Предыдущая страница: http://proza.ru/2022/01/13/379
311. Нат. Под Казанью.
Голос за кадром
Боярин, клюнув на обещание Расстриги, что он замолвит словечко за него новому государю Дмитрию, выдал им охранную грамоту. В ней говорилось, что сии охочи люди, с честью Сибирь покоривши, следуют в Святую Обитель Угличевского монастыря, дабы молить о Царствии Небесном воинства Ермака Тимофеевича, положившего живот свой за дело святое.
Действие:
Два всадника скачут по лесной дороге.
Макарка.
– Дядька Григорий, а ты пошто чужим именем назвался-то?
Расстрига
– Кабы не назвался, болтаться бы нам на губских воротах, а теперича у нас и охранная грамота имеется. Попробуй расскажи кому, как боярина вокруг носа обвели, в жизнь не поверят. А имя я монаха знакомого младого присвоил. Девять лет назад с ним в монастыре в одной келье жил. Токмо моложе он меня на четверть века. Отрок сына боярского, зарезанного в слободе Немецкой. Вишь, и пригодилось знакомство. Он шельмец и плут отменный, с литовской стороны их родители в Москву пришли. Царь Иван Третий его отцу за разгильдяйство кличку дал – Отрепьев, как знал, что яблоко от яблони далеко не катится, весь род их баламутный. До Ярославля доберемся, а там разберем, что делать далее, может, воистину в Углич подадимся.
Действие:
Поворот дороги. На встречу выезжает разъезд из десяти-двенадцати казаков.
Старший разъезда
– Куды путь держим, служивые?
Расстрига
– В Углич, до монастыря тамошнего, молиться за упокой атамана Ермака Тимофеева.
Старший разъезда
– Не вы ли к царевичу Дмитрию с Камских солей пробираетесь?
Расстрига
– А если мы? То, что, не пропустишь.
Старший разъезда
– Мы вас еще и проводим до Волги-матушки, коль перед царевичем Дмитрием слово о нуждах казачества замолвите. Мы ведь сами от Бориса само-посаженного вдоволь соленой ушицы нахлебались. Сколь можно ему да Федору полоумному кланяться? Вся Московия гудит, люди ждут, когды Дмитрий на трон вернется. Урочные лета думает по всея Руси вменить бесноватый Борис, вот и бегут смерды да холопы на Дон и Волгу. Юрьев День и тот все еще под запретом. Многие бояре, что недовольство высказывали на людях, ныне в опале. Шуйские на трон метят, посадская челядь избы ждёт. Совсем тяжко стало.
Расстрига
– В Сибирь надо бы вам, соколики, там пока тишь да гладь да Божья благодать. Мы токмо оттуда. Коли бы не дела важные, не ушли бы с сих краев вольных.
Старший разъезда
– А Архипка-кузнец жив-здоров? С обозом у него три дня жили. Опосля нас вогул провел тайными тропами через камень.
Расстрига
– Вишь, землица-то у нас вона какая узкая! Надо ж встретить знакомого, мы с Архипом товарищи старые, расставались, всплакнули малость, так что милости просим в Сибирь, а сопровождать нас не надобно, нам по-тихому сподручнее.
Старший разъезда
– Нет, мы уж на Волге да Каме пока побудем под рукой Строгановых. А Дмитрий позовет, то явимся по первому зову. Блаженной дороги, служилые!
Расстрига
– И вам не хворать.
312. Инт. Сибирь. Берег реки Обь. В избе Архипа.
Действие:
Архип, Кормчий – Ефим, Никита, Угор. Максим (однорукий) старший сын Ксении. Сидят за столом.
Кормчий (Ефим)
– Ты, Архип, долго тут не протянешь, о сокровищах Ермака уже болтает каждый нищий в Тобольском остроге. Воеводы тоже талдычат меж собой про кузнеца – Белого Шамана, только пока не догадались, где
тебя искать.
Действие:
Ефим принимает у кузнеца поднесенную чарку.
Архип
– Знаю, нагрянут окаянные. Не за себя беспокоюсь – кабы Ванюшка не проболтался при допросе. Ведь когда на дыбу повесят, всех святых вспомнишь, а не токмо о злате атамана. Да и место насиженное бросать жалко. Это же все с первоначала приниматься пристанет. Стар я стал для таковых переселений.
Никита:
– Я рисунок снял со старинного камня. Земля на урмане не заканчивается, и далее места есть до моря восточного, откель наше солнышко поднимается. И живут там алеуты дикие.
Угор
– А разве диче вогулов еще кто-то есть? – подал голос Угор.
Никита
– Есть. Нагие ходют. Без штанов вообще. Токмо летом. Зимой в шкуры одеваются…
Угор
– И бабы? А комары? Мошка? У нас летом нагим не по ходишь!
Никита
– И они тоже, сердешные, как в бане. Так вот, наличествует таковая реченька, Таз именуется. По ней коли спуститься, верст двести острог Мангазея имеется. Его полвеку назад архангельские поморы поставили. А далее через тундру другая речка будет, Туруханка, вот она и впадает в Ионесси. А ежели по Туруханке спуститься, то дремучие края начинаются, где нет тебе бояр да воевод. А злато под ногами валяется цельными каменьями. Но можно и студеным морем туда пройтить. Коли на скалы не попадешь, то в заливе, где Ионесси впадает, и окажешься.
Угор
– Знаю я Таз-реку, с дедом бывал мальчонкой. Через Кызым туда зимой дорога. Но можно и рекой, коли бы ушкуй у нас был, – подал голос Угор.
Ефим
– Ушкуй я пригоню летом. Собираются наши воеводы пленить хана Сейдяка да в Москву отправить к царю Борису Федоровичу Годунову, а без него и мне жизни тут не будет. Жинку, сыновей забираю и алга, не воеводам же ладью отдавать.
Действие:
Открывается дверь, в избу заглядывает один из сыновей Ефима.
Сын Ефима
– Тут гребцы щуку наловили, что с ней делать?
Угор
– Шкуру обдерите, желчь в мешочках отделите, Отдайте Ванюшке, а рыбу сварите себе.
