Сказ об Афанасии тверском купце и о том как он с ч

Всякий знает, что как только захочешь заняться делом торговым, так преисподняя приставляет к тебе черта, для учета грехов которых в этом занятии не оберешься. Черти же  к торговому люду приставленные, дают советы, нашептывают, задача их в том и состоит чтобы человека как можно скорее в преисподнюю упечь, и себе таким образом новый статусный чин получить, ну а там у них своя табель о рангах. Вот и Афанасий сын Никитин решил в купцы, однажды, податься, так в тот же день для его попечения из ада был чертяка выписан, да такой резвый и сметливый, что для него эта работа вроде и не работа, а так развлечение.  Афоня бойко за торговое дело взялся, и даже вполне успешно наладил связи с соседними уделами, с купцами сдружился - «Ну — думает чертяка — такого в ад свести дело не хитрое, я даже и напрягаться сильно не буду, так со стороны посмотрю, а он сам за меня всю работу сделает, известное же дело, торговое занятие без обмана не ладится».
А была у Афанасия идея побывать в южных и заморских странах, посмотреть как там у них устроено и чем простой люд живет. Черт про эту идею прознал, и подумал вот он самый быстрый путь извести Афанасия, потому как в дальнем пути всякое может случится… И стал он Афоне помогать в дорогу снарядится, где с бесячим племенем других купцов опекающих, договорится, что бы товар и прочее выделили, где грамоту какую выскулит, а сам аж ладошки потирает от удовольствия. Так стало быть и собрался Афанасий, сам не зная куда и на что идет, снарядили корабль, встал он рядом, взглянул на золотые кресты Спасского собора, перекрестился истово, черт даже поморщился, поклонился до земли и вошел на корабль, который тут же и отчалил.
 По Волге реке, до самых низов, где сливается великая река с  Хвалисьским морем, а за ним края неведомые… Много бед претерпел вместе с попутчиками, и товар пограбили, и жизни чуть не лишился, а грехами так и не обжился, не обманывал не воровал… Затосковал черт, задумался, эдак уже до соленой воды дошли а Афанасий вроде как до преисподней не оскоромился. Остался у Афанасия из имущества только конь, «… вот через него то, я душу Афонину и приберу» — подумал бес. Связался он со своей родней в тамошних местах, оказалось, что родственники его, самому правителю тех земель покровительствуют. Здесь надо сказать - по чертячьему обычаю к тому человеку, что при власти по целых двух чертей привязывают, не иначе как один от обилия греха во круг таких должностей не справляется, вот и приходится работать в паре один советы дает другой счет грехам ведет, даже иной раз записывать не успевает… Ну по родственному черти помочь согласились, нашептали правителю про Афанасия, и тот у него коня и забрал, с условием, что если примет Афоня веру басурманскую — то отдаст, еще и денег приплатит, а если же нет, то скорее всего отсечет ему голову. Крепко затужил Афоня, веру потерять, значит и про родную землю забыть, но на беду ту, нашелся у него покровитель в тех краях, сиживали они вместе как то на басурманских пирах, а тут господь привел встретится. Рассказал Афанасий ему про свое горе, тот обещал поспособствовать, так как был послом в том городе и ко двору правителя был вхож. Сделал как и обещал, поговорил, растолковал, что негоже иноземных купцов теснить, так как город сам торговлей держится, а ну как другие торговые люди про этот случай прознают и по боязни перестанут заезжать. Вызвал правитель к себе Афанасия, отдал ему коня, дал денег в придачу и отпустил на все четыре стороны.
Думал он уже домой разворачиваться, да черт ему нашептал, как ты на родину вернешься, без барыша, без товара, а долги как платить будешь… И решил Афанасий еще раз судьбу испытать слышал он от тамошнего люда про страну, что за пустынями непроходимыми да дальним морем-океаном, и богаче того края в мире не сыщется, и что тот товар который у нас огромную цену имеет в тех землях почти задаром отдают, а то что у нас не ценится там превеликую цену имеет… Размечтался Афоня, о том с какой славой он из тех земель вернется, махнул рукой и зашагал с караваном в сторону чудесной страны.
