Сказ про Ерему-рыбака и Осетра Фархадыча

Сказ про Ерему-рыбака и Осетра Фархадыча.

Жил в Твери, в рыбацкой слободке, небогатый мужичек по имени Ерема, и не то что бы совсем бедняк просто не везучий, соберутся мужики артелью рыбу ловить, так у Еремы то лодка худая окажется, то невод с дырой, то леса гнилая. В общем не было у Еремы удачи ни в одном деле и от такого своего положения потерял он интерес к своему ремеслу, а в скорости и к любому охладел. Жил он с матерью в ветхой избе так, что еле концы с концами сводили и все же не по злобе, а от души иной раз и нищим последнее подавали, поэтому и мужики артельные зная Еремину натуру помогали чем могли, и в путину с собой брали, хотя знали - с Еремкой удачи не будет.
 И вот как то, по весне дело было в самый раз после Пасхи, когда с низовьев Волги поднимался на нерест осетр-рыба, собрались мужики осетра добывать ну и как обычно Ерему с собой позвали, определили ему место в версту выше от устья Ерш-речки, так не особенно рыбное но и не совсем пустое. И дале сами разъехались, сговорившись на против устья на ночь встать.
Достал Ерема снасти, леса льняная не гнилая, крючки ровные острые, кованные, поплавки проверенные и все вроде как надо, так нет же нажива дома осталась, и спросить не у кого все разъехались. Так Еремей унывать не стал, больно уж он привычен к своей неудаче, достал краюху, что мать ему с собой положила, отломил кусок и насадил как наживу, чего времени пропадать глядишь чего попадется, закинул и стал ждать.
В то время проплывал мимо знатный Осетр Фархадыч, а как так случилось про то отдельная история. Фархадыч был когда-то уважаемый человек, потомком древних волхвов с Персидской стороны, и не пожелав принять веры магометанской навлек на себя гнев могущественного имама да еще и толк в колдовском ремесле знавшем. Имам трижды принуждал его принять веру, но Фархадыч то сбегал в горы, то в пещеры, а последний раз уплыл в море и каждый раз родные просторы его хранили от гнева Имама, так как древняя вера еще имела силу в тех местах. Разозлился Имам и присудил последней укрывшей его стихии быть ему вечным домом, но что бы навсегда разорвать его связь с родными местами приказал ставшему Осетром Фархадычем плыть на самый север Хвалисьского моря и далее по Волге-реке до самого её верха. Десять лет Осетр Фархадыч нехотя плыл в верх следуя своему проклятию, питаясь походя тем чем положено крупному осетру -  сырой рыбой, по дороге же много народов видел  Осетр Фархадыч, много языков узнал, и много мудрости от тех народов себе прибавил, вот только как её применить, мудрость, рыбе то.
И так вышло что надоело  Осетру Фархадычу его рыбье естество и рыбий рацион, что только о хлебушке и мечтал, а тут Еремина краюха!  И забыв про всякую осторожность заглотил её всю целиком, вместе с крючком.
Как изогнулась уда у Еремы, как качнула лодку, он даже перекрестился. Схватил в руки снасть и давай тянуть, а добыча то не шуточная не менее семи пудов весом. Тянет Ерема  Осетра Фархадыча к себе, а он Ерему к себе, хорошо леса крепкая выдержала, но вымотались оба, устали. Ерема только спину из воды  Осетра Фархадыча увидал, забилось у него сердце, вот он конец неудачам, такая знатная рыбина, только бы не упустить. А по натуре Еремка сметливый был, упер он удилище в дно прижал его ногой, выбрал груз и стал веслами к берегу грести, земля она надежней для такой рыбины, и берег на удачу покатый. Выбрался Ерема на берег, стал тянуть уставшего в конец  Осетра Фархадыча. Вытянул, и тут  Осетр Фархадыч обратился к нему тяжело дыша:
- Уважаемый человек, одолел ты меня в честной борьбе, и поэтому делай со мной все что хочешь, тем более что жизнь моя в рыбьем обличии не сильно мне и дорога, но уж коле пришел мой час, не дашь ли мне напоследок, твоей восхитительной лепешки…
Оторопел Еремка, опустился на земь и даже уду из рук выпустил — вот это невидаль рыба говорящая… И хотел было что то ответить, так онемел от удивления, и лишь промычал невразумительно. Опустил руку за пазуху и достал остатки краюхи, что мать ему с собой дала, и протянул её  Осетру Фархадычу.