Действие:
Дверь закрывается.
Угор
Ранее у кого жилетка была из щучьей шкуры, тот самым богатым считался, а если две жилетки имел, то совсем князь был. А желчь – она Ванюшке сгодится для снадобья киргизенку. Вона как отец за ним ходит, и матка извелась совсем, ажно про нас, бегляков запамятствовал басурманин.
Никита
– Тьфу на тебя, леший! Накаркаешь беду на наши головы.
Архип
– Жалко, хоть и нехристи. А все одно, душа-то человеческая, аркар Исатай на берег совсем не сходит, со мной, видно, не желает повидаться. Да и я шибко не горю желанием. Надо же, как обернулось: нашли друг друга на конце земли, у брега моря Харе повстречались. Уходить нам надобно далее, везде мир полон боярами да воеводами. Когда в урман шли, Угор обещал волю, а тут вновь князья объявились. Нет на белом свете местечка, видать, без доли сиротской.
Максим
– Дядь Архип, прими чарку.
Архип
– Давай, что ж, коли не жалко, вроде все обсудили.
313. Инт. Каюта ушкуя.
Голос за кадром
Ванюшка возился с Ваулиханом целыми днями, уходил только вечером, чтоб разобрать с Никитой таблицы и древние манускрипты.
Сын Исатая уже свободно садился и иногда с помощью Ботагоз пытался вставать.
Нагревая голыши, Ваня раскладывал мальчику их по позвонкам, и, прогрев спину, пытался вправить последний позвонок, который никак не поддавался. Ваулихан терпел боль, сжав зубы.
Ванюшка не переставал удивляться: и откуда столько силы-воли у шестилетнего отпрыска?
Ванюшка
– Поите снадобьем сына господин по ложке утром и вечером. Это щучья желчь, настоянная на аланской араке. Она удаляет соль из суставов,
Действие:
Ваня протягивает глиняный пузырек Исатаю. Исатай берет. Ваня протягивает еще один пузырек.
Ванюшка
– А это медвежья желчь с выгнанным пихтовым маслом. Мазь согревает, ей надобно спину растирать. Токмо ядовитая она, мы ей мышей изводим, осторожней, чтоб малец не лизнул.
Действие:
В кубрик спускается кормчий Ефим и, поздоровавшись с Исатаем, протягивает ему предмет, завернутый в мешковину.
Ефим
– Вам передали, господин.
Действие:
Исатай разворачивает вретище и узнает саблю своего дяди Узун Бека.
Голос за кадром
Рука самопроизвольно сжала рукоятку.
Но вспомнив клятву, данную Гостомыслу, воин безвольно отложил саблю на столешницу.
Здоровье сына сейчас было на первом плане.
314. Инт. Ушкуй. Кубрик кормчего.
Действие:
Ванюшка спит на топчане кормчего. Во сне к нему является Гостомысл. Присаживается около спящего мальчика.
Ванюшка
– Ничего у меня не выходит, отче. Ну никак не могу последний позвонок вправить
Гостомысл
– Какую ты причину видишь в этом, отрок?
Ванюшка
– Боится боли малец и, когда я его мну, напрягается.
Гостомысл
– Правильно мыслишь, Ванюша, правильно. А придумай-ка ты игру, чтобы он выпустил из памяти ожидание боли.
Ванюшка
– Ну не в тычки же играть с ним, отче?
Гостомысл
– Нет, учи с ним меру славянскую.
Ванюшка
– Так он же ни бельмеса, ни гугу.
Гостомысл
– Это дело поправимое. Начинай говорить с ним на русском, Ваулиханчик освоит нашу речь за два дня. Ему вскоре предстоит с посольством быть при дворе у царя Годунова. Ой как пригодится ему знание языка нашего. Вот и учи его.
Спи, отрок, утро вечера мудренее, а пользование знахарское в игру преврати. Начнет малец руками меры показывать играючи, на миг и забудет о боли, расслабится, позвонок и встанет на место.
Действие:
Ваня просыпается, умывается из кадушки. Плещет руками в лицо.
Проходит по палубе, стучится в каюту Исатая.
315. Инт. Каюта Исатая.
Действие:
Ванюшка сидит около Ваулихана, который сидит на тахте, спиной навалившись на подушки.
Ванюшка
– Сегодня мы с тобой лечиться не будем. Давай поиграем в игру.
Ваулихан
– В кости?
Ванюшка
– Нет. Будем тешиться в купца и хитрого швеца .
Ваулихан
– А как это?
Ванюшка
– Я стану куплять у тебя мешковину, а ты будешь мерить и стараться меня обдурить. Кто быстрее руками меру покажет, тот и выиграл.
Ваулихан
– Жаксы.
Ванюшка
– Не жаксы, а хорошо. Обучайся молве нашей, вдруг с посольством тебе на Русь ехать понадобится, то толмачем будешь.
Ваулихан
– А правда, что там уйге о многих этажах есть?
Ванюшка
– Уй это дом по-нашему. И не дома, Ваулихан, а дворцы и терема. Ашо церкви и монастыри имеются, а от них кажный ден звон малиновый. Токмо я сам тожа в Москве не бывал. Вот вылечу тебя, вместе как-нибудь на Русь и поедем. А теперича давай-ка сыграм в калашный ряд, а то, вдруг торговаться с хитрыми купчинами придется, оне враз обведут тебя округ пальца.
Голос за кадром
Ванюшка показал руками различные меры, и они принялись играть.
– Косая сажень! – называл Ваня.
А Ваулихан показывал ее руками, опережая портного.
– Не успел я твой товар померить, – делал расстроенный вид маленький лекарь, опаздывая на мгновение от мальчика.
– Ха-ха! – радовался ребенок.
Ботагоз, сидя в сторонке, наблюдала за игрой.
– Маховая сажень! Локоть! Аршин!
Ваулихан так заигрался, что забыл про осторожность, и при обозначении косой сажени внезапно окаменел. Резкая боль пронзила его тельце. Ребенок задержал дыхание, пытаясь пересилить боль.