И вновь невзгоды за ним по пятам в месте с чертом пошли, и ветры пустынные, и земли безводные, и языки непонятные и еще много с чем приходится на чужбине честному человеку столкнуться, но и в этот раз устоял Афанасий на злобу своего тайного попутчика. Прибыл в земли где белого человека в глаза не видели, и край тот назывался страной индейской, чудесами всякими до краев полный. Люди там круглый год одежды не носят, едва только исподнее белье натянут, а то бывает и без него вовсе, так в чем мать родила по улице ходят. Звери не поймешь какие, не то о пяти ногах, не то о двух хвостах спереди и сзади, а может и не хвост это вовсе, а рука — уж больно ловко тот зверь с ее помощью обходится, а люди их в хозяйстве используют, а силы в них что в двух дюжинах лошадей. Есть еще племя маленьких человечков, что в лесах живут со своим царем, и набегами на селения с криками хватают все что под руку попадается и несут своему царю, жители же их ловят и сажают на цепи, что бы они своих отпугивали.
Долго ходил Афанасий по той стране, коня продал, деньгами поиздержался и придумал черт ему заработок, жители тех земель приводили к нему своих жен, за плату, а если какая еще после  того оказывалась в положении так приплачивали еще, по тому, что по вере той страны белый человек ближе всех к господу, и что бы их дети были на него похожи - вели своих жен к Афоне, ну а раз за детей муж платил стало быть и дети его. Так Афоня заработал небольшой капитал, а в землях тех драгоценные камни по цене обыкновенных продавали, вот и купил Афоня себе один, да такой, что на родине за него можно целое войско вместе с городом в полную собственность заиметь.
Не один год бродил тверской купец по чудесной стране, видел как простой люд живет, не много лучше или хуже нашего, и причина того местные правители, что отбирают у человека последнее и в замен ничего не дают. Веруют в той стране в богов которых по дюжине на каждый день года приходится, но главный среди них вообще не божеского происхождения, зовут его Бут, задумался он как то о том почему люди страдают, и понял — все потому что желают многого, а если не желать вовсе так и страдать не будешь, сел он под дерево после прозрения и как будто на яву растворился, сам стал целым миром и тот кто верит в него с тем и весь мир, интересными показались Афанасию такие обычаи. Но как только он по родине затосковал, как мог конечно в дальних краях пост держал, и молился, однако пока в пути счет времени потерял, а по местным праздникам точно и не скажешь, какой нынче день. Да и черт-попутчик как мог его путал, что бы побольше греха у Афанасия скопилось, хотя сам уже и не сомневался, что после такого путешествия точно в преисподнюю упекут. И так его эта мысль радовала, что по случайности вдруг явился он Афанасию. Тот и внимания по началу не обратил, думал что кто то из лесного народа рядом ошивается, а черт возьми с ним да и заговори — здесь конечно сильно удивился Афанасий услышав родную речь, и историю черта.
- Так вот какая чертова сила меня в такую даль затащила, что бы душа моя грехом обросла. Ну знать пора домой на родную землю, а там глядишь до конца жизни отмолить успею… - сказал Афанасий черту, и двинулся в обратный путь. А черт конечно с ним.
В обратный путь через море, довелось Афанасию, заглянуть в еще одну чудесную страну, где живут черные люди, ну чисто головешки какие, но по вере христиане, правда со своими особенностями. И вера христианская у них с давних пор, еще их древняя царица была женой самого Царя Соломона и в благодарность народу, укрыл в их краях Соломон древнюю святыню — Ковчег завета, а в след за ним спустя какое-то время пришла в те земли и вера христианская. Как только корабль пристал к берегу, сошел Афанасий, а черта с морского пути немного укачало, и задремал он, этим тверитянин и воспользовался. Зашел в местный храм, где премного удивились его появлению, и даже нашелся человек на языке, что знал Афанасий говорящий, отвел он его в алтарь, исповедал, причастил и напутствовал:
- Грех твой не сильно велик, и обязательно искупится, ведь по христианскому закону странствующим и болящим можно постов не блюсти, а блуд что в странствии случился, тоже не великий грех, самое главное веру хранить и о родине помнить. Поэтому такая будет у тебя епитимья — Опиши свои странствия, и передай рукопись в храм, чтобы люди о твоем пути знали, и самое главное — обещал ты вернуться и вновь перекреститься  на купола Спас-преображенского собора, выполни это и как только осенишь себя крестным знамением пред ликом Спасских золотых куполов, все грехи что в пути с тобой были простятся.