Осетр Фархадыч с удовольствием проглотил его угощение:
- Ну, - говорит — а теперь делай со мной что хочешь.
Еремка немного придя в себя собрался с силами и ответил:
- Да ну не что я, постой человек, смогу руку поднять на такое чудо! Отец мой был рыбак, и отец моего отца и его отец — все кого помнят люди из рода моего в рыбацком ремесле толк понимали, но про такое чудо ни разу не слыхивали.
- Так не ужели отпустишь? - спросил  Осетр Фархадыч.
- А как не отпустить!
- И ничего просить не будешь?
- Так чего с рыбы просить?
- Ну не знаю, я же не всю жизнь рыбой был…
- А как же так случилось? - спросил Еремей, и поведал  Осетр Фархадыч ему свою печальную историю.
- Так стало быть ты за веру страдалец? - вновь спросил Ерема.
- Ну может так оно и есть, да только что в этом толку, коли моя вера от злого колдовства не оберегает.
- Погоди печалиться, может еще снимешь проклятие.
- Какое там уж десять лет в рыбьем естестве пребываю, надоело все и жизнь не мила, вот только и мечтал что о хлебе — спасибо тебе, добрый человек, мечту мою исполнил. И за то, уважаемый, поделюсь с тобой своим знанием.
- Это ж каким?
- Знанием глубин подводных, да рыбьих повадок, а может и прежние мои знания пользу принесут.
Удивился Еремей, и усомнился как ему рыбьины знания полезными станут. И тогда  Осетр Фархадыч бросил Еремею:
- Ну смотри, встань у лодки и рук не жалей! - И после этих слов, ушел в глубину.
Встал Ерема у лодки, и ждет по совету  Осетра Фархадыча, и тут как будто река вкруг него закипела, поднялась рыба из глубины и кишмя-кишит подле, он только и успевает выбирать самых крупных да в лодку складывать, целую гору наловил, вот вот лодка перевернется, стал кричать  Осетру Фархадычу:
- Хватит, больше не увезти, отпускай остальных.
Выглянул  Осетр Фархадыч из воды:
- Так ты на берег кидай!
- Нет, - отвечает Ерема — куда её столько, нам здесь на всю артель хватит, а больше не надо сработать не успеем — испортится и только.
- Это хорошо, - говорит  Осетр Фархадыч, - что ты меру знаешь, буду тебе и впредь помогать, только позови.
И условились встретится завтра на этом же месте. А время уж к вечеру близко, раскланялись Еремей и рыба, и поплыли каждый по своим делам. Еремей как и договаривались с артельными мужиками поставил лодку на против устья Ершь-речки, и принялся уху готовить. Ко времени стали и другие рыбаки походить и улову Ереминому удивляться, у самих то или пусто или совсем мало, а у него целая лодка, да еще каких, самых отборных — вот это Ерема, а еще неудачником все считали.
И с той поры как завел Еремей дружбу  с Осетром Фархадычем, жизнь у него стала налаживаться, новую избу поставил на месте прежней, сам стал богатеть, мужики артельные стали его советов слушать, и вскоре избрали своим головою по рыбацкому делу, так мало того еще и по отчеству величают — Емельянычем, а про неудачливость Еремину никто больше и не вспоминал, потому как  рыбаки в отличие от купцов люди не злопамятные. Не забывал Ерема и про своего благодетеля, каждую встречу потчевал его хлебом самым лучшим, но каждый раз видел печаль в глазах у  Осетра Фархадыча, вот только не знал как ему помочь.
Была печаль и у Еремея не смотря на его новое положение, полюбил он давно купеческую дочь, что с заволжской стороны, и она ему взаимностью отвечала, но отец её купец не смотря на то что Еремей ему целое состояние на продаже рыбы помог обрести, и самым богатым в заволжской окраине купцом прослыть, Еремку не жаловал:
- Ишь ты, - говорил,- выскочка какая. И что из того кто он сейчас, все же помнят его как Еремку-неудачника, а ну как удача от него опять отвернется, так и пойдет по-миру со своим семейством. Поэтому ищи дуреха, - говорил он дочери,- жениха посмышленее, да по оборотистее своего Еремки. - И сватов ни в коем разе засылать не велел.
