Парк на двоих. Рассказ - 13

13

Наступило долгое молчание. Энди Пипа, казалось, впал в ступор. Роман его не торопил. Он вдруг обнаружил, в каком красивом месте находится. «Парк заповедных троп» был шедевром ландшафтного дизайна хотя бы потому, что на его тропах совершенно не было прямых участков.  На сравнительно небольшом пространстве планировщикам удалось создать причудливую вязь видов, уединённых мест, располагающих к раздумьям и медитациям. Неизменными оставались только старые заснеженные Альпы.  Самоедкину вдруг сильно захотелось прервать встречу с отельерщиком, сдать его Карине и безопасникам, пусть им рассказывает, в конце концов! Он, Самоедкин, вовсе не затем здесь, чтобы выслушивать семейную сагу отельерщиков. Буря внутреннего протеста нарастала, и Роману пришлось приложить усилия, чтобы взять себя в руки. В это время Карина крикнула, что голограмма исчезла.
– Ксан, отпусти плитку, – скомандовал Роман и помахал Виттер рукой, чтобы она возвращалась. При её появлении Энди очнулся от своего транса.
– Вы взаправду дочь магистра Ложи? – обратился он к Карине. – Вас посвящали?
– Нет, не посвящали, – сухо ответила ему Карина. – Но биологически я дочь Тадеуша Ковальски, это правда.  Так же правда то, что я доселе не знала, что мой отец был магистром ложи. Теперь я это знаю от вас.
Один из безопасников подошёл и что-то зашептал на ухо Роману. Тот посмотрел на отельерщика.
– Энди, мне сообщили, что состояние вашего отца вне опасности, но лечение будет долгим. Его переведут в Санаторий Космофлота, вы, кажется, там бывали?
– Бывали, – подтвердил Пипа. – Мы…
– Вот и хорошо, там его поставят на ноги, – произнёс Роман и в упор посмотрел отельерщику в глаза. –Если вы мне обещаете, что вы оставите навсегда ваши стремления открывать гостиницы в некоторых, скажем так, специфических местах, то вы свободны, Энди Пипа, конечно, в пределах осознанной необходимости, так сказать.  Коллеги, – Самоедкин кивнул на безопасников, – помогут вам скорее добраться до отца. Пройдёт время, и вы сами будете благодарны за то, что мы с Ксаном остановили ваше стремление похитить не только блокноты, но и друзу с кристаллами. Вы же не будете отрицать, что тот камень, на котором сидела Карина, а до неё я, и есть та самая друза? Надо просто его перевернуть, чтобы увидеть кристаллы…  Ступайте, Энди!
Самоедкин проследил за совершенно раздавленным отельерщиком, который, механически переставляя ноги, удалился в сторону коптера в сопровождении сотрудников СБ. Виттер тоже хотела улететь с ними, но Роман её остановил.
– Карина, раз вы оказались здесь, давайте-ка вместе кое-что проясним, – попросил он. – Тадеуш Ковальски нам подкинул задачек…
– Да, уж, – согласилась она, – даже оказался магистром Ложи… Вы поверили в то, что она действительно была, Роман? «Общество темпоральных исследований» было, но Ложа масонов?! Это какая-то мистификация…
– Верится с трудом, – признался Самоедкин. – Особенно после того, что поведал Энди.
– А зачем вы его отпустили?!
– Я не стал ему всего говорить… Старый Пипа жив, но память потерял, как мне передали. Восстановится ли она у него, или нет – неизвестно. В их дуэте запевалой была старая скрипка. Как только Энди начал плести про Храмы Света, я понял, что от него проку мало. Блокноты парень отдал, камень тронуть не успел, ну и пусть идёт себе с миром и подальше. Мне его просто стало жаль: классический недотёпа. Что касается Тадеуша… – Роман глубоко вздохнул и потёр пальцами лоб. – Была ли Ложа, не было ли Ложи – дело не в этом.  Опыт в Церне был. Яр Самборо тоже был. В подслушанной мною на тропе беседе Энди назвал его «мастером». Самборо и был мастером, гроссмейстером в шахматах. Ну, представьте себе: собралась компания заядлых шахматистов, назвали себя в шутку «Темпоральной ложей». Уже одно то, что Морис Пипа был назначен хранителем друзы без посвящения в эти «масоны», говорит само за себя. Но: всё это было мишурой, прикрытием действительно серьёзного дела, которое велось под руководством Генри Шедда.
– Генри Шедда?! – воскликнула Карина. – Из Марсианской Автономии?
– Совершенно верно. Я почти уверен, что он и есть «физик из Северина», некогда арендовавший отели у семьи Пипа.
– Вы предполагаете, что Ковальски был агентом Марсианской Автономии? – прямо спросила Карина.
– Предполагать – не моё дело, тем более, что мне мало что о нём известно. Когда я собрал около камня-друзы некий объем ханнерита, то смог увидеть скрытое изображение текстов под голограммой с Мейном. После моей «экскурсии» во время часть сознания у меня стала работать странным образом: она как бы видит скрытое, например, смогла прочитать на листах блокнота… Но мне такое «раздвоение» мешает, мне не нужно состоять из двух половинок, когда я – целый. Я пришёл сюда с надеждой убрать «раздвоенность», а приходится думать о другом, понимаете?
– Понимаю, – усмехнулась Виттер. – Это из-за вашей подруги?
– Вы проницательны. Мила меня любит, но с двумя разными Самоедкиными ей трудно.
– Но почему именно здесь, Роман, вы ищете единства?