Действие:
Ванюшка, берет малыша за плечи, аккуратно опускает его на спину. На глаза Ваулиханчика наворачиваются слезы.
Ботагоз кидается к стонущему сыну, невольно касается его ног.
Ваулихан
– Мама, не дави на ноги, мне больно.
Ботагоз
– Ты чувствуешь мои прикосновения?!
Ваулихан
– Да. Я шевелю пальцами. Посмотри, мама.
Голос за кадром
Ванюшка, забытый на время всеми, сидел в углу помещения, боясь поверить в содеянное им чудо.
316. Нат. Под Ярославлем. Бивак Расстриги и Макарки. Ночь.
Действие:
Горит костер. Расстрига и Макарка сидят беседуют. Рядом пасутся две стреноженные лошади.
Макарка
– А я ведь супротив отчей воли на войну убег. Батюшка ни почто не соглашался мя отпустить. Двор, говорил, не на кого оставить. Усадьба наша на речке Вязьме стояла, и история рода моего исходит еще от князя Гедимира, поэтому и знаю я язык шляхов, как свой. И грамоте их обучен.
Действие:
Григорий, слушает своего молодого попутчика, молча глядит на огонь.
Голос за кадром
У него в голове уже зарождались кое-какие планы.
«А пошто малой не князь али боярин? – рассуждал про себя Расстрига, – читать, писать могет, языкам заморским обучен. Да и на вид вылитый отрок княжий. Пальчики тонкие, холеные. Спина плеткой не разрисованная. Токмо вот как его в круг боярского братства ввести да положение в нем занять? А так бы я за ним, как у Христа бы за пазухой свой век и дожил. Сколь скитаться по белу свету-то можно. Пора бы и на печи полежать».
Расстрига
– А где теперь ваш двор?
Макарка
– Отобрали и двор, и землю со смердами да холопами по указу царя Федора Иоанновича. Опричнику безродному все досталось за заслуги перед государем. Извели опричники весь род мой. Я если бы в Сибирь не подался, то и меня бы на кол посадили.
Расстрига
– Значит, и у тебя счеты с ним имеются?
Макарка
– Значится, так, да маленький человечишка я – чтоб супротив царевой воли идтить.
Расстрига
– Ну, до Ярославля доберемся, там видно будет. Может, и впрямь поможем царевичу Дмитрию на престол зайти, а там, гляди, какой милостью и одарит. Вон, какой по всей Руси гул идет, недоволен народ царем Федором и его пестуном Годуновым. Бегут на Волгу и Дон смерды да холопы. Ну и бояре, и сыны боярские, которые в немилость попали, тоже туда да в Литву уходят. Много нынче недовольных. В Угличе узнаем, под какими замками царевича удерживают вместе с мамкой его. У меня и там монахи знакомые имеются. Ну, коли потчевать не желаешь, то я сосну, пожалуй. Бди пока. Да пищаль поближе к себе подтяни, ненароком еще тати какие нагрянут на огонек.
Действие:
Гришка, укладывается на нарубленных ветках. Засыпает. Храпит.
Макарка
(усмехается)
– Теперича точно все тати сбегутся, храпишь, будто ревун на колокольне Ивана Великого звонит.
Действие:
Расстрига спит. Ему снится сон.
СОН РАССРИГИ:
Гостомысл
– Какой ныне месяц, Григорий?
Расстрига
– Цветень, отче.
Гостомысл
– Долго добираетесь, долго, наверное, не поспеете.
Расстрига
– Куды, старче?
Гостомысл
– В Углич. Зарежут царевича Дмитрия к середине яреця. По указу тайному Бориса Годунова лишат жизни дитя невинное. А народу донесут: сам порезался, когда в ножички играл. Поспешать вам надобно. На Ярославль не идите, не теряйте время, прям в сам монастырь Углича и направляйтесь.
317. Нат. Сибирь. Берег Оби. У избы Архипа.
Действие:
Никита играется с медвежонком. Ванюшка сидит на крылечке и смеется. Архип стругает новую оглоблю и посматривает на потешки Никиты.
Голос за кадром
Медвежонок за лето окреп.
Он бегал за Никитой, как собачонка, постоянно норовя схватить его играючи за подол длинной рубахи. Волхв нежно трепал своего выкормыша за холку, и молодой топтыгин, радуясь ласкам и вниманию, кувыркался на радость ребятишкам. Собаки привыкли к нему и почти не обращали внимания. Но иногда и задавали трепку, когда наглый медвежонок пытался стащить из корыта пищу, выставленную лайкам. Знай свое место!
Архип
– А сказ ведаешь про скомороха и медведя?
Никита
– Не слыхивал, поведай.
Архип
– На ярмарку скоморох идет и за собой на веревке медведя тащит. А ему люд-то кричит: «Ты пошто со зверем в калашный ряд прешься?». А скоморох им и отвечает: «Вожделею я, братцы, морду набить купцу, который мне прошлым летом хомяка за полушку сбыл».
Никита
– Ну, тоды и быть тебе хомячком, нарекаю тебя Хвомкой. А то все думал, думал, какую тебе кличку дать, да вот Архип подсказал.
Действие:
Хвома отбегает от хозяина и два раза кувыркается на полянке.
Архип
– Ну, вылитый Хвома Потапыч.
318. Инт. Сибирь. Берег Оби. Ушкуй. Каюта Исатая.
Голос за кадром
А Исатай не мог не нарадоваться за своего сына. Ваулихан уже обходился без костылей. Правда, на берег его пока не отпускали. Ванюшка каждый день приходил и растирал спину ребенка выпаркой пихтового масла.
Действие:
Исатай, Ботагоз сидят на тахте. Ваулихан медленно ходит по каюте. Смеется. Ваня помогает Ваулихану учиться ходить.
Ванюшка
– Госпожа, ваш сын Ваулихан не должен садиться на коня, пока ему не исполнится 25 лет. Кости крестца срастаются только к этому времени. Ежели не беречься, то их можно вновь повредить, но я уже не в силах буду ему помочь.