Возликовал в душе Афанасий, но черту про этот разговор знать не следует, и с двойным усердием двинулся в обратный путь, пересек пустыню, а в след за ней горы, а за ними Сугдеское море и вот наконец прибыл он в город именуемый Каффа, где правили торговцы из Генуи, но и православные храмы были и первым делом на исповедь, настоятель того храма, также удивился рассказанной истории, и к наложенной епитимье ничего прибавлять не стал. А времена были очень не спокойные, всех приезжих до исподнего белья проверяли, а камень драгоценный куда деть, и решил Афанасий у черта помощи просить:
- Мы же, с тобой давнишние попутчики, уж выручи по знакомству, сколько бед я благодаря твоим стараниям пережил…
- Да уж пожалуй, - усмехнулся бес, - помогу тебе один раз как знакомому, ни мне ни тебе в этом упрека не будет, давай, чего там у тебя укрыть надо…
Протянул Афанасий камень драгоценный и рукопись о своем путешествии.
- Ну камень, понятное дело - увидят — отберут, а в книге какой секрет? - спросил черт.
- Да секрета в ней нет, только как увидят, что написана на непонятном языке могут черти в чем заподозрить, и в злом умысле обвинить. - отвечал Афанасий.
- Может и так? - засомневался бес, - ладно помогу.
Обыскали Афанасия  и отпустили, а черт сделал так, что не нужного не нашли. И двинулись они дальше на север. Чем ближе подходили к родине чем чаще начиналось биться сердце Афанасия, вот уже кругом родная речь слышна и люди все с привычным обликом, и птицы поют по другому, и дышится совсем иначе.
И вот где то близ города Смоленска, остановился Афанасий на постой, а с ним еще много купцов из разных мест, и давай они делится своими походами, кто где в каких местах бывал и чего там видал, и каждый угощал остальных кто пивом, кто медом, а кто и заморским вином, к вечеру захмелели в конец купцы и тогда поведал им Афанасий свою историю в полных подробностях и про черта рассказал и про епитимью, те аж рты разинули:
- А не врешь? Да не может простой человек так далеко зайти?
И тогда показал им Афанасий драгоценный камень.
- А как вам такое?
- Верим, вот теперь — верим! Ты из нас самый лучший купец. А ну пусть всем еще меду принесут, за такую историю.
А у чертей купцов сопровождавших, меж тем свой бражный стол накрыт и свои истории кому как и кого до преисподней довести удалось. Ну стало быть тоже веселье, и вот вышел афанасьев черт чтобы до ветру сходить,  а по нужде черти ходят прямо в хмельное питие, от того оно еще забористей становится, а там его подопечный про епитимью рассказывает, так и узнал он про то что Афанасию христовыми слугами спасение обещано. Пришел к своим собутыльникам, совсем грустный, те его и допросили: что да как, рассказал им чертяка о своей кручине. А черт что был к московскому купцу приписан его и успокоил:
- Наши московские купцы, точно под стать своим князьям, никакой меры в грехе и подлости, ради барыша, не ведают, про то вся Русь знает, поэтому у них самая беззаботная служба для нашего брата, ничего делать не надо, грех как будто сам к ним и липнет, но ради твоей беды, пойду ка я нашепчу своему купцу, про камень цены не вероятной, к утру увидишь что будет. - ухмыльнулся черт и пошел советовать.
Той же ночью купец московский науськанный чертом, зарезал купца тверского Афанасия и сам с его добром в Москву ускакал. Но с чужого добра не остался он счастлив, только доехал до Москвы, решил рукопись по дороже продать, с ней его и повязали, а там и камень нашелся, под дыбой тот и признался во всех грехах, тех что были и тех что вынудили, так и оказался тот купец на плахе в скором времени.