Заметил один раз  Осетр Фархадыч, что Еремей чем то опечален, возьми его да и спроси, в чем печаль, Ерема ему все и расказал.
- Вот и пригодятся тебе опять рыбьины знания, - усмехнулся  Осетр Фархадыч и продолжил, - испроси у купца для себя службу, после которой изменит он к тебе отношение, да еще такую чтоб в его купеческом деле облегчением стала, а как условие этой службы поставь руку дочери его.
- Это ж какую такую службу придумать?
- Да ты сам голову не ломай, купцу про ту службу виднее…
Отправился Еремей к купцу, так мол и так говорит нет ли у тебя какой службы, после которой изменишь ты ко мне отношение и как исполню её отдашь за меня дочь свою.
- Как не быть, - отвечал купец, - ты же знаешь какие убытки я несу на перевозе товара с одного берега на другой, ведь рыбацкая слобода с твоей стороны, а моя купеческая с другой, и только на лодках есть возможность товары переправлять, и за каждый раз перевозчику платить. Так вот мое слово Еремка, коли выстроишь за одну ночь мост с этого берега до того, отдам за тебя свою дочь, а коли нет - отдам её за другого на веки.
Опечалился Еремей, как так мост через реку, да еще за одну ночь. И пошел со своей печалью к  Осетру Фархадычу. Тот его радостно встретил:
- Так, - говорит, - я и полагал, что попросит купец надежной переправы, потому как не один он про это думает, про то во всем городе молва идет.
- Молва то идет, и все про это знают, а только как мне с моим условием быть?
- Не печалься, а послушай — был некогда в древней персидской стороне царь, всем царям царь, и вздумалось ему, что даже над стихией природной его власть стоит. А были у царя враги — небольшой народец, что жил за морем, и всячески своей непокорностью ему досаждал, решил он и их под свою власть подмять. А как войско через море перевести? А войско было у него огромадное, целый год кораблями возить, а пока одних привезешь, за другими отправишься, тех что уже переправились, перебить успевали. Созвал он тогда всех своих мудрецов, звездочетов и прочих, думайте говорит, как войско мое все сразу целиком переправить — неделю думали, а после решили — выстави, царь, свои корабли борт к борту, да так что бы они с одного берега моря до другого дотянулись, а по верх кораблей проложи мостки деревянные, так войско твое по морю как по земле пройдет! Удивился царь, но так и сделал, по правде сказать поднялась в день переправы такая буря неугомонная, что разметала по морю все корабли, рассердился царь на море, велел его в цепи заковать и плетьми высечь, пока не вразумится. А после еще раз выстроил мост и перешел море со своим войском, вот такая история, - закончил  Осетр Фархадыч.
Ерема слушал, открыв рот, и спросил:
- Так, а что с народом то тем стало, что против грозного царя выступил?
- Как не велико было войско того царя, а и его побили, потому что народ за свою свободу выступил, и нет такой силы которая может целый народ из вольного рабами сделать, так что ни с чем остался царь, но тебя не это должно заботить! Мост то царь за одну ночь выстроил, да и через море, куда там река даже Волга — понял.
- Понял, - говорит, -  Осетр Фархадыч, как не понять! - И радостный побежал в свою рыбацкую слободу, созвал мужиков артельных, объяснил что да как, и какая польза от такой переправы всем будет. Согласились мужики и еще больше Еремея уважать стали. В туже ночь выставили они свои рыбацкие лодьи, как научил  Осетр Фархадыч, борт к борту, от берега до берега, связали их тугими канатами, и настелили по верх мостки — вот так дорога получилась, а в случае необходимости такой мост и разобрать легко!
Проснулся с утра купец, глянул на реку — а там мост, а по мосту люди ходят! Удивился, побежал к реке, убедится не обман ли какой три раза пронесся от берега до берега, прежде чем поверить. А там уже и Еремей с мужиками артельным подошли:
- Ну, - говорит Ерема, - я свое условие выполнил, теперь ты свое!
- А как мне теперь плату со всех идущих собирать? - заговорила купеческая жадность.
- А никак! - отвечал Ерема, - Такого условия не было, что бы мостом одному тебе владеть!
- Это ж как так? - расстраивался купец, аж слюну пустил от сплывающего из рук барыша.