Исатай
– Он должен быть воином. Дед его и отец деда все были воинами.
Ботагоз
(Исатаю)
– У него есть способности, и он может стать великим мудрецом. Раз Всевышний не дал ему здоровья, значит, приготовил другую судьбу.
Ботагоз
(Ванюшке)
– Мы сегодня уходим домой. Ты помог нашему сыну подняться на ноги, какую награду желаешь получить?
Ванюшка
– Я не возьму с вас, госпожа, ничего, у Ваулихана впереди дорога, по которой он должен пройти. Он прославит свой народ мудростью, и среди его потомков будут ученые, поэты, послы и даже воины на службе у русского царя. Так мне сказал отче Гостомысл, который приходит ко мне во снах.
Исатай
– Я дам тебе перстень моего погибшего брата Акая. Он указывает на принадлежность к роду Хана Мира. Где бы ты его ни показал, все обязаны оказывать почет и уважение. Мое имя ты знаешь. А жена моя по дороге домой будет рассказывать о маленьком лекаре, который поставил на ноги ее сына.
319. Инт. Тобольск. Изба воеводы.
Действие:
Воевода Тобольска сидит на лавке. Одет в нижнее белье. На плечи накинут кафтан. Голова растрепана. Он болеет похмельем. Столы в горнице перевернуты. Битая посуда валяется на полу.
К нему подходит с ковшом стрелецкий сотник.
Стрелецкий сотник
– Отведай, батюшка, кваску ядреного, полегчает.
Воевода
– А пошто столы с яством перевернуты.
Стрелецкий сотник
– Ох, и наворотил ты, батюшка, аж семь бед по хмельному делу-то.
Воевода
– Сказывай. Семь бед – один ответ.
Стрелецкий сотник
– Вчерась хан Сейдяк по твоему приглашению прибыл с царевичем Ораз Муххамедом и карашой. Они давеча фазанов стреляли в местечке у Княжего луга.
Воевода
– Это я помню, помню, как стольника к хану посылал, приглашал разделить трапезу. То, что дастархан накрыли, тоже помню. А далее хоть убей. А гости-то иде?
Стрелецкий сотник
– Так связанные оне, в чулане кукуют.
Воевода
– О горе мне! Поди задираться полез я на хана?
Стрелецкий сотник
– Как всегда, батюшка.
Воевода
– И как было-то?
Стрелецкий сотник
– Все лез целоваться с ханом, а тот от тебя рожу воротит, отстраняется. Борода-то у тебя вся в капусте да в костях. А ты знай все одно, лобызаться да лобызаться. Подобно как не рожа это татарская, а закопченыш Николы Чудотворца.
Воевода
– И что потом?
Стрелецкий сотник
– Потом ты чарки всем троим нехристям подать велел. Пейте, демоны некрещеныя, за веру христианскую! Все трое и поперхнулись разом. А ты, батюшка, за грудки царевича Ораза взял, что по левую руку от тебя сидел, да и треснул кулаком в око! Опосля началось. Те в драку, ну и мы не лыком шиты. Кинулся хан Сейдяк к оконцу бежать, а ты его за шаровары шелковые хвать! Иди сюды! Поколотили мы их малость да повязали. А стражу во дворе стрельцы кончили.
Воевода
(хватается за голову, стонет)
– Сука-а-а!
Стрелецкий сотник
– Выпущенную стрелу не воротишь, батюшка. Тут надобно подумать, как государю все преподнести. Коли обвинить их в подготовке измены и в заговоре с Кучумом, да отправить к Борису Федоровичу, то, может, и пролетит гнев мимо. Нам токмо бы надобно першими все это сробить. А ежели послы татарские упредят нас, то не сносить всем головушек.
Воевода
– Зови писца, грамоту об измене, полонении хана и отправке на суд царский в Москву первым же обозом писать станем.
Стрелецкий сотник
(смеется)
– Вот это верно, батюшка, побег я за писцом.
Воевода
– Что зубы скалишь, Иван Никитич? Еще ничего не порешили, рано петь соловушкой.
Стрелецкий сотник
– Да скалюсь, что покорил ты Сибирь, батюшка, тремя чарками. В следующий раз проснешься с похмелья, глядь, и Бухара наша.
Действие:
Сотник выскакивает за дверь. В дверь летит ковш. Стукается о дверь, отлетает к ногам воеводы.
320. Инт. Сибирь. Берег Оби. Ушкуй. Каюта Исатая.
Кормчий Ефим
– Господин, надо бы в путь собираться. Ветерок северный подул. Под попутный ветер легче идти супротив течения. А коли его упустим, придется опять попутный ветер ждать.
Исатай
– Да, сегодня можем уходить, я и сам собирался. Только сходи в лог, отдай саблю назад кузнецу, скажи, не держу на него и его ватагу обиды. Другая жизнь у меня теперь.
321. Нат. СТОЙБИЩЕ КНЯЗЯ САМАРЫ. Берег Иртыша.
Действие:
Пайза кланяется князю Самаре, подает саблю.
Пайза
– Князь, это тебе Белый Шаман прислал. Просил передать, что не вожделеет он горя народу нашему. А воеводы и стрельцы тоже ему недруги.
Князь Самара
(любуется саблей)
– Пусть живет, не тронут его мои народы. Освобождаю его от ясака на пять лет и князю Алачу передам, чтоб не трогал. Белый Шаман нам еще сгодится.
Пайза
– Я прибыл с китайскими купцами, но они уходят Ыртысом, мне же надобно на Саматлорские юрты. Там меня ждет обоз с товаром.
Князь Самара
– Мне передали наконечники для стрел и сабли, которые ты раздобыл. В знак благодарности за усердие, найми челн, я оплачу расходы.
322. Инт. Сибирь. Берег Оби. Ушкуй. Каюта Исатая.
Действие:
Исатай и кормчий Ефим стоят на палубе. Ушкуй скользит по воде.
Конный отряд Исатая двигается берегом вослед за ханским кораблем.
Кормчий Ефим
– Господин, скоро начнутся отмели и перекаты. Вода падает. Ушкуй далее не сможет пройти.
