Подсвеченные любовью мгновения...

Мгновение 1. Двое под одним зонтом
Вспоминается мне один давний день, проведенный в Питере несколько лет назад. Я шла по главной улице, любуясь праздничным, весенним городом. Этот свежий, омытый недавним дождём, совершенно безветренный вечер, пронизанный лучами заходящего солнца, так ясно встаёт в моей памяти.
Город будто утомлённо, но счастливо улыбался, сам не веря установившейся в нём погодной гармонии. Он был похож на ребёнка, который провёл целый день в парке развлечений, а теперь его разморенного, эмоционально и физически опустошённого, но радостного и удовлетворённого, изо всех сил борющегося с подступающей сонливостью, везут домой в компании большого розового слона и кучи выигранных сувениров, которые он сжимает всё ещё липкими от сладкой ваты ладошками.
Я неспешно, с туристическим, размеренным смаком праздного отдыхающего прогуливалась по Невскому проспекту и остановилась, чтобы полюбоваться Казанским собором, как-то особенно дивно в эти минуты подсвеченного мягким солнечным светом. Немного позже, разглядывая витрины магазинов, всматриваясь в лица прохожих, я раздумывала, успею ли до закрытия, если отправлюсь прямо сейчас на смотровую площадку Исаакиевского собора или лучше отложить это мероприятие на завтра.
Я медлила, но совсем не от того, что никак не могла принять решения. Мне просто хотелось подольше удержать это внутреннее, то и дело прорывающееся во вне ощущение тихой благости и абсолютного покоя в многолюдной толпе. Мне казалось, что и эта установившаяся вдруг безоблачная погода, и синее небо и тёплые, оранжевые брызги уходящего солнца и идущие навстречу люди со мной полностью согласны. Это был тот редкий миг единения и полнейшей гармонии со всем окружающим, с самой собой, послевкусие от которого надолго остаётся в памяти.
Возможно ещё и поэтому, я не сразу осознала, что вот уже довольно приличное время, впереди меня маячит большой, пронзительно синий зонт. Он то исчезал, то появлялся снова, то удалялся, то оказывался ближе, но почти всё время оставался в фокусе моего внимания, пусть и не намеренного. Мысли мои витали в столь горних высях, что я даже не сразу догадалась, почему этот зонт привлёк моё внимание.
Видимо, когда я остановилась, заглядевшись на мерцающий в свете лучей, малахитовый купол знаменитого собора, парочка под зонтом поравнялась со мной, а затем оказалась немного впереди.
Это были парень и девушка. Совсем молодые, почти юные. Я не видела их лиц полностью, лишь два тонких, бледных профиля показывались на какие-то доли секунды, когда зонт взмывал над чьей-нибудь головой. Но, бог мой, что это были за мгновения! Как смотрели друг на друга эти двое…
Он держал зонт правой, а она левой рукой, пропустив её через его предплечье. Их пальцы крепким, неразрывным полукольцом были переплетены друг с другом. Я обратила внимание, что поднимая, время от времени зонт над головами, они ни разу не отвлеклись и не разомкнули своих рук.
Они не видели ничего и никого, кроме одной-единственной пары глаз или бледного абриса щеки, выглядевших в подсветке ярко-синего зонта настолько акварельными, что казались действительно нарисованными. Они и отпечатались в моей памяти, как некая старинная гравюра. Два светлых, тонких профиля на фоне лазурного полотнища. Девушка и юноша медленно шли, не замечая ничего вокруг кроме самих себя, тихо переговариваясь и иногда чему-то улыбаясь.
Не знаю, может всему виной настроение, в котором я тогда пребывала, но могу поклясться, - их лица светились…
Я долго смотрела им вслед, испытывая такую щемящую грусть, которую испокон века принято называть светлой… Они были так прекрасны, в этом своём искреннем, всепоглощающем чувстве, что честное слово, становилось даже немного не по себе.
Как если бы вдруг в центре города, посреди многолюдной толпы произошло что-то сверхъестественное. Например, спустился с небес луноликий ангел с белыми крылами и спросил, как пройти на Фонтанку к Аничкову мосту.
Эти двое медленно удалялись. Их зонт, как надёжный, к тому же их личный купол, как одинокий и нерушимый маяк в людском море плыл, покачиваясь над толпой. Мне вдруг пришло в голову, что дождь кончился больше двух часов назад… Но парень с девушкой, поглощённые друг другом, скорее всего этого даже не заметили.