- Вот так! Уговор был мост, за одну ночь! Мост стоит, а то что ты им полноправно владеть будешь, условия не было, как и не было в условии сказано, что вся артель мне в стройке поможет! Стало быть это мост — артельный, а значит общий!
- Ой глупый, я глупый — сокрушался купец,- кто же знал, что ты условие выполнишь, как бы знал так заранее приостерегся!
- Да не кори ты себя, ведь все равно в выгоде будешь, вспомни сколько ты на перевозе терял, а теперь взад вперед, хоть пешком хоть на телеге.
- Ладно, - согласился купец, - хороший из тебя зять выйдет, коли даже меня старого скрягу обхитрил. Отдам за тебя дочь!
Через три дня и свадьбу сыграли! А породнившись с купцом, ввязался Ерема еще и в торговое дело, но жить остался в рыбацкой слободке. Торговать стал честно с другими уделами, что водным путем связаны, выстроили они артелью на вырученные от торговли прибытки новые лодьи, те что крупней да осадистей, для торговых дел, а те что по меньше да по проворней для рыбацких. А Осетр Фархадыч, указал все мели и преграды на водных путях, и все самые рыбные места, но предупредил что без меры от реки брать нельзя. И стал Ерема, еще богаче и счастливее с молодой женой.
А Господь Бог наш Исусе Христе, глядя на Тверь-город, изумлялся все более откуда у Еремы и жителей Твери так дела в гору пошли. Уж не примешалась ли где нечистая сила. И так ему интересно стало, что отправил он разузнать покровителя рыбацкого ремесла Святого Трифона, что да как твориться в городе.
Прикинулся Святой Трифон, нищим старцем, вошел в этом обличии в рыбацкую слободу и спросил у людей, где такой Ерема проживает, ну те ему на новый дом и указали. Постучал он в ворота, сам Ерема ему отворил, не приучен он был слуг держать и по привычке все делал сам. Увидел пред собой нищего старца - пригласил его за свой стол, угостил чем только в доме было, и под конец испили они вместе по нескольку чарок горячего вина, и собрался было Ерема путника спать укладывать, как тот ему признался — что и не старец он вовсе, а Святой, и послан самим Господом узнать почему город Тверь и Ерема богатеют, нет ли в том греха. И что видит он, что сам Еремей человек не злобивый, и  если честно признается то будет не сильно наказан.
Еремей ему все и рассказал. Не поверил Святой Трифон, и захотел сам на  Осетра Фархадыча взглянуть. Повел его Ерема к реке не смотря на позднее время, выкликал своего друга из глубины, тот явился пред Святым, как есть. Удивился Трифон, выслушал историю  Осетра Фархадыча, и посочувствовал от души. Тут спросил его Еремей, что не может ли он Святой покровитель рыбаков, свершить чудо и вернуть  Осетру Фархадычу, человеческий облик. Призадумался Святой, а в чем вера магометанская сильнее христианской, и если она смогла обречь честного человека на погибель, то должна его вера христианская от сей напасти избавить.
Вызвал Святой Трифон для совета других святых, Святого Власия — он вроде как умел в животных обращаться, значит должен понимать и как обратно стать, и апостола Андрея Первозванного древнего покровителя Руси, так как ему рабацкое ремесло хорошо знакомо. Думали святые и решили молится, и молитвой злое колдовство отменить, три дня молились и день и ночь, да так усердно, что вода в реке закипела, лед треснул, ударила посреди зимы в неё молния небесная и свершилось чудо - вышел на берег живой человек Одобрительно закивали головой Святые, встали с колен после усердной молитвы и сказали, что теперь вновь обретенный раб Божий должен правильную веру принять. Так и стало, нарекли его в честь отца Еремы — Емельяном, а по отчеству Федоровичем во время крещения. А в том месте где молись Святые за его спасение построили храм на деньги от подводного клада на который указал Емельян Федорович, он же и стал его первым настоятелем, приняв сразу после крещения сан. Храм этот и ныне на том месте стоит, так как было дело это в Рождество в честь него и поставили в рыбацкой слободке. Много раз горел тот храм много раз перестраивался, но шатер звонницы и по ныне имеет форму рыбьего хвоста, с окнами чешуйками как у осетра. Да и сама звонница с окнами в виде рыбьих жабер. А Емельян Федорович долго еще служил людям и Господу, много дал добрых советов.