Голос за кадром.
Конный отряд Исатая двигался берегом вослед за ханским кораблем. Санную повозку, которую предоставил Валихан, еще по зиме отправили в стан Валихана. И теперь отряд был верховым. Исатай надеялся добраться водой как можно дальше и потом купить или нанять повозку для жены и сына.
Исатай
– Это наш Есиль?
Кормчий Ефим
– Да, господин, это Есиль. С татарского Ишимак, то есть разрушающий. В половодье он коварен и смыл не один аул. Летом же местами пересыхает, и появляются перекаты. Но до тех мест еще ходу около семи дней. Народная молва гласит, что названа сия река Ишимом по имени сына Кучума, что утоп в младенчестве. Господин, я могу вас попросить об одной услуге?
Исатай
– Проси, если я в силах, то исполню твою просьбу.
Ефим
– У меня в гребцах янычары, которые хотели бы служить хану казахов. Им после пленения нашего хана больше нечего делать в Сибири.
Исатай
– Как же ты без гребцов?
Кормчий Ефим
– У меня два сына, и я на корме, доберемся с Божьей помощью. Тем паче, господин, нам обратно вниз по течению возвращаться. Покамест зиму у Архипа пожительствую. А далее видно будет, куды податься. Ушкуй я никому не отдам. Да, может, рабов каких выкуплю, где вы арбу для сына и жены искать приметесь, авось на том свете и зачтется.
323. Инт. Сибирь. Берег Оби. Лог. В избе Архипа.
Ванюшка аккуратно разматывает кокон, наматывает шелковую нить на палочку. Никита мастерит ловушки.
Ванюшка
– Я, отче, три кокона нынче у купцов китайских на шкурки выменял. Я ведь по ихнему не токмо говорить научился, а и читать трохи могу. Теперича надолго ниток нам хватит. Раны собакам зашивать, рубахи да портки чинить. А вечерами гольянку стану плести, в озерах-то гольяна видимо-невидимо, а ловить нечем. А тут в каждом коконе, почитай, более полверсты нити. Мы с тобой в урмане нынешней зимой не пропадем.
Никита
– Надобно подкрасить бы, уж больно блестит нить-то, на плетеные силки, да петли не пойдет зверек, испужается, да и гольян в сеть не пойдет.
Ванюшка
– Я нить в луковой чешуе выварю, а чтоб окрас не сошел, в рассоле квашеной капусты выдержу. Можно и в саже березовой выдержать, но нить дымом пахнуть станет, осторожный зверек, такой, как ласка, соболь, колонок не попадет. Я ныне матушке вона как платок ежевикой покрасил, да рассолом закрепил, что всю весну и лето носит, а он как новый. Вот давеча про сии коконы предание разобрал. Будто бы жил давным-давно ампиратор, токмо в его стране могли разводить червей шелкопряда. Да яйца могли выпаривать сих шелковиц. Был в той стране строжайший запрет наложен. Кто разблаговестит тайну великую, того предавать смерти лютой. Хранили они тайну шелкопрядного дела многие века. Другой же ампиратор, что по соседству властвовал, шибко хитер был, аспид. Притворился злыдень, что полюбил он дочь своего соседа, и попросил выдать девицу за себя. А была царевна корява ликом, и никто к ней не сватался.
Никита
– Знамо, это только у нас на Руси Иваны-дурачки имеются, что и даже царевну-лягушку готовы из-за полцарства взять в жены. А тама люди сурьезные, им и лик расписной надобен.
Ванюшка
– Вот, отче, сурьезный ампиратор и клюнул. Пишет он грамоту соседу, мол, забирай мою косоротую. Токмо сказывай загодя, какой калым за нее вожделеешь? А плут-то и сказывает, мол, колыма мне не надобно, опосля свадьбы увезу я ее в страну свою, но пущай в свадебном платье едет и более ничего.
Никита
– А пошто так.
Ванюшка
– Так в том-то вся и суть, отче. Прически у невест дюже высокие, в огромную шишку на макушке сплетены и иглами проткнуты для закрепу.
Никита
– И что?
Ванюшка
– Вывезла невеста в той шишке яйца с червями шелкопряда и с отростком тутового корня. Еще и слугу своего прихватила, который разводить сих червей умел. Прознал отец-ампиратор, что его дочь предала, и запросил свою кровинушку назад для наказания. А хитрый сосед и сказывает: «Да забирай свою косоротую назад. Ведь что мне надобно было, то я уже выведал. Разузнал я тайну твою великую, благодаря твоей непутевой дщери».
Так и поплатилась глупая девка за предательство и глупость свою. Писано в сказании, что обмазали ее соком тутового древа и напустили червей. Они в одну ночь в кокон дочку ампиратора и укутали. В сим коконе и подвесили изменницу в склепе вниз головушкой. А тайна разведения червей раскатилась по всему свету. И в Византию попала, и в Индию. До греков и Египта дошла. Ну и сюды, конечно, до Атлымских юрт докатилась, вона, все бабы у остяков в шелках ходют, как боярыни в праздник.
Никита
– Возмужал ты, отрок, за год, рассуждаешь как зрелый.
Ванюшка
– А я и так уже взрослый. Александр Невский в поход дружины в мои лета водил уж, а я тут нитки, как пряха, разматываю.
Никита
– Каждому свое время, Ванюшка. Ты тоже уже славу по всей Сибири имеешь как лекарь и чудотворец, а это не мало, – похлопав по спине отрока, ласково похвалил ученика Никита.
324. Нат. Под Угличем. Лесные околки.
Действие:
Расстрига и Макар скачут верхом. Оглядываются. Погоняют лошадей.
Из лесного массива за ними наблюдают всадники-казаки.
Всадник -Кузьма
– Иван, глядь, от погони уходят, сердешные, а по их пятам отряд стрельцов идет. Следопыт у них калмык Жалал всем известный. Не уйти им, коли не подмогнем.
Всадник-Иван
– Что предлагаешь, Кузьма?
Всадник-Кузьма
– Затоптать след их нашими конями, увести по ложному пути погоню боярина Битяговского.