Проснулись с утра постояльцы, а Афанасий уже преставился, а купца что его обворовал и след простыл, потужили, похоронили как есть, помянули и разъехались.
А душа Афанасия, в виду малого греха, в ад попасть не может, и полного искупления у него нет, стало быть и в рай путь заказан, так и осталась на земле, вместе со своим попутчиком чертом, потому как и он своей работы не выполнил душу в ад не направил, но и в рай её не принимают. Так и получилось, что остались они вместе на долгие времена, и только и могли в зад и перед по пройденному пути ходить, но не севернее Смоленска где тело Афанасия погребено. И прошло не много ни мало, а половина тысячелетия с той поры, и Афанасий черта простил, и черт с ним сдружился как с братом, но сам весь истомился ведь осталась у него в преисподней семья, и дети уже небось вымахали, сами за работу взялись без отцовского призора, и жена истосковалась по мужу. А тут ходи в зад да перед из столетия в столетие.
  И в конце концов придумал черт как Афанасию, хоть уже и не живому епитимью исполнить. Поговорил со знакомыми чертями, ну те кому надо и нашептали от том, что в городе Твери памятник великому путешественнику поставить, ведь рукопись Афанасия, несмотря на то, что в Москву попала, до людей дошла, и все узнали о его замечательном путешествии. И вот когда саму фигуру отливать стали, подвел черт к расплавленному металлу душу купца и говорит:
- Ну Афанасий сын Никитин, теперь держись, сейчас твоя душа новое тело обретет, а через него и спасение.
Вдохнул черт душу Афанасия и в расплавленный металл выдохнул, а тот сразу в литейную форму хлынул. Так и получилась душа в памятнике, с ним же и вернулся Афанасий в свой родной город, встал на высоком постаменте, смотрит вокруг, а спасского собора — нет, как будто и вовсе не бывало!
Стал черт выведывать у своих, что ту за время их отсутствия происходило:
- А как началось бесовское веселье по всей России, так мы уже дали себе волю, чего только не творили, со своими наушниками — потешались черти, - чего им только не советовали, а они с пьяных глаз все исполняли, мы же не только этот храм с землей сравняли, а почитай все испоганили, ну и службу себе премного облегчили, теперь то куда легче без храмов и монастырей…
Приуныли Афанасий с чертом, и на землю родную вернулись, а перекрестится не на что, стало быть не будет ему спасения, так целый век и вековать с чертом на пару. Жители местные стали замечать, что у памятника Афанасию поставленного, вроде как чертяка на плече мерещится, и около самого постамента следы копыт, время от времени пропечатывались...
И вот однажды осенило черта, да так что самому страшно стало — где же такое видано чтобы нечистая сила сама и по своей воле за восстановление храма разрушенного выступила. Говорит он Афанасию:
- Такое дело Афанасий, по моей дурости я тебя в могилу свел и себя на вечные скитания обрек, стало быть мне и исправлять. А видишь ли в чем дело служит при нынешнем градоначальнике одним из советников мой племянник попробую я у него допытаться на пол часа с его подопечным потолковать, может и допустит, я же ему дядька как никак!
- Да ты смотри чертушка, как бы хуже не стало, виданное дело, что бы по бесовскому велению взялись христианский храм выстроить.
- А как нибудь выкрутимся, небось, Афанасий, более нынешнего не пропадем!
Уговорил черт своего племянника на время уступить свою должность.
- А ты чего попросить то хочешь? - поинтересовался племянник, тут черт ему и признался, что хочет нашептать, что бы храм на прежнем месте и с прежним обликом выстроили.
- Да ты что дядька, сдурел? - возмутился племянник, - виданное ли дело, что бы черти просили храм построить! А ну как в нашей канцелярии про это прознают!
- Ну потому я и не прошу тебя самого нашептывать, а ты скажешь мол задремал малость, а родственник де и воспользовался, а сам ты ни сном ни духом! Ну и с другой стороны у подопечного твоего грехов на тысячу жизней хватит, он даже если всю губернию храмами и монастырями в сплошную застроит, так даже это ему не поможет, всяк знает, что в аду его место, тут всего-то на одно доброе дело больше!