… Я вдруг окончательно решила не идти этим вечером к Исаакию. Ибо не было в этот момент в целом мире картины прекрасней той, что я наблюдала. Эти двое в огромном, многолюдном городе, укрывшиеся от всего света и от любопытных глаз под одним зонтом…
Мгновение 2. Всего лишь пальчики…
Светка с Толиком были у её подруги проездом. Возили пацана своего на кремлёвскую ёлку, ну и заехали на обратном пути в гости. На день или два. Всё равно ведь по дороге, к тому же выходные. У подруги с мужем дочка - почти ровесница их девятилетнему Мишке, на год только младше, им должно быть интересно друг с другом.
Тем более столько времени хотели встретиться с Алёной, но всё никак не удавалось. А когда, наконец, собрались, всё получилось так просто и естественно, так легло одно к одному, что казалось само Провидение радостно идёт к ним навстречу, помогая и подбадривая.
Об этом свидетельствовало всё: и короткие, лёгкие, радостные сборы, и долгожданная встреча, и тёплый приём, и весёлая суета, и многочасовая прогулка по городу, и бесконечные разговоры, и даже участие в народном гулянье на площади.
Вечером пришли, что называется без ног, но с горящими глазами, румяные и довольные. После ужина дети отправились в детскую, а взрослые уселись в гостиной, включили большой телевизор. Гости - на диване, а хозяева - Алёна и Денис - устроились на полу.
Светка не помнит, что за фильм они тогда смотрели, ну вот совершенно. Всё внимание её было приковано к рукам Дениса, который нежно разминал ступни Алёны. Его руки привычными, уверенными движениями массировали каждый её пальчик уставших ножек, одновременно поглаживая и словно успокаивая.
Это длилось бесконечно долго, Светка смотрела, как заворожённая. В этом было что-то настолько понятное без всяких слов и всё же невозможно интимное, очень личное, что принадлежало только им двоим, что Светке в какой-то момент захотелось отвести взгляд, но она просто не смогла этого сделать. Она искоса взглянула на мужа. Толик ничего этого не замечал, он целиком и полностью был погружён в происходящее на экране. Он смеялся, отпускал короткие комментарии, хрустя чипсами, а заметив Светкин взгляд, вопросительно поднял брови.
Светка задумалась, как так получается, что вот Толик у неё хороший, добрый, работящий, но…. слишком обыкновенный, что ли… Какой-то будничный и очень предсказуемый. Зачем покупать цветы, считает он, бесполезная трата, выброшенные деньги. Тем более, если Мишке, например, нужна весенняя куртка, а ей сапоги. А летом ведь снова захочется к морю, или эта вот поездка, тоже, небось в копеечку влетела… Толик он такой, не жадный нет, и не чёрствый, просто хозяйственный и рассудительный… Так ведь ей это и нравится. Да она сама такая же… Но вот только…
Света как-то по-новому взглянула на Дениса с Алёной, словно увидела их впервые. Его пальцы обвивали её ступни ласково и трепетно. Как же это, наверное, здорово… И как приятно…
Она не просила, он не предлагал, да они даже глаз от экрана ни разу не оторвали… И выходило всё как будто само собой. Казалось бы, подумаешь, ну массирует он её пальчики, поглаживает ступни… Что такого-то…
Но столько тепла, столько заботы было в его прикосновениях, столько неподдельного участия и желания помочь, хоть немного снять груз усталости, передать без слов, что он здесь, он рядом, что Светка почти ощущала это физически.
Но больше всего её поражало не само их взаимодействие. А то, что сами они, кажется, не замечали этого. Такое поведение было для них естественным и привычным. Они так жили. Это был их мир: непонятный, закрытый, другой. И ещё - у неё было чёткое ощущение, что она с Толиком жила где-то в другом измерении.
… Настроение не то, чтобы испортилось, а как-то незаметно, но резко упало. Несмотря на сильную усталость, Светлана очень долго не могла уснуть ночью, вздыхая, ворочаясь и время от времени толкая мужа, чтобы не очень храпел. Она ругала себя, зачем остались на второй день, и людям мешают, и у самих дел дома по горло.
Выехали рано утром, в дороге почти не разговаривали. Света, сославшись на головную боль, прикрыла глаза и отвернулась. Она нисколько не кривила душой. Голова действительно побаливала. Быть может потому, что она так мало и дурно спала…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…