Всадник - Иван
– Ты чаешь, Кузьма, это ведьм те смутьяны, что в слободе о чудном спасении царевича Дмитрия сказывали люду.
Всадник-Кузьма
– А кому еще быть. Они самые. Слушает их чернь, верит. Ведь Битяговского и уличали в смерти царевича. Стал бы он сам, лично, рыскать за какими простыми голодранцами? Может, воистину и мы сыщем рать царевича, да примкнем к войску законнорожденного наследника.
Действие:
Гришка с Макаром незаметив всадников в лесочке скачут во весь опор. Изчезают в лесу.
Всадники. Их двадцать пять. Выезжают из леса и скачат на проселок где только что проехали Макарка и Расстрига. Крутят коней. Затаптывают следы. Скачат в другую сторону.
Голос за кадром
Не прошло и полутора часов, как по следу беглецов выехал отряд стрельцов. Впереди на низкорослой лошаденке ехал разведчик-следопыт, внимательно изучая следы на земле.
Двойной след он ни разу не потерял от самой Коломны. Калмык по имени Жалал был уверен, что рано или поздно он настигнет преследуемых. Читать следы – это его семейное дело, он хабарчи в семи поколениях. Многих разыскивал Жалал, но не многим выпало счастье уйти от его преследования.
325. Нат. ПОВОЛЖЬЕ. Лес. Лог.
Действие:
Григорий пускает измученного коня шагом. Пригибаясь от нависших ветвей, он преодолевает овраг заросший боярышником, и выезжает на поляну. Следом из оврага выезжает Макарка.
Расстрига натягивает поводья. Полукольцом перед беглецами стоят всадники. Те самые всадники, что затаптывали следы.
Всадник Иван
– Расстрига! Ты что ль, сучий сын?
Расстрига
– Я, Иван.
Всадник Иван
(вынимает из ножен саблю)
– Вот уж правду говорят, сколь веревочке не виться, а один лад конец будет.
Голос за кадром
Григорий похолодел. Пред ним сидел в седле товарищ, соратник по Ливонской войне, которого он, спасая свою шкуру, когда-то вместе с Никитой выдал недругу.
Расстрига
– Да чтоб тебя леший побрал,
Действие:
Расстрига и, сплевывает на землю, поворачивается к Макарке.
Расстрига
– Езжай, чадо, они тебя не тронут. Нет на тебе вины, а мне, видать, не судьба. Позади стрельцы, впереди удальцы.
Действие:
Расстрига сидит в седле, к нему направляется всадник Иван с обнаженной саблей.
Расстрига
- А сказывали, что ты, Иван, в рабстве на галерах сгинул.
Всадник Иван
– Не сгинул, Григорий. Я встречи с тобой всю жизнь ждал, потому и выжил. Слезай с коня да на пенек головушку ложи. Отплясался ты ныне, Расстрига, отплясался.
Действие:
Макарка, выезжает вперед, покняжи перекидывает правую ногу через голову своего коня и согнув ее в колене у седла, надменно подбоченившись, кричит своим писклявым голосом.
Макарка
– Чьих будете, дети мои?
Голос за кадром
У Ивана отвисла челюсть. Такого развития событий он не ожидал. На коне восседал благородных кровей юноша, который, подъехав к Ивану, протянул руку:
Макарка
– Целуй и присягай!
Действие:
Иван, берет в свою огромную лапищу маленькую ручку и трижды поцелует.
Остальные всадники тихо, как в замедленном действии, спускаются с лошадей, опускаются на колени, ударяются лбами о мокрую от росы траву.
Голос за кадром
«Что он, шельмец, творит?» – пронеслось в голове у Гришки.
Но Макарка, уже войдя в роль, вновь перекинув ногу, приподнялся в стременах, и, показывая плеткой на овраг, из которого они только что выехали, крикнул.
Макарка
– Там идет за нами по следу отряд цареубийц! Спасайте своего государя, и милости нашей не будет границ. Да зачтется вам сие действо.
Голос за кадром
Заплетающимся языком, разгадав суть Макаркиной хитрости, Расстрига обратился к казаку Ивану.
Расстрига
– Не держи злобы, Иван Болотников сын, другие поры зачинаются. Лучше дай неподкованных коней. А этих с кем-нибудь пусти в другую сторону.
Макарка
(всаднику Ивану)
– Как величать?
Всадник Иван
– Иван Болотников, государь!
Макарка
– Чьих будешь?
Иван Болотников
– Князя Телятевского холоп, батюшка. Беглый я, с Ливонской войны из княжей дружины убег. Малой был, спужался.
Макарка
– Снимаю с тебя и твоей челяди урочные лета ! Назначаю воеводой, собирай людишек да жди меня через пять зим. Иду я к моему дяде, королю Сигизмунду, за верным войском.
Действие:
Подводят свежих лошадей.
Макарка вставляет в стремя подведенного ему коня ногу, ловко запрыгивает в седло и, властно кричит Гришке. Пускает свежего коня в галоп.
Макарка
– Отрепьев, за мной!
Действие:
Иван Болотников, держит коня в поводу, смотрит вослед удаляющимся всадникам. Подходит Кузьма.
Кузьма
– Что, думаш, и взаправду государь нас своей милостью пожаловал?
Иван Болотников
– Не ведаю, друже, не ведаю. Но Расстрига просто так, без выгоды, крутиться округ этого вьюноши не станет. Не такой уж Гришка человек, чтоб по-пустому да порожнему размен держать…
Действие:
Расстрига и Макарка скачут на свежих лошадях. Расстрига обгоняет самозванца, весело кричит.
Расстрига
– Второй раз меня, Макарка, спасаешь от смерти. И откуда ты взялся на мою голову? Догоняй, государь!
Макарка, нервно смеется, догоняет скачущего Григория и легонько стегает его плетью по спине.
Макарка
– Скачи, холоп, быть тебе отныне духовником государя всея Руси.
Расстрига
– Куды путь держим, государь?
Макарка
– В Польшу, раб Божий Григорий, в Польшу, за благословением Сигизмунда!