- Ну пожалуй оно и так. Эх чего только не сделаешь для родственника, давай иди нашептывай! - отозвал он второго черта в сторонку, как будто чего спросить у него хотел, а сам дядьку к начальнику пропихнул.
И через какое то время началась стройка! Долго ждали Афанасий и черт, пока покажутся стены будущего храма, а за ними установили купола и наконец кресты. И на кануне великого христианского праздника Воскресения господня, в тихую субботу попрощались они друг с другом, в тот день многие видели слезы на глазах памятника, и как будто обнимал его черт, а может кому опять чего померещилось. И как только ударили колокола всех храмов, возвещая о Воскресении Спасителя, поднялась рука у памятника и осенила себя крестным знамением, отделилась от него в тот же миг душа и понеслась в рай где её охотно и приняли. А черт же благополучно вернулся в преисподнюю к своей семье, наказывать его там не стали, а отправили на пенсию, к слову сказать его историей в аду молодежь поучают, а он стало быть живое ей подтверждение, легенда можно сказать.
Однако через какое-то, время заскучали два старинных приятеля друг о друге, стали искать как бы друг другу весточку передать. И прознали про то и в райской и адской канцелярии, подумали, головы почесали, ведь по сути из-за не совершенства их бюрократического аппарата сдружился честный человек с чертом, но человека эта дружба совсем не испортила, а черт человеку помог! И стали в раю, просить адское начальство  хоть на один день в году отпускать черта на землю для встречи со старым другом.
- А нам то чего возражать, история давняя, уж коли мы его здесь наказывать не стали, а более того и пенсию назначили, пускай на один день в году выходит на встречу, от нашего не убудет.
А день определили Тихую субботу, потому как в этот день нечистая сила и райские чиновники отдыхают, в преддверии великого праздника. И каждый год в этот самый день можно невзначай заметить легкую тень на плече у памятника — это черт рассказывает старому другу чего с ним за год случилось, а в ответ слушает его рассказ о былых приключениях. И как только ударит первый колокол, разнося весть о воскресении Христовом, взмахнет памятник правой рукой осенит себя крестным знамением, да так быстро, что еле уследишь, отлетает от него душа Афанасия, посмотрит ей в след черт печально вздыхая, и знают оба, что ровно через год, на этом же месте увидятся они вновь, и будет так до скончания времен. А в центре Твери стоит теперь новый Спас-Преображенский собор отстроенный по велению черта.


Рецензии
Здравствуйте!
Нафантазировали! И, на мой взгляд, приземлили биографию русского путешественника Афанасия Никитина.
Да, он был купцом, но больше - путешественником, то есть романтиком. Ему хотелось (без всяких чертей) узнать, как живут люди там, куда и до него, и после стремились купцы. Со своими товарами и привозили оттуда товары. И так знакомили русичей с другим миром.
Кстати, пока не оценена роль купцов в собирании и распространении сведений об устройстве стран, обычаях, богатствах, традициях, религии - где, они бывали. А потому "Хождение за три моря" - литературная летопись Афанасия Никитина, по праву, называют историки "ценным литературно-историческим памятником". В них его заметки о Персии, Индии, Сомали, Турции и др.
Конечно, те купцы, в том числе и А. Никитин, храбрецы, молодцы!
Не слышала, что его зарезали. Он возвращался домой и где-то на пути, кажется, к Твери, заболел.
Вы - автор; можете придумывать, фантазировать. И всё-таки... Подумайте, как верующие люди воспримут вот эту Вашу фразу: "... Спас-Преображенский собор, отстроенный по велению черта"?


Лариса Прошина-Бутенко   12.12.2022 19:02     Заявить о нарушении
Афанасий Никитин давно стал легендой, а всё, что с ним связано,обросло мифами в разных интерпретациях встречавшихся в народе. Скончался же он не где то под Тверью, а где-то под Смоленском, как доподлинно не известно, но вот почему его рукопись оказалась в Москве, а не в Твери, куда должна была быть доставлена.
Что касается собора, то это тоже часть городской легенды.

Ганс Лёхинсон   12.12.2022 23:33   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.