам и сам засомневался: "... кроме одежды - неужели все женское?". Из этой беседы ВВ сделал вполне естественный вывод: "Наша молодежь отчасти глупа, отчасти падшая".
Словом, как говорит хорошая английская пословица, не надо бросать камни в соседей, если сам живешь в стеклянном доме. С горничной. Тем более что булыжник - это оружие лиц, лишенных собственности, а людям благородным более привычны помои.
С другой стороны, жаль, что передовики исполнения начальственных указивок не удосужились почитать что-либо из сочинений Василия Любвеобильнаго. Впрочем, от чрезмерного усердия еще не такие казусы случаются.
Как ни печально об этом говорить, но ВВ не пришлось затрудняться, выбирая из толпы осаждавших его женщин самую красивую. И не потому, что грузинских княжен на всех не хватало. Начал свои похождения ВВ с того, что его соблазнили. Это была не французская маркиза, а хозяйка, у которой юный Вася Розанов снимал угол. Пока он снимал угол, его самого сняли. Нежной Джульете было за сорок и баба она была тертая. Во всех отношениях. Она не только сдавала жилье нуждающимся, но и сдавалась сама. За два рубля. Отличительной чертой ее была не столько конопатость, сколько то, что она была дура. Тут идеал жены ВВ совпадал с идеалом Льва Николаевича. Данная черта была присуща всем женщинам, желавшим соблазнить великого соблазнителя. "Мне не нужна русская женщина, а нужна русская баба", - отверг ВВ возможные притязания княгини Трубецкой, которая и не думала на него покушаться.  (Тут ВВ явно выдает нужду за добродетель, хотя и не  замуж). Как исповедуется сам ВВ, душа его пела. Но  не песнопения в честь красоты возлюбленной - просто он был рад и такой. Да и бабенка была не из тех, под окнами которых влюбленные мужчины поют по ночам под мандолину. Если бы хозяйка жилья и сердца юного Васи и смогла бы выиграть конкурс красоты, то только в клоповнике строгого режима. Короче говоря, все происходило в духе полюбившейся КП случайной встречи у помойки, где были написаны, потеряны, а потом снова обретены творения ВВ, утрата которых для человечества была бы равносильна гибели Александрийской библиотеки. Егдаже отверзоша их, iзыде воня благовония многа, неизреченна i и чюдна зело.

/Продолжение следует/.