Действие:
На туже поляну выезжает отряд стрельцов.
Жалал, останавливает лошадь, спрыгивает на землю.
Изучает следы.
Голос за кадром
Два десятка конских копыт оставили свои следы на тропинке, по которой уходили от преследования беглецы.
– Ничего, Жалал найдет, у них подковы с пятью шипами, такие токмо на Каме у зырян куют. У нас на Руси о трех шипах все подковы. Найдем.
Нашли.
На почтовой яме стояли два загнанных коня с камскими подковами. Любезный хозяин пояснил, что коней привел какой-то оборванец лет четырнадцати от роду, наказав кормить до прихода отряда стрельцов боярина Данилы Битяговского.
326. Нат. Инт. В избе Архипа Сотникова.
Голос за кадром
Могучая Обь тысячелетиями несла свои воды к Карскому морю.
Вековые неохватные кедры и сосны возвышались над высоким правым берегом великой реки. Из века в век низкий берег весной заливался талыми водами, образуя заливные луга-сора, давая возможность нереститься, гнездиться, питаться рыбе и птице. Столетиями летом в многочисленные протоки заходила стерлядь. Ежегодно осенью в верховья Оби поднимался на нерест муксун. Все подчинялось великой силе природы, которая определила каждому живому существу свое место и время.
Вот и медвежонок Хвома, окрепший за лето и нагулявший жирка осенью, выгнав собак из-под избы и повинуясь законам природы, завалился в спячку.
И как бы Ванюшка, лежа на животе и заглядывая под завалинку, ни тыкал его ухватом, действенный сон взял свое.
Уже лег снег, ночами подмораживало. Осины и березы скинули свою листву. Уровень воды в реке поднялся благодаря осенним дождям, идущим где-то на юге Алтайских гор и севере Казахской степи. Местами гнало шугу , а это означало, что у Саматлорских юрт крепчают морозы, и лишь впадающие теплые воды Иртыша не дают сковаться льду на Оби.
Наступало время заготовки пушнины.
Никита и Ваня собирались уходить в тайгу.
Ксения уже без опасения собирала сына, полностью доверяя волхву свое возмужавшее чадо. Женщина понимала, что в лесу сыну будет безопаснее. Да и жизнь в сибирской глуши заставляла каждого жителя лога заниматься своим делом. Только сообща можно было выжить в этом суровом морозном крае. Женщины хлопотали по хозяйству, мужчины занимались промыслом, дети быстро взрослели.
Действие:
Никита и Ванюшка собирают пожитки в дорогу. Ксения помогает упаковать котелок.
Ксения
– Это кто ж так медный котелок вам очистил? Давеча весь в накипи был, а тут блестит внутри, как вновь отлитый.
Ванюшка
– А, то я клюквенный отвар для кваса варил, накипь вся и сошла.
Никита.
– Это куды ж она сошла?
Ванюшка
– Тебе в пузо, отче,.
Действие:
Все, кто в избе, смеются.
Никита
– То-то я и смотрю. Что это у меня в кишках бурлит последнее время. Да до ветру бегаю второй ден. А это Ванюшка меня накипью потчует.
Действие:
В избу входит Айша и, подходит к Ванюшке, подает ему связанные из собачьей шерсти носки. Ванюшка прикладывает к щеке носки.
Айша
– На. Я пятки с нитью китайской вывязала, чтоб подольше не прошоркались.
– Благодарствую, Айша. Я тебе черную лису на шапку добуду.
Ванюшка
– Я не за лису тебе вязала, ты как брат мне.
Действие:
Максим заглядывает в избу и объявляет.
Максим
– Ушкуй сверху идет. Вроде под ханским флагом.
Действие:
Все жители бросают свои дела, и выходят из избы.
327. Нат. Сибирь. Берег реки Обь. Лог.
Действие:
К берегу подходит ушкуй под ханским флагом. На корме за потесью Ефим.
Гребцы спускают сходни на берег, и по ним сбегает Ефим. Обнимается с Архипом.
Ефим
– Дюже, Архип, пригодилась твоя утятница. Коли бы не она, в жизнь не отбиться мне от стрельцов под Тобольском. Я в омутах стоял, в верхнем течении Иртыша, ждал, пока сыновья пожитки и жену мою на ушкуй доставят. А тут разъезд стрелецкий, будто снежный ком на голову. Кричат с брега, чтоб сходни спускал. Мне-то и отбиваться не с кем. Четыре раба всего на ушкуе, которых выкупил в татарской деревне, еле ноги таскают, подмога от них, как от козла молока. Я конец у самой кнеки топором рубанул, да ветерок-то как назло к берегу дует. Не отойти мне. А те залезть не могут – борта-то у ушкуя невысокие, да берег илистый, кони вязнут, не подступиться им. Так и рядились, перекличку вели. Кричу им, что ушкуй ханский и на нем два единорога имеются, ежели кто сунется, сечкой покрошу, как капусту. Стрельнул один стрелец из лука стрелой с паклей, да благо высоковато взял, и горящая стрела в мачту, а не в борт вонзилась. Потушили. Не выдержал я и жахнул из твоей утятницы. Те отошли на расстояние и костры развели – караулить, значит, принялись.
А сыновья разглядели костры да мне знак факелами издали подали. Река в этом месте петлей идет. Дождался я ветерка от берега, поднял тихонько в темноте парус, меня и отогнало из няши. А там покамест стрельцы заседлали лошадей, да по берегу по петле погнались, я на другой брег напрямки мимо острова и прошел. Подобрал семью и был таков.
Архип
– Нажил ты себе врагов, Ефим, не спустят они тебе ослушания.
Ефим
– Да будь что будет, Архип. Сколь можно кланяться-то.
Архип
– Ладно. Лес есть. Время еще позволяет. Избу срубим до зимы. Живите, не жалко. Зимой сюды стрельцы не сунутся. А весной поглядим, на чей сук ворона сядет.
Ефим
– Не обессудь Архип, не по мне холода, весной я с семьей в Казань уйду. Деньгу скопил, поташный промысл открою. Ныне спрос на энто дело добрый.