– Хорошо, отвечу, – вздохнул Самоедкин. – Этот парк  – место большой любви Жанны Орсер и художника Мейна, непосредственных участников того эксперимента. Я не могу доказать, но допускаю, что именно их взаимные лирические чувства сорвали опыт в Церне. Они не смогли расстаться во времени, когда в ходе опыта поняли, что такое возможно. Понимаете, нельзя взять и проникнуть в течение времени. Темпоральные генераторы, говоря образно, делают волны-возмущения на гладком течении времени. Эти волны могут захватить объект, если возникает резонанс, мы так посылали в Монтоке мула, а потом и я сам попался в ловушку. На земле есть места, где течение времени изменено самой природой, скажем, под действием энергетики планеты и кристаллических структур. Такое мы обнаружили в известной вам «мозаике», находили следы в других местах… Ко времени опыта в Церне гениальные братья Меер  уже придумали свою «капсулу времени» с тормозящим время эффектом. Без сомнения, что экспериментаторам были знакомы местные феномены в горах близ Соловья и Загорного. Масоны о них давно знали, прадед братьев Меер приват-доцент Кобелевич в своих записках как раз поведал о таком нестареющем владельце замка. – Роман перевёл дыхание. – Карина, я над всем этим много размышлял. В Церне захотели не затормозить, а именно «проколоть» время, посмотреть, что там, за текущим горизонтом. Но они верно уловили: сознание «прокалывает» время, а не тело. Они дали участникам навыки быстрого рисунка, чтобы они отразили, кто что увидит, как мне рассказывал Ион со слов Жанны Орсер. Верно! Этого они с Мейном и испугались!
– Испугались того, что их сознания окажутся в разных временах, и они не узнают друг друга?
Роман кивнул головой.
– В обычной жизни так бывает: люди дружат, притягиваются, а потом по прошествии многих лет становятся неприятными друг другу, расходятся. Это разное течение времени, бывшие друзья находятся в «разных временах», – пояснил он.
– Да, это равнозначно тому, чтобы расстаться, – согласилась Виттер. – Интересная трактовка у вас.
– Вам станет ещё более интересным узнать, что, по всей видимости,  «друза» принимала участие в том опыте и не просто так оказалась в этом парке, – продолжил Роман. – Я думаю, с её помощью Жанна и Крис пытались… хотели…  – он замялся, подыскивая нужное слово.
– Я поняла вашу мысль, – вдруг взяла его под руку Карина. – Они спасали свою любовь. Верно? Давайте пройдёмся по тропе, просто прогуляемся немного, что мы тут застыли?
Роман подчинился и подхватил на плечо свою сумку с ханнеритом. Ксан убежал вперёд, словно проверил, нет ли опасности, потом вернулся.
– Я хочу иметь такого друга, – заявила Карина. – Не знаете, сложно заказать такую собаку?
– Могу вам посодействовать, – улыбнулся Роман. – Есть прекрасные контакты с лабораторией, где создают биомехов. Супруга Зета Петерса, например, её ведущий сотрудник.
– Нет, биомеха мне бы не хотелось. Мне бы был полезен формат Ксана – многофункционального робота в форме очаровательной собаки. Но я поговорю, спасибо! – Карина оглянулась на камень, замедлила шаг и вернулась к прерванной теме. – Из того, что мне там поведал художник Мейн, можно допустить, что масоны-члены «Общества темпоральных исследований» решились на создание особой Ложи. В средних веках братство каменщиков искало пути бессмертия. Но Темпоральная Ложа –   это вовсе не элитный клуб бессмертных, нашедших некий эликсир. Это, можно сказать, Первопроходцы. Они предостерегают нас, желающих лихо поднять ткань времени и посмотреть, что за ней.  За нею мир, в котором нам просто нечего делать. Нас там никто не ждёт. Роман, достаньте блокноты, – попросила Виттер.
Когда Роман передал ей пакет с блокнотами, Крина осмотрела его со всех сторон, нашла место фиксации и осторожно оторвала гибкий язычок фольгированной обёртки. Внутри были четыре блокнотных блока. Виттер перелистала несколько страниц и нашла рисунок, который ей Роман ранее переслал на коммуникатор. 
– Да, это подлинный Крис Мейн, – сказала она. – Его рука.
Роман посмотрел на рисунок. Двое, обняв друг друга, уходили в туманную дымку дождя по парковой аллее, очертания которой показались знакомыми. Самоедкин завертел головой.
– Карина, вот видите? Это дерево с тройной вершиной – вон оно! Кусты другие, но столько лет прошло. Но, вот ещё примета – старинный фонарь, он есть. Карина, мы на том месте, где был сделан рисунок!
– Роман, не торопитесь, друг мой. Лучше попробуйте, вы сейчас способны прочитать с чистых страниц?
– А если не получится? – вдруг спросил Самоедкин.
– Если не получится, то это значит, что вы нашли то, зачем пришли сюда, – неожиданно рассмеялась Виттер. – Вы хотели быть целым – вы им стали.  Но у вас пока есть свобода выбора.
Роман взял блокнот, открыл первую чистую страницу и положил на неё ладонь. Карина отошла в сторону, чтобы не мешать. Переход к медитации получился очень быстро. Самоедкин услышал музыку и увидел перед собой фонтан, играющий «Парк на двоих». Снова падали из неведомой высоты и навивались тонкие струйки фонтана звуки мелодии, снова Роману казалось, что звучат две мелодии, а не одна, что они обвивают и целуют друг друга, как влюблённые перед неминуемой разлукой. В какой-то момент в сплетении водяных струй возник рисунок Криса Мейна с двумя силуэтами на парковой аллее...

Продолжение http://proza.ru/2022/01/17/746