Соломенный герой. сказка

И надо же так случиться приключиться, что повстречались на одном берегу одной и той же речки три совсем незнакомых мужичка – порыбачить собрались…
А там, где трое собрались – какая рыбалка?
Вот и перебрались они вскоре от бережка да к костерку. Какой-никакой рыбёшки натаскали, на уху – в самый раз. А под уху, как говорится: «Сам Бог велел…». Чего велел? – Сами понимаете.
Вот  уже и железные кружки зазвякали, отбивая – как склянки – начало беседы…
А выпивши, всякий мужик – завсегда Герой!
Один в грудь себя бьёт, что он сам тем героем и является – самым что ни на есть геройским… А вывод он такой сделал из того, что он женщину с ребятенком на руках в жёны взял – и теперь, стало быть, чужое дитя и растит…

А в то самое время три бабы, что раным-ранёшенько из дома по грибы подались, на соседней поляночке свой костерок развели – дабы чайком из лесных трав и шиповника обогреться, да сыроежек на веточке испечь – пока костерок прогорает, и картоху в угли бросить можно будет…
Сидят, о своём беседуют, да – волей-неволей – мужиков-то и слышат…

Хвалится первый, соловьём заливается: каково ему чужого мальчонку поднимать…
– Смирно не сидит, наказов не слушает, самовольничает, науки плохо постигает… Порой, бывает, и руку приложить приходится – чтобы уму разуму научить, да на путь наставить…

Слушают всё это бабы да дивятся:
– И какой в том героизм, чтобы дитю отца заменить? – спрашивает одна.
– Вот и я думаю, – добавляет другая, – разве чужие дети бывают?
– Да сами-то рассудите, – поддержала третья своих товарок, – баба с ребёнком – это уже семья! Она же уже вся видна: и – какая она мать, и – какая хозяйка. У неё ведь уже и хозяйство налажено. Ему с вилки-ложки начинать не нужно: быт уже устроен. Только подладиться...
– Вот-вот, подладиться! – вступила вновь первая баба. – То-то и оно: ещё одним ребятёнком для этой бабы стать… Слабому мужику, что до тридцати лет возле мамки тёрся, такая баба – просто дар! Он же сам ничего не может – мешок с соломой: где поставишь – там стоит; где положишь – там лежит… Про таких ещё говорят: «Ни украсть, ни покараулить…». А она же уже привыкла: и за своего дитятю ответственность нести, и решения принимать ему и себе во благо… – Разумная, стало быть!
– Да, если мужик сильный, настоящий – так он никогда и не вспомнит, что не он этого дитятю народил. Вырастит, как родного – и хвалиться этим не станет, – поддержала её вторая баба.
– Соломенный, стало быть, герой-то!? – подытожили третья.
На том и сошлись.

Тем временем заговорил второй мужик на соседней полянке:
– А я, братки, тоже герой не последний – я своей жёнке часть хаты отписал. За дверь её не выставил, без крыши над головой не оставил. Она у меня с изначалу странная была: всё пишет что-то, сочиняет, с людями беседы ведёт, сама всё о чём-то думает…
Нет, хозяйкой-то она хорошей была, и женой тоже. Только всё хотела, чтобы я для семьи что-то делал, да копеечку в дом приносил… А я ведь – птица вольная: захотел – туда полетел, захотел – сюда, наскучило летать – вернулся. А уж коли я вернулся – у меня всё ладом должно быть: в хате прибрано, щи в печи, в духовке калачи… Люблю я и поесть вкусно и поспать сладко. Нет, летать-то она мне не запрещала. Только вот просила говорить: когда вернусь. Ей, видишь ли, чтобы сказы свои слагать – особое состояние надобно. Одновременно сочинять и кашу помешивать – несподручно…
А мне, - продолжал  мужик, - от Державы хата полагалась. За службу Отечеству, стало быть! Первая жинка с дочкой моей тоже на ту хату шибко надеялись. Да там мне хвост ещё шибче прищемляли – летать вовсе не получалось. Ну, я от них вовсе улетел, да на одном празднике свою вторую жинку и заприметил… – Думаю: вот ведь, говорит – а её слушают. Быть бы с ней – так и я, глядишь, с людями разговаривать смогу, как она. Может, и меня слушать станут…
Долго я её обхаживал… А тут и хата подоспела. «Давай жениться» – говорю. А она мне: «Не уверена я, что поживётся нам. Может тебе для себя одного хату взять? – Делить ни с кем не придётся…»
Но я же упёрся: как так? Положена большая хата на семью? – Кто же откажется!?
Девять лет, почитай, прожили… А теперь она со мной дальше по жизни идти не желает. Говорит: «и предназначенье своё я оставила – семью предпочла, и семьи у меня с тобой не получилось…». – Но я же – герой, благородных кровей человек... За дверь не выставил – угол в хате отписал, хоть и самому подвинуться пришлось. Ещё ведь и дочке угол выделить придётся – хату-то на семью Держава давала…

И опять, слушают всё это бабы и диву даются: «Какой такой Герой?»
– Так он же свой корыстный интерес соблюдал, а не жинку для жизни выбирал, – молвила в изумлении одна баба…
А вторая, что пошибче в законах разбиралась, вторит ей:
– Раз он на троих хату получил – троим в ней и жить. А взять на себя одного у него всё одно бы не получилось… Это с бабами – сводись-разводись сколько душеньке угодно! А дитя своё единокровное по миру пустить никто не позволит. Положена тебе хата – бери под крыло и дитё своё… Только тогда пришлось бы другую хату дожидаться – поменьше.
–  Так что никакого героизма тут опять же не наблюдается – жинка по праву в хате живёт… И этот герой соломенным оказался, – печально покачала головой третья баба.
Так и порешили…

А с соседней поляны уж и третий голос доносится:
– А я, други мои, всего в жизни сам добился!!! И науку осилил, и дело с нуля поднял, и хат накупил, и деток вырастил… Всё сам…
Бабы молча развели руками. Им-то было ведомо – как мужики всё «САМИ» делают…
А за плечом у похваляющегося мужика стоял печальный ангел. Ему было неловко – поскольку он знал: пока тот науки постигал – его родители половину своих заработков ему в столицу отправляли. Когда он женился и сына родил – родители надолго забрали мальчонку к себе на жительство, чтобы не мешал науки постигать, да дело на ноги ставить…  А когда жинка первая померла – и вовсе оставили парнишку у себя, чтобы мужику проще было новую жизнь налаживать…
Знал ангел и то, что не был мужик честен со своими родителями и утаил от них свой блуд ещё при живой жене. А когда повторно женился и родил второго мальчонку – та, с кем он блудил, в дар за сына попросили у него отписать ей всё добро: и хаты, и кареты… И оставил он старшего сына без отцовского наследства, а себя без имущества. И на общение с внуком он времени найти не желает.
Знал и то, что даже – отца похоронить – мужик у матери своей деньги принял. И живёт теперь старушка в печали: не ровён час – взбрыкнёт молодуха – и останется сынок её без кола, без двора…
Всё это знал ангел, только сказать ничего не мог. Потому как задача его – хранить и защищать. На то он и хранитель!

Промолчали и бабы. Поднялись, затушили угли водой из реки, поклонились поляне на четыре стороны – и подались по своим бабьим делам. Мужиков своих любить; детей им рожать и растить; быть для них той каменной стеной, которую каждая девка в замужестве мечтает обрести… И, конечно же, давать им уверенность – в том, что они Герои – без которой и мужик-то – не мужик.
Вот только бы – не соломенные!?
                8.09.2017. Челябинск