Архип
– Мыловарня тоже хорошее дело, – согласился кузнец, – поступай как душа велит.
Голос за кадром
На следующий день, подложив оструганные бревна под днище, жители Избы Сотниковой всей гурьбой вытащили ушкуй на берег и, подкладывая кругляк, с помощью конной тяги и наспех сооруженной лебедки затащили на зиму судно в овраг, укрыв его лапником и срубленными сосенками.
328. МОСКВА. Гостиный двор в Кремле. Казахское посольство. Валихан и Ваулиханчик идут рядом.
Ваулихан
– Дедушка, можно мне поиграть во дворе?
Валихан
– Только не уходи со двора. Не то потеряешься.
– Хорошо, дедушка.
Действие:
Мальчик останавливается, посольство идет дальше. Ваулихан принимается играть в кости.
Голос за кадром
Уже две недели кряду ждало приема у московского царя посольство Казахского ханства. Каждое февральское утро приходил важный боярин в песцовой шубе и объявлял, что прием откладывается на следующий день.
Валихан нервничал. Последние события, происходившие на юге ханства, обязывали торопиться. Отношения с Бухарой обострялись. Назревала война. Помощь русского царя была как нельзя кстати. Но государь всея Руси, занимаясь насущными делами, видимо, забыл про посольство. По Руси кто-то искусственно пустил слухи, что царевич Дмитрий чудным образом спасся от рук убийц и вот-вот объявится народу, принеся всем избавление от годуновского гнета. Малородные бояре, которые поднялись во времена опричнины, надеялись на возвращение своих льгот, полученных при Иоанне Васильевиче. Беглые холопы и смерды верили в отмену урочных лет. Казачество ожидало послабления царского влияния на Волжской и Донской вольнице. Каждый верил в чудное спасение царевича, возлагая на его воскрешение заоблачные надежды.
Действие:
К Ваулихану подходят мальчик и девочка.
Мальчик
– Ты чей будешь?
Действие:
Ваулихан с достоинством поворачивается и, подбоченившись, отвечает.
Ваулихан
– Я Ваулихан, потомок Чингиз Хана, сын Исатая, внук Валихана и Исена, прибыл толмачом с посольством от великого хана казахов к Государю Московскому и всея Руси.
Мальчик
– А я Федор, сын Бориса Федоровича Годунова, опекуна царя Федора Иоанновича, А — это моя старшая сестрица, Ксения.
Девочка
(Девочка, слегка поклонившись)
– Ксения Борисовна.
Действие:
Ваулихан прижимает правую руку к груди и, как взрослый батыр, почтительно кланяется девочке.
Федор
– Во что ты играешь, Ваулихан?
Ваулихан
– В асык тау, омпы.
Федор
– Ну-ка покажи.
Действие:
Федор, присаживается на корточки рядом с новым знакомым.
Мальчики играют в кости, но вскоре Федору это наскучило, и он предлагает.
Федор
– Ваулихан, а айда-ка ко мне в горенку, я там гравюру государства нашего обрисовываю.
– Пойдем. Надобно дедушку предупредить.
Федор
(кивает на своего учителя, боярина Чемоданова, стоящего неподалеку)
– Дядька это сделает. Ты хорошо молвишь по-русски.
Ваулихан
– У меня друг есть в Сибири, Ванюшка, он и научил.
Федор
– А в Сибири ты был?
Ваулихан
– Был.
Федор
– И на моей гравюре ее покажешь?
Ваулихан.
– Покажу.
329. Инт. Москва. В горенке Федора Годунова.
Действие:
Федор, проходит в дальний угол горенки, скидывает покрывало, открывает схему Руси.
Ваулихан, внимательно осматривает обозначенные реки и горы, решительно берет уголек с лотка и, проводит сверху вниз извилистую линию, поясняет.
Ваулихан
– Это река Эртыс, (Иртыш) она из Китая течет.
Действие:
Рисует угольком на незаполненной восточной стороне поля линии, мальчик продолжает пояснять.
Ваулихан
– Это Обь, это Исиль, (Ишим) ,это Тобол и Тура. А вот Тагил-река, по которой ваш воевода Ермак пришел в Сибирь.
Действие:
Ваулихан очерчивает южную границу Сибири, важно заканчивает, показывая на карту:
Ваулихан
– Здесь наше ханство. Мы соседи.
Голос за кадром
Федор онемел от счастья. Ни один ученый муж так быстро не смог ему помочь нанести недавно присоединенную Сибирь, как это сделал приезжий мальчуган.
Федор
– Благодарю, Ваулихан, ты очень подсобил мне. Чем мне отблагодарить тебя?
Ваулихан
– Пусть твой тятенька поскорей примет наших послов. Я хочу домой, к маме.
Федор
– Я немедля его попрошу принять твоего дедушку, он меня любит и исполнит мою прихоть.
330. МОСКВА. Гостиный двор в Кремле.
Ваулихан идет по двору, щурит глаза от яркого солнца.
Внезапно он услышал разговор двух князей.
Князь Воротынский
– Оружие степняки если и получат, то никчемное, у ливонцев отобранное. Борису не до посольства сейчас, не проверит. Он-то и не знает, что посольство уж почитай месяц пороги обивает. Потолкутся, потолкутся, и уедут нехристи восвояси. А мы тысячу стрельцов якобы в помощь пошлем, станем крепости да остроги возводить вдоль границы. Пока Бухару они воюют и не заметят, как мы ужо прижились в степи.
Действие:
Князь Василий Шуйский дергает за рукав шубы князя Воротынского, опасливо кивает в сторону проходящего мимо Ваулихана.
Василий Шуйский
– Тсс!
Князь Воротынский
– Да ни бельме он, не понимает по-нашему арапчонок, Василий Иоаннович.
Продолжение: http://proza.ru/2022/01/14/326
Сценарий Звезды над Урманом 311- 330 часть
© Copyright: Олег Борисенко, 2022
Свидетельство о публикации №222011300451
Свидетельство о публикации №222011300451
Рецензии