Ч. 300 Благородство японцев

Предыдущая страница  http://proza.ru/2022/01/12/1400

На палубе фрегата оставалось много нужных вещей. 6-го января продолжали на баркасе перевозить багаж команды с фрегата на берег. Старший штурман Ёлкин с удовлетворением отметил в своём дневнике: «6 января я успел спасти журналы, почти все инструменты, книги и карты».

В зоне действия землетрясения и цунами более 30 тысяч зданий были полностью разрушены, множество домов находились в полуразрушенном состоянии. Погибли свыше трёх тысяч человек, ещё больше людей получили ранения и травмы. Десятки тысяч человек оказались без крова над головой.

Каждая пара рук была на вес золота, требовалось срочно строить и восстанавливать жилища, оказывать пострадавшим медицинскую и продовольственную помощь, хоронить погибших.

И в такое напряжённое для них время японские чиновники собрали сто двадцать рыбачьих судов с командами гребцов от четырёх до восьми человек, чтобы помочь русским спасти фрегат.

«Диану» предстояло отвести в бухту Хеда, находившуюся в пятнадцати милях от места высадки моряков.

Утром 7-го января ветер стих. Путятин, Лесовский, Шиллинг, Можайский 1-й и двадцать пять матросов поднялись на борт фрегата. Их доставили  на «Диану» две японские лодки, потому что преодолеть буруны можно было только на плоскодонках.

Поднявшаяся команда отклепала якорные цепи, чтобы освободить фрегат от якорей, и задраила все артиллерийские порты.  К каждому якорю  прикрепили надёжный буй, чтобы потом его можно было поднять, когда отремонтируют фрегат.

Затем моряки закрепили буксирные концы на фрегате и подали их японским рыбакам на лодках, а сами лодки выстроили в длинные ряды.

В шканечном журнале Лесовский записал: «Во время последней бытности адмирала на фрегате вода стояла на треть высоты между кубриком и батарейной палубой».

Когда всё было готово к буксировке, все покинули фрегат, захватив с собой различные вещи, в том числе палаши и пистолеты. Шиллинг взял с собой корабельный колокол. Он и один матрос последними покинули «Диану».

Старший из японцев выкрикнул команду, и лодки повели за собой на буксирах фрегат.

Они прошли свыше пяти миль. Путятин и Лесовский уже были уверены, что японцам удастся привести фрегат в Хеду. Японские лодки, которые доставили их на фрегат, тоже участвовали в буксировке.

Внезапно, к изумлению русских моряков, японские рыбаки принялись что-то кричать русским, размахивали руками, а затем стали рубить буксиры и изо всех сил грести прочь от фрегата к берегу.

Переводчик закричал, чтобы все немедленно уходили, потому что надвигается шквал. Опытные японские рыбаки узнали о приближении шторма, увидев, что гора Фудзияма покрылась облаками.

Далее приведу слова Степана Степановича Лесовского: «И, действительно, менее, нежели через полчаса сделался очень свежий зюйд-вест с огромною зыбью». Пока пытались понять, что происходит, другие лодки были уже далеко.

Преодолевая огромные волны, выбиваясь из сил, они несколько часов гребли вслед за японскими рыбаками, и только к вечеру, обессиленные, укрылись в ближайшей бухте Инноре в заливе Суруга, где уже собрались все японские лодки.

Лесовский и Путятин не видели, как затонула «Диана», это наблюдали русские моряки, оказавшиеся в деревне Миасима. По их словам, фрегат лёг на борт и погрузился в воду кормой.

Ночью пришли уполномоченные японского правительства Цуцуи и Кавадзи.  Они предложили доставить в Миасиму, где находилась команда фрегата, морем, но потом все пришли к выводу, что лучше пойдут пешком, чтобы не подвергать людей ненужному риску на море.

Добрались туда к вечеру. В пути японцы кормили моряков чаем, сладостями, апельсинами. Всех решили перевести в бухту Хеду. По приказу адмирала Лесовский разделил команду на две партии. 11 января в Хеде под командой офицеров отправилась первая партия матросов. Адмирал тоже пошёл пешком с этой партией.

Японцы снабдили в дорогу едой. Переночевали по пути в деревне Инноре, в храме. Поведение адмирала Путятина восхищает. Напомню, что он в боях на Кавказе был тяжело ранен в ногу, едва выжил, что и привело его к такой религиозности.

Несмотря на больную ногу, он прошёл весь этот путь, разделяя все его тяготы с подчинёнными. Вторая партия шла под командой капитана. Как написал в своих воспоминаниях Шиллинг, японцы «в нас видели только бедных людей, достойных сострадания и помощи».

Путятина и офицеров японцы разместили в большом храме, повернув статуи богов лицом к стене. Для матросов  успели построить временные дома из досок и соломенных матов и приступили к строительству казармы.

Заботливые хозяева подумали обо всём. Они не забыли о кухне и бане, которые построили рядом с домами для русских матросов. На следующий день прибыла вторая партия. Во всей этой суматохе японца, ставшего членом русской команды, тщательно маскировали, чтобы не обнаружилось его присутствие.

Японцы предложили жить за счёт японского правительства, но адмирал не согласился. Договорились платить с момента поселения в Хеде, а предыдущие расходы считать подарком японского императора.

Уже 10 января, спустя четыре дня после гибели фрегата, Путятин принял решение строить судно. Не ждать же, когда пришлют за ними корабль: их товарищи в это время сражались на бастионах Севастополя!

На следующее утро, 11-го января, офицеры увидели Путятина, который сидел на бочонке за столом из старой двери и составлял теоретический чертёж маленького судна для отправления на родину.

У Лесовского на фрегате имелось большое собрание планов и чертежей различных судов, от фрегата до бота, но всё это погибло.

Адмирал поручил штурману Карандашову составить план судна по размерам длины, ширины и углубления, которые он помнил, когда знакомился с чертежами «Балтиморской» шхуны в Англии.

Но едва офицер приступил к выполнению этой работы, Лесовский принёс Путятину по какой-то счастливой случайности спасённый  первый номер «Морского Сборника» за 1849 год.  Он вспомнил, что в том номере журнала, который выписывали для кают-компании, имелось описание и чертёж шхуны «Опыт» лейтенанта Бессарабского.

Ознакомившись с журналом, адмирал приказал Карандашову делать чертёж по этому образцу. Но всех нужных данных  было недостаточно для составления чертежа. Тогда Путятин сам их вводил и лично корректировал чертёж.

Бумагу для составления чертежа спас старший штурман Ёлкин, у которого душа болела, что пропадут листы прекрасной александрийской бумаги. Она была очень редкая и дорогая. На ней печатали самые роскошные издания.

Затем нашли учебник по судостроению штабс-капитана Мещерского, составленный для Морского корпуса, который тоже весьма пригодился.

Чертёж будущего судна закончили за семь дней. После этого на берегу бухты построили помост из досок, на котором вычертили обводы шпангоутов, а потом изготовили из досок лекала, по которым и вытёсывали шпангоуты.

Как только чертежи были готовы, Путятин обратился за помощью к Цуцуи и Кавадзи. Те, узнав о замысле Путятина, сразу же оценили это по достоинству: у них появилась возможность изучить технологию строительства судов европейского типа.

Продолжение http://proza.ru/2022/01/15/2048